Трое на двуспальной кровати. Второй финал

- А папа где?- Катин голос звучал удивлением. Ксения поморщилась и опять обозлилась на мужа: вот почему все трудные слова - ей, а любовь той же Катьки, безусловная и бескорыстная,- ему? Теперь снова получается Ксюше говорить что-то такое, что то ли должно оправдать заблудшего барана их семейства, то ли развенчать радужные иллюзии ребенка. Надоело хуже горькой редьки! Сам пусть оправдывается перед дочерью! - В Москве твой папа налаживает новую личную жизнь,- безразлично-зло ответила мать. - Я серьезно!- напряглась Катерина. - Так и я не шучу,- огрызнулась Ксюша. - Ну, понятно,- махнула дочь рукой.- Опять за что-то на папу злишься. И посмотрела на женщину таким снисходительно-дудаковским взглядом, что Ксению просто понесло. - Катя,- в голосе зазвучали слезливо-злые нотки,- у твоего папы в Москве женщина. Он собирается переехать к ней. И сегодня тоже у нее! - Папа от нас не уходит!- повысила голос девочка.- Я тебе говорила! Он сам мне сказал это! - Ну, так твой папа, что тот шах - своему слову хозяин: хочет, говорит; перехочет, назад слова свои заберет! Обе женщины, взрослая и маленькая, звенели негодованием и обидой. - Это неправда!- взвизгнула Катя. - А ты ему позвони и спроси, где он?- губы матери дернулись в злой ухмылке, но тут же на лице появилась жалость. - А вот и позвоню! Я тебе не верю! Папа сказал, что с нами остается! Он нас любит!- кричала Катя и одновременно искала по квартире свой сотовый.- Он даже тебя любит, хоть ты его и ненавидишь! Дочь шмыгала недовольно носом, пока тыкалась в телефон, ища отцовский номер. - Я знаю, он скоро придет домой!- слушала гудки, долгие, безответные.- Наверное, просто не может сейчас ответить. Девочка решительно положила сотовый на столик. - Ну, конечно, не может,- резко отреагировала Ксюша.- Он очень занят своей любовью в далекой столице. Ему не до твоих звонков! Катерина в ответ снова схватилась за трубку и пошла в свою комнату, слушая долгие гудки. Ксения не сомневалась, Дудакову сейчас, на самом деле, не до Катьки. Еще помнила, как забыл про свои обязанности, утонув в любви к Этери. Ладно, пусть не забыл, просто дочь перестала быть номером один в его списке. Не пошла в комнату следом за ребенком. Пусть уж сама убедится, что мать права. Что-то подсказывало, что в лучшем случае просто не дозвонится до отца. А если дозвонится, то тот не станет скрывать свой отъезд. Да и как тут скрыть, если его всю ночь, наверняка не будет? Дурак, конечно, Сережа: променять любовь и веру в тебя дочери на какую-то бабу! Да хоть бы и сто раз Этери! Женщина как женщина, не самая, очевидно, лучшая женщина, если за столько лет ни одного мужика не удержала рядом! И вот за это посредственное удовольствие подержаться за призрак малопонятной фантазии о прекрасной Тутберидзе, он готов расплатиться настоящим и верным чувством своего ребенка?! Или Сергей Викторович полагает, что у Ксюши не будет большей радости, чем старательно заглаживать его проступок в глазах ребенка? Хотя… а почему бы Сереженьке так и не думать? Пять лет до того, как Сергей Викторович созрел на нормальное родительство, Ксюша же искала ему оправдания в глазах Кати? Трудилась на то, чтобы не разрушать светлый папочкин образ. Дуд, наверное, думает, что иначе и быть не может: он делает, что заблагорассудится, а мать его ребенка активно поддерживает благостную картинку. Сходила на кухню, налила бокал вина. Вернулась в гостиную и включила телевизор. От Тутберидзе и тут покоя не было: новости рассказывали об очередном триумфе тренера чемпионов. В очередной раз подумала, что кому-то все, как Этери, а кому-то, как Ксении, кое-что и пока на это кое-что не положила взгляд