Голос

Fly as high as you can Nothing beneath, Nothing for behind It always starts when you are alone. Tarja Turunen, песня «Montañas de Silencio».

— Аннет, не могла бы ты уделить мне минутку? — Конечно, могу уделить даже две минутки, — Аннет повернулась ко мне и доброжелательно улыбнулась. — Почему когда ты мне рассказала о себе, ничего не произошло, а когда я попыталась рассказать о себе, то взорвался стул? — допытывающее спросила я.- Это несправедливо! — Потому что мне разрешили рассказать о себе, — игриво улыбнулась Аннет, прищурив глаза. — Мне сказали, что ты должна узнать всю правду, потому что начинаешь сомневаться в себе. Вот как со мной связались, я рассказать уже не могу. Если с тобой свяжутся и скажут: «Кристина, ты можешь рассказать Аннет, как тебя зовут в другом мире», то смело рассказывай, ничего не случиться. — А со мной свяжутся? — мысль о том, что наконец-то я все узнаю, воодушевила меня. — Обязательно! Прошло уже много времени, как ты попала сюда, и скоро нужно будет возвращаться домой. Определенные инструкции по этому поводу они скажут тебе лично. — Они? Ты имеешь в виду, этих самых призраков прошлого? — Да. Они контролируют все, что происходит. Точнее, даже одна все контролирует. Но, по моим расчетам, ты должна будешь скоро уже вернуться — больше полугода тебе нельзя здесь находиться. — А когда я вернусь домой, вернется настоящая Кристина? — все начинало проясняться. — Не знаю…. Наверное… — Аннет задумалась. — Мне ничего не говорили по этому поводу. — Тогда как я могу принимать решение для себя, если жить потом здесь будет Кристина, — мои довод были очень убедительны. Теперь Аннет попалась в мою ловушку. — Я не могу сказать… — Аннет! — я настаивала на своем. — Но, Кристина… — женщина явно паниковала и не знала, что делать. — Свяжись с теми, кто может разрешить тебе сказать! — я добавила в свой голос более настойчивые нотки. — Я попытаюсь… Прошло несколько дней. Эрик больше не давал о себе знать, Рауль куда-то пропал. Все текло своим чередом, вот только Карлотта стала тише воды, ниже травы. Она еще помнила свой позор, хотя и не подавала виду, что-то происшествие сильно покоробило её самолюбие. Я решила, что добьюсь ответа от Аннет, чего бы мне это не стоило. Но она сама решила мне все рассказать… — Кристина, я поговорила с представителями службы, — Аннет первая начала разговор, явно испытывая противоречивое чувство, заставляющее ее вроде все рассказать, но при этом и промолчать о многом. — И? Разрешили? Ты мне все расскажешь — я счастливо улыбнулась. — Да, разрешили. Прошу, только присядь, хорошо? — Ты настаиваешь на этом? В этом есть необходимость? — недоверчиво поинтересовалась я, на всякий случай, присев в кресло. — Да, настаиваю. Сядь и слушай меня внимательно. Какой бы ты выбор не сделала для себя, для Кристины он будет во благо, потому что… — Что? — Ты и есть Кристина. — Ну, конечно, в данном мире я — Кристина. Очень логично. — Нет, ты меня не поняла. Твоя душа когда все это уже переживала… Ты жила уже жизнью этой Кристины, вы с ней неразрывны, потому что ты — это она, а она — это ты. — Стоп! Такого быть не может! Это всего лишь книга, сюжет, который зародился в голове у писателя, не более того! И тем более, мы с ней разные! Я тебе разве не говорила, что думаю совершенно иначе, чем она! Чем больше я здесь, тем больше понимаю, что мы безумно разные! — Между мирами нет границ, дорогая. Душа может переходить из одного мира в другой. Поэтому случайный прохожий мог быть когда-то Симбадом —мореходом, почему нет? Только его душа знает, кем он был раньше и какую жизнь пережил. Вспомни, когда ты надела камею Кристины, та потеплела, не правда ли? — Откуда