Красная Камелия

Библиотека, запретная секция. Январь приближался к своему концу, а Камелия стала все больше времени проводить в библиотеке и дело было даже не в огромной количестве домашнего задания и не в приближающихся экзаменах. Она искала информацию по крестражам, каждый вечер пробираясь в запретную секцию через недавно обнаруженный потайной ход. Она часами штудировала фолианты, старинные летописи датированные 500 — 1500 годами, книги, все больше погружаясь в темную сторону магии. Таких кошмаров, что она прочитала в книгах по темной магии не встретишь не в одном магловском триллере. И в один из дней, Лестрейндж с удивлением обнаружила, что запомнила многие из заклинаний, которые были написаны самыми темными волшебниками в истории магии. Но ей это даже понравилось. В конце-концов скоро война и там любое оружие может спасти жизнь, даже темная магия. Камелия не строила из себя хорошую девочку и уже вскоре, самостоятельно выписывала особо сложные чары и заклинания себе в блокнот, упражняясь в них в Выручай-комнате. Она благоразумно решила, что Поттеру и остальным мародерам об этом знать не стоит... все-таки они истинные Гриффиндорцы. Но главной ее целью оставались крестражи. Она прочитала множество книг и лишь одна приоткрыла перед ней завесу бессмертия. Это была книга Оула Буллока — «тайны наитемнейшего искусства», которая базировалась на знаниях и заметках оставшихся от Герпия Злостного. И в ней Лестрейндж нашла как процесс создания крестражей, так и процесс их уничтожения. «Для создания крестража, маг должен расколоть свою душу надвое, совершив противное природе деяние — убийство человека. При помощи заклинания указанного ниже, одну часть души можно будет извлечь из тела и поместить ее в заранее подготовленный сосуд (крестраж)». Ниже описывались следующие шаги, само заклинание, но Лестрейндж читать дальше не стала, ей хватило и половины, чтобы чуть выблевать весь свой завтрак на стол. То что сделал Темный Лорд ради бессмертия уже заслуживало самой мучительной смерти. Он буквально убил невиновного человека, чтобы жить. А даже если и виновного, то Волан-де-Морт не бог и не судья, чтобы вершить чьи-то судьбы. «Уничтожить крестраж крайне сложно, поскольку маги защищают свои крестражи очень крепкими чарами. В мире найдется очень мало вещей способных уничтожить крестраж, но они все-же есть. Как известно, создавая «что-то» столь опасное, природа создает и противоядие. 1. Яд василиска. 2. Адское пламя.» Камелия глубоко вздохнула. Всего две вещи... конечно она могла бы отправиться в Лютный переулок и заплатить круглую сумму за клык василиска или его яд, но какая вероятность что ее на обманут? Она никогда не видела огромного змея в живую, хотя в своих летописях Герпий Злостный упоминал, что из куриного яйца, высиженного жабой появляется на свет гигантская змея, то есть Василиск. «Крестраж может вести некую квази-жизни, подчиняя себе души людей, находящихся в непосредственной близости от него. При этом имеется ввиду не только близость физическая, но и эмоциональная. Цель подчинения в первую очередь — выживание крестража и защита доверенной ему части души. Однако иногда крестраж может попытаться воплотить в жизнь некоторые идеи того мага, который его создал.» Теперь стала понятна та темная энергия буквально окутавшая комнату с реликвиями. Там всегда было сложнее дышать, начинала болеть голова и портилось настроение. Крестраж чувствовал, что против него замышляют нечто плохое и защищался. Камелия с усталым вздохом перевернула страницу. «Так-же существует способ собрать расколотую душу воедино. Для этого, маг должен искренне раскаяться в содеянном, ужаснуться своими преступлениями и от всей души пожалеть о том, что натворил.» Камелия фыркнула, захлопнув книгу. Все самое важное она узнала, а последний абзац ей нисколько не помог. Вряд-ли Волан-де-Морт после задушевной беседы одумается и такой: «Ой, какой я плохой, надо все немедленно исправить!»