Трое на двуспальной кровати. Второй финал

Подъездные двери закрылись, мужчина, сгрузивший себе на плечи не только женский скарб, но и саму женщину, скрылся в доме, оставив Ксению в пустоте шоковых осознаний. И дело же не в том, что они приехали вместе, даже не в том, что она посадила Сережу за руль, позволив определять их путь и маршрут движения по нему. Даже болтовня их и его дурацкие игры в Илью Муромца можно было бы назвать всего лишь пошлым заигрыванием в юность, которая покинула обоих в незапамятные времена. Все это было неприятно, но по сути - ерундой. Важно было другое - они вместе. Никогда и ни с чем не спутаешь совместность пары. Она либо есть, тогда не имеют значения ни расстояния, ни бумажные соответствия или несоответствия статусов, ни близость физическая. Люди в синфазе, в резонансе. Рядом становящиеся на порядки больше и ярче себя самих, совпадающие в жестах, взглядах, в том числе и на разные вопросы, подходящие друг другу, как детали пазла: у одного выемка, у другого крючок, сцепятся, не расклеишь. У тех двоих, что прошли и не заметили Ксюшу, было именно так. Внезапно то, что в них не попадало в гармонию, рядом друг с другом преобразилось, став гармоничным. Глуповатая безотказность Сергея для всех, оказалась теплой мужественностью, холодная и избыточная привлекательность Этери превратилась в кошачью плавность очарованной женщины. Она ласкала его взгляд своими линиями, он согревал ее душу своей опекой. Такое ведь и не сыграешь - рохля не прикинется мужиком, а ледяная статуя не станет теплым уютом. И чем дальше и дольше будут длиться их отношения, тем больше и полнее они станут самими собой, тем труднее будет разделяться и отрываться от второго. И уход Дудакова от нее, который до того еще мог казаться блажью, после сцены у подъезда превращался в единственно верный и осознанный шаг, который он понимал полностью. И не откажется. Ни при каких условиях теперь Сережа не откажется от своей Этери. Тут можно ставить точку. Глупо было думать об этом, но еще глупее понимать, что сама хочешь того Сережу, что шел по заснеженному сумраку, обнимая женщину, и разливал вокруг себя столько света и нежности, что казалось, добавился еще один фонарь во дворе. С ней Дудаков таким не был никогда. Был добрым, интересным, ухаживающим, даже настойчивым, вероятно. По большей части, конечно, терпеливым в начале отношений и растерявшим всю снисходительность со временем. И никогда не был счастливым. По крайней мере настолько, насколько был счастлив несколько минут назад. Довольным бывал, радостным - тоже. А счастливым, чтобы глаза светились, руки сами собой тянули тебя ближе, губы искали касания хоть кончиков волос. Таким не бывал. Это, конечно, обидно, потому что, чем та же Ксюша не заслужила делать Сергея счастливым? Разве она его не любила? Почему любви Этери было достаточно для счастья, а любви Ксении - нет? Тут тоже сложилось откровение. Странное, наверное, неприятное, а главное - неожиданное, потому что выбивающееся начисто из образа: Этери-то способна любить. Не дочь. Не собаку свою. Даже не спортсменов, к которым, конечно, прикипаешь за годы совместного труда. Нет, она любила сутуловатого, толстоватого, неловкого половину времени, что проводил бодрствуя, Сережу. И так любила, что не спрячешь эту любовь. Итак, две невиданные новости в один день: Сережа способен быть счастливым, Этери способна любить. Какие бы выводы сделали другие, бог его знает, а Ксюша подумала о своем, то есть больном, зубе. О том, что годами строенное развалят эти голуби ей. Так что при всей своей болезненной красоте, картина в первую очередь была устрашающей. Примерно такой, как девятый вал, на который смотришь на экране плазменного телевизора, как взрыв сверхновой, как пробуждение вулкана. В общем, как любая, выходящая из привычного тока жизни стихия природы. Мы всем этим способны любоваться, лишь понимая, что нас не касается. А коли коснется, то никакой красоты в том не будет, только ужас. Итак, тренер Иванова, теперь в первую очередь - тренер, ужаснулась, толком не проникнувшись захватывающей красотой, и начала действовать. Всю жизнь Ксюша была решительным человеком, самое время свою решимость пустить на благое дело. Нашла номер старой знакомой. Женщины не менее решительной, а еще и не особенно разборчивой в методах. Дождалась ответа, натянула на голос и лицо жизнерадостность. Поздоровалась и напомнила о себе, хоть ее, кажется, и так узнали. - Крис, у меня такая просьба, надеюсь, останется между нами. Это личное!- начала Ксения. - Ты ж знаешь, я могила!- это было правдой, очаровательной женщине Кристине совсем не с руки признаваться в общении с большинством ходоков к ней. Крис одним боком была прижата к российскому антидопинговому агентству, а вторым к различным тренерским коллективам. В основном, конечно, не в фигурном катании, но у фигуристов тоже бывает - худеть-то надо как-то, а иной раз еще и мальчику быстро разогнать кондиции, особенно после травмы или тем же парникам, у которых партнерша ррраз да и прибавит в росте и весе. В общем, не суть, бывало. У нас, естественно, безусловная нетерпимость к допингу, но… карьера одна и прожить ее надо на максимуме. Вот и вся история. Крис имела возможность предупредить о визитах комиссаров антидопинговых служб заранее. Могла порекомендовать, куда обратиться, чтобы быстро “почиститься” после курса. И сама могла достать то, что нужно. Это и не обязательно про допинг. Так что знать ее знали более или менее все, а вот признаваться в знакомстве ни ей с кем-либо, ни кому-либо с ней не стоило. Женщина на том конце линии выслушала запрос Ивановой, неопределенно и удивленно хмыкнула, да и спросила: - Ты хочешь, чтобы кто-то на старт не вышел, свалившись в анабиоз? - Это личное,- поморщилась Ксения, понимая, что запрос ее не особенно стандартный, мягко говоря. - Учти, за такое и сесть можно,- захохотала трубка неприятным смехом,- может, проще по любви? - Ты можешь достать?- не поддалась на шутливый тон Ксюша. - Я могу все,- отреагировала тут же собеседница,- но твоя просьба из нестандартных. Надо время. - Сколько?- напряглась женщина. - Через месяцок набери меня, кис,- определилась в сроках вторая сторона диалога. - Это долго,- не согласилась сидящая в автомобиле блондинка. - А к когда надо?- голос был деловым, готовым просчитать варианты. - В идеале вчера, конечно,- Ксения пожала плечами, хоть этого пожатия никто и не видел,- к концу января - самое позднее. - Я, конечно, попробую, но…- повисла пауза, а потом фраза была продолжена.- Вот что, набери-ка ты меня тридцатого, наверное сделаю. Ну, и учти, деньги тут без возврата. Кто бы сомневался, что Кристина - не благотворительное общество? Ксюша была не из тех, кто сомневается в этом вопросе. - Естественно, твои труды,- согласилась с исполнительницей. - Дело даже не во мне,- отмахнулась Крис,- хотя я бесплатно не работаю. Но надо найти кого-то, кто подпишется. А это уже вопрос с рисками, понимаешь же? Ксении были безразличны оправдания. Она готова платить и не ждать возврата, если прогорит. Вот прогореть не готова, так что пусть ей повезет.