Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Что такое творец? Этот вопрос крутился в голове у Дани все то время, что он ехал на работу. Вот он, конечно, творец. Ну, не Моцарт, да, не Петипа, конечно. А все же внутри - творец. А творец, любой,- существо зависимое от публики. Приносишь, раскрываешь ладони, показываешь свое создание… и ждешь: что скажут, да как посмотрят. И страшнее всего не критика. Критика - больно и ранит, но это ответ. Страшно - молчание. Держишь вот так в ладонях, заглядываешь в глаза, умоляешь быть услышанным, а в ответ - ни-че-го. Постоял дурак дураком, спрятал за пазуху свое нежное и родное и отправился куда глаза глядят. А мир-то и не заметил. Этери заметила, и что творец, и творчество его без внимания не оставляла. Он ведь пришел не за славой, а за ответами, за тем, чтобы кто-то сказал ему, что видит, что знает, есть такой хореограф Даниил Глейхенгауз. Какая разница, кем его брали? Главное, заметят ли, кто он есть? Заметила. И за то полюбил еще, что не скупилась на внимание. Не всегда, конечно, хорошее, но и независтливое. А независтливое внимание от человека, который и сам способен на творчество - это, знаете ли, дорогого стоит. Он и учился у Этери, и проверял ее временами. Притащит что-нибудь, кривое, косое, да и ждет, поймет или нет? Понимала. Сначала, правда, думала, что мальчишка просто мажет мимо, но в какой-то момент, выслушав очередную кривулину, спросила в лоб: - Глейхенгауз, у тебя что-то в жизни случилось? Замотал головой, удивившись вопросу, потому что не ожидал подобного захода. - И у меня, Дань, ничего не случилось. Вот и не могу понять, как это то, что вчера у нас получилось без всяких проблем, сегодня перестало работать вовсе? Или ты меня проверяешь? Он, конечно, вторично замотал отрицательно головой, однако ж, с проверками на вшивость и понимание сути его творческой натуры в дальнейшем воздержался. Наслаждался, что был понят. Полностью. Все-таки счастье, вправду, когда тебя понимают. Этери поняла. И он ее понял. Оттого им было хорошо вместе: в деле, в постели. И привычка тащить все, что напридумывал, в первую очередь ей, а потом уже всем остальным, включая спортсменов, так и осталась, хотя в прочем разошлись бесповоротно. Новое дитя тоже нес Тутберидзе. Кто поймет лучше, чем Этери? На парковке, как всегда, был одним из первых, только автомобиль Эдика и массажиста уже стояли на своих местах. Этери, к которой мчался, приедет, бог даст, часа через два. Она, наверное, еще и глаз толком не открыла. Дневная птица, даже отчасти ночная. Посмотрел на часы. Прикинул. Решил, что Анюта уже начала работать, у нее через тридцать минут группа. Поставил трек прямо в машине. Стал снова слушать. Вдруг понял - не хватает. Яркой точки объединения, где сольются два голоса, не диссонируя, дополняя друг друга. Мужская партия будет вести, как всегда вел Даниил Маркович свою Аню. Девичья следовать, добавляя свои нежные ноты. Перебирал в голове варианты, как бы соединить несоединимое. Искал, кто поддержит его, что поддержит? Где сила и нежность сочетаются? Порылся, подумал. Осознал, что автомобиль - не самое подходящее место для работы. Выбрался и потопал в здание, таща на плече сокровище, то есть ноутбук с мелодией. Почему-то не сомневался, что сейчас ни поставит, как ни сошьет края, а все равно будут ворчать, что топором нарубил. Будет он еще объяснять, что такие переходы - не баг, а его личная фича. И вообще, резкость и сломы - это гораздо ближе к правде жизни, чем плавные переходы темы в тему. Вы часто видели ту плавность в реальности? Вот жил он мирно у Авера, думал, как бы найти свой голос и чтобы его услышали. А потом - слом - Этери. И сейчас, если подумать, жил не тужил, был всем доволен. Даже ребенок будет. Шло тихо, гладко, грозило мягко перетечь в новую тему - отец семейства. Но упала с небушка на темечко Анечка. И стало совсем иначе. Закрутило, завертело, жизнь на вкус поменялась, добавилось остроты и прелести. Хорошо стало. Ладно, допустим, не так и хорошо. Сложно и муторно, да и куда пристроить себя не понимаешь. И вокруг того и гляди проблемами запахнет. А все равно лучше, чем было. Болотце любимое расшевелилось, свежая буйная речушка принесла свои воды. Живность потихоньку пытается адаптироваться. Трава и деревья тоже впитывают новые токи. Не заскучать. И никакой плавности! Забрал ключи от одного из кабинетов. Никто лучше них не знает, какое это счастье, когда есть не одно два крохотных помещения, где можно сесть и что-то обсудить или в тишине поработать, а много. Даже можно запереться и поспать. Иногда сюда пускали и спортсменов покемарить между тренировками, хотя у тех были отдельные раздевали на три-пять человек. В стареньком “Хрустальном” подобного комфорта не было даже близко. Но все же там было что-то. Этери говорит, что там живет счастье. Может, и так. Счастье первых побед, счастье, когда все только начиналось. Счастье их трио. Там началось, там и закончилось. Здесь все по-взрослому. Они тоже стали взрослыми. А там дети из фотографий с Юлей наклеивали на стены ей поздравление с победой. Работа переехала на новое место, а душа осталась. И Дане почему-то казалось, что Этери даже нравится, что дело здесь, а душа там, куда лишний раз не наведываешься. Однажды он застал ее в старом кабинете здания на Профсоюзной, стоящую в дверях и смотрящую на полку опустевшую без фотографий, укативших с прочими вещами в новый кабинет. Только закончилась олимпиада. Все вернулись, взяли по паре выходных. Даже сама Тутберидзе, хотя прежде такого себе не позволяла. В общем, отдохнули. А потом Глейхенгауз приехал за чем-то в старое здание. И случайно увидел, как в открытых дверях, прижавшись плечом к проему стоит Этери. Подошел, думал удивит или напугает, но нет. Его узнали. - Мне кажется, Дань, здесь все закончилось. Наконец-то. - Я думал, здесь все продолжается,- не слишком понял главного тренера. - Продолжается, конечно, но теперь это уже не наше здание. Не наша история. Мы тут гости. Хозяйничать будут Полина и Артем,- оттолкнулась от стены, в которую упиралась, вышла за порог, задев Глейхенгауза плечом. Была права. На той этажерке, что раньше занимали фотографии и кубки победительниц Этери, сейчас стоят и лежат фото и кубки победителей и победительниц Полины и Артема. остальные тренеры складывают все в общей тренерской. Аня, если хоть кого-то вырастит до первых стартов, тоже будет приносить свои грамоты в общий шкаф. Невольно улыбнулся, осознав, что Анюта на его месте. Там, где сам Даня был в начале: маленький винтик большого механизма. Даже еще более мелкий, чем он. Интересно, каково ей, сошедшей с высшей ступени главного пьедестала, начинать все с нуля? Что будет ее мотивировать? Обязательно спросит, когда увидит в следующий раз. И, наконец, притормозив поток размышлений, углубился в работу. Да так, что не сразу заметил, когда открылась дверь и на пороге появилась Этери.