По ту сторону сна

— Так вот как выглядит, значит, моя вторая Родина? Или, постойте… Третья? Два выходных дня отделяли Аякса от начала конкурса талантов. Он не сомневался в своём решении, любопытство и необъяснимое чувство тревоги влекло его сюда, в торговую Гавань. По этим дорожкам когда-то ступал сам Император, держа под руку своего супруга. Держа его за руку, но Аякс так и не вспомнил ничего из прошлого. Никто во всём Тейвате не мог знать о существовании Демонического Бога Скал: вмешательство Богов Селестии в Ирминсуль было тому причиной. Но Аякс прибыл в Ли Юэ не просто так. Сомнительная надежда несмело копошилась в его душе, когда он думал о человеке, что также был близок с Правителем страны. Задолго до того, как увидеть Хижину Бубу, юноша почувствовал резкий аромат знакомых ему лекарственных трав. Знакомых из прошлой, далёкой-далёкой жизни. В его последнем сне Дракон и Лис передали книгу Лекарю. В то время крупнейшая библиотека Ли Юэ носила имя Императора, была связана с ним буквально кровью и морой. Высока вероятность, что и она в случае провала подвергнется уничтожению, а вот лачуга врачевателя… Будет ли Селестия обращать на неё взор? — Добрый день! — на пороге Хижины Бубу Аякса встречает внешне знакомый ему человек. — Вы владелец Хижины, господин Бай Чжу, не так ли? — Хм? — мужчина, что когда-то давным-давно занимался лечением супруга самого Бога, обращает на Аякса свой медовый взгляд. Зрачки господина Бай Чжу не были привычно округлым, не были человеческими. И какова вероятность… Что этот Лекарь помнит, кому он прислуживал раньше? — Добрый день, — его узкие, змеиные глаза резво дёргаются. — Что вынудило студента из Сумеру посетить Ли Юэ и мою скромную Хижину? Для научной работы требуются лекарственные травы? «Как хорошо, что я додумался надеть форму», — привычным жестом Аякс поправляет шапочку с белой эмблемой. — Нет-нет, — он звонко смеётся и машет руками, делая шаг в сторону, чтобы не мешать мужчине перебирать склянки и колбочки. — Я… Вы… Вы можете дать консультацию? Ведь Аякс так давно хотел посетить врача, а теперь… Сама судьба подтолкнула его к его же Лекарю. — Консультацию? — на счастье Аякса, в Хижине не было никого, кроме них двоих. Тёплая, солнечная погода стояла не первый месяц: здоровье взрослых и детишек пока что оставалось крепким, и не требовало лекарственной помощи. — Обычно нет, но… Какой же недуг вынудил сумерца посетить мою непримечательную личность? Разве мудрецам Академии не известны лекарства от всего на свете? Ироничность, звучащая в монотонном голосе господина Бай Чжу, подкреплялась его же слабой улыбкой. Аякс застал его в хорошем расположении духа. Повезло. — У меня болит в одном месте, но я… Кхм, сумерские врачи ставят противоречивые диагнозы, — юноша решает схитрить. Ни к каким врачам он, конечно же, не обращался — не было времени. Да и не было смысла: он уже знал, что боли его были фантомными. Были вызваны яркостью, реалистичностью снов, а родимое пятно оказалось шрамом от наконечника стрелы. И всё же Аякса мучило всё то же любопытство. Какой вердикт вынесет господин Бай Чжу? И вспомнит ли он, что уже врачевал эту рану в прошлом? — Тогда раздевайтесь, — не глядя на студента, спокойно отвечает господин Бай Чжу. — Полностью. Нижнее бельё тоже. — Полностью?.. — запнувшись, переспрашивает Аякс, складывая форму на предложенный стул. — Да. Для полноценного осмотра, само собой, — буднично отвечает мужчина, молча дожидаясь, когда студент выполнит просьбу. — Итак… Аякс послушно замирает и, кажется, перестаёт дышать, лишь бы не мешать Лекарю заниматься своей привычной работой. — Какой, говорите, ставили диагноз ваши врачи? — господин Бай Чжу щурится и принуждает парня подойти к окну, чтобы под солнечным светом во всех деталях рассмотреть его «родимое пятно». — А… — если уж лгать, то лгать красиво и до конца, не правда ли? — О-опухоль? — первое, что срывается с языка Аякса. — Я пальпировал каждый орган твоей брюшной полости… Не могу согласиться. Ещё какое-то время владелец Хижины Бубу тратит на то, чтобы проверить все рефлексы Аякса. Заставляет его приседать, касаться кончика носа, не дышать… — Вы абсолютно здоровы, — заключает господин Бай Чжу, вновь обращая внимание на левое подреберье своего посетителя. — Пигментация здесь нетипичная. Это не родимое пятно, как вы выражаетесь. — Правда? А что тогда? — Аякс, безусловно, знал ответ на свой же вопрос. — Похоже на шрам, — от слов мужчины всё тело юноши покрывается мурашками. — Странно заживший, такое чувство… Будто вы с ним уже родились. — Родиться со шрамами… Не припоминаю случая, чтобы ребёнок так травмировался в утробе матери, — продолжает размышлять господин Бай Чжу, и клинический случай Аякса становится для некого настоящей