... Лестрейндж усмехнулась собственным мыслям и сложив руки на столе, положила на них голову. Она могла бы прямо сейчас выбраться в Хогсмид, а оттуда трансгрессировать домой и уничтожить крестраж, но Лестрейндж надеялась, что он ей еще понадобится. Возможно она расскажет об этом Грюму и Магвайру или попробует с помощью каких-нибудь новых чар выяснить создал ли Волан-де-Морт еще крестражи. И если создал как они выглядят. Хогсмид, три метлы. Северус подпер голову рукой, наблюдая за сосредоточенной Лили. Он любил смотреть как она увлеченно рисует. Девушка всегда закусывала кончик языка и бездумно водила пером по губам, придирчиво рассматривая свои работы. Хотя признаться честно, придираться там было не к чему. Она великолепно рисовала. — Перестань так смотреть. Я начинаю стесняться. — Застенчиво отмахнулась Эванс. Северус не сдержал улыбки, которую редко можно было разглядеть на хмуром лице зельевара. Но с возвращения Лили в его жизни все стало меняться. Они не встречались, но они снова стали лучшими друзьями и пару дней назад, Эванс поцеловала его в щеку. Снейп тогда два дня ходил с улыбкой до ушей, что даже сокурсники забеспокоились. Крауч и Малфой почти в один голос предложили отвести его к мадам Помфри. Он от них только отмахивался. Но менялся не только его характер. Менялись и его взгляды. Они с Лили как четыре месяца помирились и все это время Северус беспрестанно думал о выборе сторон. После их ссоры на пятом курсе он увлекся темной магии, связался с Люциусом и прочими ребятами ныне пополнившими ряды Пожирателей Смерти. Тогда ему это казалось правильным, но сейчас... сейчас его тошнило от метке на руке. Как он может ходить с клеймом тех, кто убивает маглорожденных, когда его лучшая подруга, девушка, которую он любит сама является таковой. Он хотел уйти, но не мог... стоило бы ему только заикнуться об уходе его бы убили на месте. — Просто ты очень красивая. — Снейп подался вперед и заправил прядь рыжих волос девушки за ухо. Та стала практически пунцовой. — Все, не отвлекай меня! — Замахала руками Эванс. — А то сейчас нарисую тебе рога. — И я все равно буду беречь этот рисунок как зеницу ока. Лили наклонилась совсем низко к столу, продолжая рисовать портрет Северуса, а тот не сдержался от еще одной улыбки. Сейчас все было идеально, но Снейп чертовски боялся ощутить жгучую боль в предплечье, означающую новое задание. Теперь, когда Лили была рядом, он сомневался, что сможет поднять палочку хоть на кого-нибудь. Башня Гриффиндора, комната Пруэттов. Гидеон сложил руки на груди и облокотился об изголовье кровати, наблюдая за близнецом. Фабиан уже три часа избивал не в чем неповинную грушу, аргументируя это тем, что выпускной не за горами, а он хочет быть в хорошей физической форме для аврората. Но связь близнецов работала и старший из братьев знал, что все это лишь предлог, дабы выпустить пар. Руки Фабиана покраснели, кожа с костяшек почти слезла, но он все продолжал... А Гидеон был не в силах его остановить. Он видел это с того злополучного дня, когда они покинули Хогвартс. Фабиан все больше отдалялся от мира, друзей, семьи и почти все время уделял тренировкам, желая хоть на мгновение избавиться от боли поселившейся в его душе. Эти каникулы, которые близнецы провели в загородном доме МакКиннонов были одними из худших. Гидеон видел как угасает его брат и не мог облегчить его страдания. Он часами смотрел на фотографии МакКиннон, избивал грушу, трижды затеял драку с жителями небольшой деревушки, куда они выезжали за продуктами, а в один из последних дней в домике, Гидеону пришлось вытаскивать брата из петли. Его до сих пор знатно потряхивало и перед глазами стояла та ужасающая картина, где Фабиан вырывается и кричит что хочет к Марлин... что не знает как дальше без нее жить. Гидеон тогда заплакал, наверно впервые за свою жизнь. Он рыдал навзрыд, умоляя Фабиана придти в себя, очнуться. Он стоял перед ним на коленях, говоря о родителях, Камелии и Барти, которым бы пришлось стоять на его похоронах. Но Фабиан словно и не слышал, его привлекла навязчивая идея уйти к Марлин. Старшему Пруэтту пришлось тогда оглушить близнеца и на следующей день парень проснулся совершенно другим. Он больше не был похож на варенный овощ. В его глазах поселилось желание отомстить. Гидеон тоже скучал по блондинке всегда крутящейся под боком, но еще больше он скучал по старому — веселому и неунывающему брату. Смерть Марлин не просто его подкосила, она сбила его с ног и уничтожила прошлого Фабиана, явив свету нового. Жестокого и мстительного. Но даже так, Гидеон оставался с ним, все больше и больше отдаляясь от Камелии, которая тщетно пыталась удержать их рушащуюся дружбу. — Перестань. — Мягко