Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Хотелось одновременно кричать, отбиваться и прижиматься к нему все крепче, все сильнее. Закрывала глаза, боясь, что он сейчас поймет, насколько все изменилось. Увидит ее совсем другую. Другое тело, которое уже давно ничего не хочет и хотеть не может. Ему такого не надо. У него есть лучше. Где-то внутри нашептывало сквозь неуверенность и страх робкое желание попробовать, хотя бы не отвергать. Пусть ему не понравится, но, может быть, с ним вспомнится то, что было хорошо, что когда-то составляло часть яркой палитры жизни. И, может быть, вспомнив раз, она захочет еще с кем-то когда-то попробовать. Подставляла губы поцелуям, не имея сил ответить. Хотела понять все те слова, что он шепчет, но не могла, то ли радуется, то ли подбадривает. Слышала только раскачивающееся внутри море отчаяния в чаше души. Он ведь обязательно разочаруется. Сжалась, пытаясь не дать снимать одежду. Хоть бы свет выключить, а не так, как сейчас. Наготу свою ощущала ущербной, ненужной. Хотела зажмуриться, чтобы не ведать, где она и кто рядом. И хотела смотреть, потому что плечи его были все такими же широкими, руки сильными. И, кажется, он понял, что не хочет ее, только отказаться не мог. Настоящий мужчина, всегда благодарный. Закрыла глаза, закусила щеку изнутри, чтобы не мешать его благородству и все же получить свой шанс, хотя бы на воспоминания о том, как может быть хорошо в объятиях любимого. Каждый поцелуй был ожогом, цеплялась за широкие крепкие плечи, чтобы не дать исчезнуть призраку возможной радости. Вздыхала, от его ласк, хотела быть собой прежней, которая бы уже забылась, выгнулась навстречу чутким ладоням. От полноты и силы, с которой вошел, тихо вскрикнула и наконец открыла глаза. Лицо над ней было сосредоточенным, будто Сережа вслушивался в себя. Двигался медленно, широко. Разливал этой большой амплитудой внутри негу и предощущение той сладости, которая заканчивается яркой вспышкой освобождения. Невольно сама подалась вперед, ничего не ожидая, но все же надеясь, если не добраться до пика, хотя бы насладиться его подножием. Обвила руки вокруг мужской шеи, закрыла глаза, вслушиваясь в себя. И там все было наполнено, места для пустоты не осталось. Сережа был вокруг, внутри, у самого сердца и в нем. Быстрое дыхание, становится все короче и все чаще, ускоряющиеся движения бедер. Еще немного, их единение закончится. Вернется пустота. Мужские губы, бормочущие невнятное в ухо, на выдохах, куда-то зовущие за собой. Чем быстрее двигался он, чем ближе была развязка, тем туже завивалось в душе вьюжным знанием о скором одиночестве. Толчок, еще толчок. Мужской стон отпущения. Переливается из своего тела в ее. Целует в губы, в плечо. Вокруг слишком много света, слишком много ее голого тела. Хочется спрятаться, потому что души голой тоже слишком много. Протягивает руку за брошенной на стул рядом с кроватью длинной футболкой: - Не уходи,- у Сергея закрыты глаза, но руки напрягаются, чтобы удержать ее в объятиях. - Я хочу одеться,- все же выбирается и натягивает футболку. Так все-таки проще. Когда можно спрятаться. Даже не так страшно оказаться снова в объятиях. Провести по светлым бровям, разгладить морщинки на лбу. Глаз он все еще не открывает, но улыбается ее легким касаниям. - Ты стал таким суровым,- это она про складочку в межбровном пространстве, что придает лицу серьезность, доходящую до хмурости. - Не сейчас,- улыбается Дуд, легко поглаживает женскую спину по ткани футболки.- Зато таким я нравлюсь вашей скромности, Этери Георгиевна. В этот момент открывает бездонные голубые глаза, чтобы всмотреться в теплые карие. И ей кажется, что эти глаза чуть-чуть насмехаются над ней, будто говорят о чем-то, о чем губы не скажут. Она и не сомневается, что Сережа не в восторге от произошедшего. В этом будет ее грусть. И ее радость от того, что все же, благодаря ему, она постояла у вершины, хоть и не смогла на нее забраться. - Я приеду шестого в Москву,- начинает Сергей.- Мы можем встретиться. Куда-нибудь сходить вместе. Ну что же, видимо, он предлагает ей хорошие отношения. Приятельские. Возможно, даже дружеские. Вежливо намекает, что так будет лучше всего. Она, в общем-то, согласна. Ему так точно будет лучше. - Я не против,- почему бы через столько лет им и не стать друзьями, тем более приятелями? - Я тебе позвоню,- все так же гладит спрятанную от него спину. - Мне бы поспать,- признается Этери.- У меня завтра мальчики и Даша. - Ну, так спи, я выключу свет,- хочет подняться. - Ты меня разбудишь, уходя,- пытается объяснить то, что скажется после.- Я теперь плохо сплю. Лучше сейчас тебя провожу, а потом уж лягу. Вышло неловко, вроде выгнала, хотя она, и правда, спит плохо, а ему же все равно надо будет уйти к себе. К семье. Его жена ждет. - Понятно,- кивает мужчина, поднимаясь и начиная разыскивать свою одежду. - Хорошо, что ты был рядом,- вежливые слова, прячущие неловкость. - Мне понравилось… быть рядом, хотя в будущем я бы предпочел другую ситуацию,- он легко улыбается. В принципе, Этери понятливая, точнее может и не говорить. Конечно, будет легкое необременительное общение двух когда-то хорошо знакомых людей. Всех все устроит. Посиделки в ресторане раз в полгода, когда он оплачивает чек, как положено галантному мужчине. Разговоры о работе и детях. Поздравления друг друга с праздниками. К тому и попробуют свести. - В следующий раз просто попьем кофе,- грустно засмеялась собственной шутке. И все равно это интимность - провожать любимого в одной футболке, когда он полностью одет и держит в руках куртку. Перед самым выходом Сергей неожиданно притягивает ее к себе за шею и целует. - Может, это было и лишним,- поясняет Сережа,- но некоторые вещи надо делать обязательно. Прощается и покидает номер, оставаясь ощущением на губах. Ощущением во всем теле. Мишель задумчиво лежит в переноске, кажется осмысляет, если не увиденное, то услышанное. Скорее всего, не слишком одобряет. - Да, Мишонок, у меня для себя тоже нет оправдания,- соглашается хозяйка, присаживаясь рядом на пол и перекрещивая ноги.- Но рядом с ним я почему-то еще помню, что можно быть женщиной. Хотя бы и такой… Полноценного определения своим посредственным достоинствам в любом смысле не нашла. Наверное, самое лучшее слово, которое сможет подобрать Сережа - разочаровывающая. - Я ему не понравилась,- докладывает собачке. В ответ та многозначительно зевает, тонко намекая, что беседы об очевидном ее не привлекают нисколько.