Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Даниилу Марковичу было муторно и одновременно сладко. А главное очень хотелось с кем-нибудь поговорить о том, что было и ныло. Поговорить всерьез, по душам, по полной программе, да чтобы поняли и не осудили. Почему-то к сорока годам так получается, что даже самые верные друзья, вроде, например, того же Никты, перестают быть доверенными лицами. Ну, или надо крепко вместе выпить. А Кац сейчас непьющий. У них двое малышей с Викой, так что остается только вспоминать под единственное пиво, как гудели раньше. Скоро и Дане выпадет та же доля: с ребенком, наверное, уже и не поживешь вольно. Он, в общем-то, и не хотел больше, наигрался. Хотел в тот мир, где обсуждают под шашлыки строительство дома с тремя детскими и смотрят, как в дачном бассейне плещется потомство. Всего этого хотел, пока не вернулась Аня, не позвала за собой в сумрак ночи, где обвивала шею лозами рук, выгибалась налитой грудью в его сходящие с ума губы, ласкалась влажным лоном к возбужденному члену. И была вряд ли настолько опытна, насколько могла бы к ее годам, но абсолютно искренна во всех порывах. Почему-то запомнилось, как, восходя к своему блаженство просила: - Не смотри, не смотри! Но невозможно оторваться от лица, на котором страсть прорисовывает краски удовольствия. От горящих щечек, припухших губок, трепещущих ноздрей, тянущих необходимый телу кислород. И входить после в уже расслабленную, удовлетворенную, как ленивая кошечка. И оставаться, пока не оставишь всего себя через все движения и все наслаждение. Только как теперь понять ее почти молчание? Третий день чемпионата Европы. Он пишет ей, оставляет голосовые, а потом долго ждет ответов. Те всегда приходят, но скудно, мало. Дане не хватает, будто из морозной глуши легкие звуки жизни в его суетном мире. Он ею восхищается, делает комплименты, говорит о том, как ждет встречи. А в ответ… ну, а что в ответ? Нечто милое, вроде, “я тоже рада, что тебе понравилось” или “тоже жду встречи”. Разве ей трудно сказать, что скучает? Что ждет его? Могла бы попросить подарок привезти из Риги. А так кажется, что ей безразличны его порывы. Вот с тем же подарком, спрашивал, что привезти, мало ли, вдруг есть пожелания, а в ответ - мне от тебя приятно все. А что все-то? Ну, не брелок же с достопримечательностями?! Что подарить жене - знает, уже и купил, а что дарят красавицам, сводящим с ума своей юностью и прохладностью? Как дурак пошел к Этери, она женщина, ну, и у нее Диша, примерно ровесница Анюты. Надо сказать, от Тутберидзе тоже не больно-то прок был. Пожала плечами и ответила, что все зависит от той, кому даришь.Потом подумала и зачем-то добавила: ну, духи, можно, если близкая женщина. Духи - вообще дурацкая идея, повторять какого-то итальяшку Даниил Маркович не собирался, так что идею отверг. - Боже, Дань! Откуда мне знать, что интересно твоей прелестной зазнобе?!- утомившись, отбрила его блондинка.- Это же твоя большая любовь, должен же ты ее вкусы знать?! - Можно подумать,ты знаешь, что своему Дудакову дарить!- огрызнулся Глейхенгауз. - Сереже-то?- на миг задумалась.- Ну, галстук. Носить не будет, поэтому смешно. Бессмысленно. - Зачем дарить что-то бессмысленное?- не понял странную позицию. - Потому что,- загадочно ответила Этери и опустила глаза, пряча мысли. В общем, ничего не понял, кроме того, что женщины странные, а вечером зачем-то написал Дудакову: - Что дарят красивым женщинам? Сергей молчал так долго, что было решил - не ответит вовсе, а когда ответил, Даня чуть не сплюнул, все-таки они с Этери - одна сатана. Дудаков ответил - зависит от женщины. А потом зачем-то добавила, что, если эта женщина Этери, то Дане не надо ей ничего дарить. Старый дурак. Еще и ревнивый. Во-первых, с Этери как раз быстро бы разобрался: если как любимой, то кольцо с крупным тяжелым камнем, а если как коллеге, то заказал бы что-нибудь с темой фигурного катания. В свое время они с Олей придумали весьма дивный подарок - чайный набор на шесть персон: каждая чайная пара - фигуристка и ее достижения: на чашечке фигурка, замерла в знакомой позе, а по блюдцу все титулы и медали. Мило вышло. У его жены все же хорошо голова работает. Во-вторых, при чем тут какая-то Этери?! Так и сказал, чтобы свою великую любовь сам одаривал, а Дане надо особенное и неповторимое. И Дуд направил в антикварную лавку, пояснив, что хуже точно не будет. Если и не понравится, то хоть видно, что не ширпотреб. В общем, в очередной раз убедился, что Сергей Викторович во всех смыслах человек опытный, да и ходок, кажется, тоже прокачанный. Впрочем, после давней ночи на троих, он, вообще, подозревал Дуда сразу во всех прегрешениях и великой скрытности. После случайной, грешной ночи, о которой даже спьяну не болтал, Даня точно знал, что техтренер сильно непрост. Нет, первые пару лет еще думал - дураку-Дуд привалило внезапное счастье, к которому он с бочка пристроился. Но, чем дольше жил, чем старше становился, чем больше опыта жизненного набирался, в том числе и по левым отскокам из семьи, тем ощущал острее, что сбоку был в той ночи не Дудаков. Это Даньку занесло, а опытный ловелас Сережа всего лишь шел к своей цели, да и пришел бы в любом случае. И после Глейхенгауз мог бы быть любым и делать что угодно, а все равно бы взял свое старший товарищ. Итак, выходило, дорога ему в какую-нибудь интересную антикварную лавку, за интересным антикварным подарком, но это,конечно, как будет свободное время. И раз уж завязался с Дудом разговор о женщинах, не выдержал, спросил, почему бы ему не отвечают со всей страстью чувств. - Может, понимают, что ты тех чувств не стоишь?- не очень добро сострил собеседник. На том и расхотелось делиться душевными страданиями. Бревно бесчувственное, а не товарищ по несчастью, вот и все, что можно сказать о Сергее Викторовиче! Уж, конечно, Даня стоил чувств. Красивое тонкое колечко было куплено и ждало своего срока в магазине. Он непременно подарит его Анюте, как только вернется в Москву и встретятся. Что это не стоит чувств? Памятный подарок, очень недешевый. И отсюда привезет что-нибудь замечательное. Так что всего стоит! Уж точно не меньше Дудакова, которому и светит разве что галстук, нафиг ему ненужный. Вообще, выносливости Дуда по части любовных перипетий мог только позавидовать: мука мученическая это - любить одну, быть привязанным к другой. Хвалил себя за то, что умело лавировал между уважительным и даже нежным общением с Ольгой и томным и ласковым с Анечкой. Написал Щербаковой очередное сообщение, в котором оценил все ее достоинства и в сотый раз доложил, что скучает. А Аня снова была рационально-спокойной: “Ты ведь уже скоро вернешься, не скучай, готовь спортсменов спокойно.” Разве так должна отвечать влюбленная девушка, желающая быть рядом со своим мужчиной? Анюта была странной, холодной льдинкой, но только не тогда, когда ласково гладила его в кровати, стыдливо добегая до самого интимного и замирая, не позволив себе прикосновения. Наверное, в тот день, когда совсем забудется под ним, станет самой горячей и невозможно сладкой женщиной. Даня ждал этого дня, хотел его приближения и был уверен, что найдет к нему дорогу.