***
Босуэлл очнулся, когда за окном уже рассветало, и голова почти не гудела, но боль по всему телу была сравнима с той, которая преследовала парня всю старшую школу - марафоны, забеги и спортивные состязания… Теперь и рядом не стояли с побегом от Джейка Салли. Место, в котором проснулся Шон, было ему незнакомо — потолки высокие, фурнитура в спокойных тонах, белые стены и абстрактные картины кое-где по углам. Совсем не похоже на каморку, в которой живёт он сам. Окна в пол, пара на всю комнату — огромную спальню, в которой спасительно горит тёплый свет лампы на стене. Он приподнялся на локтях, чувствуя ломоту и приятную тяжесть на животе; там лежала широкая ладонь Джейка, а сам он притянул Босуэлла ближе, стоило ему двинуться. Подумав, что Салли всё ещё спит, Шон прикрыл глаза и тронул руку парня своей; провёл дрожащими пальцами по выпирающим костяшкам и нащупал мелкие мозоли от механики и, возможно, оружия… Хватка только усилилась, и тогда к объятиям добавилась и нога, которую Джейк резво закинул на ногу Шона: прижав его к кровати, морпех грубо мазанул по шее жертвы открытым ртом и с шумом впился голодным поцелуем в просящие губы. Шон согласно подался навстречу. Ему это было нужно сильнее, чем того требовалось. — Привет, крошка… - по-девчачьи поздоровался Салли, сгребая отросшие волосы парня в руку и облизывая место чуть ниже подбородка, которое только что целовал, - что-нибудь болит? — Всё… — простонал Босуэлл, следом закусывая губу, - всё болит… Джейк навис над ним, рассматривая красное от стыда и возбуждения лицо; огромные глаза, подрагивающие тёмные ресницы и изогнутые губы, раскрытые в растерянности и ожидании. — Я не хочу извиняться за всё это, — честно сказал Салли, глядя с нескрываемым обожанием на уже сбитого с толку Босуэлла, — я редко устраиваю такие забеги. До тебя уже полгода как забил… — Теперь я понимаю, о чём говорил Твинки… — вспомнив слова друга, Шон отвернул голову, но его вернули в исходное положение пальцы Салли. — Но ты ничего не боишься, да, ДиКей? — хмыкнул морпех, — это статус короля даёт такую самоуверенность или ты сам по себе больной на голову? — Кто ещё больной… — шепнул в ответ американец, — ты не думаешь, что бегать за людьми с винтовкой — слишком? — Хватит болтать. Салли дёрнулся, утягивая обтянутые джинсами ноги Шона к себе, а самого парня потащил за ворот футболки, схватываясь с губами и ударяясь с щёлкающим звуком о зубы. Босуэлл задохнулся, судорожно хватая воздух в поцелуе и выпрямляясь, когда руки парня стаскивали с него футболку; податливо кивая почти на каждое движение Джейка, Шон старательно избегал звуков. Он сдавливал в себе порывы, позволяя только вдохи-выдохи. — Шулер чёртов… — усмешка и раздражение заставили Джейка придавить ладонью кадык Босуэлла, далее с жадностью кусаясь чуть ниже шеи, у плеча, и только тогда Шон издал свой первый вскрик, перемешанный с захлёбывающимся стоном. Укус засиял красным ореолом крупных зубов, а Салли продолжил изучать отвечающее на любые прикосновения тело молодого гонщика; Шон несдержанно вертелся, когда руки Джейка опустились к его ширинке и застыли на напряжённом паху. — Ты боишься? — нахмурился Салли, склоняя голову и выпрямляясь. На нём уже давно не было футболки, а ноги были обтянуты лишь домашними спортивками. — Нет, - прыснув, Босуэлл тронул горящее от укуса место и заскулил, - ну, зачем ты… На самом деле, Шон хотел большего. Он хотел всего и сразу, но не знал, как правильно преподнести свои желания самому Джейку: стоит ли говорить прямо или нужно делать всё как‑то иначе? Опыт общения с мужским полом всегда давался ему лишь в дружеском плане, а от Джейка его трясёт в самом прямом и похабном смысле. Кажется, его эрекции сейчас кто угодно позавидует. — Я же вижу, что ты хочешь, так чего ломаешься? — Салли издевательски медленно елозил бёдрами по ногам Босуэлла, заставляя того кривиться и изворачиваться. Шон терпел. Моргал, кусал себя, но не реагировал вслух. — Реально? — смеялся Джейк, продолжая