Красная Камелия

— Ты извини, но в зельеварение я не лучший помощник. — Виновато улыбнулся девушке Римус, обреченно глядя на их заметки. — Не повезло тебе с парой. — О, да, брось! Ты хотя-бы здесь в отличии от Бродяги. — Отмахнулась Камелия притянув к себе книгу с открытой на ядах странице. — Что-нибудь придумаем. Во втором семестре последнего учебного года, уроков зельеварения не было. Слизнорт раздал каждому из учащихся проекты, которые они должны были выполнить к лету и разделил студентов по три человека. Лестрейндж довелось работать с Римусом и Сириусом и пусть первый хоть немного пытался помочь, второй слинял на свидание с очередной девчонкой, свалив все работу на друзей. В идеале они должны были изобрести новое зелье защищающее от большинства ядов, ну или хотя-бы улучшить уже имеющиеся и пока подвижек у ребят не было. Они уже несколько часов сидели на кровати Люпина в башне Гриффиндора, тщетно пытаясь составить план работы. Камелия подперла спиной стену и взяла блокнот делая еще одну заметку. — Чисто теоретически, мы можем взять за основу противоядие от обычных ядов и противоядие от магических ядов, при смешение компонентов должно получиться нечто среднее, что будет работать как антидот от всего. — Пожала плечами она. — Хотя нет... если смешать молотый рог единорога и жало веретенницы происходит взрыв, даже боюсь представить, что будет с человеком который это выпьет. В лучшем случае его вытошнит. — А это разве не хорошо? — Задумался Римус. — При отравление всегда вызывают рвоту. — Да, но это сработает с обычными ядами и то не со всеми. Магические яды в основном проникают сразу в кровь, так что это ничем не поможет. Камелия рухнула на кровать рядом с другом, завыв в подушку. — Я не целитель, вот попросил бы меня Слизнорт назвать двадцать заклинаний связывающих человека, я бы ответила на «превосходно». Римус улыбнулся, погладив девушку по розовым волосам. Он был бы рад помочь, но в зельеварение он понимал не больше, чем Камелия в магловской алгебре. Он превосходно знал теорию и варил некоторые зелье, однако когда дело доходило до практики и тем более создания чего-то нового, он превращался в неуча. — Ладно, давай так! — Она снова поднялась, схватив перо. — Выпишем все ингредиенты от ядов, которые в одной консистенции не вызывают смерть и на этой основе попробуем сварить противоядие от любовного зелья, обычных ядов и магических. — Лестрейндж на мгновение задумалась. — А чтобы убедиться, что все получилось, будем травить Сириуса, раз уж нам не помогает. — Идет. — Согласился Римус. Камелия принялась в столбик выписывать ингредиенты, которые использовались для создания разных противоядий вроде ягод омелы, безоара, рога дромарога, отвара из рябины и лирного корня. Было сложно, но Лестрейндж искренне радовалась, что им повезло немного больше. Джеймсу, Питеру и Мэри МакДональд вообще досталось создание зелья на основе всевозможного зелья. Слизнорт кажется решил, что учит не обычных семикурсников, а гениальных ученых. — На сегодня с меня хватит. — Со вздохом отложила книги Камелия и села на подоконник, закурив. — Продолжим на следующей неделе? — Да. — Кивнул Римус. Парень искоса взглянул на Слизеринку, не решаясь начать разговор. Он давно хотел поговорить, они уже как неделю вернулись в Хогвартс и все это время Лестрейндж проводила в спальне мародеров, даже не спускаясь в подземелья. И пусть Джеймс, да и остальные были этим довольны, Римус видел — что-то здесь не так. Мародеры в большинстве своем были детьми и не замечали проблемы других. Они жили как карта ляжет, плыли по течению так сказать и наслаждались жизнью. Они не видели, как Камелия порой проваливалась в свои мысли, теряя нить разговора. Римус же всегда был более эмпатичным. — Слушай, я хотел узнать, почему ты все время здесь? — Камелия