Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Никогда не расскажет Этери, что еще почти сорок минут стоял между своим и ее номером, прижавшись к стене. Растрепанный, в незастегнутой на голом торсе куртке. Размышлял, как же теперь вернуться и лечь в постель к другой женщине. Не мог себя заставить. Сколько бы еще простоял неизвестно, но мимо, покачиваясь проходил один из врачей сборной, уж, наверное, тоже не просто так загулялся до третьего часа ночи. Увидел Дуда, протянул руку для пожатия. Сергей ответил, а потом спросил у знакомого: - У тебя курить есть? Тот полазил по карманам и вынул почти пустую пачку. Протянул Дудакову всю, невнятно махнув рукой. - А зажигалка?- спросил Сергей. Получил и ее. Так, вместо того, чтобы отправиться спать, спустился в холл и дальше вышел на крыльцо. В смятой пачке осталось три сигареты. Выкурил все одну за другой. Точно знал, что надо делать, не понимал - как. Его не беспокоил разговор с Ксюшей. Не мучила совесть. Даже необходимость сказать правду Кате ему не мешала. Все это будет непросто, но он найдет слова для каждой из своих женщин. Как-нибудь объяснит дочери. Если будет нужно, перетерпит ее ненависть. Все равно он будет ее любить больше всех ее обид. И дольше. Они договорятся. С Ксюшей тоже хотел по-человечески, объяснить, что не складывается у них. И теперь-то точно не сложится. Если бы по возвращении она не заговорила таким мерзким, визгливым тоном, он бы тоже не повел себя так, как повел. Пусть скверное оправдание, но другого нет. Не решил, что делать с работой. Самому хотелось назад, в ТШТ, но его место там занято. Затеваться одному со своей школой… Выходило только так. Непросто, но надо, стало быть надо. Трудно было со спортсменами. Далеко не все готовы сорваться в Москву. Да и не слишком этично звать их, отнимая у Ксюши, он и без того не будет выглядеть красиво, бросая ее. Оставлять всех - тоже плохо. Ксения - отличный тренер, но, объективно, она не выведет одна на серьезный взрослый уровень. Никогда. Надо бы поделить, сохранить какие-то контакты. Вот только сомнительно, что жена ему по конвейеру начнет передавать после его ухода, своих воспитанников. Мысли не отпускали всю ночь, а утром сделал самое главное, что было выше всех метаний и терзаний - собрался и пошел считать двери, в пятую от своего номера постучался. Подождал, постучался вторично. Щелкнул замок и показалось милое личико в обрамлении еще неубранных кудряшек светлых волос: - С добрым утром, любимая. Смотрел на нее в своей рубахе и не мог насмотреться. Улыбка не сходила с лица. - Что-то случилось?- выглядела настороженной и, кажется, не слишком обрадовалась его появлению. - Утро наступило. Хочу тебя видеть,- его наконец-то впустили. - Ты все это делаешь нарочно?- Этери внимательно посмотрела в глаза мужчине. - Естественно,- обхватил крепко, приподнял.- Целуй меня срочно, я соскучился спать без тебя! - Ты ненормальный!- уперлась руками в мужские плечи. - Я самый нормальный!- поставил на пол и сам чмокнул.- Это ты вечно чего-то опасаешься и боишься! А я нормальный! Я тебя люблю! Я пришел к тебе сказать "доброе утро" и узнать, как ты спала? Недовольная Мишель села рядом с тискающим ее хозяйку мужиком и с укором посмотрела сразу на обоих. - Ее надо накормить,- поглядела вниз на собачку Этери. - Сначала, доброе утро и как твои дела, потом собачий завтрак,- отпускать ее без ответа Дуд не собирался. - Утро тревожное, потому что я жду проблем от твоего помешательства,- завертелась, высвобождаясь блондинка.- Дела грозятся вылиться в скандал со стороны твоей жены. И по праву! - Никакого в твоей матери двуногой романтизьму,- доложил собачке Сережа, но отпустил ее хозяйку разбираться с утренней трапезой.- Ну, хоть поцелуй меня. Корм лежал в собачьей миске, Мишель была занята разгрызанием хрустящих кусочков, а в Этери, кажется, проснулся бес. - Я тебя поцелую,- вольяжной кошкой подкралась к Дудакову,- но потом ты тихо повернешься и пойдешь заниматься делами. Согласен? - Годится,- довольно разулыбался Дуд, не подозревая никакого подвоха. И было так приятно видеть, как она приближает свое лицо, ощущать, как губами касается губ, как хитрый язычок проскальзывает, просясь ему в рот. Втянул его глубже. А вот дальше не ожидал. И это было нападением без объявления войны. Ловкие пальчики пробежали по бокам, остановились на поясе брюк, спустились ниже, расстегнули одним движением молнию и прикоснулась к прикрытому только бельем и без того неплохо впечатленному горячим началом дня члену. Убедилась, что на нее отреагировали и тут же отстранилась. - Доброе утро, Сережа,- глаза хитрые, смешливые, разбойничье. - Ах так!- прижал к стене, захватил обе кисти в свои руки, как в наручники. -Так тебе не сойдет с рук! - Ты обещал после поцелуя идти заниматься своими делами,- дернулась, желая освободиться. - Один страдать не буду,- все-таки придется искать водолазку, потому что это поцелуй шеи не останется бесследным. - Исцеловал всю кожу, которая осталась открытой. Поняв,что больше не рвется на свободу отпустил запястья, стиснул руками грудь, через ткань рубашки поймал в рот один из сосков. Намокшие нити будоражили возбужденную кожу, потирая ее вслед за движением языка. Когда Сережа отступил, оба дышали тяжело, смотрели друг на друга, как голодные на буханку хлеба. - Если я не изнасилую тебя в какой-нибудь раздевалке, считай, что это было чудо!- усмехнулся Дудаков.- Вечером будешь объясняться. - Вечером ты уедешь,- страсть можно охладить одной фразой. На Сергея будто вылили ведро ледяной воды. Смотрел на произнесшую жестокость женщину и не верил, что это она несколько минут назад затеяла ту самую эротическую провокацию, от которой не мог дышать. - Вряд ли,- коротко отреагировал мужчина,- развернулся и вышел за двери, приложил усилия, чтобы не хлопнуть, закрывая. Этери умела делать больно. Особенно, если сама терпела боль.