Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Ксению разбудил внимателььный взгляд, которым ей просверливали лицо. Открыла глаза и увидела дочь, сидящую на второй половине кровати. - Кать, что-то случилось?- пробормотала мать, натягивая повыше одеяло. - Да, хочу с тобой поговорить,- ответил ребенок, чуть поерзав.- Я много думала вчера, решила, что папе лучше не знать про то, как ты себя ведешь. Он расстроится. Итак, утро начиналось с нотаций. - Кать, отстань, а?!- поморщилась женщина.- Не вынуждай меня сказать все, что я думаю про твоего обожаемого папашку. Меньше всего он расстроится по поводу моих поцелуев. Ему давно наплевать на это. Ему всегда было наплевать на это. Хотела отвернуться, но заметила ошарашенный взгляд ребенка и попыталась загладить собственную резкость: - Катюш, мы взрослые люди с папой, не надо в это влезать тебе! И, видимо, зря отступила от первоначального жесткого желания расставить все точки над “i”, Катька тут же приняла ее уступку за слабость позиции и пустилась в новую атаку: - Ты сейчас скажешь что угодно, лишь бы свои дела оправдать! Но папа нас любит! А ты с кем попало целуешься! Ты этого мужика даже не знаешь! В кого она только такая зануда?! Уж точно не в мать! - Твой папа так нас любит, что, если бы я не постаралась, не было бы у тебя никакого папы!- рявкнула на дочь Ксения.- Нашла кого жалеть! - Это не правда! Папа меня любит!- голос дочери стал ледяным, недобрым, лишь однажды такие интонации слышала Ксения, от Дудакова, который узнал, что Катю кто-то забрал из садика и привез к нему на работу. Ксюша в ответ, конечно перегнула палку, да и преувеличила, а то и попросту переврала кое-что, но сколько можно быть вечно крайней?! Особенно там, где ты совершенно ни в чем не виновата?! - Твой папа так тебя любит, что ни жить с тобой, ни отцом официально не хотел быть, пока его отовсюду не выгнали и ему стало некуда податься! Тогда и пришел ко мне, да к доченьке обожаемой. И тащит тебя как крест благородно. Не хотел, не нужна ты ему была, но раз уж приходится! Терпит он нас. Но ты не переживай, Катюш, скоро его любовь настоящая позовет, он и улетит к ней. А ты останешься с теми, кто тебя и правда любит, то есть со мной, хоть я, конечно, не чудесный папочка, а мерзкая мамка-преступница! Мать и дочь сидели друг против друга на гостиничной кровати, совершенно одинаково скрестив ноги и смотрели зло и обиженно. - Это неправда! Если бы ты себя хорошо вела, папа бы всегда был с нами! И если уйдет, то только потому что ты ему изменила! Это была вторая оплеуха Ксюши Катерине за всю жизнь. Она, вообще, мало наказывала дочь, тем более била, но сейчас все было по заслугам. Вот только Катя так не считала, подскочила на постели, скатилась чуть ли не кубарем и рванула за двери номера. Сообразить, остановить или даже запретить убегать женщина не успела, а когда в халате и тапочках поверх ночной рубашки выскочила в коридор, дочери простыл и след. Пометалась по этажу. Спустилась в холл. На ресепшне поспрашивала, не пробегала ли девочка мимо? Никто не видел. Взбудоражила весь отель поисками пропавшего ребенка. И в какой-то момент поняла, насколько настоящий страх потери своего дитя отличается от того, который она так достоверно изображала шесть лет назад. Тогда рыдала, билась, кричала, голос почти сорвала в театральной истерике. А оказалось, что реальный страх парализует. Не хочешь ни видеть, ни слышать никого, он тебя сжирает. Ее попросили вернуться в номер: вдруг девочка сама придет, хорошо бы, чтобы было, кому ее встретить и оповестить все службы. Вроде и пошла, а не сиделось. Бродила из угла в угол, загнанным зверем в клетке. Поняла Дудакова, который в такой ситуации ушел искать дочь, хоть куда, лишь бы что-то делать. Пыталась сама себя убедить, что ничего страшного не случится, тем более на территории отеля. А дальше, конечно, Катя никогда не решится пойти. Она еще маленькая девочка, испугается. Первым порывом было написать Сергею, что ребенок пропал. Но, с одной стороны, чем он поможет? А с другой - ее же и обвинит во всем, когда выяснит, что случилось. А Катька не преминет рассказать, когда угроза отцовского наказания обретет реальное воплощение. Будет оправдываться и выложит всю правду-матку. Ребенка это, может,и спасет, но Ксюшу точно - нет. Приходилось молчать, авось, и не узнает Дуд, что тут творилось. Ведь Катя обязательно найдется. Иначе просто не может быть. Надо было для начала успокоиться, заняться чем-то обычным, рутинным. Да хотя бы поесть. Поднялась с постели и отправилась на завтрак. Олл инклюзив - штука хорошая, можно не задумываться о том, о чем думать нет сил. В иной ситуации, если бы потребовалось решать, куда идти и что делать, энергии бы не хватило, а тут всего лишь привычным маршрутом до столовой. Наконец-то появилась потребность умыться, переодеться, то есть привести себя в тот вид, в котором подобает быть человеку на отдыхе. Но только внешне. В душе был мороз и страх, больший, чем сама душа, растягивал ее и отдавался болью сразу везде. Спустилась на первый этаж, дошла до столовой. Как назло столкнулась с Александром, у которого было удивительно бодрое и приподнятое настроение. Нашла силы улыбнуться даже. Мужчина завел светскую беседу ни о чем, а у Ксении не было сил на понимание английского. Оглядывалась по сторонам, думая, как бы избавиться от навязчивого собеседника. И вдруг заметила. Выругалась сочно и на чистом русском вслух. - Что-то случилось?- удивленно спросил Алекс. - Определенно!- тихо ответила Ксюша. Взяла поднос с тем, что успела собрать и решительно двинулась в уголок к невысокой детской фигурке со светлыми волосами в легкую рыжину. Про немца мать, найденной пропажи, забыла, как и не было того, не то что в помещении, а в пределах этой вселенной. Дошла до столика, за которым ребенок с аппетитом поглощал рыбу, грохнула о столешницу подносом и села рядом. - Приятного аппетита?- голос получился удивительно спокойным, хотя от облегчения хотелось зареветь. Катерина на миг сжалась, скосила на маму голубые глаза, но тут же подобралась и ответила: - Сегодня рыба суховатая. - Это единственное, что тебе кажется неправильным в нашем утре?- наказания было точно не избежать, ребенок это почувствовал по каждому звуку, издаваемому матерью. Девочка молча тыкала вилкой в овощной гарнир, не отрываясь от тарелки. - Сегодня ты наказана. Будешь сидеть в номере и читать то, что задали на лето,- объявила мать. - Надеешься еще покувыркаться со своим мужиком, заперев меня?- язык бы вырвать этой девке! - Завтра будешь тоже читать, а если продолжишь дерзить, то дома наказание продлится!- пообещала Ксюша. Было обидно лишать себя законных дней солнца и моря, но спускать подобное поведение пигалице - просто непедагогично. А Алекс? Про Алекса она и помнить забыла, так что тут Катюха точно ошибалась. Алекс кончился сразу же, как открылась дверь и дочь приказала идти спать. Как и любая детская игра, эта была недолговечной и ни во что не могла вылиться.