Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Ксюша следила за раскаткой спортсменов, подгоняла, требовала лучше работать коленями и не сбрсывать руки, а думала постоянно о том, что жизнь-то, кажется, необратимо меняется, входя в новый этап. Ее ни одну секунду не мучила совесть о проведенной горячей ночи с Сашкой, радовало, что в итоге обошлись без выгулов по ресторанам. И радовало сразу со всех сторон. Во-первых, она истосковалась по качественному сексу с качественным любовником. По хищной мужской власти, по сладкой для всякой женщины мужской слабости в желании женской благости. И еще по тому, что не мог оторваться, даже когда прошли первый круг, успокоили первый зуд желания, оставался таким же шаловливо-требующим своего и большего. Руками огладил все ее тело, пощипывал не потерявшие полностью возбуждения соски, а потом и вовсе спрятал ладонь в остывающем лоне, провел снизу вверх, ощутил, как вздрогнуло тело в ответ на прикосновение к чувствительном упосле оргазма клитору, прижал сильнее, закусывая сосок, прошептал: - Кошка моя ненасытная! Хочу, чтобы ты страдала, как я эти две недели! С чего вдруг в ее мужчине проснулась потребность мстить, да еще так, бог знает, но кусал грудь, облизывал языком соски, пока пальцами раздувал едва тлеющее пламя под животом. И пожар разгорелся. Беспомощный, злой, требующий крепкой плоти внутри, знающий, что не получит, от этого еще более злой, так как напряжение не могло найти разрядки. Поскуливала от давящей тяжести внизу живота, от колющей боли в сосках, от жара в груди. - Сука!- чуть ли не завывала Ксюша, извиваясь под любовником,- выеби меня! - Ты не заслуживаешь!- шептал на ухо, продолжая поддерживать огонь возбуждения. Соображала женщина плохо. Толком не понимала ни слов его, ни претензий, только короткие неконтролируемые мышечные спазмы, заставлявшие бедра искать того, что даст телу удовлетворение. - Хочешь?- остановил пальцы у самого входа, касаясь бархата слизистой в преддверии. - Да!- попробовала насадиться сама, но рука отодвинулась. - Больше мужа?!- снова совсем рядом ладонь, которая может дать успокоение. - Да!- уже хныкала, пока большой палец поглаживал и без того токающий кровью клитор. - Я лучше него?!- прижал возбужденную кнопку. - Да! Только ты!- то ли рычала, то ли хрипела. - Уверена?- ласкающая промежность рука совсем исчезла. - Саша! Выеби!- она и правда плакала, хотя казалось бы меньше получаса назад выбралась из яркого оргазма и должна быть довольной, но этот, ожидаемый, был подобен желанию чего-то почти невозможного, был весь исключительно в его руках, был настолько сладок, что даже горчил. Вцепилась ногтями в плечи любовника, таща на себя, к себе. И резкий толчок с проникновением сразу двух пальцев был ровно той болью и тем освобождением, которого хотела. Разрешила шипеть все непотребства, оставлять укусы не только на груди, но и на шее, врываться в ее мокрое лоно жестко, до конца, тереться внутренней стороной запястья о раскрытые половые губы, набухшие, скользкие, пока пальцы безумствовали внутри. У самого пика мужчина обхватил за шею, чуть прижал пальцы, заставляя открыть глаза, потребовал: - Кончай для меня! Тело выкрутило в дугу, прижатое горло подалось полностью в ладонь, лишая себя дыхания, перед глазами бежали искры и звезды. Утром глядя на синяки на шее подумала, что воздержание стало даваться обоим сложно. И опасно. Тем более теперь, когда первый шаг в ее плане был сделан. А после этой ночи, которая по большей части все же была хорошим сексом, с хорошим окончанием вовнутрь, план может реализоваться намного быстрее. Уже даже через месяц. Сашка же, успокоившись своими доминантными игрищами, снова стал нормальным Сашкой, ласковым, добрым, легким, что немаловажно. Больше никаких вопросов не задавал, власть свою не утверждал. Быть главнее и лучше Дудакова не намеревался. Просто трахал. Как всегда качественно. Просто молчал о любом продолжении или определении себя кем-то большим. Так что, видимо, в какой-то порнухе разглядел интересные игры. Надо будет вместе потом посмотреть, вдруг еще что-то увидят для развития и обновления. Вообще, не считая мелких повреждений кожи, можно было признать, что приезд в Казань Успенского прошел со всех сторон полезно и приятно. Во-первых, наконец-то у нее был нормальный секс. Хоть какой-то невиртуальный, а со всеми полагающимися ощущениями. Во-вторых, таблетки она бросила пить, так что, можно сказать, план по приращению рода Дудаковых без участия самого Дудакова, начат. В-третьих, прошло все тихо и никто не заметил. Даже Дуд совершенно не заинтересовался ее отметинами на открытых частях тела, хотя, с учетом того, что он теперь совсем не вылезает из телефона, кажется, он не заметит и утери пары конечностей Ксюшей, впрочем, нет, заметит: как она работать будет если вдруг останется без руки или ноги? Про работу он помнил прекрасно. Единственное, что сказал, когда жена утром появилась дома с красными невыспавшимися глазами и улыбкой чеширской кошки: - Давай быстрее! Тренировка через сорок минут. И Сашка еще спрашивает, кто из них лучше? Да у нее и нет никого, кроме Успенского! Разве ж это муж? Коллега по работе, даже, вероятно, не особенно дружески настроенный! Господи, как же жалко, что специалисты уровня Дуда не валяются по обочинам! Отпустила бы его к его зазнобушке, пусть бы там пялился в сотовый! После свидания с Сашей даже несколько ежило от того, что с Дудаковым тоже надо будет спать. Посмотрела на немолодого, сутуловатого дядьку на коньках, кружащегося по катку, вспомнила подтянутого и будто натянутого рядом с ней в струнку Успенского. Муж проигрывал по всем фронтам. А ведь еще и не получится у него ничего, даже если захочет! Если подумать, они с Этери, кажется, обе бьются скорее за потенциал Дудакова-тренера, чем Дудакова-мужчины. Уж, наверное, Этери могла себе и получше найти при ее-то выборе. Но вот спеца, да, спеца такого - днем с огнем. Муж притормозил рядом и спросил: - Ты сегодня в рабочей форме или лучше домой отсыпаться отправить? - Это почему?- не поняла женщина. - Уже десять минут стоишь и смотришь в пространство,- отметил Сергей.- Мне кажется, ты сильно не выспалась. - Я, вообще, плохо сплю с тех пор, как мой муж собрался разводиться,- огрызнулась едва слышно на Дудкова.- Пойду к врачам за снотворным. - Ну, если надо, сходи,- и даже тут Сергей не проявил ни малейшего интереса, не задал ни одного вопроса о ее состоянии и самочувствии. Разве его стоило как-то беречь и жалеть? Он ведь ее не жалел, не берег, не интересовался? Если она инструмент для него. То он для нее - и подавно. Хороший, дорогой, даже незаменимый инструмент, который решили снять с крючка и унести. Обойдутся. Ксения тоже хочет на олимпиаду! Чем она хуже Тутберидзе?