Кто же спасёт меня?

      Се Лянь просыпается рано утром, слыша лёгкий шум дождя за окном и неожиданно осознавая то, что одной рукой обнимал мальчишку, сопящего рядом, при этом лёжа на животе и, должно быть не очень удобно для Хунхун-эра, прижимая его к себе.              Наверное, не очень хорошо спать вот так в одной кровати… Конечно, вряд ли Хунхун-эр испытывал отвращение, но смущался довольно быстро, когда дело не касалось лечения или массажа. Например, всегда отворачивался, пока принц переодевался, или же никогда не решался сходить с ним в купальню, хотя так было бы быстрее.              «Очаровательный юноша» — первое, что приходило на ум при виде «лисёнка», который сладко спал под тёплым одеялом и рукой своего Божества. Хунхун-эр в самом деле был очень красивым и тогда, когда злился на кого-то и сидел нахохлившись, подобно воробушку, и тогда, когда превосходно сражался с саблей. Спрашивается, чего только Фэн Синю, Му Цину и Советнику не нравится?              На часах уже почти шесть утра… Вот только вставать и идти в купальню совершенно не хочется, взгляд то и дело скользит по умиротворённому, белоснежному личику, пушистым ресницам, изящному носику и приоткрытой шейке… На которой красуется такой заметный след от укуса.              Се Лянь прямо-таки чувствует, как по спине ползут мурашки и едва не подрывается, стараясь получше разглядеть след… Стоп… Он же не так сильно прикусывал, чтобы следы оставить?              — Ваше Высочество? — сонно интересуется мальчишка, приоткрывая глаз оттого, что прямо-таки почувствовал, как принц подпрыгнул от его внезапного вопроса. — Всё хорошо?              — Нет… — кажется, в глазах Его Высочества столько испуга, что Хунхун-эр мгновенно подрывается и мигом осматривается по сторонам.              — Вы кого-то увидели, что случилось? — Хуа Чэн, не обнаружив ничего подозрительного, как и чьего-либо присутствия, переводит взгляд на растерянного принца и окончательно перестаёт понимать что-либо.              — Твоя шея… Хунхун-эр, пожалуйста, прости меня! — тут же восклицает принц, складывая руки в молитвенном жесте и чувствуя, как готов просто сгореть от стыда.              — Что с моей шеей? За что вы извиняетесь? — не понимает мальчишка, ощупывая собственную шею и переводя взгляд на тумбочку… У него там, где-то лежало зеркало для того, чтобы самому аккуратно забинтовывать глаз и стоит его достать и увидеть лёгкий след от укуса, как кажется, что к мёртвому сердцу приливает кровь.              Вот только главное сейчас было сделать так, чтобы Его Высочество никуда не убежал, накрутив себя и посчитав, что причинил ему какие-то неудобства.              — В-всё нормально, подумаешь… Это же я дёрнулся немного, вот и отпечаталось слегка, пройдёт, должно быть, через пару дней, вам не за что извиняться… — приходится обернуться обратно, чтобы звучать более уверенно и невозмутимо, но Его Высочество уже закрыл покрасневшее лицо ладонями… — Ваше Высочество, не нужно переживать, подумаешь укус… Вон Фэн Синь тоже с синяками на шее ходит после драки с тем вашим слугой, никто же ему ничего не говорит.              — Господи… Что я сделал, ты же…              — Ваше Высочество, всё хорошо, мне уже есть семнадцать… Если кто-нибудь спросит, скажу, что к девушке ходил вчера ночью. Ничего ж такого…              — В смысле к девушке? — убитым голосом переспрашивает принц, взглянув на него сквозь пальцы и заставляя тут же замяться.              — Ну, кажется, что Фэн Синя иногда его девушка тоже кусает… Там правда еле-еле видно, но никто же ему ничего не говорит, — осторожно замечает Хунхун-эр, тут же подумав, что принцу не понравилась идея с девушкой, и предлагая другой вариант. — Ну или это его Му Цин покусал… Можно вообще ничего не говорить, какая кому разница? Вы чего, Ваше Высочество, всё же хорошо… Оно даже не болит, почти…              — Оно ещё и болит… — сглатывает принц и чувствует, как его осторожно берут за запястье, впрочем, быстро отпускают и залезают за спину, принимаясь бережно массировать плечи.              — Вчера немного побаливало, но сегодня уже не болит, клянусь вам… Ваше Высочество, всё хорошо, правда, — успокаивает его Хунхун-эр, очень надеясь, что бывший Бог Войны в короне из цветов не против сейчас получить лёгкий массаж. — Скажите мне, что не так, и можем попытаться вместе исправить… Вы же всегда говорите, что все проблемы можно решить вместе… Хотите, я нанесу несколько порезов там, и след от зубов не будет виден?              — Нет! Хунхун-эр, даже не вздумай! — дёрнувшись и обернувшись на него, просит Его Высочество, и мальчишка тут же кивает. — Синяк сойдёт через пару дней, а порезы нет!              — Ваше Высочество, вы только не вините себя… Это Советник во всем виноват, вы вчера плохо кушали, вот и решили покусать меня, а ещё я вас не слушал и больше так не буду, давайте просто не будем обращать внимание на этот укус и ляжем спать? До завтрака ещё два часа…              — Сейчас, дай мне пару минут чтобы собраться с мыслями… — вздыхает принц, чувствуя, как прохладные ладони принялись сильнее разминать плечи, а мальчишка замолчал. — Тебе точно не больно?              — Вы же совсем аккуратно прикусывали, всё хорошо, клянусь… — закивал Хунхун-эр, когда принц всё же отнял руки от лица, немного выпрямившись и, кажется, постарался восстановить немного сбившееся дыхание. — Хотите чай?              — Нет, спасибо… Хунхун-эр, правда, прости, я не думал, что так получится…              — Ваше Высочество, всё нормально, вам не за что извиняться… Если вы меня ещё раз покусаете, против не буду, я спросонья забыл, как нужно к тебе обращаться… — осторожно замечает Хуа-эр.              — Я ещё и разбудил тебя…              — Ничего страшного, было бы хуже, если бы вы один нервничали по поводу одного несчастного укуса…              — Прости…              — Ваше Высочество, хватит вам извиняться… Ничего страшного не произошло, подумаешь, какой-то укус! Если проголодаешься в следующий раз, лучше в самом деле кусать не холодных бешеных лисят, а попросить меня приготовить что-нибудь вкусное… Хочешь, печенье сделаю или схожу куплю сладкий пирог в городе?              — Ты зачем себя так называешь… Вовсе не бешеный, а самый очаровательный лисёнок из всех, кого я знаю! — возражает Его Высочество с нервной, неловкой улыбкой на губах, готовый сейчас провалиться под землю от стыда, и всё же стараясь этого не показывать столь явно.       Спустя несколько часов в комнату постучалась служанка, которая напомнила о завтраке и, откровенно сказать, Се Лянь не желал даже вылезать из-под одеяла, в отличие от мальчишки, что уже полчаса сидел на полу и что-то рисовал на четырёх листах бумаги, сложенных воедино.              Стоило только подняться с кровати, как принц различил в наброске изящного лисёнка с большим хвостом, которого окружали множество изящных цветов, чем-то напоминавших лотосы, и парочка бабочек, что летали над головой у зверька, привлекая внимание последнего.              — Какая красота… — едва слышно выдохнул принц, опускаясь на колени рядом с юношей и замечая его скромную улыбку. — Это только одна сторона, а что на второй будет?              — Много бабочек, — сверкнув чёрным глазом, хмыкнул мальчишка.              — Хунхун-эр… — мягко посмеялся принц, щелкая юного воина по носику.              — Или как вам идея сделать два наряда с одним рисунком? — неожиданно предлагает Хуа Чэн, взглянув на него так, как, наверное, смотрел на остальных принц, когда рассказывал кому-либо об оружии года три назад.              — Это как? — удивлённо поинтересовался Се Лянь.              — Смотрите, можно сделать на вашем наряде продолжение этого рисунка… Или на моем, а этого лисёнка посадить на ваше одеяние и будет примерно так…              Хуа Чэн быстро принялся дорисовывать вторую часть рисунка, украшенную множеством цветов, расположенных по краям одеяний, а также десятком разнообразных бабочек, прекрасных, но ни разу не повторяющихся.              — То есть у тебя слева будет этот лисёнок, смотрящий направо, а у меня с другой стороны одеяния эта картина? — мягко улыбнулся принц, всё же восхищаясь подобной идеи и тут же склоняя голову на бок. — Тогда тебе можно и справой стороны нарисовать лисёнка, смотрящего в противоположную сторону от этого, а мне ещё цветочков и бабочек, чтобы смотрелось гармонично.              — Если хотите, можете взять себе рисунок с лисятами! — убедительно заявляет мальчишка, но Се Ляню кажется это не слишком справедливым.              — Нет, мне больше нравится с цветочками! — покачал головой принц. — И тебе очень кстати будут такие лисята! Я даже сам поговорю с Советником, если не одобрит твою идею!              — Ваше Высочество, о какой идее идёт речь? — неожиданно раздался из-за спины спокойный голос Советника, что разом заставил подскочить двоих юношей с пола и сложить руки за спиной. — Я понимаю, что вы постелили ковёр, но это не даёт вам возможности с самого утра сидеть на полу… Стол вам для чего?              — С-Советник… — нервно усмехнулся принц, потирая кончик носа и всё же выпрямляясь. — Хунхун-эр просто захотел нарисовать эскизы для праздничных нарядов нам с ним, и мы хотели спросить вашего разрешения…              — Рисунок же потом всё равно будет переноситься на ткань, поэтому решили сразу сделать набросок на нескольких листах, но ещё ничего не готово!              — И что же за набросок? — вздохнул мужчина, наблюдая за тем, как юноши переглянулись и принц неожиданно сказал:              — Он ещё не закончен… Дайте нам немного времени, и Хунхун-эр вам покажет, но ведь ничего страшного, если на его праздничном наряде будет изображено два лиса? Ну, бабочки с цветочками на моем будут, никаких же плохих примет, верно?              — Ваше Высочество, вы же знаете, что лис не должно быть на праздничных одеяниях… Отношение к ним крайне осторожное.              — Но, если с лисой будут две бабочки? Это же хорошая примета… — неожиданно заметил юноша, склонив голову на бок и поднимая с пола учебник по этикету. — Я прочитал, что бабочки — это очень хорошо на нарядах, можно изобразить двух бабочек с одной стороны и с другой, и негативный смысл пропадает…              — Хунхун-эр, четыре — не самое счастливое число… — едва слышно подсказывает принц, заставляя мальчишку мигом прерваться и исправиться.              — Тогда три? Две бабочки с одной и три с другой, хорошие числа…              Се Лянь невольно улыбнулся, глядя на Советника, что как-то недоверчиво взглянул на учебник по этикету в руках юноши и, кажется, даже задумался на какое-то время…              — Хорошо, если выполнишь все условия, прописанные в книге. Только перед тем, как отдавать наброски мастерам, покажешь мне их… — вздохнул мужчина, кивая в сторону выхода. — А теперь оба идите завтракать!              — Спасибо, Советник! — Се Лянь кивает, подходя к кровати чтобы натянуть на себя верхние одежды и краем глаза наблюдая за юношей, что недоверчиво посмотрел мужчине в спину. — Хунхун-эр, всё хорошо?              — А…? Конечно, Ваше Высочество!       Хуа Чэну пришлось собирать волосы по пути в зал… Как можно было так заговориться, что они опаздывали на завтрак на пятнадцать минут? Никто и не думал, видимо, приступать к еде без них.              — С добрым утром, — мгновенно кивает отец, когда они заходят в зал. — Долго же вы в кровати нежитесь, молодые люди…              — Простите… Немного не уследили за временем, — нервно улыбнулся Наследный принц, присаживаясь за стол вместе с мальчишкой и сразу же замирая от пристального взгляда Советника, брошенного на шею Хуа Чэна. — Х-хунхун-эр решил показать мне набросок рисунка, который можно вышить на одеянии, я попросил придумать что-нибудь для меня… Вот и опоздали, немного…       — Мы с отцом с радостью взглянем на твою работу, — мягко улыбнулась матушка, кажется, также заметив что-то неладное и посмотрев на юношу, облачённого в чёрные одеяния. — Ну, если разрешишь, конечно…              — Вам можно и не спрашивать разрешения, — улыбнулся мальчишка, с лёгким удивлением заметив прямо-таки посеревшие и растерянные взгляды Фэн Синя и Му Цина, направленные на него. — Что-то не так?              Когда ещё и отец после странного взгляда Советника также поглядел на Хунхун-эра, принц прямо-таки почувствовал, как ему стало нечем дышать.              