Трое на двуспальной кровати. Второй финал

В отличие от Сергея Этери заметила и прочитанные в неурочное время сообщения, и молчание после них, и все оправдания, особенно те, которые никак не вязались с двумя галочками в мессенджере. Прежде всего то, что открыл телефон только наутро. Глупая, бессмысленная, а главное, совершенно очевидная ложь. Внутри от нее было маятно и побаливало, как старая травма, вроде и несильно, а и не забудешь. Выяснять, понятное дело, ничего не стала. Совсем уж подростковый скандал получится. Да и прав на подобные скандалы у нее - никаких. А только - зачем он обманывает? Мог бы вообще ничего не говорить, мог бы сказать, что прочитал, но не было сил ответить. Да много что мог бы сказать, вместо того, что сказал. А так, в душе закрадывалась мысль - нарочно ведет себя подобным образом, дает поводы к выяснению отношений. А там и к разрыву. Дома быт заедал, нежданно Этери на голову упала, разнообразила жизнь воспоминаниями о былом. В отпуск уехал, вспомнил, какой хорошей и радостной жизнью живет. К чему нужны проблемы с посторонней женщиной? В конце концов, эта ложь может быть и совершенно неосознаваемой: чувства долга велит продолжать их отношения, а внутренний комфорт требует не устраивать глупых забегов непонятно куда, и так все замечательно. Про неосознаваемое Этери могла бы и сама порассказать. Когда не понимаешь и толком не помнишь, что делаешь, а потом оказывается, всех с ума свела. У нее так было, вылилось в маленькую отповедь от Дани и Эдика, только тогда заметила, что что-то совсем не так. Во-первых, она запретила Артему, да и кому бы то ни было, занимать место Дуда в кабинете. Просила постоянно пересесть, до крика в духе: сколько можно, я же говорила, что не вижу там, не понимаю, услышал ты меня или нет! Второй проблемой стало размещение у бортика. Снова не повезло несчастному Артемию, который постоянно мешался под локтем у начальницы, да еще и натыкалась она на него все время. Попросила в свойственной ей приказной манере вставать рядом с Даней. Пунин спорить не стал, а Даня и Эдик решили прочистить мозги Тутберидзе. И оказалось, что помимо стула в кабинете, места у бортика, она вообще вела себя не слишком адекватно. И больше всех страдал, конечно, Артемий, пришедший на смену тому, кого потеряла и неосозноваемо все время ждала, запрещая пользоваться его вещами, стоять на его месте, сидеть на его стуле. так что о шутках подсознания Этери может порассказать немало. Она в них верила, проделки знала. Вероятно, что-то такое же отыгрывало и в Сереже. И все же не хватало сил отпуститься, прервать общение, хотя бы на короткие дни отдыха. Он просил фотографий на фоне заката, сам отправлял красивые картинки. И, главное, все кадры были сделаны так, что в них не попадал никто из членов семьи Дуда. У Этери случалось, что в объективе оказывались, и Диана с Глебом, и их псы. А у Дудакова - море, солнце, пляжи, пальмы. И никого. Вольно или невольно, но щадил ее самолюбие. В душе была благодарна. И да, делала селфи, хотя, пожалуй, они ему и не были нужны, но он же просил. Пусть из вежливости и от понимания того, как положено себя вести в их отношениях. Она тоже не нагнетала, оба прикидывались более счастливыми и скучающими, чем были. Даже не так, она бы скучала ровно с той силой, которую демонстрировала, не терзайся сомнениями в том, нужна ли ему их встреча. Но поскольку уверенности не было, душа хотела покоя, а покой - не ждать, не мечтать, не надеяться. Лучше избегать всего этого. И даже отчасти тяготиться неизбежностью встречи. И, примесь подобных мыслей делала отдых лишь пародией на него. Вроде, солнце, море, дети счастливые бегают, собаки еще более довольные, а внутри шла война, с кровавыми ранами и неизбежными боевыми потерями. - Мам, у тебя все хорошо?- Диана присела на якобы случайно поваленный ствол пальмы, который явно был положен для желающих наделать симпатичных фотографий с морскими горизонтами. - Конечно,- улыбнулась Этери. Справедливости ради, жаловаться ей было не на что: дочь выздоравливала, можно сказать, почти выздоровела. Работа шла своим чередом. Отдых тоже вполне удался. Никаких серьезных поводов для страданий не было. Да и страданий, если рассмотреть все объективно, не было. У нее только пока не получается объективно, поэтому болит. Пройдет. - Я хочу, чтобы ты со мной поговорила,- попросила Диана. - О чем?- мать Диши, в целом, была открыта диалогу, единственное, в фундаментальных вопросах, не колеблясь, отстаивала свое мнение, но в непринципиальных, можно было поискать варианты. - О нем,- коротко ответила девушка. - О ком? О Глебе?- к зятю претензий не было ровно никаких, так что повода для обсуждения не видел, но мало ли? - О Сергее Викторовиче,- даже имя отдавалось болью, невольно поежилась. - А что конкретно можно обсуждать про Сергея Викторовича?- надо все-таки было воспользоваться предложением того актера, который в свое время подбивал клинья, предлагая дать уроки мастерства лицедейства. Еще бы вспомнить, кого он там по сценарию, в снятом сериале по очень отдаленным мотивам ее жизни, играл? Вроде, молодого любовника из бывших спортсменов? Или просто влюбленного? Не помнила. Она тогда почитала развесистую клюкву,предлагаемую сценаристами, вернула и попросила работать без нее. Для съемок она им и не была нужна, а для промо Первый загнал на площадку. И вот после десятого или пятнадцатого дубля, в котором Этери в очередной раз не смогла должным образом сыграть “консультанта”, довольного работой труппы, этот парень внес предложение по индивидуальным “подкаткам”. Надо было, черт возьми, воспользоваться. Пригодилось бы. - Что у вас, мам? Между вами?- дочь не понимала, кажется, несколько верный вопрос задает. - Ты о чем?- Ну, не рассказывать же ей на самом деле, что там у них и как, тем более, было бы чем гордиться! - Ты стала другой, после Чемпионата России,- медленно, задумчиво говорила Диана.- И он был все время рядом. Это странно. Он же давно ушел из команды. Некрасиво так, а был все время рядом. - Он оказался первым, кто поддержал меня после твоей травмы. Только и всего!- заняла глухую оборону, не желая ничего признавать.- Диш, он не стал плохим человеком, уйдя из “Хрустального”. И по-человечески помог мне, когда я испугалась. Вот и все. - Ну, может быть,- не стала спорить Ди.- Может, все так и есть. Поднялась со ствола, оставляя мать одну. Обернулась с полдороги: - А кто тебе оставил свою рубаху, которую ты носишь, не снимая? - Я ее купила,- ложь, конечно, никакой критики не выдерживала. - Ну да, бывает,- кажется, ее ребенок понял, что не пробьется.- Более странной покупкой за все время был только тот жуткий серый монстр, который ты вытащила откуда-то перед отъездом. - На меня находит иногда,- вообще-то, это совершенно не Дишкино дело, как ее мать портит себе жизнь. - Я заметила,- кивнула Диана. Смотрела в спину уходящей дочери и думала, что никогда и никто не мог вбить клин в их отношения. Кажется, это впервые. И ничего хорошего, пожалуй, нет в происходящем.