вскинула бровь, а Римус запоздало понял, как прозвучало его предложение. — Не в этом смысле. Мне нравится твоя компания, но ты перестала общаться с друзьями. Я знаю, что они для тебя важны. Камелия притупила взгляд. — Все пошло под откос. — На удивление легко призналась она. — С Барти мы больше не общаемся и я не уверена, что когда-нибудь смогу простить его. Он некрасиво поступил. Камелия подбирала слова, боясь как-то выдать бывшего лучшего друга. Даже смешно... Он убивал людей, предал ее, знал об убийстве МакКиннон, но она продолжала его защищать, боясь, что хоть кто-нибудь узнает о выборе его стороны. Она ненавидела себя за это, но верность людям всегда была ее самым сильным качеством. — Вы поссорились? — Предположил парень. — Он... он меня предал и пусть я его все еще люблю, но простить никогда не смогу. — Лестрейндж закурила новую сигарету, взглянув на свои ногти. — Это больно. Я могла ожидать предательства от кого угодно, но не от него. — Он был тебе как брат. — Даже больше, а потом я узнала, что он... неважно. — Она отмахнулась. — С Пруэттами тоже стало сложно. Фабиан убит смертью МакКиннон и он все больше стал пропадать на тренировках, готовясь к поступлению в аврорат. Я пыталась с ним поговорить, но он не подпускает меня к себе... — Он потерял свою девушку, когда-нибудь это пройдет. — Ободряюще сказал Римус и подойдя к девушке, сел рядом с ней. — Боль притупится и Фабиан вернется. — Я очень переживаю за него. Он стал... каким-то отчаянным, будто сам ищет себе неприятности. Он хочет в аврорат и с его новыми чертами характера я боюсь увидеть на поле боя как он бросится под какое-нибудь проклятье. Камелия глубоко вздохнула, почувствовав, как Римус приобнял ее за плечи в утешающем жесте. Первая неделя после рождественских каникул выдалась адской. Она видела, что близнецы все больше и больше отдаляются не давая ей и шанса. Фабиан был занят тренировками и уроками готовясь к поступлению в аврорат, а Гидеон... он всегда был с братом, бросая извиняющиеся взгляды на лучшую подругу. Их дружба трещала по швам, хотя еще совсем недавно казалось, что их ничего и никогда не разлучит. Камелия пыталась вытянуть близнецов на прогулку в Хогсмид, уговаривала вместе посидеть в Выручай-комнате или просто выйти покурить, но они продолжали отдаляться, а Лестрейндж после очередной неудачи возвращалась к мародерам, где ее всегда тепло принимали и находила спокойствие в объятиях Джеймса. А еще был Барти... Он не принимал попыток помириться, но Лестрейндж тошнило от его поведения. Он громко смеялся на весь Большой Зал с компанией своих новых друзей. Здоровался в коридорах с проходящими мимо близнецами и однажды на трансфигурации попробовал сесть рядом с Фабианом. Тогда Камелия незаметно для всех наслала на него чары помех и быстро села за парту рядом с другом. Барти на это лишь усмехнулся. Все стремительно рушилось и Лестрейндж была не в силах это остановить. Возможно она бы и смогла, но она осталась одна. А бороться одной, спасать то, что никто другой не хотел спасать — было тяжело. — Все обязательно образуется. — Заверил ее Римус. — Извини, что начал этот разговор... просто ты выглядишь грустной в последнее время и я хотел помочь. Но кажется я сделал только хуже. — Ничего. — Камелия положила голову ему на плечо. — Мне нужно было выговориться. — Не помешал? — Появился в дверях Джеймс в форме для квиддича. Он посмотрел на свою девушку в объятиях лучшего друга и прошел в спальню. — О чем болтаете? — Да так. — Уклончиво ответила Камелия и обняла Джеймса за шею, когда тот подошел к подоконнику и встал между ее ног, забрав сигарету. — Как тренировка? — В такую погоду никто не хочет заниматься, а завтра матч. Ты же будешь за меня болеть? — Не сомневайся. Я ради тебя даже красный одену. Джеймс с ухмылкой