Миссия: Hurt/Comfort

      12 декабря Х781 года       — Я — одинокий бродяга любви Казанова. Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед. Но соблазнять не устану я снова и снова. Так и останусь, бродяга, один Казанова…       — Что делаешь?       Марк подпрыгнул и едва не уронил лакриму.       — Божечки, Лисанна, ты меня до пердечного сриступа доведешь!       Девочка лукаво улыбнулась.       — Я не нарочно. Мне просто любопытно.        — Если всё заработает — расскажу, — сказал Марк, возвращаясь к делу. — Если нет — потом узнаешь, когда разберусь, в чем ошибка.       — Ну, вот, — притворно надулась та и села рядом, подперев подбородок рукой. — Но я всё равно останусь здесь.       Марк пожал плечами, не говоря ни слова, и задумчиво нахмурился, глядя на лежащие на столе лакримы. Они были разными по форме, размеру и цвету. Одни ярко сияли, будто внутри них заключался звездный свет, другие едва заметно мерцали, как отражение луны в воде, а третьи больше напоминали обычные камни — они были мутными и тусклыми. В стороне от них находились заготовки — небольшие деревянные трубочки, полые внутри. По форме и размеру они напоминали волшебные ручки, и Марк потратил много сил, чтобы аккуратно вырезать каждую. Кучка опилок была тому подтверждением. Кроме этого, на столе лежали тетради, в которых он вел записи экспериментов, и чертежи будущих артефактов.       Марка каждый раз веселило, когда согильдийцы начинали разглядывать их, силясь понять, что там нарисовано. Худо-бедно они с его помощью разобрались в том, что такое фронтальный чертеж, однако профильный и горизонтальный всё ещё вводили их в состояние ступора. О том, чтобы мысленно совместить всё это и получить в голове трехмерную модель, пока не стоило и заикаться. Легче было собрать артефакт, не отвлекаясь на объяснения, а затем торжественно показать его и уже с готовым образцом пояснить, как на чертежах выглядел тот или иной элемент. Согильдийцы слушали его, раскрыв рты, и воспринимали создание нового — работающего! — артефакта, как чудо. Какое-то немыслимое достижение, достойное гения. Марк же считал это результатом кропотливой работы, опыта прошлого мира, экспериментов и долгих теоретических расчетов.       Бурная реакция хвостатых фей на подобное объяснялась катастрофически низким уровнем образования в этом мире, особенно в среде волшебников гильдий. Большинство из них умели писать, читать и считать, но не пытались развиваться дальше. О таких далеких и неведомых понятиях, как физика, химия и биология, здесь не слышали. Начальное образование дети обычно получали дома, от гувернанток и гувернеров, и родители сами решали, что именно должен знать ребенок. Сироток, живущих в приютах, обучали воспитатели, но часто поверхностно, не заботясь тем, поняли подопечные что-то или нет. В гильдиях дела обстояли и того хуже. Малолетних волшебников учили старшие товарищи, или же они пытались разобраться во всем сами. В итоге, знания получались разрозненными, где-то неверными, где-то обрывочными. Из всего Хвоста Феи только Леви пыталась научиться чему-то новому, правда, в основном в сфере других языков, а остальные удовлетворились тем, что усвоили базу.       Для Марка это было дико. Большую часть жизни он провел, учась, а потому осознать, что кому-то хватило знаний из первого класса, удавалось с трудом. Из-за этого согильдийцы в первое время казались ему недалекими и непоследовательными. Порой Марк не понимал, почему они вели себя так глупо, но потом вспоминал, что никто из них не учился размышлять, сопоставлять факты и думать на два шага вперед. В то время, как в его мире детям приходилось начинать нелегкий путь в науку лет с пяти на подготовительных курсах для дошкольников, здесь к этому возрасту неплохо было бы перестать есть козявки из носа. Местные ребятишки даже в страшном сне не могли представить выматывающие одиннадцать лет учебы по шесть дней в неделю, в течение которых им в голову вбивали бы тонны знаний, по мнению учителей, жизненно необходимых в будущем. И уж тем более они не задумывались о всяких колледжах и институтах, без которых невозможно было бы найти нормальную работу. Никому из них не нужно было переживать об экзаменах, которые доводили до нервного срыва каждого третьего подростка, не нужно было заботиться о хорошем резюме, чтобы попасть в престижную компанию, не нужно было следить за каждым своим шагом, чтобы потом не появиться где-нибудь на Ютубе в разделе неудачников.       