Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Ей было нормально, пока было дело. Работа, если и не лечит, то как минимум держит тебя собранным, занимает разум, усмиряет душу. Первые признаки болезни, с которой живешь постоянно, учишься уживаться, настигли во время ожидания награждения. Прокатила слабая волна дрожи и засела под солнечным сплетением. Больше всего то, что происходит с перевозбужденным мозгом в таком состоянии похоже на тошноту, когда в желудок попала не та пища. В итоге и результат один, если вовремя не принять меры, бежите в туалет и избавляетесь от всего,что внутри. Полезла в сумку, искать таблетки. Вспомнила, что оставила все в номере, когда делила на сегодня и завтра, с учетом ожидания проката Дианы. Итак, она беззащитна. Только резервы собственного характера и собственной силы воли. А их-то и нет почитай. Глубоко, долго втягивала носом воздух, ища успокоения в медленном токе кислорода по трахее, бронхам, дальше в легкие. Так же медленно выдохнула. Старый мудрый Лис из страшной сказки о Маленьком принце был прав: человек готовит свое сердце к встречам. Вчера она была готова. Вчера, конечно, все совсем иначе было. Вчера еще не было их вчера. не было надежд вообще и большой надежды на его возвращение в ее жизнь, в частности. Это успокаивает. Понимание, что он уйдет. Или не придет. А если даже придет, то все про другое. Вчера Этери была храбрее, потому что надеялась, что связь легче, душа привязана более тонким поводком к Сереже. А оказалось, там не поводок, там железные кандалы. И без него нет ни жизни, ни смерти, ни ночи, ни дня. А ведь все есть. И сначала придет ночь, потом день, потом жизнь, потом смерть. И все они будут без него. А ты притворяешься, что так и надо. Так и нормально. Стояли втроем у подиума девочек, улыбались. Потом стояли впятером под растянутым флагом России, снова улыбались. Как будто все так было всегда. Плохое забывается. Время, когда этот флаг нельзя было показать нигде, наконец-то, сошло, ушло. Быть спортсменом из России, быть тренером спортсмена из России перестало считаться клеймом. Обнимали своих медалисток. Даня, за Даней она, как всегда лучезарно улыбаясь, из-за ее плеча выглядывал Тема. Штаб Этери Тутберидзе работал, добивался результатов. В любые времена. В любых составах. Все это требовало концентрации, сил, умения не отвлекаться на частности. Но частности от этого никуда не исчезали. За плечом все еще стоял не тот мужчина. Чуть быстрее и чуть более нервно сделала шаг в сторону от всех,чтобы покинуть чужое тепло бьющее в лопатки. Смущенно улыбнулась, чувствуя свою вину за разрушение ауры единения, но, кажется, никто из оставшейся четверки этого не заметил. - Задержись после награждения. Надо бумаги подписать,- Артюхов подошел со спины и склонился к уху Этери. Кивнула в ответ. - Держи свою собаку,- отдал ей в руки Мишель.- Ты выглядишь замученной, хоть какая-то радость. Валере, его вниманию и терпению к ним всем, таким сложным тренерам и спортсменам, можно было быть только благодарной. - Я вас потом с Тамарочкой увезу на машине,- предупредил организатор, так что своих с Эдом отправляй. И пусть все отдыхают. Еще раз кивнула. Золотой мужик Валерка Артюхов. Золотой организатор. И хорошо,что поездка домой отложилась, накатывающие волны дрожи, тошноты души, ослабли почти до нуля. И начал нарастать уже в момент совместного фотографирования с парой призеров. Тут тренеров была толпа, как бы ребят не затерять между всеми имеющими отношение. Подписывая бумаги правой, поглаживая Мишель левой, Этери четко осознала - она не хочет в гостиницу. Совершенно. Абсолютно. Совсем не хочет. Хочет до утра бродить по Сочи. И никакого Сережу не хочет. Сережа - это больно. Боли больше не хочет. К глазам подкатили слезы. Сначала облегчения, потому что вот оно - здоровье. Она не хочет к Сереже, не хочет Сережу. Потом горечи, потому что никаким излечение не была попытка сбежать в ночную пустоту чужого города. Не более желания уклониться от жестокого удара, что непременно последует после радости встречи. Потому и радости нет, знаешь про неизбежность боли следом за ней. Сухонькая старушка, подписывающая рядом с ней, щурясь, те же самые документы, что и Этери вызывала улыбку и веру в завтрашний день. Тамара Николаевна была вечностью. И как всякая вечность вселяла покой и благоговение. - Знаете, о чем я думаю, Этери Георгиевна,- голос у Москвиной, несмотря на возраст, оставался таким же звучным, речь четкой,- мне кажется, мы обе заслужили по бокалу хорошего вина в дорогом ресторане. Как думаете? Это была возможность выбрать дорогу. К боли. К чему-то еще. Просто принять решение. Одно и обязательно правильное. - Я думаю, вы правы, Тамара Николаевна,- узел внутри развязался, потек горячим сожалением о несбывшейся встрече. Психотерапевт во всех непонятных ситуациях учил ее выбирать себя. И сейчас она сделала единственно верный выбор - нет никакого Дудакова. Его ведь и правда нет. Есть милая Тамарочка Николаевна, ресторан или даже ночной клуб, с Москвиной станется, немного вина, много разговоров, ни одним из которых тебе не наступят на раненую часть души. Единственно верный выбор, который должен сделать человек, желающий выжить в ее истории. Валера, конечно, будет их сопровождать: все же две женщины, одна из которых немолода, а другая слишком яркая птица, чтобы позволить им искать приключения без охраны. Да и не против он сбросить свой собственный стресс. И действительно вино, хорошая профессиональная беседа и добрые люди рядом оказались решением. Больше не думала о Сереже, хотя бы не жила ожиданием боли от него. Как бы то ни было, выбор сделала. Уже не имеет значения, остался он в Сочи, улетел в Казань. Этери пропустила их незапланированное свидание или не ждала мужчину, который и не собирался появляться. Она провела насыщенный вечер в кругу приятных людей. - Нет, нет! Тамара Николаевна, я вас непременно провожу до самых дверей,- возмущался на попытку выпроводить его на своем этаже Артюхов. Москвина, как и Этери, квартировала на третьем. Валерка, вместе с другими представителями федерации - на четвертом. - Ну что же, Валера, я никогда не отказываюсь от компании приятных мужчин,- улыбнулась Москвина. Этери наблюдала разворачивающуюся картину и восхищались маленькой великой дамой, что так легко остается настоящей женщиной. Такую хочется позвать на свидание даже в ее почти девяносто. Не утратить легкость самоощущения и ощущения жизни, себя в ней, вот, наверное, большой дар, дающийся единицам. Все вместе вышли на этаже. В коридоре было пусто. Ну, и о чем ты загрустила, Этери? Неужели считала, что он тебя будет ждать верным псом под дверями все это время? Никто ведь даже не знает, зачем остался в Сочи Сережа? Может, к тебе и не имело никакого особенного отношения? Может, у него тут куда как более важные дела. А ты? Ну, прошла бы по части “досуг”. Не случился этот досуг, нашел другой.