поцеловал девушку, зарываясь рукой в ее волосы, а Римус под шумок прошмыгнул из комнаты, оставляя двух влюбленных наедине. Они немного отстранились друг от друга и Камелия ткнулась лбом в крепкую грудь Гриффиндорца, позволяя себе ненадолго прикрыть глаза. — Устала? — Это зелье мне не дается. Я скорее создам новый яд, чем противоядие. — Лестрейндж хихикнула, понимая, что это чистая правда. — А как у вас дела с проектом? — Я повесил его на Питера и Мэри, у меня тренировки. — Вы с Бродягой одного поля ягоды. Он тоже бросил нас с Луни. Джеймс за подбородок приподнял лицо Камелии, подмечая ее измученный вид и красные от недосыпа глаза. Ему не понравилось увиденное. Он нахмурился и быстро чмокнув девушку в уголок губ, помог ей спуститься с подоконника, подталкивая к двери. — Куда ты меня тащишь? Если я тебе так надоела, необязательно выгонять меня силой, я и сама могу уйти. — Очень смешно. — Фыркнул он. — У нас свидание. — Я не соглашалась. — Поэтому я и не спрашиваю. Камелия закатила глаза, но смиренно поплелась за Поттером, по пути здороваясь с знакомыми студентами. Они прошли портрет Полной Дамы и перешли на движущуюся лестницу, по которой добрались до пятого этажа. Джеймс оставил девушку у статуи Бориса Бестолкового, велев ждать его здесь. Даже на спор сил не было. Лестрейндж скатилась по стене на пол, откинув голову назад. Мысли постоянно крутились в голове, она даже почти перестала спать, думая то о приближающихся экзаменах, то о проекте, то у близнецах с Барти. А еще ее заботило будущее. Как долго продлиться война и доживет ли она до ее конца? Она прождала целых пятнадцать минут и уже успела задремать, как в пустом коридоре перед ней появился телесный Патронус в виде оленя. Тот загадочно подкрался к девушке, пихнув ее мордой в плечо и заговорил голосом Гриффиндорца: — Заходи в четвертую дверь слева, любовь моя. Камелия так и сделала. Оказавшись в просторной комнате выполненной из белого мрамора, она почувствовала как вся усталость исчезла и на ее место пришла безграничная любовь к Поттеру. Это была ванная старост. По центру расположился глубокий прямоугольный бассейн тоже из белого мрамора, по бокам от которого находились сотни золотых кранов, украшенных самоцветами. Комната освещалась свисающей с потолка люстрой с горящими свечами. Из золотых кранов лилась вода с пеной сине-лилового цвета и в помещение стоял убаюкивающий аромат лаванды, шалфея и кажется сандала. Джеймс уже раздетый находился в ванне, закинув руки на бортики, а рядом с ним плавал поднос с едой видимо приготовленной домовиками. Камелия не смогла сдержать счастливую улыбку. У нее черт возьми самый лучший парень! — Давай, огонек, иди ко мне. Камелия нарочито медленно стала стягивать с себя одежду, под жадным взглядом Гриффиндорца, заставляющем ее чувствовать себя желанной и красивой. Скинув белье, она осторожно спустилась в теплую воду и подплыла к Джеймсу, тут же устроившись у него на коленях. Джеймс легким движением перекинул ее волосы на одно плечо и поцеловал девушку в другое, проходясь рукой вдоль позвонков. Камелия замурчала подобно кошке и сильнее прижалась к Поттеру, когда он взял мочалку и провел ей по спине, плечам и животу. Она буквально таила в его руках. — Я тебя люблю. — Призналась она, повернувшись к нему лицом. — А я тебя больше. — Усмехнулся он, щелкнув ее по носу. — Давай кушай, в последний раз ты ела вчера на ужине. — Не знала, что ты следишь за моим питанием. — Кто-то же должен. Будь твоя воля, ты бы неделями не ела. Камелия притянула к себе поднос, с которого на нее смотрели не слишком полезные, но очень вкусные десерты. Тут тебе и клубника в шоколаде и черничное мороженое и даже популярные в мире маглов бургеры. Джеймс не без удовольствия проследил как Лестрейндж надкусила бургер и протянула ему