Кто же спасёт меня?

      — И всё-таки мне кажется, что ты должен быть с ним построже хотя бы на тренировках… — едва ли не обречённо вздыхает Фэн Синь, наблюдая за мальчишкой, который разливал чай по кружкам. — Он недавно траву вокруг дома Эмином косил!       — Но это же его магическое оружие… — осторожно замечает принц, которого сейчас совсем не интересовал разговор об ятагане Хунхун-эра. Последний предельно осторожно разливал чай и, казалось, его тело настолько напряжено, что больше уже некуда. — Тем более, ятаган можно легко почистить… Ты же его почистил?       — Угу… — незамедлительно отзывается юноша, ставя чайник на место и присаживаясь обратно за стол.       Почему-то раньше ему казалось, что кушать рядом с Его Высочеством было бы гораздо спокойнее, чем сидя только с Фэн Синем и Её и Его Величеством. Теперь же, стало страшно сделать или сказать что-то не так при Наследном принце. Должно быть, за столом у царских особ существовали какие-то особые правила: что можно говорить; что ни в коем случае нельзя; что можно делать, а что нельзя…       Ещё и лучник решил обсудить его вчерашнее поведение.       — Не трогай ребёнка! Он уже весь напряжённый сидит, — фыркает Цзянь Лань. — Ты должен хвалить его! И кушать готовит, и Его Высочество на ноги поднял, и убираться вчера помогал!       Се Лянь не может сдержать лёгкой улыбки, когда юноша, сидевший рядом с ним, едва заметно краснеет от похвалы… В самом деле этого замечательного лисёнка даже ругать не хочется, зная, как трудно ему приходилось в родной семье, где за каждый проступок могли ударить.       — А я не хвалю?! Я всегда говорил, что он здорово готовит. И лекарь из него тоже отличный, но с оружием нужно обращаться подобающе! — поднимая брови, замечает Фэн Синь.       — Не обращай на них внимание, кушай давай… — едва слышно говорит принц, замечая лёгкий кивок матушки.       — Чтобы восстанавливать силы — нужно хорошо питаться… Фэн Синь и Цзянь Лань сегодня на работу после завтрака собирались, вы тоже пойдёте?       — Пусть Хуа Чэн сегодня отлежится. Ему пришлось много магических сил и нервов потратить на лечение моих ран, — мягко замечает принц, поглаживая мальчишку по спине и замечая, как тот мгновенно выпрямляется. — Я тоже до завтра ещё отдохну, если Фэн Синь и Цзянь Лань не против…       — Не против… — едва ли не одновременно со своей «не» девушкой отзывается лучник.       Хунхун-эр и не планировал возражать… Может, Его Высочество сам ещё чувствовал, что не способен находиться дома наедине с родителями, но и идти с ними на рынок особо не хотел? В конце концов, только вылечился, и то не до конца, что же сразу бежать показывать уличные представления?       — Хуа-Хуа очень бледный и худенький, а ещё очень часто замерзает… — вздыхает государыня, качая головой. — Давайте кушайте хорошо… Может, лучше даже два дня дома посидеть? Фэн Синь будет только «за», если ты долечишься и отдохнёшь как следует… Тем более, деньги на лекарства есть, еда стоит не так дорого, единственное, что за переезд дороговато платить…       — Минь, хватит ребёнка смущать, весь красный сидит уже… — вставляет слово государь, замечая, как Фэн Синь, посмеиваясь, закивал, и тут же ловит убийственный взгляд от покрасневшего демонёнка.       Состояние сына не могло не радовать — тарелка с едой опустела буквально минут за пятнадцать. Правда, Хунхун-эр по-прежнему заварил ему обезболивающий отвар… Значит, что-то не совсем долечили, но ходил нормально и практически ровно, и, если вспомнить, как он хромал несколько дней назад… В самом деле — огромная разница. Юноша, облачённый в чёрные одеяния, также быстро заканчивает с едой и выпивает зелёный чай.       — Если хотите, можете пойти отдыхать. Я уберу всё… — предлагает матушка принца, но мальчишка уже забирает пустую тарелку у неё из рук и отходит к тазику с мыльной водой.       — Не надо, я сам, — тут же отзывается, забирая ещё и посуду принца. — Там комната должна немного проветриться, лучше пока здесь посидеть.       — Лянь-эр, когда будешь обрабатывать его глаз, там нужно перевязывать аккуратно. И лекарством прямо бинт проматываешь и закладываешь, чтобы воспаление не пошло какое-нибудь.       — А где лекарство для обработки? — осторожно интересуется принц, прямо-таки слыша, как Хуа Чэн едва слышно вздыхает.       — Не надо там ничего закладывать… Оно даже не болит почти. Для чего лишний раз трогать?       — Ты же не собрался до конца века с бинтом внутри глаза ходить? Нужно сменить и бинт, и повязку, и всё обработать… — удивлённо замечает Фэн Синь, как вдруг замолкает, стоит Се Ляню поднять руку и едва заметно покачать головой. — Кажется, должно быть у него в сумке…       — Хорошо, дальше разберёмся, — кивает принц, поднимаясь и решая помочь мальчишке протереть тарелки. Постепенно до него начинало доходить, отчего Хунхун-эр весь завтрак сидел сам не свой… — Пойдём посмотрим на твой глаз. Спасибо за завтрак…       — С-спасибо… — немного удивлённо повторяет мальчишка, однако всё-таки уходит в комнату следом за принцем. Может, тот шутил и ничего делать не будет? Вот только, зайдя в комнату и заперев дверь, Се Лянь сразу же отправляется за сумкой, висящей на краю кровати. — Ваше Высочество, может, не надо? Он правда не болит…       — Хунхун-эр, нельзя же так… Я вижу, что тебе его страшно обрабатывать. Значит, всё-таки болит. Лекарство в прошлый раз не помогло? Мы можем сходить и поискать что-нибудь получше…       — Ваше Высочество, оно помогло, просто… Вам не стоит наблюдать такое уродство и вашей матушке тоже. Давайте, я сам?        «Уродец» — всплывают в голове Его Высочества слова десятилетнего мальчишки, отчего сердце мгновенно пронзает болью.       — Какое же это уродство? — мягко интересуется принц, беря тонкую ладошку и отводя мальчишку к кровати, склоняя голову в бок и, должно быть, секунд десять внимательно рассматривая его. — Хочешь знать моё мнение? Ты очень красивый юноша, и ребёнком был довольно миленьким. Чего же ты так о себе отзываешься?       — Ваше Высочество, — кажется, у него встаёт в горле ком… — Это только Вы так считаете. Все остальные всегда считали по-другому…       — Значит, все остальные были неправы. Знаешь, когда я приехал на обучение в храм Хуанцзы, произошла одна ситуация, из-за которой меня немного невзлюбили, — мягко усмехается принц. — Фэн Синь очень злился, потому что многие шептались у нас за спинами: «Зачем он сюда приехал? Сидел бы во дворце и дальше замки из золотых листков строил!». И тогда я ему сказал, что они сами потом поймут свою неправоту. И позже, когда я стал одним из лучших учеников, никто уже не смел говорить о том, что я приехал, только чтобы развлекаться. То есть, даже монахи иногда бывают не правы. Скажу тебе по секрету, даже Небеса иногда могут ошибаться. Так с чего ты взял, что те люди не могли быть неправы на твой счёт? Они просто нашли того, над кем можно было безнаказанно издеваться. На самом деле, могу тебе покляться в этом — ты был очень миленьким мальчишкой, как внешне, так и по характеру.       — Даже Небеса могут ошибаться? Как-то неожиданно услышать от Вас такое… — немного грустно усмехается мальчишка, однако тут же замирает, когда его сгребают в объятья.       — А вот и нет… Советник один раз вызвал меня в храм Шэньу и сказал, что я должен искупить вину за произошедшее на празднике «Поклонения небесам» и просидеть лицом у стены долгое время, пребывая в медитации… Я ответил ему, что не буду этого делать, потому что был прав. И, если небеса решат наказать меня за произошедшее, то это они будут не правы… Разве можно наказывать кого-то за спасение человеческой жизни? Цзюнь У мне однажды сказал, что слышал этот разговор, и в принципе он согласен со мной.       Хунхун-эр кивает, решая обнять принца в ответ и уткнуться лбом в тёплое плечо.       — Я ненавидел этот глаз… Мой отец с мачехой считали — я рождён под несчастливой звездой и могу приносить людям только несчастья. Ваше Высочество были первым, после моей матери, кто не видел во мне чудовища… Может, я не солгу, если скажу, что даже рад был избавиться от этого глаза…       — Полные глупости… — нахмурившись, замечает принц. — Даже Советник не всегда был прав на все сто процентов, а уж твои отец с мачехой тем более… Ты спас меня тогда в храме и потом несколько раз спасал, работал в госпитале, помогал больным солдатам… И никогда не был чудовищем. Это они в тебе ошибались.       — Ваше Высочество, Вы… самый прекрасный человек и Божество, которое я встречал… — хрипло выдыхает мальчишка, прикрывая глаз.       — Тогда, может, Хунхун-эр позволит мне взглянуть на его боевую рану? — хмыкает принц, мягко прикасаясь пальцем к щеке юноши, и тут же получает отрицательный моток головой. — Вот же хитрый лисёнок… Разве можно прикидываться спящим?       — Кто бы говорил, Ваше Высочество…       — Ладно, можешь взять бинты, мазь и поменять повязку здесь, а я отвернусь и закрою глаза… Потом сделаем тебе массаж и пойдём тренироваться, — улыбается принц, однако юноша отрицательно мотает головой. — Ты уже не хочешь тренироваться…?       — Я хочу тренироваться. Просто можно ещё немного полежать? По правде говоря, обработка глаза не совсем безболезненна, и нужно подготовиться к ней морально…       — Может, обезболивающее вколоть? — предлагает Се Лянь и видит, как мальчишка горбится и качает головой. — Отвар не подойдёт?       — Не надо, Ваше Высочество… У меня не настолько всё болит, чтобы пить эти отвары или что-то колоть.       — Я не больно делаю, правда… — тут же замечает шатен.       — Не надо… Меня сам вид этих иголок напрягает, — после увиденного в повозке Хунхун-эр и заработал свою нелюбовь к иглам. — Давайте полежим немного, я обработаю всё. Обещаю…       — Конечно, полежать можем, — мягко улыбается принц, натягивая на ноги тёплое одеяло и опираясь спиной на стену. — Ложись ко мне на колени, так будет удобней. Должно быть, ты ещё не совсем восстановился после моего лечения…       — С-спасибо… — подаёт голос юноша, когда его уже укладывают головой на колени и укрывают одеялом по самую шею. Правда, не решается спорить, что истощения магических сил совсем не чувствовал… Ему просто хотелось посидеть рядом с принцем, особенно после того, как Его Высочество разрешил обработать ему раны самостоятельно и наговорил столько всего хорошего.       — Не за что меня благодарить… — мягко хмыкает Се Лянь, поглаживая мальчишку по спине и, возможно совсем чуть-чуть, нажимая на точки, которые помогут тому хотя бы немного избавиться от боли.       Обработает свой глаз, а потом принц и спать его уложит во время массажа… Они обязательно потренируются, но только не сегодня, когда мальчишка столь напряжен и видно, что его прямо-таки клонит в сон.       — А если я загадаю желание сделать тебе массаж, ты как отнесёшься? Не будешь против?       — Можете и не тратить своё желание на что-то такое, — мягко усмехается мальчишка, пожимая плечами. — Я и так соглашусь на ваш массаж, а желание можно потратить на что-то более интересное…       — Что же можно придумать более интересное? — удивлённо поднимает брови принц, заставляя мальчишку пожать плечами.       — Его же не обязательно прямо сейчас загадывать… Вдруг Вы потом придумаете что-нибудь, на что я буду не совсем согласен.       — Вряд ли ты позволишь мне обработать свой глаз. Хотя… даже если разрешишь, тебе будет не совсем уютно, верно?       — Угу…       — Ладно, придумаем что-нибудь… Может, загадать никогда больше не оскорблять Цзюнь У?       — Я его и без слов послать смогу, если захочу… — весело хмыкает мальчишка, понимая, что принц шутит, но всё же добавляя. — Не надо тратить свои желания на этого старика. Я не буду его оскорблять, пока Его Высочество против.       — Хм… Ладно, потом придумаем что-нибудь… — тут же отвечает принц, чувствуя, насколько напряжено тело юноши. — Ты на завтраке так волновался из-за того, что мы должны были твой глаз обработать? Или тебе просто не очень уютно есть с другими за столом?       — Мне уютно! — тут же восклицает мальчишка. — Просто… Я совсем не знаю, как следует правильно вести себя за столом. Ну, в смысле, как в обычных семьях примерно представляю, но когда рядом сидят ваша матушка и отец, немного боишься что-то сделать не так.       — Как же ты с ними кушал, пока меня рядом не было?       — Я только в первый день с ними покушал. Оказалось, что в нормальных семьях ещё и приятного аппетита друг другу принято желать. Потом же старался кушать рядом с Вами, чтобы не позориться лишний раз… — невольно хмыкает мальчишка, пожимая плечами.       — Тебе не стоит так переживать, — улыбается принц. — Мои матушка и отец уже несколько лет не живут во дворце и, соответственно, не особо волнуются по этому поводу. Должно быть, тебе уже жаловались, кто был главным нарушителем устоев и заведённых правил во дворце?       — Не жаловались… — удивлённо отзывается Хунхун-эр, по довольным ноткам в голосе Наследного принца примерно понимая, о ком идёт речь. — Это были Вы?       — Быстро же ты догадался… — посмеивается принц, переходя на лёгкий массаж поясницы юноши. — Так заметно?       — Кто бы ещё смог нарушать правила и не получать за это от государя? — пожимает плечами тот.       — Он не знал об этих нарушениях… — мягко усмехается принц, чувствуя, как юноша вздрагивает от боли. — Так… Давай меняй повязку и ложись нормально. Уберём все зажимы и ци по телу немного разгоним.       — А можно спросить, какие правила Вы нарушали? — всё-таки нехотя поднимаясь, интересуется Хуа Чэн.       — Например, Фэн Синь и Му Цин частенько позволяли себе ругаться и даже драться при мне. Позволь они себе такое при отце — я не знаю, что случилось бы. А ещё я иногда спорил с Советником. Пропускал важные балы, отдавая предпочтения тренировкам с мечом и, откровенно говоря, мне было совершенно скучно на уроках этикета. Пусть эти знания и пригодились, когда пришлось присутствовать на праздниках на Небесах. Если хочешь, могу как-нибудь тебе рассказать предназначение каждой из шести ложек, что кладут на стол во дворцах.       — Если будет нужно, выучу, — тут же отзывается мальчишка, касаясь бинтов на голове и тут же замирая. — Ваше Высочество, закройте глаза, пожалуйста…       — А-а? Ой, конечно, сейчас… — кивает принц, тут же жмурясь и поворачиваясь лицом к стене, чтобы не мешать мальчишке. — Не думаю, что тебе эти знания пригодятся… Разве не лучше будет потренироваться с ятаганом?       — Лучше! — восклицает мальчишка, убирая из пустой глазницы марлю.       — Только хорошо обработай, Хунхун-эр, пожалуйста…       — Угу… — и сам понимает — лучше использовать мазь, чем потом мучиться от какого-нибудь воспаления… Его Высочество тогда точно сам обрабатывать будет его глаз, а зрелище, должно быть, до ужаса отвратительное.       — А так ты вёл себя за столом… очень даже неплохо! Правда видно, что Фэн Синь немного беспокоится о том, как ты используешь Эмин. Лучше бери для таких дел другой меч и всё.       — Я просто хотел потренировать навык управления им на расстоянии… Но просто размахивать Эмином в воздухе не очень интересно. Он может и траву порезать, всё равно бесполезен пока…       — Вовсе он не бесполезный! Очень даже хороший! Не обижай его, пожалуйста… — мягко просит принц и тут же замирает, кажется, что-то придумав.       — Ваше Высочество, не буду! Не думайте о том, чтобы потратить ещё и на этот мусор своё желание… — бурчит мальчишка, словно прочитав мысли Се Ляня и заставляя удивлённо моргнуть.       — Как ты угадал? Постой… Ещё и на этот мусор? А первый кто?       — Хах, — едва слышно хмыкает юноша, перевязывая голову и краем глаза наблюдая за тем, как принц, кажется, осознав, обречённо качает головой.       — Хунхун-эр… Хоть бы Владыка этого не услышал…       — Ваше Высочество, можете оборачиваться…       Хуа Чэн, закончивший с перевязкой, быстро убрал грязную повязку с бинтом на подоконник и вернулся обратно.       — Я потом уберу всё, а то там ещё кто-то может кушать…       — Снимай рубашку и ложись на живот, — кивает принц, слезая с кровати и осматривая баночки с маслами, стоящими на тумбочке. — Тебе понравилось какое-то определённое масло? Можем использовать его…       — Я не знаю… Они всё пахнут хорошо. Ваше Высочество, вы только не подумайте ничего плохого, но нам действительно обязательно тратить время на подобные мелочи?       — Это вовсе не мелочи. Тебе придётся тяжело с таким напряженным телом… — мягко замечает принц, краем глаза наблюдая, как мальчишка всё-таки стягивает с себя верхние одеяния и белоснежную рубашку, опускаясь на постель. — Впрочем, если тебе неудобно по какой-то причине, что я тебе делаю этот массаж, можно ещё что-нибудь придумать.       Мальчишка тут же вскидывает голову, испуганно восклицая:       — Вовсе нет!       — Вот и хорошо. Должно быть, в прошлый раз массаж мог выйти слегка болезненным. Мне было немного непонятно, почему твои мышцы так напряжены… Сегодня я просто начну сначала с разогревающих элементов, а потом уже к основной части перейдём.       — Мне вовсе не было больно в прошлый раз, — подаёт голос юноша, опуская взгляд на матрас. — Просто было очень непривычно…       — Непривычно в том смысле, что жестковато? Или как? — Се Лянь, правда, пытается осознать…       Разве хорошее дело, что мальчишка, только заслышав о том, что ему собираются делать массаж, пытается избежать этого? К тому же, он был первым, кто Хунхун-эру делал массаж… Это же как нужно было накосячить, чтобы перепугать юношу, не боящегося даже на Безликого Бая бросаться?       