Трое на двуспальной кровати. Второй финал

На льду кружили Даша и Диша, мужчины их куда-то испарились, а скорее не появились еще на раскатку. Девушки катались одни, дурачились, даже катали связки. Тренеры смотрели на все это с ленивым, довольным любопытством. После тренировки все собирали чемоданы и выдвигались в аэропорт, на выезд в Ригу. - Где у нас мужское народонаселение?- удивилась Этери, обращая вопрос к Кате Рублевой. - Сейчас подтянутся,- вместо Катерины ответил второй тренер.- Мы девочек отпустили раньше с хореографии, а мужики еще дорабатывали движения латины. Союз конькобежцев, побегав на коньках вокруг обновлений правил в конце концов снова прибежал к латиноамериканским мотивам в ритм-танце. Спортсмены, развлекавшиеся несколько сезонов, то под Майкла Джексона, то под народные запевы, несколько изумились возвращению в классические рамки, но никуда не денешься, приходилось вспоминать, и руки, и ноги, и прочее положение головы. Хореографы крыли спортсменов нелитературно, и разворачивали плечи, правили спины, напоминали шаги, забытые начисто, чтобы стилистика вернулась, а то и появилась. - Ну, и то ладно,- улыбнулась Тутберидзе, а то я уж решила, что мы в трендах однополости. - Мальчики не согласятся,- хихикнула Катя. - Что это?- поддержал шутку Шефнер.- Они могут составить топ-пару, если Славку чуть-чуть похудеть, чтобы Глеб спину не сломал. Хором посмеялись. В целом делать на этой тренировке Этери было совершенно нечего, она просто соскучилась по дочери, которая, как перебрались супруги Смолкины в отдельное жилье, снова стала телефоно-Дишей, ну, ладно, еще на обед забегала в кабинет матери, жуя что-то на ходу. Так что и толку, что она здесь? Все равно, что за океаном. Этери, правду сказать, проводила нынче вечера весьма занятно, особенно поздние вечера, обретшие, благодаря звонкам Сережи прямо-таки эротическую окраску. Дуд был настолько нестеснительным в своих пожеланиях и ожиданиях, что несчастная женщина краснела и стеснялась его слов, будто она школьница, голого мужика в жизни не видавшая. Хотя мужик и не оголялся, скорее предлагал ей. Отбивалась, называя старым развратником, а Сережа в ответ парировал, что присылай он свои оголенности, это, конечно, было бы развратом и мерзостью, а у него исключительно эстетические потребности видеть прекрасное. Вот только сомневалась Этери Георгиевна, что этот “эстет” собирался наслаждаться увиденным как картиной в музее, скорее уж использовал бы для прикладных целей. По крайней мере, так подробно и с наслаждением, как он рассказывал о своих фантазиях, верить в просмотр и культурное потребление “контента” не приходилось. Буквально вчера, в течение добрых пятнадцати минут Сергей Викторович, солидный человек, отец (почти многодетный), тренер с огромным опытом, воспитатель несовершеннолетних детей, составлял и озвучивал сценарий короткометражного фильма под рабочим названием “Сиськи Этери Тутберидзе”. Ну, Этери назвала бы этот “шедевр” именно так. - Вот почему ты не хочешь расстегнуть пару пуговок на своей кофточке?- вкрадчиво проговорил Сережа. - Будто ты, кот рыжий, остановишься на этих двух пуговицах,- рассмеялась женщина и прикрыла ладонью камеру и экран, с которого на нее смотрели так недвусмысленно, что в жар бросало. - Не остановлюсь, конечно,- согласился голос из-под пальцев, скрывающих картинку.- Я тебя попрошу потом отодвинуть одну половинку, чтобы я видел начало твоей красивой грудки. - Я так и знала!- сделала вид, что возмутилась, хотя, в общем-то, иногда думала, ну, а что такого, чего он там не видел? - Ты у меня очень проницательная,- между тем неслось из телефона,- поэтому обязательно расстегнула бы для меня еще пару пуговичек, потому что я бы хотел посмотреть на то место, где кожа становится такой темненькой, такой нежненькой. И чтобы ты погладила себя, как будто это я. И пальчик бы облизнула и поводила… - Прекращай!.. Слушать его фантазии было невозможно, потому что стыдно и жарко.