Трое на двуспальной кровати. Второй финал

- Нет, Сереж, все-таки, давай-ка сначала домой,- с той минуты, как их отдых стал сборами в большую жизнь, Этери тоже стала частью большой жизни, внимательной, собранной, принимающей решения. - Ты же не успеешь тогда на работу,- не соглашался с ее планом Дуд. - Успею, мне там пешком десять минут,- и, кажется, только тут спохватилась.- Несколько лет назад, я поняла, что удобно иметь нору в шаговой доступности от катка… Все равно, кроме него, ничего больше и не было. Она вроде и не заметила, что сказала, а Сергей вздрогнул. Странно, шесть лет переживал, страдал, изводился, что жизнь его так нелепа, неудобна, устроена через пень колоду, приходя ежевечерне в дом, где встречала любящая дочь, был готов ужин и заинтересованный человек всегда мог выслушать, в то время, как где-то кто-то ехал в пустую квартиру. И этим кем-то была любимая женщина. Есть вещи, которые словно прячутся, если у самого в сердце непорядок. Сережа предпочел не вспоминать, сколько места было в жизни Этери для него. Особенно с того момента, как их работа стала больше, чем работой. Наверное, со смерти ее матери у каждого из них, у него, у Дани, у Эдика, стало сильно большое места в ее душе. Заполнялась этими близкими, пусть и неродными, мужчинами. Родного-то не было. Наверное, надеялась, что каждый из них с ней навсегда. В Эдике и Дане, кажется, не ошиблась, а Дуд с пути сбился, хотя ему сам бог велел оставаться до конца рядомза сильной, но хрупкой спиной. В один вечер и ночь Дудаков неожиданно сменил почти полностью взгляд на прожитые поодиночке годы. Все-таки, как и все люди, жалеть и поглаживать по больным местам он хотел и предпочитал себя. Выглядеть в собственных глазах жертвой было, пожалуй, и благородно: мужчина, оставивший последнюю и вечную любовь ради высокой цели - воспитания ребенка. А она? Ну, у нее всегда была такая жизнь. Самостоятельная. Нет, Сергей, конечно, оценил ее жертву во имя его дочери. Был признателен и благодарен, но ведь это он ушел к нелюбимой женщине, ему биться о совместную жизнь с человеком, который не дорог и даже, если подумать, не сильно нужен. Просто мать его ребенка. Случайность такая. Так что, само собой, Этери он сочувствовал. Женщина она великолепная. Но свой зуб ныл все равно больнее. - Почему ты осталась одна?- это было не поводом приревновать, но ведь даже тогда понимал, не стоит ей оставаться без поддержки, без мужчины, а она выбрала одиночество. - Сергей Викторович!- на него посмотрела пара удивленных и то ли обиженных, то ли насмешливых глаз.- Приличным дамам такие вопросы не задают, тем более их любовники! - Слушай,- Дудаков усадил свою женщину на небольшую табуреточку в прихожей и начал надевать на нее обувь,- вопрос, конечно, так себе, но быть одной тебе не стоило. Все-таки лучше, когда есть поддержка. - Оказалось, не лучше, Сереж,- значит, кто-то все-таки был. Ответ получился болезненным, все же ревновал. Хотел ей добра, блага, счастья с другим, но ревновал, заранее ненавидел того, кто прикасался к его и только его любимой. - Может, просто не того выбрала?- коротко прокомментировал ответ. - Кого ты мне сосватал, того и выбрала, Сереженька!- в женском голосе послышалась обида, грусть, боль. Этери попыталась выдернуть ногу, но Дудаков удержал узкую лодыжку. Заглянул в печальные глаза, нелепо улыбнулся: - Глейх - предатель,- уселся под порогом в ногах у той, кого обнимал, положил голову на колени в светлых джинсах и продолжил.- Я, конечно, доброго слова не заслуживают за это, но ты была на взводе. А я все равно уже… Хотел как лучше. Да и старый, давно опробованный черт,которого ты знаешь. Пусть уж так, чем непонятно кто… - Это было отвратительно,- то ли о его поступке, то ли о том, что было между ней и Даней, Дуд не понял, но легче не стало. - Ну, надо было найти кого-то другого,- зачем травил себе душу, сказать бы не мог, хотелось, чтобы болело без остановки. - А смысл?- длинная ладонь легла на рыжую стриженую макушку.- Ну, кроме того, чтобы создать ощущение равновесия. У тебя Ксюша, я тоже, вроде, при человеке… Хреновая модель, хотя бы потому что понятно, у тебя все сложилось, а у меня лишь попытка не отставать. Так же выходит? В общем, оно того не стоило. Я смирилась, что тут ты по части своей обустроенности выиграешь. Тихо усмехнулась, продолжая поглаживать его голову пальцами. - Нельзя было мне уходить,- слушал пальцы чуть касающиеся волос.- Все равно ничего хорошего не получилось. Честно говоря, я тебе даже изменить ни разу не смог. - Ладно врать-то,- рука исчезла и стало пусто. - Дело ведь не в сексе,- прижался плотнее щекой, чтобы хоть как-то возместить утрату ее ладошки.- Хотя… с сексом у меня тоже не очень. - Ну, да, само собой,- тяжелый вздох над головой сам собой развернул Дудакова к лицу любовницы, заглянул снизу вверх, увидел закушенную губу.- Сереж, я не люблю игр в духе “с женой мы давно не спим”, да и не верю, тем более после всего, что у нас было. Попробовала выбраться из под мужского тела, головы, лежащей на ее ногах, но Сергей только плотно обхватил длинные ноги и упрямо проговорил: - Этери, мы, правда, много лет уже даже спим в разных комнатах. Ну, не смог я, не получается у меня с ней. Не то что как с тобой, вообще, плохо получается, вообще не получается! - Не надо, Сереж,- заерзала уже всерьез,- не люблю чужую постельную физиологию. Да и глазам своим верю. - Ты о чем?- не понял вполне искренне. - Неважно. Поехали домой! И предлагаю закрыть тему наших сексуальных жизней,- все-таки добилась, чтобы ее отпустили, застегнула молнии на ботинках сама. Из всего сказанного уразумел несколько вещей: во-первых, ему не поверили, хотя сказал чистую правду. За шесть лет брака, за несколько лет вполне исправных загулов из этой совместной жизни с Ксюшей, он так и не смог изменить Этери. Хотя, в общем-то, пытался. Дело же не в сексе, честное слово. Дело в том, что со временем все сложнее телом познавать одну, а сердцем рваться к другой. Вот и все, если подумать. Во-вторых, на него за что-то обиделись, может, как раз за то, что, любя ее, все же позволял себе отдыхать в чужих телах. Это, наверное, и правда некрасиво. А только все же Сергей Викторович мужчина. С мужиками так бывает. За неимением гербовой спят с обычной - писчей. - У нас все нормально?- наконец настороженно спросил у женщины, наматывающей шарф. - Да как тебе сказать, Дудаков?- невесело улыбнулась женщина.- У нас с тобой все ненормально в принципе. Так что в этом смысле все нормально. - Я улетаю только завтра,- вкрадчиво начал уточнение,- сегодня хочу быть с тобой вечером, ночью… - Я понимаю. Все будет, Сереж. Поехали,- сунула руки в поданное пальто. Была спокойно, собранной, чуть отстраненной. И этим настораживала, даже пугала.