Детишкам в этом мире жилось гораздо легче, без привычного для Марка психологического давления. Вот только здесь существовали другие, не менее важные проблемы, и они затрагивали не только сферу обучения.       Например, здесь существовало классовое разделение общества, которое перекрывало многие пути для развития детишек, а следовательно, становилось препятствием к безбедной жизни. Власть имели те, у кого было больше имущества и влияния, а потому выбиться «в люди» из простой семьи было практически невозможно. Также большую проблему составлял низкий уровень образования, социальной поддержки и медицины, которые являлись залогом спокойствия граждан и уверенности в завтрашнем дне. Кроме того, в этом мире был высокий уровень преступности, из-за чего образовывалось ненормально большое количество сирот, вдов и одиноких стариков. И это уже не говоря о постоянных вооруженных стычках на границах королевства и угрозе местной «ядерной» войны.       В отличие от родного мира Марка, давившего на людей психологически, этот мир имел гораздо больше шансов уничтожить его физически. Марк уяснил это ещё в первые месяцы после перемещения и закрепил урок, прибыв в Магнолию. Несмотря на то, что город считался достаточно тихим местом и защищался одной из сильнейших гильдий страны, даже днём нельзя было спокойно ходить по улицам. Внезапно в бок мог вонзиться кинжал или в голову могла прилететь стрела. Найти в переулке труп было такой же обыденностью, как съесть кусок хлеба на завтрак. А уж доказать, что твой дом обнесли воры, и найти их, было практически невозможно.       Местные привыкли жить по таким правилам, а потому почти все носили с собой оружие — кинжалы, мечи, реже — магические пистолеты и посохи. Мальчики с детства учились драться, а девчонки — готовить всякие отравы. Почти всё взрослое население так или иначе могло защититься от нападения грабителей и убийц, причем не полагаясь на помощь местных стражей порядка. Патрульных катастрофически не хватало, поэтому на окраине города вечно творилась чертовщина. Туда предпочитали не соваться даже некоторые маги, а простые люди всегда четко знали, в какие районы вход был закрыт. Разумеется, тем кто владел магией, приходилось значительно легче, однако и они могли в любой момент умереть: в драке, из-за нападения монстра или же от болезни, поражающей только волшебников.       Кроме того, существовал закон о всеобщей магической повинности, согласно которому в случае военного конфликта на службу призывались абсолютно все маги королевства. Как правило, их бросали в самые горячие точки, и неподготовленные волшебники, знающие только пару заклинаний, погибали в первых рядах. Из-за этого многие предпочитали скрывать свои навыки и заниматься более безопасной работой, трудясь в торговых или ремесленных гильдиях. Волшебников, вроде хвостатых фей, считали безбашенными чудаками, не заботящимися о своей безопасности. Впрочем, их услугами охотно пользовались и щедро платили за труды, руководствуясь простым правилом: лучше пусть они рискуют головой, чем я.       Марк, достаточно дальновидный для этого мира, хотел бы занять такую позицию, однако не смог. По воле богов, решивших всласть посмеяться, ему даровали Систему. К сожалению, та ничуть не напоминала прекрасную помощницу, превращающую несчастного раба в сильнейшего мага, как это часто описывалось в фэнтези-книгах, а, напротив, изо всех сил пыталась усложнить ему жизнь. Система давала квесты, в которых чаще всего не предусматривалась награда, и жестко наказывала за провал. Она даже не предоставляла выбора: принимать их или нет, а просто швыряла очередным полувыполнимым заданием и обещала все кары мира, если Марку не удастся сделать это.       