какая-нибудь Этери! Это ведь даже не про Дудакова, а вообще. Вот даже те же спортсмены: сколько их начинает свой путь у условных Ксюш? Тысячи. И что потом тем Ксюшам остается? Что пожиже и поплоше. А хорошие и перспективные перетекают к таким вот зубастым Этери, сидящим на вершине горы. И основная цель любой Ксюши - вырваться на ту вершину, все равно, правдами ли, неправдами ли! Этери ведь, наверное, тоже не особенно в белом осталась, пока выбивалась в люди? Кто знает, о чем молчит Тутберидзе? Вот то-то и оно! Собственно, грехи Ксюши не так и велики. Ну, да, подтолкнула Дудакова к разводу. А с другой стороны, было бы не на чем Дуда поймать, так нечего было бы его Ольге и предъявить. Ксюшу она, допустим, вполне себе сглотнула. И это, кстати, тоже было обидно, потому что выходило, что Ксюша - не великий грех, ради таких, как она, семьи не бросают. А вот Этери - высота! Господи, даже какая-то жена Дуда не полагала Ксению кем-то, с кем надо церемониться или брать в расчет. Понятно, что Этери и вовсе не замечает такой мелочи, как Ксения Иванова. Что ей Ксюша, когда вокруг нее вьется обожатель, сто лет как прочно и неугасимо влюбленный? Да еще и специалист, каких мало! Этери понять можно. Ксюшу - тоже. Единственный, кого понять нельзя, потому что ничего разумного он не делает - Дуд. Ведь взрослый, чтобы не сказать старый, человек, а придумал себе великие страсти и скачет за ними горным козлом! так шею и свернет на очередной подпрыжке. И ведь придет зализывать раны в семью. К Кате и матери Кати. Все мужики такие, Дудаков, понятно, не станет исключением. В чем он, вообще, был когда-то исключением? Допила вино и пошла за вторым бокалом, когда в комнате появилась Катя, потерянная и будто испуганная. - Он, правда, в Москве,- почти прошептал ребенок и внезапно расплакался. Обняла дочь одной рукой, чмокнула в макушку и пробормотала: - Ну, вот так вот и выходит, да! Заигрался наш папа. Запутался. - Он уедет к ней, да?- всхлипывала Катерина. - Посмотрим. Может, удастся разубедить,- потрепала девочку по плечу.- Не плачь раньше времени, Катюш, мы еще поборемся за папу. - Ты знаешь, кто она?- спросила Катя, имея в виду ту, к кому уносил ветер эмоций отца. - Да, знаю, конечно,- тяжко вздохнула женщина.- У нашего папы одна фантазия на все времена. Отпустила дочкины плечи и все же пошла за новой порцией алкоголя, Катя следом. - Кто она?- спросил ребенок. - Да какая разница, Катюш?- налила вина и пригубила.- Достаточно понимать, что твой папа, как дурак, все надеется ухватить за хвост эту птицу счастья. А счастье-то его и не там. - Она про нас знает?- Катерина была рациональной, в Дуда. - А как же!- скривилась, мать.- Знает, само собой. - Тогда зачем она с папой?- удивилась девочка. - Катька, да какой одинокой бабе есть дело до каких-то жен, когда рядом подходящий мужик?- осеклась, вспомнив, что разговаривает с маленьким еще ребенком. - Она папу любит?- уточнила Катерина. И вот тут Ксюша не выдержала, рассмеялась зло и открыто: - Кать, себя она любит. И пользу от твоего папы видит. Вот и вся ее любовь! - А папа думает, что любит,- даже не спросила, уверенно утвердила девочка. - Я не знаю, что твой отец думает, но ведет он себя, как полный идиот!- допила вино как воду и выплеснула остатки из бутылки в бокал. - Он думает, что она его любит и он ее любит,- скорее всего Катя была права, что-то такое Дудаков и думал.- Жалко папу. - Себя пожалей,- в голове мысли стали неповоротливыми от выпитого.- твой папашка не пропадет. А вот мы с тобой зачахнем в этой Казани, когда он умчится к своей любимой! Катя помолчала, а потом выдала совершенно дудаковское: - Надо все обдумать. Проанализировать,- и молча удалилась к себе.