половину. — Ешь сама. — Ты только после тренировки. — Настояла она. — Давай, тебе надо подкрепиться. Джеймс сдался и из ее рук откусил немного от бургера. Закончив с едой, они просто плавали, брызгали друг в друга пеной и смеялись с глупых шуток. Они были молоды и влюблены. В этот момент никого из них не трогали мысли о будущем, казалось, что у них есть вечность. Вечность наедине друг с другом. Поттер с нежной улыбкой наблюдал за Камелией лежащей на спине и делающей из пены «снежного ангела». Они были вместе с рождества, но ему все еще казалось происходящее сном от которого совсем не хотелось просыпаться. Девушка в которую он беспамятно влюбился с ним и отвечает на его любовь взаимностью. Камелия же наслаждалась, что после стольких проблем и преград они наконец вместе и чувствовала себя по-настоящему счастливой с Гриффиндорцем. Он делал ее счастливой, несмотря на свою порой необоснованную ревность и почти отсутствующее чувства такта. Она приняла его со всеми закидонами, так-же как и он ее. Им не нужно было меняться ради друг-друга и это было главным. * * * Следующим утром Камелия проснулась выспавшаяся и отдохнувшая. Большой Зал, как и весь замок гудел из-за предстоящей игры между Гриффиндором и Когтевраном. Повсюду сновали студенты разукрашенные в цвета факультета, который они поддерживали и все стремились на трибуны, в надежде ухватить лучшие места. Лестрейндж не спешила, места для нее обещали занять мародеры, поэтому с утра она спокойно приняла долгий душ, перекусила на кухне вместе с домовиками и переоделась в ярко-красный свитер Джеймса с изображением льва на груди. А после она отправилась на поле, где с третьего ряды трибуны Гриффиндора ей махали ребята. Однако не успела она добраться до друзей, как перед ней встали трое Слизеринцев. — Решила сменить факультет? — Наклонил голову Эйвери, указывая на ее одежду. — Миленько. — Я поддерживаю своего парня. — Спокойно ответила Лестрейндж. — Парня? — Регулус как-то странно дернулся на ее словах. Камелия прикусила губу, почувствовав себя виноватой. Она все еще нравилась Регулусу и у нее не было в планах обижать его, а тем более разбивать ему сердце. И от одного его болезненного вида, ей стало не по себе. Жаль маги еще не придумали отвар способный излечить человека от безнадежной влюбленности. — Я встречаюсь с капитаном команды. — Едва слышно пробормотала она. — Я полагаю у вас все серьезно. — Так-же тихо сказал Блэк. Девушка покачала головой. — Тогда я рад за вас, поздравляю. Камелия едва сдержала себя от желания извиниться, вовремя прикусив язык. Между ними повисло едва различимое напряжение, но черствые Слизеринцы кажется его не заметили, продолжив тему из-за которой собственно и подошли. Лестрейндж закатила глаза, борясь с желанием пальнуть в них чем-то похлеще «Круциатуса». Ситуация переросла из «неловкой» в «ужасно неловкую». — Значит Поттер. — Кивнул сам себе Мальсибер. — Ну он хотя-бы чистокровный, хоть и предатель крови. — Не все меряется рамками чистоты крови. — Философски заметила девушка. — Да и не забывай, я тоже предательница крови. Мы можно сказать нашли друг-друга. — Тебе прощается. — О, с чего такая честь? — Ядовито усмехнулась Лестрейндж. — Ладно, хватит. — Вмешался Эйвери, понимая, что еще мгновение и развяжется дуэль. — Иди болей за своего Гриффиндорца, Лестрейндж. Увидимся! Камелия отсалютовала парням двумя пальцами от виска и ушла. Она с тяжелым сердцем подошла к мародерам и устало облокотилась на плечо Сириуса, нагло стащив у него попкорн. А ведь утро так хорошо начиналось... И пусть ничего сверхъестественно ужасного не произошло, но от Регулуса девушке было не по себе. Она знала, что значить любить, когда объект твоего воздыхания влюблен в другого. — Все нормально? — Полюбопытствовал Блэк. — Что хотел мой братец со своими