Одним из квестов было вступление в Хвост Феи.       Как бы Марку ни хотелось со стороны понаблюдать за любимыми героями — он не мог. Кнопки отказа не существовало, а затягивать со вступлением было опасно для жизни: Система выдала срок в две недели, чтобы он пересек страну и поставил метку гильдии. В противном случае она пообещала сделать из него кебаб, как следует насадив на бутылку. Делать было нечего, и Марк на всех порах помчался в Магнолию, едва успев к назначенной дате. Вот только вместо хоть какой-нибудь награды получил очередной плевок в лицо и серию квестов под общим названием: «Миссия: Hurt/Comfort», в ходе которых должен был за год «откомфортить» самых психически нестабильных волшебников гильдии. Как, зачем и почему нужно было это сделать, он не знал.       Прогресс отмечался в виде нескольких шкал: одной, обозначающей отношение гильдии к нему в целом, и других, показывающих расположение к нему каждого из магов, которым требовалась помощь. Шкала представляла собой интервал от минус сотни до сотни, где крайние значения обозначали: тотальную ненависть и полное доверие, а середина — нейтральное отношение. Вступая в гильдию, Марк надеялся, что шкала отобразит значение хотя бы в тридцать пунктов, однако боги снова решили довести его до седины. Тридцать пунктов она отобразила, вот только со знаком минус. Это было равносильно тому, что все хвостатые встретили его с опаской, как потенциального врага, хотя он не давал никаких поводов для такой реакции. Лишь Гилдартс выдал кредит доверия аж в пятьдесят пунктов, уверившись, что Марк — его сын.       Остальные согильдийцы глядели на него, как на обезьяну с гранатой, которая с виду казалась милой, а если бы выдернула чеку, то досталось бы всем. Хуже всего дела обстояли с Каной, шкала которой опустилась до минус шестидесяти пунктов. По всей видимости, она решила, что Марк украл её счастье — Гилдартса в роли отца, — а потому возненавидела его. Как только девочка увидела их вместе, когда сильнейший сам принялся объяснять правила гильдии, её обуяли зависть и ревность. Марк до сих пор помнил, как внутри всё рухнуло, когда шкала доверия внезапно окрасилась в алый и достигла пугающе низкой отметки. Он прекрасно знал, что, если значение доверия достигнет семидесяти пяти пунктов в отрицательном диапазоне, Система назначит штраф. Уже знакомый с её сволочным характером, Марк не хотел даже думать, в какой Ад она швырнет его на этот раз.       Именно поэтому Марк затаился и свел контакты с Гилдартсом к минимуму, чтобы сперва изучить обстановку, а затем уже пытаться комфортить персонажей. К счастью, маг ушел на очередное задание, и напряжение немного угасло. Чтобы окончательно сбить его, Марк решил влиться в гильдию, подстроившись под её ненормальных магов, и предстать перед ними в амплуа немного сумасшедшего, но безобидного артефактора.       Для этого он перестал сдерживать интерес к магическим устройствам, фактически возведя его в абсолют, специально принялся болтать о своих изобретениях, щедро посыпая речь непонятными терминами, и гордо демонстрировал удачные разработки. На руку сыграло то, что он пришел из другого мира, а потому априори отличался от местных. Даже если бы Марк попытался казаться нормальным для них, то всё равно вызывал недоумение каждым вторым словом и каждой третьей привычкой. Выгоднее было не прятать странности, а выставить их напоказ, будто бы раскрыв душу нараспашку. Как показала практика, это действительно помогло. Не слишком сильно и не для всех, но помогло.       — Ну-ка, проверим… Теперь всё должно работать, как надо…       Марк оглядел со всех сторон собранный артефакт, проверяя, не допустил ли где ошибку. Прототип представлял собой систему тонких лакрим, заключенную в деревянный корпус, испещренный рунной вязью. На одном конце находилась заглушка, а на другом — конусообразный кристалл. Система работала от магической силы человека, которую тот непрерывно и осознанно подавал ровным потоком. При перепадах напряжения волшебного поля или перегрузках, специальные руны должны были сбрасывать излишки в воздух в виде легкого ветряного потока. В случае, если магия превышала критическое значение, линзы разрушались, и система переставала работать. Сколько бы сил ни вложили в артефакт, она просто распылилась бы в воздухе.       — Так, Лисанна, — Марк взглянул на девочку, и та чуть вздрогнула, не ожидая, что он вспомнит о её присутствии. — Выбери одного из согильдийцев.       — Зачем? — удивилась она.       — Просто назови имя. Тебе же было интересно узнать, как работает мой новый артефакт?       — Да, но… — Лисанна замялась. — Ты же не собираешься делать что-то опасное?       Марк положил руку на сердце.       — Никто не пострадает, — заверил он и шепотом добавил, — Слишком сильно.       Лисанна, не услышавшая окончание фразы, скользнула взглядом по главному залу и приложила пальчик к губам. В гильдии собрались почти все маги, поэтому выбрать кого-то одного она сходу не смогла. Во всяком случае потому, что чувствовала подвох. Марк с невинным выражением лица терпеливо ждал, когда она вынесет вердикт, и Лисанна всё-таки остановилась на самом очевидном варианте.       — Нацу, — сказала она. — Пусть будет Нацу.       — Договорились, — широко ухмыльнулся Марк и, схватив её за руку, потащил к центру зала.       Согильдийцы с любопытством проводили их взглядами, однако Нацу ничего не заметил. Он азартно спорил с Греем, кто сильнее: виверна или дракон, а потому пропустил бы и конец света, а не простое перемещение пары человек. Марк встал на некотором удалении от них и приложил палец к губам, призывая волшебников не раскрывать сюрприз. Многие заулыбались, предчувствуя потеху. Словно мим, Марк молча вскинул руку с артефактом и повел ею из стороны в сторону, показывая всем вокруг. Затем он картинно взял прототип двумя пальцами и свободной рукой указал на небольшое утончение на корпусе. Обхватив за него артефакт, Марк направил его на Нацу, и тот вдруг подскочил, вскрикнув, и схватился за пострадавшее место пониже спины.       Хэппи испуганно распушил хвост и взлетел, спрашивая, в чем дело. По гильдии разнесся хохот, и Марк снова направил артефакт на подростка. Нацу завертелся на месте, пытаясь понять, что происходит, и рефлекторно закрывал руками бока и бедра. Только через минуту он понял, кто был виновником безобразия, и вспыхнул от негодования:       — Какого черта, Марк? Давно по зубам не получал?       — Узрите! — только того и дожидаясь, громко объявил он. — Мое новое изобретение!       — Не игнорируй меня, козел!       — Чего ты там опять сделал? — перебили Нацу остальные, а Эльза так похлопала его по голове рукой, закованной в латы, что тот рухнул на лавку, закатив глаза.       — Дамы и господа, Хэппи, — Марк гордо выпятил грудь. — Представляю вашему вниманию Жало, — он вновь вскинул руку с артефактом. — Я создал его на основе лазерной указки. Вернее, вдохновляясь ей, но сейчас это не так важно. По глазам вижу, что вам не терпится узнать, как он работает, а потому внемлите! Пучок световых частиц собирается на кристалле, затем разгоняется при помощи ускоряющего потока магии и испускается в заданном направлении при помощи системы миниатюрных отражателей. Так как используется не обычный свет, а магический, он обладает забавным свойством, которое я уже продемонстрировал на Нацу, а именно — наносит легкий огненный урон.       — Эээ… — согильдийцы переглянулись.       — Проще говоря, обжигает, — милостиво объяснил Марк и быстро направил указку на Миру. Та взвизгнула и затрясла рукой, на которую пришелся укус Жала. — Чем больше магии вкладываешь, тем сильнее ожог. Однако существует критическое значение, больше которого нельзя вложить волшебства. Если попытаться сделать это, Жало просто сломается. Я сделал это в качестве меры защиты, настроив систему отвода магии и экстренного отключения… — Марк вскинул бровь. — В чем дело?       