А что ему стоит говорить, если они спросят? Что он в наказание за то, что мальчишка обращается к нему на «вы», решил слегка укусить его за шею? Подобное даже в мыслях звучит непристойно…              — В порядке… Всё… — мигом пробурчали оба воина, кажется, даже слишком резко уткнувшись взглядами в свои тарелки.              — Се Лянь, можно будет поговорить с тобой после завтрака? Мы не утомим тебя, просто нужно посоветоваться по нескольким вопросам, и потом я сразу же вверю тебя в руки Советника.              — Конечно, отец… — слабо кивает шатен, прямо-таки чувствуя, какой перекошенной вышла улыбка и замечая вопросительный взгляд Хунхун-эра.              — Хунхун-эр, а тебя мне придётся попросить сходить вместе с Куан Ю за ещё парочкой коров и десятком куриц, — кивнул отец, бросая взгляд на юношу, которого Хуа Чэн сразу и не заметил за Советником. — Если ты не сильно занят, конечно… Просто одного из солдат пришлось отправить на лечение, а троих привлечь для помощи людям Сяньлэ в ремонте домов, только вы двое не сильно заняты.              — Если я пока что не нужен Его Высочеству, конечно, помогу! — закивал юноша, посмотрев на Се Ляня, словно ожидая только его решения.              — Ты мне всегда нужен… — хмыкнул Наследный принц, щелкая мальчишку по носику и кивая: — Сходи, конечно, только отец, что с тем человеком? Он же в темнице?              — Не важно, — мягко улыбнулась матушка. — Хуа-эра больше трогать не будет ни он, ни его жена, поэтому пусть ступает себе спокойно. Только попрошу всё же быть по-прежнему осторожными, среди народа опять недовольства вспыхивают… Мы и хотели поговорить с тобой по этому поводу.              — Хорошо, — недолго подумав, кивнул Наследный принц.              В кабинет к отцу и матушке получилось прийти только тогда, когда он проводил мальчишку… Фэн Синь, Му Цин и Лин Мэй также направились вместе с двумя юношами, чтобы помочь с покупками. Се Ляню думалось, что они будут сейчас обсуждать что-то безусловно важное, но стоило зайти в комнату и увидеть, как родители сидят на краю дивана и неспеша перебирают документы, как тревога отчего-то в миг отступила.              — Матушка, отец, я пришёл…              — Отлично… Присаживайся на диван, — вздыхает отец, прикрывая глаза и откладывая листы бумаги на небольшой столик. — Как твоё самочувствие?              — Мне уже лучше… — решает успокоить Се Лянь, однако тут же видит, как взгляд матушки наполняется беспокойством.              — Вчера Советник жаловался на твой аппетит и здоровье… Может тебя травят? — осторожно начинает отец, и принц тут же осознаёт, что они не знают ничего. Ни про небесную столицу, ни про Цзюнь У… — Возьми для себя личного слугу, пусть проверяет всё, что ты собираешься есть или пить.              — Это лишнее, никто кроме меня же не чувствует недомогания… Тошнит меня при упоминании небес, а так ничего серьёзного, — натянуто улыбается Се Лянь, потирая шею. — Это не от отравления, вам не стоит волноваться…              — Мы не можем не волноваться за тебя… — осторожно напоминает матушка, похлопывая по месту рядом с собой и вздыхая. — Там тоже узнали про случившееся?              Принц чувствует, как едва ли не подскакивает от подобного вопроса и тут же встречается взглядом с родителями… Первой мыслью было то, что им мог рассказать Хунхун-эр, и тут же в его сознании она оказалась перечёркнута киноварным цветом. Не под какими пытками тот не стал бы рассказывать нечто подобное без согласования с ним.              — Это вам Советник рассказал?              — Сами догадались, — вздыхает отец, потирая виски. — Мы хотели сказать, что ты можешь не беспокоиться по этому поводу, и мы примем тебя любым… Кхм… И это касается не только того, что могут подумать чужие люди, но и того… Как это правильнее сказать?              — Это также касается ваших отношений с Хунхун-эром… — положив изящную ладонь на широкую кисть мужа, кивает государыня, но тут же замолкает, стоит сыну поднять на них ошарашенный взгляд.              — Каких отношений? — чувствуя, как во рту всё пересохло, осторожно интересуется Се Лянь.              — Судя по укусам на его шее сильно дружеских… — не может удержаться от комментария государь, всё же поднимая уверенный взгляд на сына и вздыхая. — Мы всё понимаем и не будем осуждать. Вот только просим тебя... оставляй следы так, чтобы их можно было скрыть чем-то… Советник едва до цвета стены не побелел, когда на его шею взгляд бросил, да и дворцовым слугам и воинам не стоит знать, что между вами что-то есть. Его могут начать обвинять в непристойности по отношению к тебе, и, можно догадаться, что для подобных умников придётся организовать отдельное место на кладбище.              — Или ему лучше изредка уходить в город, чтобы все думали, что у него кто-то там есть… — мягко закивала матушка, не давая ему даже слова вставить. — Я принесла пудру, если в будущем так всё же получается, можно замазать и всё…              — Матушка, подождите, пожалуйста… Вы не так всё поняли! — тут же отрицательно качает головой Се Лянь, краснея до самых кончиков ушей… — Это не было то, о чём вы подумали, клянусь… Мы просто баловались, и я сказал, что если он будет обращаться на «вы» ко мне, когда мы находимся одни, то я его покусаю и хотел просто пошутить, а он дёрнулся… Это всё!              Кажется, матушка хотела что-то спросить и тут же с сомнением посмотрела на мужа, что просто вздохнул и кивнул:              — Наш дорогой сын, мы просто хотим, чтобы ты помнил и всегда держал у себя в голове, что у тебя есть место, куда ты всегда можешь вернуться и где никто тебя не осудит… Даже если нас не станет, даже если мы будем очень далеко от тебя, мы всё равно никогда от тебя не откажемся и примем любое твоё решение, если оно принесёт тебе счастье. Так было и с самосовершенствованием, и с твоим решением спуститься с небес вопреки всему, так будет и впредь.              — Что вы такое говорите, как вас может не стать… — осторожно шепчет принц, чувствуя, как сердце пробирает болью и морозом от совсем ещё свежих воспоминаний.              — Твой отец образно говорит, всё же мало ли что может с нами случиться, но ты всегда должен помнить о том, что мы любим тебя, и это главное… Подумаешь, что там кто узнал и что они будут говорить, главное, что ты знаешь, что ни в чём не виноват и этого достаточно. Но всё же возьми пудру, и не доводите Советника до сердечной болезни…              Государыня мягко заливисто смеётся, когда сын краснеет только сильнее закрывая лицо руками и, кажется, всё же желая сейчас от них сбежать.              — Твоя матушка так вообще свадьбу уже вам распланировала вперёд Фэн Синя с его беременной невестой, — подкалывает отец, всё же поднимаясь со своего места, чтобы подойти к шкафу с книгами. — Мне кажется, что Советник тоже у тебя поинтересуется об этом укусе при первой же возможности, поэтому сначала успокойся, а потом уже отправляйся в свою комнату.              — Какой ужас… Это не… Хунхун-эру всего семнадцать лет, а вы такое думаете… — бурчит Се Лянь, прямо-таки желая поговорить с родителями о том, чтобы мальчишке они ничего такого не говорили… — Разве мужеложство не запрещено…              Вдруг он станет бояться Се Ляня, если подумает, что его хотят отдать за него замуж? Это же… И из принца такой себе супруг на самом деле, и может ему вообще девушки нравятся, что же родители говорят в самом деле?!              — Мы шутим, чего ты так перепугался… — мягко улыбается матушка, поглаживая сына по спине.              — А то, о чём ты подумал, у нас не запрещено. По крайне мере я никогда не слышал о том, чтобы за это кого-то судили в Сяньлэ… Другое дело, что брак будет не совсем равный, но это легко решаемо, если он научится себя вести подобающе и…              Кажется, государь вздрагивает и удивлённо поднимает глаза, когда его неожиданно перебивают:              — Простите… Я пойду, мне очень нужно тренироваться… — быстро откланявшись и едва не вылетев из кабинета, пролепетал сын.              — Печально только то, что внуков не будет… Я бы не отказался понянчиться немного.              — Полагаю, наш второй сын сейчас должен был бы на тебя обидеться… — мягко посмеивается девушка, беря в руки документы и перебирая их. — Я ж так понимаю, что ты их троих теперь за сыновей считаешь, точно от кого-нибудь внуков-то дождёмся… Но если Хунхун-эр выберет такой же путь самосовершенствования, будет крайне печально…              — Не знаю, не знаю… Если у него родятся несколько таких же, как и он детей, там придётся нанимать армию таких учителей, как Советник, чтобы и учить могли, и наказать, и при этом не были убиты, когда их выбросят с третьего или второго этажа… Я совсем забыл спросить, с чего это он Хуа Чэну приказывает себя на «ты» называть…              — Должно быть потому, что разница в возрасте у них не большая… Фэн Синь же тоже к нему на «ты» обращается, когда рядом никого нет из важных чиновников.              — Ладно, потом разберёмся… Может, тебе отложить эти бумаги и пойти отдохнуть?       Всё-таки нехорошо, когда мужчина, который в первую очередь должен заботиться о семье, заставляет жену пахать наравне с ним.              — Всё в порядке, — качает головой Минь, осторожно поднимаясь и откладывая листы бумаги. — Я должна быть с тобой рядом и помогать, чем могу…              — Советник же сказал, что у нашего сына должно быть хотя бы несколько выходных в неделю, а, значит, и у нас тоже. Я со всем разберусь, а ты можешь сходить попариться в купальне, выспаться как следует и подумать над тем, что хочешь купить из тканей для одежд, украшений или масел для тела.              — У нас же сейчас для этого недостаточно средств…              — Для нашей жены средства всегда найдутся. Я же не прошу тратить всё под чистую, но пару хороших нарядов, заколок и масел ты можешь позволить себе и за усердную работу, и за тяжёлый труд на протяжении всех этих лет, — вздыхает Император, всё же ступая ближе и бережно сжимая изящную ладонь жены. — Я не хотел бы, чтобы ты и дальше продолжала взваливать всю работу на себя, сейчас можно передохнуть…       — Всё нормально, не беспокойся… Отправляйся отдохнуть, а вечером можем сходить куда-нибудь прогуляться или же посидеть в комнате, выпить чая и сходить на массаж к нашему сыну. Если с ним всё хорошо будет после прижиганий…              — Если ему станет хуже после прижиганий, полагаю стоит отдать Советнику двоих наших телохранителей… Заодно и узнаем, милуются ли они на самом деле или это всё же действительно была разовая акция.              — Если бы они вдвоём выпили вчера вино, уверена, что след бы оказался ни один… — весело хмыкнула государыня, однако тут же опомнилась. — А, ой, он пудру так и не забрал…       

      *****

             — Давай только для начала заглянем в лавку с украшениями, — неожиданно предложил мальчишка на половине пути дороги на рынок.              — Угу… Хочешь что-нибудь Его Высочеству присмотреть? — удивлённо интересуется бывший сослуживец, следуя за юношей и слыша тихий смешок.              — И матушке с отцом, — Хуа Чэн осторожно вошёл в лавку, кивнув продавцу и всё же умолчав о кое-каких своих намерениях…              Ему хотелось побольше посмотреть на украшения, которые можно было дарить таким людям, как Его Высочество… Может, таким образом поймёт, как сделать наряд принца более прекрасным?              — Слушай… А я могу поинтересоваться по поводу твоей возлюбленной? — неожиданно поинтересовался мечник, замечая замершего с подозрительным взглядом на продавца мальчишку.              — Попозже немного, хорошо? — осторожно предложил Хуа Чэн, переводя взгляд на украшения и сразу же подмечая взглядом золотую заколку для хвоста с гравировкой цветов на ней… Надо было денег с собой взять… У него в принципе был с собой лишний золотой листок, но всё же рассчитывалось потратить его на животных… В конце концов, последние всё равно когда-нибудь начнут приносить прибыль дворцу, если разводить их, как следует… — Ладно, пойдём, потом с деньгами сюда приду, а то я не подумал о них, выходя из дома…              «Нда уж…» — мысленно вздохнул Куан Ю, поглядев на застывшего в лёгком непонимании продавца украшений и выходя вместе с юношей.              — Теперь можно спрашивать, только титулов и имён не называй… — спокойно кивнул Хуа Чэн, заставляя мальчишку поразиться подобной скрытности и всё же поинтересоваться.              — Охренеть… Просто охренеть… Ты серьёзно влюблён в него?! — покачал головой мечник, выглядя слегка шокированным от столь спокойного предупреждения не называть титулов или имён.              Хуа Чэн промолчал, пнув камень под ногами и шумно выдыхая… Пусть воздух ему давно уже и не требовался, но данное действие всё-таки подсознательно давало возможность собраться с мыслями и успокоиться.              — Это ты по укусу понял?              — Нет… Не совсем… Скорее по тому, как он вчера тебя обнимал и в какую ярость пришёл, когда тебя ранили, я никогда не думал, что буду бояться Его Высочества, показалось, что мне сейчас голову снесут за то, что не уследил за тобой… — едва слышно выдохнул воин, поглядев на юношу и добавляя: — А ещё видел, как у него руки тряслись, когда он заметил, что у тебя с плечом что-то не так, а потом оказалось, что там с позвоночником что-то…              — Его Высочество прекрасный человек, который достоин всего самого лучшего… Я таковым же не являюсь, поэтому, пожалуйста, больше никогда не поднимай данную тему и никому не говори, что видел, — вздохнув попросил мальчишка, однако заметив лёгкое сомнение во взгляде юноши поинтересовался: — Что-то ещё?              — Воины в зале так посмотрели на твою шею… Я ни кому не скажу, но честно не могу ручаться за них, — вздохнул зелёноглазый, потирая точку между бровей.              — Пусть говорят, что хотят… Может, я ночью к любовнице бегал, их какое дело? — закатив глаза, фыркнул мальчишка.              — К любовнице? То есть супруг у тебя уже есть? — посмеялся Куан Ю и всё же невольно выпрямился, когда мальчишка с хитрой улыбкой взглянул на него.              — У меня есть призвание служить Его Высочеству, а всё остальное это так… Мелочи жизни.              — Нда… — протянул юноша, замечая сверкнувший интересом взгляд мальчишки, направленный ему куда-то за спину и также обращая свой взор на огромную вывеску с названием Игорного дома… — Ты чего?              — Постой здесь, может нам и не придётся домой за деньгами возвращаться…              — Хуа Чэн, ты чего?! Мы таких пиздюлей получим, если Его Высочество или Его Величество узнает, что мы деньги на животных спустили в игры… — зелёноглазый, правда, попытался остановить юношу, однако тот лишь пожал плечами.              — А я не буду закладывать их деньги… У меня есть парочка своих золотых листков, может, и не нужно будет во дворец идти ещё за деньгами? — хмыкнул Хуа Чэн, всё же отправляясь в здание Игорного дома. — В казне сейчас не так много денег, если выиграем побольше, можно будет и больше животных купить!              — Л-ладно, только давай, если проигрываем, сразу уходим, — вздохнул юноша, оглядевшись вокруг и всё же не находя в себе сил и дальше переубеждать третьего «сына» государя.              — Конечно, — Хунхун-эр заодно собирался кое-что проверить, ведь если бы не Фэн Синь, что подоспел совсем не вовремя в прошлый раз и навёл шумиху, у него возможно получилось бы выиграть больше… Намного больше!              Охрана вполне себе спокойно впустила внутрь двоих юношей, один из которых был облачён в чёрные одежды, которые совсем не смотрелись дёшево, а второй в одежды воина, а значит уже предполагалось, что ему исполнилось положенное количество лет, чтобы служить в армии.              — Молодые люди, проходите, пожалуйста… — мягко улыбнулась девушка, стоявшая на входе. — Во что вы бы хотели сыграть и что готовы предложить на ставку?              — У меня есть два золотых листка, хотелось бы испытать свою удачу, может, в чётное и нечётное? — хмыкнул юноша, проходя внутрь и всё же бросая взгляд на Куан Ю, что замер словно всё ещё желая вытащить его из игорного дома и сбежать куда подальше.              Выбор игры также был сделан не с проста… В конце концов если, в картах его и можно было как-то обмануть более умелым и знающим людям, то данная игра основывалась только на удаче, как казалось Хуа Чэну.