резко и грубо толкаться, создавая естественное трение, разгорячённо выдыхая и грубо, почти взбешённо держа парня за горло, - что, неужели ни слова не скажешь? Молча спустишь? — Чё-ё-ёрт… - дёрнувшись, Шон почти обиженно стонет, притягивая Джейка обеими руками и раскрывая рот так широко, чтобы морпех смог беспрепятственно пройтись языком по губам, языку и даже дёснам. Салли решительно рванул его к себе, располагаясь меж ног и стаскивая, насколько было возможно, джинсы с дрожащего, как хрен знает что, гонщика; плотное и скользкое тело под ним изгибалось в позвоночнике, умоляюще призывая беззлобно, но на грани кусаться. — Ещё немного и я тебя придушу, сволочь… — избитые диким желанием стоны наконец-то начали доводить Джейка до безумия, навеивая стойкое желание схватить посильнее за горло и надавить. — Лучше трахни уже, — не веря, что говорит это, произнёс Босуэлл, — я уже не могу. Джейк не спешил. Он делал всё так, как хотел. Как привык. Медленно, размеренно и вызывающе. Входил постепенно, растягивая и провоцируя в Босуэлле потоки ругани и звенящие в ушах стоны; вёл ладонью по покрытой испариной груди парня, следил по оставленным шрамам от множества неудачных гонок. Толкался ещё глубже, но не наращивал скорость, издевался: тянул время, тянул Шона за волосы и целовал, как любимую супругу, убийственно медленно, отталкивающе спокойно, при том, что прямо сейчас они трахались в его спальне, без какой-то защиты и долгих упрашиваний. Он уже в нём — и физически и психологически, лёгкими движениями сгребает волосы парня и не хочет ускоряться, позволяя себе впитывать неспешность. Улавливать малейшие вздохи, кратчайшие импульсы чужого тела под собой, блеск потемневших синевато-серых глаз, пробовать на вкус солёные от пота, стекающего со лба, губы. Шон не торопит, не хочет ускорять, не просит быть жёстче. Темпа Салли достаточно, чтобы доводить его до немого шока, так, чтобы ему стало невозможно даже позвать по имени — чтобы оно застыло где‑то в горле беззвучной просьбой, но никак не было озвучено. Джейк же понимающе кивал, входя медленно и выходя так же аккуратно, но при этом сохраняя чёткость и глубину. Так, чтобы Босуэлл не посмел усомниться в его, Салли, лидерстве. Чтобы отчётливо видел грань, которую не стоит пересекать. Печально-просящее личико, искажённое бурной волной оргазма, отворачивается к окну, а ногти, короткие и острые, больно впиваются в лицо Джейка; губы давят в губы, но Шон давится от вскрика, вызванного собственным телом. Салли останавливается, заканчивая следом. Скользко ведя руками по спине Босуэлла, он сжимает его туловище и по-собственнически давит пальцы в кожу; ему хочется испепелить парня взглядом, выжечь в нём дыру и заклеймить ко всем чертям — лишь бы этот верный, бесстрашный сукин сын был рядом. Мокрые губы, покрытые мелкой паутинкой слюны, изгибаются в жалобной улыбке, когда взгляд сталкивается со взглядом Джейка. Тот наклоняется к нему в последний раз, целуя несколько раз, отрывисто и глубоко, ловя чужие выдохи и мешая со своими; Шон оглаживает затылок любовника и едва слышно скулит, благодарно и спокойно. — Джейк… - шёпотом зовёт он, - я, кажется, в тебя влюбился…3.
1 апреля 2023 г. в 23:03
Руки почти отнимались: если брать в расчёт предыдущую партию заказанных аккумуляторов, которую Салли любезно предложил отнести на склад, то вкупе с общей усталостью можно было бы просто свалиться на пол.
Месть Джейка за отказ была невыносимой, но Босуэлл её стойко выдерживал, не обмолвившись с парнем и словом: лучше уж вытерпеть все издевательства, но не подать виду о своей виновности.
К тому же, всё было логично — никто бы не захотел быть пойманными и обезглавленными. Если и есть чего бояться в жизни, так это гнева майора Босуэлла — по крайней мере, пока Шон сидит на его шее.
Несмотря на то, что у парня были надежды на спокойный размеренный вечер, его оборвали так же быстро, как и настроили: стоило дверям мастерской за ними закрыться, как Салли решил продлить смену Шона.
— Мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место, — проговорил он слегка устало, словно сам носил тяжеленные аккумуляторы весь день, — там заберём запчасти и я отпущу тебя.
— Точно? — спросил Босуэлл, едва живущий и желающий уже поскорее завалиться спать.
— Обещаю, — кивнул Салли, — я не буду даже звать тебя в мастерскую, будем считать, что твой долг выплачен.
— Всего за неделю? — удивился Шон, почему-то застыв напротив машины Джейка и опустив руки в карманы тонкой ветровки.
Ему стало не по себе: только он начал по-человечески привязываться к Салли, как всё это уже заканчивается. Это он был ненормальным или всё же Джейк, за такое короткое время убедивший парня в том, что их отношения, пусть и завязанные на долге, имеют хоть какой-то вес.
— Никто не ставил временных рамок, - кивнув, Салли взглядом пригласил Босуэлла в салон Ford'a, показывая на место рядом с собой, — поможешь мне с заказом и я отвезу тебя домой.
— Как скажешь… — в горле Шона встряла гнусная и мерзкая обида.
В голове и на коже всплывали краткие воспоминания их поцелуев, мимолётных и жарких, и оставляли осадок. Босуэлл сглотнул, даже не обращая внимания на то, куда едет Салли: Токио до сих пор оставался для него загадкой, как внешне, так и внутренне — и ничто не помогало американцу, росшему всю жизнь на юге, притираться к местной культуре.
Это и привязало его к Джейку — они были похожи, но и разными одновременно. Такими, какими сделала их жизнь — и это было важно.
Спустя долгих полчаса поездки, которую Босуэлл провёл в полу-апатичном состоянии, Джейк припарковался снаружи огромной подземной парковки, которая возвышалась и вверх — гигантским монолитом здания, едва горящего после заката тусклыми офисными лампами.
— И что нам здесь нужно? — выскочив из машины, Шон потёр ладони и ощутил холодок, идущий по коже, - кто‑то будет нас ждать?
Джейк остался у машины и некоторое время возился, что‑то выискивая, в багажнике; он лишь раз шаркнул армейским ботинком по асфальту, размазывая брошенный сигаретный окурок, а затем достал из сумки винтовку.
Шон отступил. Его окатило повторным ледяным предчувствием. Шаг за шагом, он отходил всё дальше в сторону парковки, спускаясь по прямой — вокруг не было ни комнат, ни поворотов, а М4 калибра 5,56 устрашающе указывала прямо в грудь парня.
— Знаешь, — негромко начал Салли, передёргивая затвор и осматривая матовое покрытие оружия, — я эту вещицу не держал со времён буткэмпа, но в руках она как родная… Удивительно.
У Босуэлла кроме раскрытого рта и сведённых к переносице бровей не осталось эмоций: он даже не боялся пули. Он шёл медленно, не оглядываясь и не стремясь спешить или бежать.
Салли, прицелившись лишь для вида, продолжал отшагивать следом, а в его глазах пылал огонёк увлечённости. Ему нравилось видеть растерянного и загнанного Шона. Это ему и было нужно.
— И зачем тебе это… — наконец-то выдавил из себя парень, пока они медленно и одиноко спускались вниз по парковочному ярусу.
— Тебя предупреждали, что я не моргну, — Джейк говорил так спокойно, будто обсуждал погоду или вечерние новости, — и я не намерен упускать шанс оторваться на тебе, Босуэлл.
— Пристрелишь меня? — почти обречённо фыркнул Шон, сдувая со лба отросшую чёлку, — просто так?
— Нет. Сначала поохочусь. — теперь в голосе Салли плеснулась явная озабоченность.
Он перехватил автомат, меняя стандартную рукоять на дополнительную, и шагал ещё медленнее, держа жертву на коротком расстоянии. Стандартный прицел, без коллиматора или датчиков, которые могут помочь — это устрашало ещё сильнее. Для дальнего боя на парковке, полной автомобилей, очень самонадеянно использовать самую простую сборку.
Но Шон этого не знал.
Он наконец-то толкнулся спиной в ограничитель - шлагбаум, который должен был подниматься с помощью дежурного охранника, но того не было на месте. Салли широко улыбнулся, подтверждая молчаливый вывод гонщика.
— Я устроил нам свидание, крошка.
— Джейк…
— Беги.