На мгновение гильдию накрыла тишина.        — Я вроде слова понимаю, а смысл доходит туго, — сказала Леви, потерев лоб. — Ты точно на нашем языке говоришь?       — Конечно, — засмеялся Марк, почесав в затылке. — На каком же ещё?       — Погоди, — Грей вскинул руки и посмотрел на «лабораторию безумца», заваленную дешевыми лакримами. — Ты хочешь сказать, что собрал это из говна и палок? Серьезно?       — Всё было не так плохо. У меня было несколько нормальных лакрим вчера, но я не рассчитал подачу магии и… — он развел руками. — Бум.       — Точно, — Мира подошла к нему и отвесила смачный щелбан. — Бум, яйцеголовый.       Марк ойкнул и закрыл голову руками.       — Ладно-ладно, заслужил, — признал он. Нацу тут же попытался вскочить и тоже прописать ему по темечку, но бдительная Эльза усадила его обратно. — Но почему вы всё ещё такие шокированные?       — Потому что ты снова собрал реально работающий артефакт из ничего, — пояснила Леви.       — Да ещё и такой бесполезно-полезный, — присвистнул Макао и по-особенному переглянулся с Вакабой. У обоих на лице появилось похабное выражение, и Марк склонил голову к плечу, недоуменно хмурясь.       — Что ты имеешь в виду?        — Дай, покажу.       Мужчина подошел к Марку и выхватил Жало. Сперва он направил его в пол, чтобы понять, как им управлять, а затем отошел немного в сторону. Согильдийцы с любопытством принялись наблюдать за ним, а Вакаба запыхтел трубкой, тщетно пытаясь скрыть маслянистый блеск в глазах. Макао направил Жало на красавицу Милли, протирающую стол и не обращающую внимания на очередной бедлам, и прицелился в упругую ягодицу. Марк первым понял, что тот задумал, а потому мгновенно переместился к Вакабе, схватив его за плечо и тут же телепортировался вместе с ним наперерез лучу. От неожиданности у Макао дрогнула рука, но он не успел остановить удар. Жало прицельно, точно и безжалостно выстрелило, попав тому между ног.       — Ауч! — скривилась мужская часть гильдии.       — Макао!!! — рассвирепели девчонки, когда Милли вскрикнула от испуга.       — Хэй, остыньте, красавицы, — тут же пошел на попятную мужчина, вскидывая руки. — Я просто пошутил. Милли бы не пострадала, зуб даю.       Мира потерла кулак о ладонь, усмехнувшись по-демонически страшно, и елейным голосом произнесла:       — Зря ты это сказал, Макао. Очень зря. Готовь зубы, — остальные девчонки закивали, причем даже Эльза, и окружили их с Марком. — Мочи их!       — Я слишком умен, чтобы умирать, — воскликнул Марк и телепортировался из-под удара. Вот только из-за спешки он неверно рассчитал точку выхода, поэтому появился не на потолочной балке, а чуть в стороне. — Ёшкин тузик! — пискнул он, но успел схватиться и не рухнуть обратно на землю. — Божечки, пронесло. Думал, помру.       Марк стер пот со лба, забравшись на балку, и снизу донеслось предсмертное от Макао:       — Предатель ты, Мааарк…       — Не предатель, — шепотом ответил он. — Просто человек с адекватным инстинктом самосохранения.       Он прикрыл глаза, мысленно помолившись за упокой, когда на Макао обрушилась мощь праведного девичьего гнева, и удобно расположился на пыльной деревянной перекладине. Вскоре внизу развернулась масштабная, но привычная для гильдии драка. Правда, на сей раз под раздачу попали не только зачинщики, но и многие безвинные мужчины-маги. Для профилактики, так сказать. К счастью, Жало не пострадало, ведь Эльза успела спрятать его в пространственный карман. Как бы девчата ни злились из-за выходки Макао, все знали, сколько времени и сил Марк вложил в прототип, а потому растоптать его в пылу драки было бы ужасно. Заметив, что артефакт под надежной защитой, Марк с облегчением выдохнул и улыбнулся.       Шкала доверия гильдии сместилась вправо, отразив значение в минус десять пунктов. За два месяца, что он провел в Хвосте Феи, это было воодушевляющим результатом.       