дружками? — Мы уроки обсуждали. Сириус закатил глаза, но допытываться не стал. А на поле тем временем под объявлением комментатора стали появляться Когтевранцы, для которых аплодировал весь факультет орлов и все Слизеринцы, принципиально не поддерживающие Гриффиндор. Казалась эта вражда между львами и змеями не закончится не через двадцать, не через сто лет. — На поле выходит команда Гриффиндора! — Радостно объявил Фоули. — Капитан команды и охотник, единственный и неповторимый Джеймс Поттер! — Трибуны радостно взревели, а Камелия помахала Гриффиндорцу рукой. — Охотники прекрасная Мэри МакДональд и очаровательный Гарри Мэтлок, а так-же неподражаемые загонщики братья Пруэтт! Самый красивый вратарь в истории Хогвартса Алиса Фармер и великолепный Фрэнк Долгопупс. Команды взлетели на поле и после свиста мадам Трюк, выпустился квоффл и бладжер. Ловцы двух команд зависли над полем, а Джеймс тем временем уже завладел мячом и перекинул его Мэтлоку, который принес команде первые десять очков. Но радость была недолгой. Следом Когтевран забросил пять мячей подряд. — А орлы то поднаторели. — Хмыкнул Питер. Камелия не ответила, напряженно следя за игрой. — Борьба происходит на каждом сантиметре площадке! Джеймс перехватывает квоффл, мчится к воротам соперника и... его сбивает бладжер! Когтевран забросил еще один мяч. Счет стал 60:10. — Джеймс, давай! — Камелия вскочила ногами на скамейку, размахивая флажком в красно-золотых тонах, который стащила у какого-то первокурсника. — Сделай их! МакДональд под восхищенный вздох Римуса буквально вырвала квоффл из рук Эверетта и прежде, чем ее сбили загонщики орлов, перебросила его Джеймсу. Тот ловко обогнул Андре и Талботта и принес команде вторые десять очков. Лестрейндж радостно подпрыгнула и захлопала, поймав воздушный поцелуй от Поттера. — Кажется теперь ты талисман не только «Воинов Вулонгонга». — Хохотнул Сириус и вскочил на трибуны рядом с девушкой. — Вперед, Сохатый! Дальше игра пошла легче. Гриффиндорцы выровняли счет и шли вместе с орлами как выразился Фоули «ноздря в ноздрю». Камелия, Сириус, Римус и Питер забрались на скамейку ногами и закинув руки друг-другу на плечи, пели дурацкие, придуманные на ходу кричалки в поддержку львов. Львов сегодня ждет успех, Победить пришли они всех. Победить их не пытайтесь, Сразу в слезы и сдавайтесь! После каждого забитого гола, Джеймс пролетал над трибуной, отбивая друзьям «пять» и возвращался на поле. Ловцы оживились, заметив снитч парящий рядом с преподавательской башней, а Мэри МакДональд тем временем забила еще один гол с подачи Гарри. — И Фрэнк Долгопупс поймал снитч! — Воскликнул Фоули. — Гриффиндор победил со счетом 280:120! Камелия радостно закричала и когда игроки спустились на землю, первой бросилась на поле, расталкивая первокурсников и других болельщиков, желающих поздравить команду с победой. Она буквально налетела на Джеймса и тот счастливо смеясь подхватил ее на руки, закружив над землей. — Посвящаю это победу тебе, огонек. — Эээ, нет, я в корне не согласна! — Гордо вздернула носик девушка. — Как минимум я жду посвященную мне победу, когда ты возьмешь кубок по квиддичу в конце года. — А как максимум? — А как максимум... — Она призадумалась. — Когда станешь чемпионом мира. Джеймс с ухмылкой притянул к себе девушку, впившись в ее губы страстный поцелуем. Студенты радостно зааплодировали, с трибун послышался свист, а двое влюбленных никого и ничего не замечая продолжали самозабвенно целоваться посреди квиддичного поля. И лишь один студент выглядел грустным. Регулус Блэк с сжатыми челюстями наблюдал за картиной «счастливая пара» несколько невыносимо долгих секунд, а затем развернулся и ничего не сказав друзьям покинул трибуны, скрывшись в своей комнате с пачкой магловских сигарет и бутылкой огневиски.