загадкой. — Немного припухлая, неровная кожица… На ягодице есть участки точно такой же. — Простите? — теперь пришла пора Аякса удивляться. — В общем и целом, я рекомендую вам последить за собой. Завести дневник, описывать симптоматику и периодичность… Я пропишу травки для принятия внутрь. Достаточно будет добавить в чай или горячую воду. И пока господин Бай Чжу выписывал рецепт, Аякс замечает на столике небольшое, округлое зеркальце. Взяв то за ручку, юноша неестественно выгибается, подставляя зеркальную поверхность под солнце. Ведь он никогда не слыл мнительным, часто не обращал внимания на появляющиеся и пропадающие на коже пятна и отметины. А уж в таком месте… Откуда он мог знать? «Эта метка! Моракс!» — четыре круглые, белёсые и слегка ребристые луночки-шрамы украшали некогда прокушенную Драконом ягодицу. — Простите за вопрос, господин Бай Чжу… — спешно одевшись, Аякс нависает над склонившимся над письменным столом Лекарем. — Дети… Часто бывают вашими посетителями? Господин Бай Чжу заканчивает писать и одаривает студента странным взглядом. — К сожалению, — глубоко вздохнув, отвечает тот. — Оу, — Аякс выдерживает значительную паузу. — Тогда, взамен на вашу помощь, могу я вас как-нибудь отблагодарить? У меня большая семья, и потому… Могу ли я подарить вам книги? От сказок в нашем доме уже ломятся ящики да стенки. Взгляд владельца Хижины Бубу видимо смягчается. Откровенная благодарность мелькает в змеиных зрачках. Удивительно, как воспитанна и мила сумерская молодёжь. — Книги… Обычно у моих пациентов сильный жар. Беспамятство, слабость… Они не могут читать самостоятельно. Хорошо, что рядом есть я, — продолжает говорить мужчина. — Признаться честно, для моих маленьких посетителей в лавке есть только одна книга. Я читал её так много раз, что могу пересказать сюжет с закрытыми глазами. — Ах-ха… А как называется книга? Ну, чтобы я случайно такую же вам не принёс? — смеётся Аякс, чувствуя, как от волнения холодеют кончики пальцев. — «Император-Дракон и Лис-чужестранец», — оглашает господин Бай Чжу. Аякс не ожидал услышать иного названия. Но знает ли, знает ли сам лекарь о том, что в этой сказке участвует он сам? Шрам-метка от драконьих зубов; книга, о которой знал Аякс из своих же снов… Сомнений более не было: Император, Демонический Бог Скал существовал наяву. До конкурса оставалось ещё два дня, скульптура была почти готова… Но что же случилось там, в Разломе? Как именно наказала Селестия Дракона за покушение на запретные знания? Ответы должны снизойти к Аяксу совсем-совсем скоро. До конкурса оставалось ещё две ночи. Они обязаны быть наполнены сновидениями. Просто обязаны. — Говорят, через два дня будет Солнечное затмение… — неожиданно начинает говорить господин Бай Чжу, заворачивая в бумагу травы Аякса для приёма на первые сутки. — Ох, надо бы сделать запасы от головной боли и недомогания… Такое событие может вызвать определённые эмоциональные потрясения среди легко возбудимых людей. — Ну, да, не каждый же день ночь наступает посередине дня, — отшучивается Аякс, напрягая слух, чтобы не пропустить ни одного слова от этого человека. — Многие, наверно, даже не поймут, что происходит. — Не всем же сумерскую Академию кончать? — господин Бай Чжу поддерживает юношу коротким смешком. — Простые рабочие, трудящиеся от заката до рассвета, особый народ. Обладающие живым нравом, они сами могут найти всему объяснения. Например, — мужчина резко поднимает голову, устанавливая с опешившим парнем зрительный контакт. — Есть мнение, что затмение — напоминание Богов о том, что жизнь нужно проживать достойным образом. Ведь в тот день, когда наступит тьма, они сойдут с самой Селестии и пронесутся вихрем меж домов, наказав всех неугодных, неправедных, недостойных. — Вы испугались? Боитесь воздаяния за грехи? — спрашивает господин Бай Чжу, не отрывая взгляда от побледневшего лица Аякса. — То всего лишь легенда, вам ли как студенту Академии не знать истинную причину солнечного затмения, — мужчина переводит глаза на окно. Там, в ослепительно ярком небе чинно парила, возвышаясь над всеми ними, сама Селестия. Аякс открывает рот, но не может вымолвить ни слова. Чувствует, слышит, как пульсирует кровь в висках, и сильно, безудержно бьётся сердце в преддверии беды. Душа его была неспокойна, душа призрачной лисицы, что до сих, возможно, находилась внутри его тела, металась в бешенстве. Что-то подсказывало Аяксу, Чайлду Тарталье, юному Командиру и супругу Демонического Бога Скал — то была не простая легенда. Он должен, он обязан закончить скульптуру до исчезновения солнца. Во тьме не будет спасения. Во тьме никто не заметит, никто не спасёт его от справедливой кары Богов, и Небесный шип непременно встретится с его бедным телом. Ему нужно спешить.