Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Как бы ни любил свою работу, а миг счастья, когда понимаешь, что абсолютно свободен, знаком всякому. Даня шел к лифтам с чувством человека, выполнившего свой долг полностью на сегодня. Пятое место Артема, вроде, и не особенно радовало, с другой стороны, повода сильно огорчаться тоже не было. Все-таки они заскочили в последнюю разминку. Не так уж мало. Нажал в кабине кнопку пятого этажа, продолжая раздумывать над короткой программой у одиночников. Прикидывал, что можно будет завтра во время тренировки поправить в произвольной и каким контентом. Когда столько лет в деле, привыкаешь размышлять о главном постоянно, не отвлекаясь этими мыслями от текущих забот. Лифт довольно скоро встал, дверь открылась, и Глейхенгауз понял, рабочий день, видимо, не закончен. В кабину вошли врач и Глеб. Автоматически пожал руки обоим. Двинулись дальше. Смолкин чуть помолчал, а потом проговорил: - Не надо никому рассказывать. Той самой “никому” он бы и без этой просьбы ничего говорить не стал. Ее жалко, себя еще больше жалко, а Дишку все одно ни в чем не разубедишь. Хуже матери, честное слово. Уж “нет” Этери никаким домкратом с позиции не отдомкратишь, а "нет" Дианы, похоже, и волной от атомного взрыва не сдвинуть. Как только ты с ней уживаешься,- кажется, это было восхищение. - С Этери Георгиевной?- не понял молодой человек. - С ее прелестным продолжением,- усмехнулся Глейх.- Такой характер не объедешь на кривой козе, пожалуй. - Хороший характер,- снова, кажется, не понял фигурист.- Она целеустремленная и любит маму. Это нормально. Я свою маму тоже люблю. Логика Глеба Борисовича была неумолима, но Даня с такой целеустремленной Дишей жить бы не смог. Это же нужны не только нервы железные, но еще и широта мировоззрения, не иначе? Да и отсутствие чувства самосохранения, если честно. Вот если допустить, что у Оли была бы такая мама. Чисто теоретически! Так вот никогда ни при каких условиях, будь мамой его жены человек вроде Этери, Даниил Маркович с безумной супругой ни на одну авантюру не подписался бы, и из страха, и из ответственности. - Глеб, а знаешь, что бы с тобой сделала Этери Георгиевна, если бы Дишка упала или сознание потеряла во время проката?- планировал самыми яркими красками нарисовать самые жуткие картины. - Не упала бы, не потеряла бы,- пожал блондин плечами.- Мы знаем, что делаем. Остановились возле номера танцоров. На удивление Даню даже пригласили войти, точнее не стали захлопывать перед его носом двери. И он без колебаний вошел: хотелось быть в курсе происходящего. Диана лежала на кровати и казалась совсем крошкой, почти такой, какой он ее когда-то взял тренироваться. Маленькая девочка, умевшая смотреть так по-матерински пронзительно даже в детстве. Сейчас Диша была бледненькой и явно не в лучшем состоянии. - Ну, кукла ты упрямая,- проворчал врач,- что с тобой происходит? - Голова болит, будто по ней битой колотят. И тошнит,- призналась девушка. - Потому что надо слушаться докторов,- набрал лекарство в шприц и приказал,- поворачивайся, приоголяйся. Обернулся к Глебу и сбалагурил: - Только не сердись, исключительно по рабочей надобности. - Я контролирую,- чуть улыбнулся парень, вроде пошутив в ответ, но во взгляде никакого юмора не было. Врач быстро и профессионально уколол спортсменку, ввел лекарство и проинструктировал: - Сейчас уснет, пусть отдыхает. Первые пару часов послеживай, на спине спать не давай. Начнет рвать, быстро ко мне. Лучше не сам, сам за ней следи. Понял?- убедился, что его инструкция была услышана и понята.- Завтра только спать, больше ничего. Никаких тренировок! Глеб снова кивнул. Диана молчала, может, и уснула уже. Впрочем, доктор точно знал, что фигуристка пока спать не может: - Дэвис, ты услышала? - Начнет рвать, бежать за вами,- будто нарочно отказалась понимать, о чем ее спрашивают. - Это тоже, но в первую очередь - завтра из этого номера никуда. Из этой кровати - тоже!- сурово проговорил человек с медицинским образованием.- Иначе я не посмотрю на то, кто тут у нас чья дочь, сниму вас со свистом без всяких ваших желаний. Это был блеф чистой воды: ни один спортивный врач в таком вопросе своевольничать не станет, так что снять их он мог бы только с разрешения или приказа их тренера. В спорте больших достижений у врачей неплохие доходы, мало кто готов ради правды жизни и здоровья атлета рискнуть попасть в немилость к федерации. А учитывая, что ответственности за последствия допуска сильно покалеченных, больных или просто в каком-то неадекватном состоянии врач практически никогда не несет, то видали они ту принципиальность, если уж на то пошло. Спорт не лечит, спорт калечит. Для здоровья висят по пятницам и средам на турнике, а падают на одну ногу с вращением, ударяясь о землю с силой в пару тысяч ньютонов или пару сотен кг совершенно не для этого. Любой профессиональный спортсмен понимает, что его жизнь - не про здоровье. И Даня искренне считает, что ничего страшного в таком подходе нет. Тело все равно будет ломаться, портиться, терять свои возможности. Вопрос в том, что ты приобретешь взамен своим сломанным костям, вывернутым составам, оторванным мышцам. Если ничего или почти ничего, обидно, конечно, но как минимум характер у тебя будет такой, что с ним пройдешь огонь и воду. Этому спорт тоже учит. Но если плюс к характеру удается еще получить деньги, признание, создать трамплин для быстрого взлета и хорошей жизни, какая разница, есть ли у тебя грыжа в позвоночнике и насколько часто будет болеть перелом на погоду. У многих вообще не болит. У Ани, допустим, болел, но она умела с этим жить. Работать. И справилась более чем хорошо с тем, что имела, и с тем, что предложила жизнь. К слову о характере. Диана тоже справлялась с тем, что имела и с тем, что умела. Дишка не была, ни звездно-талантливой, видал он куда как более мощных катальщиц, ни восхищающе красивой, как масса девочек-танцорш, но трудом, упорством и преданностью партнера шаг за шагом двигалась по большому спортивному пути. На своем стержне. И на отсутствии страха сломаться до конца. Такой страх появляется не так редко. Мы часто думаем - ушел спортсмен из-за травмы, не смог восстановиться. Не смог, да, только травма тут ни в чем не виновата. То есть виновата, понятно, она открыла бездну сомнения в душе. А сомнение породило страх. А страх запрещает телу идти на риск. И больше нет возможности прыгать больше, бросать выше, лететь дальше. Диша шла вперед без страха, но с полным пониманием. Как всегда, так и сейчас. Вздохнул и тихо вышел из чужого жилья, отправился к себе. Зашел в пустой номер. Оля, естественно, еще на работе. Разделся, прошел в ванную: полка с его гигиеной была почти пуста, только зубная паста осталась. Поинтересовался у жены в мессенджере, что приключилось с его гелем для душа, пеной для бритья, дезодорантом… и даже бритвой. Получил в ответ лаконичное: - Они воняют! Олин токсикоз расцветал на глазах. Может быть, этому даже нужно было радоваться. Раньше не успевали заполучить все прелести ранних сроков. Может, теперь, раз все иначе, то и результат будет иным?