К вечеру, когда конфликт оказался исчерпан, а мужчины, не успевшие сбежать, — избиты, все начали собираться домой. Эльза тихонько передала Марку Жало, на всякий случай предупредив не делать глупостей. Тот клятвенно заверил, что будет использовать его только во благо, правда, какое именно, пока не придумал. Девушка смерила его подозрительным взглядом, но отпустила с миром, Марк бодро сгреб тетради и чертежи в рюкзак, надел теплую куртку и отсалютовал на прощание. Волшебники пожелали ему безопасной дороги домой.       На середине пути, шагая по укрытой снегом дороге, Марк почувствовал магический всплеск, а затем браслет, усеянный лакримами, завибрировал. Он коснулся одного из маленьких кристаллов. Тот засиял, и на правом ухе парня появилась полупрозрачная конструкция, напоминающая моногарнитуру. Марк улыбнулся и, ничуть не стесняясь припозднившихся прохожих, любующихся замерзшими каналами Магнолии, сказал:       — Уже соскучился? Так и знал, что нельзя было уезжать, а то совсем зачахнешь от одиночества.       Он не увидел, но почувствовал, что собеседник закатил глаза.       — И тебе привет, Марк. Рад, что у тебя такое бодрое настроение. Случилось что-то хорошее?       — О, да! — парень подпрыгнул от переполняющих эмоций и едва не поскользнулся на льду. — Помнишь, я рассказывал о Жале? Той лазерной указке, которая будет обжигать при попадании. Так вот, у меня получилось! Я даже протестировал её, и пока всё работает стабильно.       — Молодец, — голос наставника наполнился теплом. — Много прототипов взорвалось?       Марк махнул рукой.       — Всего восемь штук. Правда, один солидно рванул, до сих пор шишка на голове не прошла.       — Убьешься когда-нибудь, — посетовал тот. — Барьер хоть ставишь, чтобы глаза не выбило?       — Обижаешь, — рассмеялся Марк, и двое влюбленных, сидевших на скамейке, поспешили уйти, одарив его неприязненными взглядами. — Безопасность превыше всего. Я помню твой урок, да.       — Ещё бы не запомнил, — проворчал наставник. — После того взрыва мы месяц крышу чинили.       — Только потому что ты пытался сделать её раздвижной, как в планетарии.       — Ты был «за»!       — А я и не отрицаю.       Наставник громко вздохнул, очевидно, снова закатив глаза.       — Ладно, это полемика, — сказал он. — Тебе еще нужны лакримы или материалы для экспериментов? У меня как раз осталось после последнего опыта. Могу выслать несколько хороших концентраторов и новые формулы рунных цепочек.       У Марка загорелись глаза.       — Да, да, конечно, давай, — едва не захлопал он в ладоши. — У меня столько идей для новых артефактов! Тебе точно понравится. Когда приеду к тебе, всё покажу.       Наставник рассмеялся.       — Хорошо, буду ждать.       — Насчет материалов, — вернулся Марк к волнующей теме. — Сделаем, как обычно?       — Ага, заберешь в тайнике. Что-нибудь ещё тебе нужно?       — Всё остальное у меня есть. Кстати, я хочу в обратную сторону кое-что передать, организуешь?       — О, неужели мой дорогой ученик решил выслать мне гостинцы, — притворно удивился он.       — Будешь ёрничать, сам всё съем.       — Всё-всё, сдаюсь. Оставь в тайнике, мне доставят твой подарок в ценности и сохранности.       — Не сомневаюсь, — улыбнулся Марк.       Они ещё немного поговорили о погоде, последних новостях и планах на ближайшее время, а затем пожелали друг другу спокойной ночи. Марк снова коснулся одной из крохотных лакрим на браслете, отключая связь, и достал из кармана ключи. Съемная квартирка встретила его тишиной и темнотой. Марк перевел тумблер бытовой системы освещения в рабочее положение, и маленькие потолочные лакримы зажглись. В этом мире электричество еще не изобрели, зато придумали аналог лампочек. Освещали они тускловато, но этого вполне хватало даже чтобы читать книги и делать кое-какую мелкую работу.       Марк скинул вещи у порога, принял душ, выпил вечерний чай и отправился спать. Это был весьма неплохой день.