И в том, как смеялся, отказываясь удовлетворять ее просьбу. И в том, как нахально продолжал рассказ, где было и поглаживание сосков, а потом пощипывание, и оголение до талии. Этери не знает, что по завершении всего этого безобразия делал Дуд, а ей пришлось-таки исполнить в темноте и под покрывалом свою роль, написанную непристойными мыслями Сергея, даже, так сказать, усилить и продлить сцену, добравшись до складок между ногами и, как бы сказала, молодежь - “догнавшись”. Свой оргазм она догнала по завершении телефонного общения с мужчиной, который даже словами был источником телесной радости. Но знать-то ему об этом точно не стоит, а уж предоставлять видео, об которое и он сможет “догоняться” - и подавно. Поймите правильно, Этери Георгиевна способна на многое, но только при личной встрече, за закрытой дверью и без видео-фиксации. Бездушие это, да и опасно. Что только не всплывает в публичное пространство. В общем, не то чтобы она ужасно страдала без Диши вечерами, ей устраивали весьма специфические развлечения, в которые даже совершеннолетнюю дочь посвящать не станешь, но скучала. Не хватало глазам радости без Дианы. Вот и пришла хоть сколько-то полюбоваться. - У вас были какие-то вопросы к нам?- спросил Шефнер. - Да нет, просто оценивая состояние перед стартом. Едем все же на чемпионат Европы, хочется блеснуть. - Как вы от Крыловой-то отбились?- поинтересовалась Катя. - Секрет фирмы!- засмеялась начальница.- С мое поработаешь, моего достигнешь, тоже будешь руки выкручивать, кому надо в федерации. - Я не доживу,- отмахнулась от перспективы Рублева. В этот момент на катке наконец-то появились партнеры фигуристок и беседа сама собой пошла на спад. Этери Георгиевна распрощалась с танцорами, двинулась на второй лед, где Даня уже раскатывал группы старшеньких, готовящихся на вылет. Хореограф разлюбезный, надо сказать, тоже не внушал спокойствия. Был нервным, странным, каким-то совершенно звенящим, то ли от пустоты, то ли от переполненности. Что-то там вершилось внутри ее помощника и давнего товарища, что когда-то любовника и любимого уже почти полностью забыла. Слишком многое произошло в ее душе и жизни с момента, как их отношения пришли к логическому финалу. Даня стал родным человеком. То самое “я вас люблю любовью брата, а может быть, еще сильней”. Любила, как родного и близкого, любила его семью. Олю его очень ценила. Радовалась их будущему. Была уверена, что полюбит сына или дочку Дани. Настолько потеряла в нем мужчину, что никак и не увязывала признания о нагрянувшей влюбленности с тем, что происходило с младшим товарищем и коллегой. В сущности, совершенно материнское, как и большинство родителей не замечала кризисов в жизни ребенка другого пола. Не умела осознавать их из своего опыта, ничего общего с мужским не имеющего. Шла на лед, раздумывая, как бы половчее управиться с дорогой и прочими подготовительно-необходимыми мероприятиями, даже вздрогнула, почувствовав прикосновение к плечу. Обернулась. Рядом стояла уборщица. - Простите пожалуйста,- замялась женщина.- Сегодня цветы засохшие выбрасывала, а в них вот. Я уж заглянула. Вам письмо, наверное? Букет среди ваших стоял. В “Хрустальном” были поделены зоны цветочного “влияния”, потому что фан-группы приходили с подарками и делали обязательные отчеты, а после еще и поклонники наведывались, чтоб убедиться, что администраторы групп не уволокли игрушки и цветы с собой. Дичь, в общем-то, но смирились. Выделили всем по углу, чтобы не провоцировать беспорядков. Угол Этери был самым темным и дальним, но к ней и безумные поклонники бегали реже, проверять, все ли на месте? Заглянула в записку и стало больно воспоминанием и странно грустно. Сразу поняла, от кого послание, а еще поняла, что даже не видела, похоже, этот букет. - Вы уже выбросили цветы?- зачем-то спросила уборщицу. - Ну, конечно!- округлила та глаза.- Совсем же чахлые были. Не надо что ли? - Нет, если завяли, то, конечно, выбрасывать,- поддержала женщину Этери.- Спасибо. это и правда мне записка. - А вы ему все-таки скажите, что такой букет лучше чахлых розочек,- подмигнула сотрудница.- Пусть даже не сомневается. - Красивый значит букет?- поинтересовалась Тутберидзе. - Ой, всю дорогу любовалась! Сразу видно,с душой выбирал человек!- подтвердила та.- Но уж все одно - завял. Жалко! - Жалко!- было по-настоящему жалко. - Так что пусть еще один дарит!- утвердила клининг-служба катка. - Я передам,- рассмеялась старший тренер. Спрятала карточку и пошла работать. Вот ведь штука: жизнь - вечная несвоевременность!