попытался остановить брата парень. — Я тренируюсь. — Отрезал Пруэтт и еще раз ударил грушу, не замечая крови стекающей по его костяшкам, которая пачкала закатанные рукава белой рубашки. — Ты скорее пытаешься отвлечься с помощью физической боли. Фабиан раздраженно вздохнул, повернувшись к близнецу. — Давно экспертом в психологии стал? — Мне не надо быть экспертом в психологии, чтобы понять тебя... Мы же близнецы. — О, так ты считаешь что понимаешь меня? — Враждебно взмахнул руками он. — Думаешь что понимаешь? НИ-ХРЕ-НА! Нихрена ты не понимаешь! Это ты не ты потерял любовь всей своей жизни, это не тебе приходится жить каждый день с мыслями о той, которую больше никогда не сможешь обнять. Поэтому не говори, что понимаешь. Гидеон на этот выпад промолчал. Возможно он правда не понимал, но это не значит, что ему не было больно... Он тоже потерял МакКиннон, ведь за полтора года их отношений, он привязался к блондинке. А еще ему было больно за брата. Гидеон каждую ночь просыпался от кошмаров, где он снова и снова вытаскивал своего близнеца из петли. Парень молча поднялся с кровати и подошел к Фабиану, втянув его в свои крепкие объятия. Тот артачился, пытался оттолкнуть брата, но Гидеон держал крепко и Гриффиндорцу пришлось сдаться. Он ткнулся лбом в плечо близнеца и заплакал. Просто взял и заплакал наконец выплескивая накопившиеся эмоции. — Я рядом, Фаби. — Пообещал Гидеон. — Всегда рядом. Кабинет трансфигурации. — Шалость удалась. Карта сложилась и Джеймс, сунув ее в карман зашел в шкаф, где начинался потайной ход прямо до запретной секции библиотеки. Камелия не появилась не на завтраке, не на обеде и в конце-концов пропустила еще и ужин. Это стало последней каплей. Он начал переживать и по карте нашел девушку одну в темном, одиноком уголке Хогвартса. Он почти бесшумно зашел в запретную секцию и замер с легкой улыбкой, найдя взглядом Камелию, заснувшей в окружение десятка книг. Она положила голову на сложенные руки испачканные чернилами, рядом лежали исписанные пергаменты, а книги громоздились огромной стопкой грозящейся вот-вот развалиться. Джеймс взмахом палочки отправил книги обратно на полки, а ее записи аккуратно сложил в сумку, даже не взглянув на заметки. Да, ему было интересно, но если Лестрейндж что-то скрывала значит у нее была на то причина, а он учился ей доверять. Он знал как девушка ценит свою свободу и оттого пытался не лезть в ее личное пространство. Хоть иногда и получилось из рук вон плохо. Но он пытался и это главное. Подойдя к девушке, Поттер легким движением отодвинул стул и стараясь не разбудить Камелию подхватил ее на руки, а затем вместе с ней покинул запретную секцию. Он шел осторожно, прислушиваясь к равномерному дыханию и так они добрались до гостиной Гриффиндора, где всегда стоял шум. — Если кто-то из вас придурков попробует издать звук... — Шепотом прорычал Поттер студентам. — Я его вздерну. В гостиной в одно мгновение воцарилась могильная тишина и Джеймс спокойно донес Лестрейндж до своей спальни, где уложил ее на кровать. Стоило ему отвернуться, чтобы взять одеяло, как Камелия поднялась, обнимая его со спины. — Ты не спала. — Догадался он. — Я просто прикрыла глаза, а потом не хотела мешать твоему джентльменству. Ты был таким милым, да и идти самой мне не хотелось. — Тебе даже просить не нужно, чтобы я вечность носил тебя на руках. С кровати где спал Сириус донеслось «Фу-у-у», а затем полог задвинулся и ребята услышали громкий храп. Камелия усмехнулась и поддавшись нежным чувствам окутавшим ее по отношению к Гриффиндорцу, поцеловала парня. Тот ответил, приобнимая девушку за талию одной рукой. — Ты есть не хочешь? — Мягко полюбопытствовал Джеймс. — Пока ты не сказал, не хотела. — Шутливо боднула его плечом Лестрейндж. — Я схожу на кухню, чего ты хочешь? — Это не обязательно. Гимки! — После ее слов в комнате с хлопком появился домовик. — Здравствуй, Гимки. — Мисс Лестрейндж! — Радостно поздоровался он. — Чем Гимки может помочь? — Я пропустила ужин, принесешь нам что-нибудь перекусить? Камелия даже договорить не успела, как домовик исчез, а вернулся он уже через тридцать секунд с целым подносом всяких вкусностей. Поблагодарив домовика, Лестрейндж и Поттер устроились на их кровати и задвинув пологи принялись за еду, шепотом переговариваясь, дабы не разбудить остальных мародеров.