***
Тем временем на Арбате происходил не менее занимательный диалог. За столом сидели три девушки, пили вино и говорили уже больше часа, и хоть тон разговора повышался, окружающие почему-то не могли понять ни слова. Девушка с рыжими волосами выглядела очень недовольной и раздосадованной, хотя и оставалась невероятно красивой для всех присутствующих, а две блондинки, еë собеседницы, даже при столь эмоциональном разговоре сохраняли завидное спокойствие. — Я убеждена, что это еë проделки, смерть Диониса на еë совести, — утверждала рыжеволосая. — Вы ведь ещё помните, что именно еë решения влияли на власть Олимпа? — Мы прекрасно помним, Валентина, — сделав упор на имени, проговорила еë светловолосая собеседница, в которой современный человек никогда бы и не признал богиню справедливости Фемиду. — И всë же у тебя никаких доказательств нет. Да и не верю я, что именно она могла это сделать: всë-таки одна из первых предложила перейти в человеческую жизнь. Уж она-то точно не захотела бы возвращения в прошлое. — А почему тогда именно она первая оказалась на месте убийства? Видимо, хотела проверить, что всë идеи по еë плану, — не унималась Афродита. — Когда-то Гея предрекла смерть Урану, когда призвала титанов его свергнуть, потом посоветовала Рее, как сохранить жизнь Зевсу, а затем призвала гекатонхейров на нашу сторону, что решило исход Титаномахии. Ну и Тифона забыть невозможно, она его создала. Валентина, это было хрен пойми когда, — слово взяла третья собеседница, ещё недавно кому-то печатавшая, но сейчас отложившая телефон. — Сейчас мир другой, и, как уже сказала Оля, Гея была одним из инициаторов нереально крутой жизни, которая есть у нас сейчас. Да, смертные больше нам не поклоняются, но мы живём всë ещё лучше их. Они работают, мы же в этом не нуждаемся, спасибо Аиду и его почти монополии в горнодобывающей промышленности. — Кстати, где он сейчас? — спросила Фемида. — Вроде на Алтае, говорил что-то про производство масла, точно не знаю, — ответила Ирида и продолжила. — Я уверена в невиновности Геи, а про то, что она первая узнала об убийстве... Она же может перемещаться почти мгновенно и во многом чувствует, что происходит на всей Земле. Это трудно, наверное. — Я подозреваю, что ты не столь уверена в своей предположении, Валя, — смягчившись произнесла Оля, отпив из бокала невероятно вкусного гранатового вина. — Я понимаю, мы сейчас все встревожены, а ты всегда в таком состоянии пытаешься быть сильной. Однако надо выяснить сначала, в какую сторону воевать, прежде чем предпринимать что-то. Афродита лишь вздохнула, принимая правильность слов Фемиды. Впрочем, ничего нового. — Хорошо, тогда, Настя, как там дела у Афины? Или теперь еë лучше называть Анной Владимировной? — перевела тему Валя. Ирида зарделась, ведь несмотря на столетия, прошедшие с начала их отношений с богиней мудрости и справедливой войны, она всë ещё не привыкла к открытости после тысячелетий неозвученных чувств. Но гранатовое вино придавало храбрости (и немного тоски по Дионису). — Анна пытается учить этих придурков-студентов классической философии, ключевое слово - пытается. Девушки засмеялись, атмосфера наконец-то полностью разрядилась и стала привычно-дружественной. Что ты хочешь от смертных? — отсмеявшись, пошутила Фемида. — У них, к сожалению, память достаточно ограничена, хорошо, если они хотя бы запомнят тему своей курсовой. А что у тебя, Валя, с Менелаем? До меня дошли кое-какие слухи... Ирида тоже с любопытством посмотрела на девушку, а Афродита только легко и интригующе улыбнулась. Пока было не время раскрывать только зарождающиеся отношения. По окончании традиционного ланча девушки попрощались и разошлись с улыбками, которые только недавно после трагедии начали возвращаться на лица богинь, не зная, что совсем скоро произойдëт ещё одна смерть.***
Глаза Тесея теперь видели лишь пустоту. Они смотрели вдаль, но не видели ничего. Скрюченная фигура у дивана уже не могла быть живым человеком, тем более известным героем Античности. Тесей не смог справиться со своим горем. Рядом с телом лежал шприц, и Маше вспомнилось, как она где-то читала, что самый безболезненный способ самоубийства - это укол цианистым калием. Видимо, Жека тоже не хотел боли, слишком много было душевной. Яд растворится в организме, и врачи лишь констатируют остановку сердца. Идеальное самоубийство... Или убийство? Теперь, при более внимательном рассмотрении, можно было заметить, что шприц лежал у правой руки, укол был сделан в левую. И это была бы мощная подстава, если не знать, что Тесей левша. А значит, он не мог сам это сделать. Уж такой аккуратный прокол правой рукой при соответствующем душевном состоянии - не вариант. А если это новое убийство, то... Всë больше деталей привлекали внимание: открытая створка окна, недавно открытая банка пива рядом с пультом от всë-таки невключенного телика, твëрдое обещание Жеки найти убийцу Дыни - его лучшего друга... Додумать не дал звук ключей, открывающих дверь. Надо было сваливать раньше, чем Гею кто-нибудь увидит. Участвовать в человеческой бюрократии и представлении с поиском виноватых она ни в коем случае не хотела. Ампулу и шприц тоже нельзя было оставлять для расследования людей, он мог очень пригодится богам. Поэтому прежде, чем исчезнуть, богиня прихватила всë это с собой. Через минуту смертный, с которым жил в это время Тесей, был шокирован не меньше Маши. Звонки последовали в скорую, полицию и МЧС. Но это уже не могло вернуть к жизни когда-то непобедимого героя.***