Босуэлл успел рвануть в сторону, петляя между столбов и не понимая, как ему вообще действовать — первый выстрел прилетел выше головы, разбивая часть огромной колонны и рассыпая крошку по воротнику парня.
Он залетел за машину и присел, вслушиваясь в громкие шаги. Отсчитывая удары тяжёлой подошвы, Шон надеялся не словить шальную пулю: Салли мог выстрелить сразу, и попасть туда, куда надо, но он этого не делает. Он играет на страхе, и у него выходит просто изумительно.
Огни парковки заигрывающе пылали, то погасая, то воскресая вновь, словно роль играл перебой с подачей электроэнергией; ни единой души вокруг, кроме незадачливого гонщика и сына богатого бизнесмена с оружием наперевес.
Отдышавшись пару секунд, Шон побежал снова; ноги несли его так быстро, как только было возможно в неудобных джинсах и кедах — он снова услышал свист пули, пролетающей мимо головы и на этот раз ударившей в лобовое стекло Aston Martin'a, не издавшего ни звука, но следом взорвавшегося сигнальными визгами.
Сразу несколько сигналок заработали в пару секунд задержки: Шон заскулил, оглушённый, но оторвался от земли, стоило ещё паре кратких очередей пройтись вдоль его траектории движения — проследить за белой подошвой и остаться глухими ударами гильз об асфальтированное покрытие.
Босуэлл упал, споткнувшись и схватившись за дверь чьего-то кабриолета, но снова вскочил, со всех ног убегая как можно дальше, пока позади него вилял между машинами, опаляя его путь, Салли: бесстрашный, чёртов псих, и звучно выбрасывающий пустую обойму, чтобы щёлкнуть следующей.
У Шона болели лёгкие и жутко паниковало всё тело; сердце запуганно билось в конвульсиях, а пуля, пролетевшая мимо с оглушающим шумом, стесала ткань ветровки и разорвала рукав.
Парень остановился и грохнулся на землю, стаскивая с себя куртку и перевязывая её вокруг талии. Рука болела, обожженная, но не пробитая насквозь. Босуэлл истерично рассмеялся, откидывая голову, зачёсывая влажные от пота волосы, а дальше замечая пробежавшего мимо Джейка.
Тот остановился, завидев, что Шон лежит на земле, прижавшись к чёрной BMW, и часто, прерывисто дышит, скривившись от усталости и жажды.
Салли развернулся на пятках и пошёл в сторону парня, опуская винтовку и останавливаясь напротив.
Они смотрели на друга долгих десять секунд, и только потом хватило сил заговорить.
— Смелый мальчишка, — заметил Джейк, показывая на стёсанную руку и окровавленные от частых падений ладони, лежащие на согнутых в коленях ногах, — я не ожидал, что ты побежишь.
— Не дам пустить пулю раньше, чем это сделает отец… - промычав, Шон тронул голову; старая рана под волосами вновь закровоточила.
Почему-то сейчас ему вместо драки хотелось свалить Салли на землю и попросить его что-нибудь с собой сделать. Усталость растекалась такими занудными и гулкими волнами, обещая дикую боль на утро, что Шон почти умоляюще смотрел на парня напротив.
— Либо пристрели меня, — он прикрыл глаза и с трудом проглотил ком слюны и пыли, — либо отвези домой и дай сходить в душ…
— Я не хочу тебя убивать, — скривил губы Джейк, присаживаясь напротив на корточки и пожимая плечами, но всё ещё держа винтовку в обеих руках, — я люблю оружие, люблю тачки и смелых мальчуганов, как ты…
— Меня сейчас вырубит… — Босуэлл медленно моргнул, а затем подкатил глаза и уронил голову на собственные колени, тихо и жалобно скуля.
Салли передёрнул заевший затвор, выпуская смятую гильзу из патронника и закидывая оружие за спину, перетянув ремень. Он вытер лоб, подхватывая обессилевшего партнёра за талию и оттаскивая в сторону выхода.
— Надо же, как вовремя заклинило… — хмыкнул Джейк, глядя на россыпь гильз, украшающих его путь до места, где он нашёл Босуэлла.
Лёгкое чувство трепета затесалось между всеми за и против, позволяя наконец-то сделать выбор — такой парень нужен Салли.
Целиком и полностью, и желательно - физически, морально и психически. И пусть такой опыт травмировал беднягу Босуэлла, но Джейку он всё ещё казался поучительным. Нельзя брать машины, не зная, кому они принадлежат.
И тем более нельзя влюблять в себя их хозяев.