Мёртвое сердце Хуа Чэна внутри болезненно сжалось, когда ему пришлось поднять глаз на принца, во взгляде которого читалась такая вина, что даже страшно становилось…       — Вы в этом не виноваты, Ваше Высочество! Просто я не достоин подобной благосклонности…       — Что за глупости? Ты один из самых замечательных юношей из всех тех, что мне доводилось встречать, и мой друг, — присаживаясь на край кровати, мягко отзывается принц. — Разве этого недостаточно, чтобы быть достойным моей благосклонности?       — Многие люди, знающие меня при жизни, с Вами бы не согласились… — едва слышно и немного грустно усмехается мальчишка.       — Достаточно того, что я знаю о тебе сам, — растирая душистое масло по тонкой шее и спине, замечает принц. — Ты спас меня, когда никто не осмеливался, бросался и на Безликого и на тех Небожителей, пытаясь защитить меня… Ты поддерживал меня тогда, когда я вёл себя, откровенно говоря, отвратительно. Взрослый юноша рыдает целыми днями, а его успокаивают… Разве хорошая картина?       — Абсолютно нормально после произошедшего вести себя подобным образом… — подаёт голос Хуа Чэн, прикрывая глаз, когда пальцы принца мягко массируют шею и плечи.       — Я не знаю, насколько подобное нормально, но у тебя поразительное терпение и отвага… До сих пор не понимаю, как после того, как я разрушил страну, и из-за меня погибло столько людей, кто-то кроме родителей и Фэн Синя готов меня защищать ценой своей жизни.       — Вы не разрушали свою страну и не из-за вас гибли все те люди, — вновь фыркает мальчишка, совершенно уверенный в своих словах. — Во всем виноват Безликий Бай, а не Вы…       — Я проиграл войну, — едва слышно отзывается Се Лянь. — И ты тоже погиб из-за меня…       — Я погиб за своё государство и Божество, — мягко поправляет мальчишка, укладывая руки вдоль тела и вздыхая. — Знаете, Ваше Высочество, когда-то Советник ведь предсказывал, что меня ждёт ужасная судьба… Вот только умерев, у меня получилось не только частично помочь Вам, но и почувствовать, что у меня появилась семья… Ваш отец, конечно, поступил крайне жестоко и глупо, когда решил держать Вас при осмотре лекаря, но он хотя бы сожалеет о содеянном. Ваша матушка очень добрая, хорошая и переживает за Вас… Знаете, как было у меня дома? Если тебе прилетит ремнём, а не обухом дров или розгой, когда ты что-то не так сделал — уже большое счастье.       Се Лянь чувствует, как внутри у него всё холодеет оттого, что мальчишка рассказывает об этом с лёгким смешком, словно ничего такого здесь и не было…       — Я сожалею только о том, что не смог защитить Вас в том храме, дома и от того лекаря… Я понимаю, как и Вы когда-то, я был не в силах что-либо изменить… Но ужасное чувство вины гложет хуже, чем что бы то ни было.       — Понимаю… — выдыхает принц, даже немного замедляясь и задумываясь о том, насколько же странная штука эта судьба, о которой вечно говорил Советник.       — А о своей смерти я вовсе не сожалею… Мне кажется, что так даже лучше. Поэтому прекращайте винить себя и давайте думать о том, чтобы сохранить то, что у нас осталось…       — Сохраним, никуда же денемся… — мягко улыбается Се Лянь, чувствуя, как на душе полегчало, что получилось кому-то открыться, и мальчишка заметно расслабился под его руками. — Тебе нужно побольше кушать.       Мальчишка едва не подпрыгивает, когда пальцы принца одновременно нажимают под двумя лопатками на какие-то точки и уверенно массируют. — Ваше Высочество, здесь неприятно…       — Тщ-щ, сейчас разомнём здесь. Тебе нужно расслабиться, — мягко выдыхает Се Лянь, впрочем, быстро прекращая давить и принимаясь осторожно растирать. — Много вчера тяжестей пришлось таскать?       — Не так уж и много… Мы с вашим отцом убрали с кухни всё поломанное и сожгли во дворе вместе с травой и другим мусором. — подаёт голос Хунхун-эр, прикрывая глаз и чувствуя, как принц одновременно прекрасно массирует и под левой и под правой лопаткой двумя руками… Даже дышать становится легче, а спустя, должно быть, минут пятнадцать, от болезненности в тех точках, куда нажимали раньше, не остаётся и следа. — Я тоже хочу так массажу обучиться…       — Обязательно научишься и массажу, и хорошему обращению со своим ятаганом… Не знаю, насколько из меня хороший учитель, но попытаюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы обучить тебя, — мягко хмыкает принц.       — Спасибо Вам… — смущённо выдыхает юноша, когда пальцы принца скользят немного ниже к пояснице. Хунхун-эр прямо-таки чувствует, насколько у него всё напряжено… Кажется, что Его Высочество даже сильно не давил, а всё равно приходится глубже дышать. — Вы сказали — для обучения сражения с моим оружием в теле не должно быть подобной напряжённости, но при этом сами не делали массаж так часто, а лишь неделю его практиковали на своём слуге… Получается, есть ещё какие-то техники, которые могут помочь расслабить мышцы?       — Есть… Медитации например, — не без веселья хмыкает принц. — А также специальные упражнения, но, чтобы добиться хорошего эффекта, выполнять их следует ежедневно, по несколько раз и в определённой последовательности. Массаж сейчас поможет быстрее. Впрочем, если захочешь или почувствуешь себя не очень хорошо, то ты можешь прийти ко мне в любой момент. Я помогу убрать боль или зажимы.       — Медитации хорошо помогают уснуть… Лишние мысли в голову не лезут. Сиди себе и спи, — отзывается юноша, переводя взгляд в сторону окна и тут же шумно выдыхая, когда принц чуть сильнее начинает массировать поясницу, из-за чего становится больно.       — Если ты будешь работать без продыху, тебе никакие упражнения не помогут… — замечает Се Лянь, осторожно принимаясь разминать мышцы поясницы и чувствуя, как ему становится жалко мальчишку, который по матрасу рукой забил от боли. — Или нужно будет каждую неделю минимум пару раз делать массаж, чтобы потом не было вот так больно. Тебе нужно немного отдохнуть или ты сможешь потерпеть минут пять?       — Ваше Высочество, пожалуйста, можно не так… Я больше не буду говорить, что медитации нужны только для того, чтобы спать!       — Бедное ты дитё… Я же не наказываю тебя. Просто тут действительно не очень всё хорошо, — переходя на поверхностный массаж, мягко выдыхает принц, всё же решая не торопиться. — Так не больно? Можешь расслабиться. Я пока не буду сильно давить…       — Вы же говорили, если я буду так давить, Вам будет не больно…       — Хунхун-эр, для меня это не больно… Ну, может немного, но потом же будет легче и порог болевой у меня выше, как у бывшего Бога Войны, — мягко хмыкает принц, замечая немного недоверчивый взгляд и невольно улыбаясь. — Что такое?       — Я не хочу, чтобы Вам было даже немного больно… — звучит подобное бурчание столь мило, что Се Лянь не может не улыбнуться.       — Твоими руками и такой массаж получится весьма нежным. Нечего здесь бояться… Ты же вчера делал мне всё это. И мышцы разминал, и было совсем не больно. Должно быть, у тебя просто рука лёгкая?       — У Вас тоже лёгкая рука! Может быть, и правда всё дело в моем деревянном теле…?       — Ничего оно у тебя не деревянное, просто напряжённое. Это не столь критично. Дай мне полчаса, и всё исправим.       Хунхун-эр невольно кивает, прикрывая глаз и утыкаясь лбом в матрас. Массаж перешёл в полностью расслабляющий, заставляя заметно расслабиться и даже погрузиться в лёгкую полудрёму… Он уже сквозь сон почувствовал, как движения принца становятся уверенней и причиняют лёгкую, приятную и, в самом деле, быстро расслабляющую боль.       Они же ещё потренироваться хотели…       — Ваше Высочество, простите, пожалуйста… Мне так спать хочется…       — Ложись, — мягко отзывается принц, радуясь тому, что этого упрямого мальчишку всё-таки получилось усыпить массажем. — Ты заслужил немного поспать. Не бойся, времени для тренировок у нас ещё достаточно…       — Угу… — поворачивая голову на бок, сонно шепчет Хуа Чэн, и Се Лянь не может сдержать улыбку, глядя на эту очаровательную картину. Пусть уж лучше отдохнёт, а там будет видно…       Пробудиться получается, должно быть, спустя три-четыре часа, и юноша не может не почувствовать, как приятно ноет всё тело… Его Высочество сидит на полу рядом с кроватью в той самой позе для медитаций. Кажется, что он совсем не реагирует на лёгкий скрип матраса, стоит Хунхун-эру подняться и натянуть на себя белую рубашку, внимательно осматривая рукава на предмет загрязнений…       Нужно будет перестирать всю грязную одежду, простыни и наволочки, а заодно и самому искупаться… Вот только стоит только натянуть верхние одеяния, как шатен неожиданно вздрагивает и оборачивается на него, осматривая с ног до головы.       — Как ты себя чувствуешь?       — Ваше Высочество, пока Вы сидите на полу — я чувствую себя крайне паршиво… — вздыхает Хунхун-эр, заставляя собеседника неожиданно рассмеяться и пересесть на кровать.       — Всё хорошо. Мне просто нужно было немного помедитировать, и не хотелось тебе мешать. Ты так очаровательно спал…       — Ваше Высочество… — смущённо бубнит юноша, опуская взгляд на одеяло и тут же добавляя: — Вы совсем мне не помешали бы…       — И всё же, тебе тоже нужно было отдохнуть как следует… — Се Лянь осекается, когда слышит какой-то странный шорох рядом с бочкой. Вот только в комнате несколько секунд назад абсолютно точно никого не было, что заставляет резко обернуться.       Жое, кажется, сама себя запутала в мёртвый узел и сейчас всеми силами пыталась освободиться, стукаясь то об бочку с водой, то о стул. Приходится тут же подняться, чтобы помочь маленькому оборотню распутаться. Юноша, облачённый в чёрные одеяния, тоже подошёл ближе.       — Ваше Высочество, может лучше мне…       — Почти всё, — отрицательно качает головой принц, позволяя ленте освободиться от неприятного плена и скользнуть ему под рукав. — Я и не заметил, как она исчезла. Так вот… О чём мы говорили?       — О том, что мне нужно было отдохнуть как следует… — незамедлительно отзывается юноша, присаживаясь на кровать рядом с принцем.       — Поработать с твоими зажимами у меня получилось… Как-нибудь нужно будет сделать тебе специальный массаж. А, может, и иглоукалывание, чтобы тебе было ещё легче брать энергию под свой контроль, — кивает принц, замечая, каким ужасом сверкнули глаза мальчишки при упоминании иголок, и тотчас добавляя: — Ты только не бойся… Это будет не сейчас однозначно!       — Я не боюсь! — выпрямляется лисёнок.       — Заметно, — мягко улыбается принц, переводя взгляд за окно и замечая, какие тёмные тучи склонились над землёй. — Скоро дождь пойдёт… Как ты смотришь на то, чтобы нам пойти потренироваться в том гнезде демонов?       — Я согласен! — быстро кивает мальчишка и тут же осекается, посмотрев в сторону двери на кухню. — Ваше Высочество, а ваших родителей нужно будет предупредить?       — Конечно, только давай для начала приведём в порядок твои волосы, — Хуа Чэн вновь кивает и стягивает с волос ленту, крайне быстро принимаясь наводить порядок в своей причёске, заставляя принца покачать головой.       — Садись ко мне спиной, — просит он, доставая из походной сумки самый простенький деревянный гребень и принимаясь прочёсывать длинные волосы. — Сейчас что-нибудь придумаем или тебе просто высокий хвост сделать?       — Можно на ваше усмотрение, — тут же отзывается мальчишка, заставляя легко улыбнуться.       — Давай перейдём на «ты»? Мне немного неудобно от этих «Ваше», «Вы» и тому подобное… Фэн Синь тоже ко мне так обращается, поэтому ругать тебя никто не будет.       — Давайте… — тут же кивает мальчишка, заставляя Се Ляня испуганно выдохнуть.       — Осторожнее! Будет жалко, если у тебя волос не останется после таких вот кивков головой, пока я тебя расчёсываю, — кажется, юный воин совсем немного разволновался, но судорожно кивать перестал. — Можно попробовать заплести косичку с двух сторон и сделать высокий хвост. Волосы не будут мешать при битве…       — А ты умеешь плести косички? — всё же хмурится мальчишка, чувствуя, как неуважительно звучит такое простое обращение к Се Ляню… Но разве осмелился бы он спорить с таким обычным желанием Его Высочества? Хуа Чэн и так вёл себя не всегда почтительно.       — Сейчас попробую… — мягко выдыхает принц, примерно помня, как там должно быть. Вот только две следующие попытки заканчиваются неудачей… — Как же там было…       — Нужно разделить волосы на три прядки и сначала берете правую, перекладывая её в середину, а потом берете левую, и также перекладываете её на середину… Теперь нужно взять правую, перевести на середину и левую… Только нужно подбирать волосы с боку и вплетать их, кажется…       — Сейчас попробую, подожди… — со вздохом говорит бывший Бог, стараясь сильно не натягивать волосы и прямо-таки чувствуя, как пальцы в них запутываются вместе с мыслями: «У Му Цина явно получилось бы быстрее и надёжней.» — Подержи эту косичку, сейчас сделаем с другой стороны…       Во второй раз выходит немного лучше, но что-то подсказывает Се Ляню — это всё растреплется во время боя секунд за десять. Если ещё не по дороге к нему…       — Может, лучше всё-таки хвост сделать? — вздыхает принц, однако юноша тут же отрицательно, но осторожно качает головой.       — Просто теперь нужно собрать всё это в хвост и крепко перевязать лентой… — мягко замечает он, слыша лёгкое разочарование в голосе своего Божества. — В первый раз всегда так… Зато потом, если захочешь, сможешь и сам заплестись или же попросить меня помочь.       — Спасибо тебе… — также нежно отзывается Се Лянь, всё-таки стараясь покрепче закрепить своё первое творение. Вот только у него и хвост выходит не на макушке, как привык собирать волосы мальчишка, а чуть ниже. — Теперь найти бы зеркало…       — В комнате для купаний есть… Можем сходить посмотреть. Ваши родители тоже сидят на кухне, — улыбается мальчишка, правда вздрагивает и удивлённо поднимает бровь, когда Его Высочество щекочет его за пятку.       — Твои, Хунхун-эр…       — Что мои…       — Не ваши, а твои родители, — тихонько напоминает принц. — Хотя, учитывая, как ты очаровываешь всех вокруг, они скоро и твоими станут…       — Не думаю, что ваш отец захотел бы себе в сыновья такого ребёнка… — нервно усмехается мальчишка, вспоминая о том, как матерился при отце принца и как швырял по комнате лекаря прямо у того на глазах.       К тому же, Хунхун-эр не считал себя достаточно образованным, чтобы его могли полюбить за это… А очаровательным его считали разве что принц и его матушка. Ну, и Фэн Синь периодически, пока Хуа Чэн не брался за воспитание своей сабли.       — Ничего подобного. Ты — единственный у кого получилось достучаться до него, — мягко замечает принц, слезая с кровати и осматривая получившуюся причёску. — И не наговаривай на себя. Подумаешь, один раз поругался на кого-то перед ним… Там было за что! И не «ваши», а «твои» … Ну, пойдём до кухни. Если не распадётся, можно и на тренировку пойти.       — Ваше Высочество, только не расстраивайся, если причёска расплетётся… У меня просто сами по себе волосы не очень послушные.       — Понимаю, — вздыхает принц, невольно улыбнувшись. — Пока я жил во дворце, меня заплетал Му Цин и тоже часто говорил, что мне подходят только определённые причёски… Даже какие-то специальные масла находил, чтобы волосы выглядели более здоровыми.       Хунхун-эр невольно кивает, пусть и чувствует, как в груди всё покрывает холодом…       «Даже мой друг бросил меня» — на празднике призраков должно быть Его Высочество говорил именно про того слугу… И тогда голос принца звучал столь обречённо и надрывно, что Хуа Чэн безумно захотел обрести телесную оболочку и обнять его.       — Ты чего? Хунхун-эр, прости… мне только сейчас в голову пришло, что тебе может быть неприятно слышать о Му Цине, — замечая, как мальчишка мгновенно помрачнел после слов о друге принца, решил извиниться Се Лянь.       Вот только совсем не ожидал, что сидевший до этого на кровати мальчишка кинется на него и крепко обнимет, утыкаясь лбом в чужое плечо и шумно выдыхая.       — Х-Хунхун-эр? — Наследный принц тут же приобнимает отчего-то расстроившегося юношу за плечи и склоняет голову к плечу.       — Всё в порядке… Правда, Ваше Высочество… — выдыхает Хуа Чэн, ненадолго замолкая и чувствуя, как его успокаивающе поглаживают по спине.       — Ты всё ещё переживаешь о том случае, что произошёл на поляне с Небожителями?       — Я не переживаю, — выдыхает мальчишка и едва слышно добавляет. — Просто когда-нибудь избавлюсь от всех идиотов, посмевших Вас обидеть…       — Для меня это не столь важно… — мягко усмехается принц, крепче прижимая его к своей груди и хмыкая. — Просто, пока это возможно, оставайся рядом со мной. И мне будет плевать, ополчись против меня хоть целый мир… Ну, ещё кушай и спи хорошо, а то убирать потом зажимы в твоих мышцах — работа поистине трудная.       — Тогда Вы тоже должны кушать и спать хорошо, — легко улыбается Хунхун-эр. — А то нельзя же подавать плохой пример своему ученику…       — Ты не только мой ученик, но и ещё и близкий друг… Перестань называть меня на «Вы»! — посмеивается принц, заставляя мальчишку слегка вздрогнуть и вновь зарыться носом ему в плечо, шепча извинения. — Так чего ты расстроился?       — Просто захотел обнять своего учителя… Я… Вы… Ты же не сильно против?       — Когда я был против, чтобы обнять тебя? Кажется, последние секунд двадцать я сильнее обнимаю тебя, чем ты меня.       — Ваше Высочество, а Император не будет против, что я к тебе на «ты» обращаюсь?       — Фэн Синю же ничего не говорит… — пожимает плечами принц. — Но, если тебе непривычно, при родителях можешь обращаться ко мне на «Вы», хорошо? Всё-таки, видимо, нужно немного времени, чтобы привыкнуть…       — Благодарю…