Свет в комнате был приглушён, горел лишь экран новенького игрового компьютера. Однако хозяин комнаты был больше в раздумьях, чем в Майнкрафте. Рядом с компом немой угрозой лежали недавние орудия убийства, искусственная подсветка придавала им поистине ужасный вид. Голоса в наушниках от тиммейтов хотя бы немного отделяли боль от потери уже двух близких друзей. Медлить больше было нельзя, иначе они могли ещё кем-нибудь поплатиться за беспечность. — Ребята знаю, что вы сейчас в разных уголках планеты, но как вы знаете, у нас чрезвычайное положение. Уже двое.., — последовали секунды молчания. — Надо собраться. Есть кое-что, о чëм не поговорить по сети, лучше лично увидеть. Буду ждать у себя через три дня. И отключился. У Гермеса были свои мысли насчёт убийств. Гея, в силу то ли наивности, то ли глупости, ему не верила, но он был уверен, что убийца — олимпиец. Так получалось по всем законам логики и детективов: никто другой просто не смог бы этого сделать. Нужен был тонкий расчëт, бессмертие - сильная штука. Да и кому другому это было бы необходимо? Никто больше не знал о существовании древнегреческих богов в реальном мире. Влад склонялся к мысли, что Гея тоже разделяет эту версию, просто не может позволить себе подумать, что кто-то из их друзей или знакомых может быть способен на такое злодеяние, и не важно, что в своëм небезызвестном прошлом они все творили лютую хуйню. Маша оставила ему улики, которые нашла на втором месте преступления. Она сказала, что в одиночку с этим не справится, а кому верить — не знает. Поэтому было решено собрать самый близкий круг: Прометея, которая сама была близким другом Дыни и Жеки, Аид, который узнал о преступлениях гораздо позже всех у себя на Алтае, Аполлон, который отрывался от своих художественных сочинений про пиратов раз в полгода и собственно Гермес. Ну и Гея, конечно. Идея детективного клуба была очень самонадеянной, но оставлять эту ситуацию так просто тоже не хотелось. Человеческое расследование могло многое упустить из виду, а ещё больше им просто не следует знать. Не стоит допускать смертных к тайнам богов. Но три дня придëтся ждать и томиться от бессилия: жаль, что не все обладали способностью телепортации, как Маша. Хотя по еë словам, иногда эта особенность приносила серьëзные проблемы. — А иногда быстро бы их решала, — пробормотал в тишину комнаты Влад. От нечего делать снова включил компьютер полистать новости. Никаких ярких заголовков не нашлось, а значит, смерть Жеки прошла тихо в отличие от гибели Дыни. Конечно, никого не заинтересует обычный сердечный приступ, хотя и у парня двадцати на вид лет. Это не было насильственной смертью (пока не доказано обратное), это не выглядело как самоубийство (благодаря Гее). Убийца определëнно не хотел славы, иначе он постарался бы осветить событие. И убийства были просчитанные, он явно не был сумасшедшим. Возможно, Дыня и Жека могли быть с ним знакомы, так как в обоих случаях он подобрался к ним слишком близко. Мысли теснились в голове, а трезвый рассудок было необходимо сохранить для общего собрания. Влад ушëл на кухню за баночкой кефира.***
— Забежав в подъезд без ключа из-за открытой собачницей двери, Настя с удивлением поняла, что, казалось, вечная лампочка на первом этаже перегорела, и теперь по лестнице пришлось идти чуть ли не на ощупь в кромешной темноте. Благо, со второго этажа немного распространялся свет. Добежав до своего четвëртого, девушка поправила волосы и позвонила в дверь. Прошло секунд тридцать, но дверь квартиры оставалась закрытой, и шагов за ней не было слышно. Настороженный слух Насти уловил лишь маленький топоток их общей с любленицей кошки Сары. Ирида достала запасные ключи и открыла дверь. Та неприятно проскрипела, давая вид на темноту коридора. Очевидно, никого, кроме Сары, дома не было. Очень голодной и недовольной Сары, между прочим. Настя растерянно смотрела в эту темноту: она ведь шла со встречи, а Анна уже давно должна была быть дома. И кошка не покормлена, значит, она и не заходила домой. — Афина... — растерянно пробормотала богиня радуги. Дверь захлопнулась, оставляя в пустом пространстве напуганную девушку.