Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Даню тихо потряхивало ознобом недосыпа и подкатывающей нервозности. Все-таки, когда тебе уже под сорок, это совсем не то же самое, что - едва за двадцать. В двадцать-то он мог и ночь не спать, и утром прибежать с букетом под окна любимой, а потом на эйфории отработать день и вечером снова на свидание. И все время питался эмоциями, как живой водой. Сегодня же, подскочил по будильнику в шесть, понял, что почти не спал, трясло от усталости, глаза не открывались, голова работала будто мотор без смазки, казалось, что греется каждая деталь мозга. Пока крутился по квартире, разбудил и Олю, которая поинтересовалась, куда муж в такую рань, и вполне удовлетворилась ответом, что дела рабочие призывают. Женщине хотелось спать, а не выяснять подробности. Кажется, она и ночного отсутствия мужа не заметила. Может, и правда, уснула рано, так что оценить, насколько блудный Даня поздно вернулся, не могла. И вот ехал в сторону дома семьи Анюты, передергивался от озноба, который не отпускал даже при включенной на полную мощность печке, и думал, что, пожалуй, не так и сладка любовь, что с ним приключилась некстати. Было так хорошо и спокойно многие годы. Он уж и привык, что душу не сводит ненужными эмоциями, но, похоже, еще не все погрязло в бюргерстве и быте, еще хотелось праздника и зябнущего от предвкушения встречи сердца. Вот ведь забавно же, когда в двадцать он влюбился в Этери, то был совсем не удивлен ее ответу на его порыв. Быть влюбленным - это же естественно, необходимо любому человеку. Знай он, как остывает душа с годами, и не поверил бы, что так можно влюбляться на пятом десятке. Что так стоит влюбляться, как в него, как она. У Этери очень долго было горячее, ищущее сердце, которому лишь недоставало достойных объектов для того, чтобы жить вечно очарованным: молодой хореограф, весь состоящий из порыва, юности, увлеченности ею и мечтой о прекрасном, подошел сердцу. Оно ответило. Сильно и красиво. Тогда, в молодости, Дане не хватило понимания, что для своих лет и своего опыта его начальница была весьма горяча в признаниях и чувствах, отдавала много больше, чем можно было ожидать при ее характере и занятости. Ему бы поверить и понять в тот момент, что к сорока годам нет ни времени, ни потребности писать по двести смсок и ожидать момента приклеиться к плечу плечом, мечтая в этом состоянии прожить всю жизнь. Он ждал намного больше, чтобы ему не было мало. А она отдала и так настолько много, что больше уже было нечего при отсутствии юношеской аффектации. Сейчас, совершая, вроде, и желанный поступок, ведь видеть Аню, помогать ей, радоваться ее улыбкам было до сладости приятно, а все же внутри тянуло мыслью, что все происходящее - перебор. Надолго в таком темпе не хватит ни здоровья, ни души. Ему же еще весь день работать, а он не спал. С тем и подъехал к забору. Достал телефон. Набрал номер Щербаковой. Та долго не отвечала. Успел расстроиться и даже рассердиться: он не спал ради нее, мчался бог знает куда, а ей и не надо! Даже не ждет, а ведь время выезжать, а то опоздает! Сегодня день, вообще, тяжелый: у Этери выходной, значит необходимо быть в большом “Хрустальном”, следить за тренировками. Ну, вот где она, эта Щербакова? Анюта ответила только с третей попытки дозвониться. Очень удивилась сначала, а потом стала оправдываться, наверное, услышав в интонациях недовольство. Поторопил, чтобы выходила. И, отключившись, успокоился: не зря ехал. Даже улыбнулся. Скоро увидит Аню. Поцелует. Это же будет нормально - поцеловать ее, если уже приехал с утра пораньше? Тем более после вчерашнего вечера. Внезапно понял, как давно не ухаживал за девушками и совсем забыл всю неопределенность первых дней, а то и недель вместе. Про Аню даже не понимал, а вместе ли? В этот момент открылись ворота дома и за них вышла Анюта. Показалось, что в серости предрассвета засветило солнышко. Выскочил из машины, чтобы помочь забраться в салон. От перепада температуры передернуло. Только сейчас понял, как же было жарко внутри автомобиля. - У тебя тут Мальдивы,- засмеялась Аня, расстегивая шубу.- Не долго и тепловой удар получить. - Я сейчас убавлю,- защелкал кнопками на приборной панели Даня. - Да не стоит! Я лучше разденусь,- отмахнулась девушка.- Не люблю холод. Для многих фигуристов - неудивительно. Они и правда тяжело сносили низкую температуру, лед для них был лишь работой, а вовсе не приятным климатом. Забрал у девушки верхнюю одежду, перекинул на заднее сидение. Обернулся и увидел долгий взгляд, неотрывный, немигающий. И смутился, замялся: - Не знаю, что с тобой делать сегодня,- честно признался Глейхенгауз. - Ясно,- тонкая ладонь обняла за шею, потянула к себе, приняла решение за двоих. Целовал и понимал: стоит и недосыпа, и дороги в темноте зимнего утра это прикосновение губ к губам. Узнавал подробности, которые успел забыть за малосонную ночь, собирал с влажнеющих молодых губ свою благодарность. - Поехали, а то я опоздаю,- напомнила Аня. - Ты подумала про помощь в подготовке программы?- вырулил на дорогу к “Хрустальному”. - Я согласна,- коротко и будто не про работу, хотя, видимо, и не про работу. - Давай вечером тогда, я после работы приеду, заберу тебя,- и тут понял, что везти ему Аню некуда этим вечером,- ну, или в “Хрустальном” посидим. Заметил краем глаза, как едва уловимо дрогнули губы Анюты, кажется, она догадалась, что женатому Глейхенгаузу ее везти для прослушивания музыки, кроме дома, и некуда. - Я тебя в гости приглашаю,- избавила от мук поиска пристанища Щербакова. - Хороший вариант,- вообще-то, что уж хорошего опять мчатся за город и пить чаи с Анькиной мамой перед тем как их отпустят работать или “работать”, да и вообще, неуютно при родных, так что, наверное, только про музыку. Дальше всю дорогу разговаривали о трудностях тренерской деятельности и собственно, потенциальной программе. Выяснял, что за ребенок, какие задачи стоят при выборе композиции. Складывал в копилку, наращивал объем, чтобы понять, в какой стороне лежит их будущий шедевр. А еще думалось про то, что пить чаи с родителями Ани - не самое продуктивное времяпровождение. И до чего же трудно женатому человеку завести приятный сердцу роман с любимой женщиной. Вот Дуд, конечно, неплохо с Этери устроился. Вместе работали, вместе по соревнованиям ездили, спали тоже вместе. А ему придется искать какой-то пункт встреч. Ну, на раз можно гостиницу снять, можно куда-то красиво свозить отдохнуть еще на раз. А потом нужна крыша над головой. И почему этих фигуристок не тянет разъехаться с семьей лет с восемнадцать и жить отдельно? Тогда и проблем бы не было. Вот у Дуда с Этери их не было и нет. И у Дани с Этери тоже не было и нет. А с Аней непременно будут.