Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Даня побрился. Будто время отмотал на годы назад. К самому началу, когда был он молодым, веселым ищущим реализации щенком. Всем и всегда восхищенным. Как не поддаться, не очароваться этой энергией молодого задора. С ним будто свежий порыв воздуха ворвался в их просторы и судно под названием ТШТ поплыло легче и резвее к цели. А потом этот юный ветер не иссяк, нет, но стал одной из многих привычных сил, движущих к цели. Иногда думалось, что было бы с ними, не появись Оля? И с каждым годом становилось все очевиднее, что отношения, и без того утихшие уже, становились бы все обременительнее. И для него. И для нее. Любовь всегда предпочитает равных. А равным Даня не был. И как ни странно, с годами не приблизился к равности. Стал старше, стал спокойнее, увереннее в себе. Может, даже самоувереннее, поскольку ощутил незыблемо стабильную опору: ему не грозило лишиться работы, он навсегда был закреплен по левую руку от Этери. На творчество его давно никто не покушался, даже особенных правок не вносила: и некогда, и уверена, что совсем плохо не сделает, а приемлемое она с некоторых пор не рвется превращать в гениальное. Не хватает времени и потребности души нет, и работает - не ломай. Глейхенгауз поднял голову, заметил тихо стоящую в дверях женщину, улыбнулся, подзывая ближе. - У меня был порыв души. Хочешь послушать? - Само собой,- порывов души у них не было давненько, ни у кого, ну, кроме юной поросли, может. Слушала первые аккорды, чем-то отдаленно начало напоминало “Январские звезды” Жени Медведевой. Хорошая программа, которой не суждено было сбыться. Жене нравилось про любовь, как она ее понимала. А “Звезды” были про любовь, которую понимали два взрослых человека: тренер Тутберидзе и хореограф Авербух. Илья сразу сказал: - Не выкатает. - Выкатает. Все выкатывала и это выкатает,- упрямо не согласилась женщина. - Как знаешь,- не стал спорить Авер. Данька тогда многое спас. В тот момент, как стало понятно, что история не сложилась, не срослись программа и фигуристка. Он был из возраста Женьки. Пробовал чувства на вкус. И умел ощущать пока только яркие вкусы, как все дети, до приторности. История слишком острых чувств, которые пришлись по вкусу и самой Этери. После пастели невольно очаровываешься акриловыми красками. Ими очаровалась в программе, ими очаровалась в юном чувстве молодого мужчины, почти мальчика. И не замечала совсем пастель преданной защиты, которая неотменяемо и неизменно подставляла сильное плечо, вставала стеной. Если бы она разглядела Сережу тогда. Даже не так, если бы тогда из двух выбрала более верного, более спокойного и более преданного, что бы вышло в конце концов? Не знает история ответа на ее вопрос. Зато отлично помнит, как Сергей стоял, закрывая камеру, чтобы дать Жене и ей побеседовать без пристального взгляда досужего мира. И еще помнит, когда все закончилось, собирались уезжать. Вокруг суетилась федерация всеми чиновниками, тихо со спины подошел Дудаков, едва коснулся пальцами лопатки и спросил: - Ты как? - Нормально,- ответила почти автоматически. - А мне нехорошо,- вдруг сознался мужчина.- А должно было быть хорошо. В этом разговоре была развилка. Стоило признаться, что тоже нехорошо, стоило открыться. И он бы остался рядом. Но такого не было. Было веселье золотой медали Алины. Были счастливые глаза Дани. Хотелось в счастье. Туда и пошла. - Хорошо собрал,- согласно кивает в такт сильной части, выслушивая полную меру звука, как через трубочку тянет коктейль нот и аккордов. - Мне не хватает совместности,- признается Глейхенгауз. - Она тут не нужна,- отвергает его предложение главный тренер.- разве ты не слышишь, у тебя история о двух разных судьбах? - Ты думаешь?- в голосе товарища звучит то ли разочарование, то ли недовольство. - Я так слышу,- отвечает честно, потому что именно это он собрал: историю двух пролетающих друг мимо друга птиц. - Я хотел о большой любви,- признался Даниил. У тебя получилась. Просто у них разная любовь. Она не сливается в общую музыку,- пожала плечами. - Никогда?- точно что-то не так, что-то происходит в душе у ее хореографа. - Дань, ты, может, что рассказать хочешь?- осторожно поинтересовалась у товарища. - Спросить хочу,- вдруг начал Глейхенгауз.- Как ты думаешь, если тебя человек любил, ну, раньше, а потом прошло много времени. И все это время, ну, он забывал, наверное, не знаю. Может так быть, что все еще любит? - Ты меня пугаешь!- нет, она и впрямь напряглась сильно, что там себе надумал Даниил Маркович? - Да я так, это просто вопрос,- отмахнулся от ее подозрений. - Теоретический?- пошутила, понимая, что теория в любом случае имеет какую-то практическую подкладку. - Да, вроде того,- согласился мужчина.- Я вот думаю над программами. Интересно же про любовь через время? - Ну, интересно,- очень интересно, очень больно и всегда про драму, как говорится, народ такое любит. Заметила, как Даня провел рукой по волосам, потер выбритые щеки,а потом начал, будто рассказывал ей о том, о чем хотел сложить музыку. - Смотри, вот сначала. Это юная первая любовь. Они же у нас все юные, нежные. И она как-то, ну, сама по себе у нее, да. История такая. А потом проходит время. Все взрослеют. Ее чувство тоже. И его чувство. Сливаются вместе, становятся общими… Я так вижу. - А в третей части, где она снова одна, он ее бросает,- по тому, что до этого рассказывал творец, выходило ровно так. - Ну, зачем так?- он обиделся, хотя, какие еще можно делать выводы: вот она одинокая и влюбленная в первой части, вот такая же в конце, стало быть, все закончилось тем, чем началось.- Все может просто успокоиться. - Ммм,- слова сразу не подобрались.- Музыка красивая, сопровождение мне нравится. А историю твою я не понимаю. Она о чем? Об одиночестве? О предательстве? О любви? Если о любви, то какой? Как счастье? Как горе? - А бывает любовь, как счастье, Этери?- какие интересные вопросы стал задавать мальчик Даня, даже вгляделась в него внимательнее, был ее хореограф другим, определенно другим. - Ты должен рассказать мне,- невольно хмыкнула.- Из нас двоих - у тебя счастливая семья. Стало быть, должен знать все про это дело. - Оля беременная,- ни к селу, ни к городу признался Глейхенгауз. - Ну, вот видишь!- по-дружески похлопала по плечу товарища.- Все у тебя сложилось, Данечка, так что ты все знаешь про счастливую любовь. - Издеваешься, да?- мужчина почему-то совершенно не выглядел радостным и даже довольным. - Да, вроде, нет. Я правда рада, что у вас, наконец, и тут все сложилось,- блондинка вздохнула.- Хорошо, когда складывается то, о чем давно мечтал. - Когда все сложилось, тогда и понимаешь, что мечта, кажется, была не об этом,- тихо признался больше себе, чем ей, собеседник. - Это у тебя апатия на фоне долгого ожидания и большого расхода сил,- попыталась подбодрить.- Помнишь, как у Анюты после Пекинской произвольной? - У нее все получилось, да,- согласился Даня. - Да. И это здорово!- отлично понимала, раз Щербакова пришла на старое место, что-то у нее не так, вот только Аня не делится своими душевными болями, а Даня вряд ли готов в них вникать, не по этой части у них Даниил Маркович, совершенно.