ты знаешь? — Она тебя узнала, точнее твоя душа узнала эту камею. Я догадывалась, но не могла поверить в то, что нашла тебя. Воспоминания Кристины — это твои воспоминания из прошлой жизни. Тебе кажется, что вы разные, но просто ты её плохо знаешь. Нет, конечно, перерождаясь, душа крепнет и становится опытнее, подстраиваясь под окружающую её среду. В тебе больше как-то… как сказать, огня, что ли. Ты импульсивнее, чем она, где-то жестче, но тебя такой сделал твой мир. Если бы ты росла, как Кристина, то была бы другой. Но в тебе, все равно, есть то невероятное притяжение, та мягкость, чистота и доброта. Это не отнять ни у тебя, ни у Кристины. — Ты тоже когда-то была мадам Жири, да? — я уже совершенно ничего не понимала. — Вот с этим уже сложнее. Не совсем, но я её родственница. — Подожди… Но если все это было, то и есть будущее, где у Кристины есть дети, внуки… — Да, конечно. Нужно сказать одно «но». В твоем мире тоже есть отголоски этого мира, есть параллели, которые привели к тому, что миры взаимодействуют друг с другом. В твоем мире была похожая история, похожие люди… В какой-то момент, миры соприкасаются и могут даже слиться друг с другом. Поверь, это все сложно, просто не удивляйся тому, что что-то из этого мира появится в твоем мире — это вполне нормальное явление. — Если честно, ты меня безумно запутала, я уже не знаю, где реальность моего мира, а где — мир выдуманный… — Нет выдуманных миров. Есть люди, способные увидеть другие миры, другие реальности. Вот они, например, могут быть известными писателями, чьи произведения проникают в души людей. Не всякий писатель может почувствовать другой мир. Сколько существует писателей, которые предугадывали события, описывая их в своих произведениях? Откуда они могли это узнать? Все просто — они видели реальность, но не знали, что видят будущее своей реальности, а не чужой. — А если я изменю то, что написано в произведение? Ведь, тогда поменяется ход событий во всем мире, и это может привести к серьезным последствиям. — Ты не изменишь то, что уже начертано судьбой. Не всё, что пишут писатели, является правдой. Они могут видеть основную суть, но не могут описать все события так, как они идут. Сейчас ты сама выбираешь, по какому пути пойдешь, только ты решаешь, как быть. Не думай, что пытаешься сделать лучше Кристине, думай, что пытаешься сделать лучше себе. — Если честно, я хочу вернуться домой и ни о чем не думать, — я схватилась за голову, пытаясь совладать с паникой. — Сделай выбор и в твоем мире твоя судьба отыщет тебя. Найдя счастье здесь, ты найдешь его и у себя дома. Помни об этом, — фраза «помни об этом», звучащая в который раз, висела надо мной дамокловым мечом. Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и структурировать всё, что сказала Аннет. Значит, я — Кристина, настоящая Кристина… Интересный поворот событий, очень неожиданно, я бы сказала, ошеломляюще. Так вот почему мне снился Эрик! Я всегда о нём помнила, видно, сожалела о том, что разбила сердце и душу человеку, готовому пожертвовать собой ради меня. — Мне дали второй шанс, да? Чтобы исправить свои ошибки и принять теперь уже по-настоящему верное решение? Аннет засмущалась и коротко кивнула. Весь вид её говорил о том, что она опечалена, что ничего мне не рассказала сразу. Нет, я не обижалась на неё, даже, скорее, поддерживала в том, что она молчала. Если бы я знала все заранее, я бы совершенно иначе смотрела на происходящее и совершенно по-другому бы поступала. — Спасибо, что ничего не сказала. Ты поступила правильно! — я невольно улыбнулась, надеясь на то, что мои слова успокоят женщину. — Кристина, мне жаль, что ты... — Не надо ни о чем жалеть, хорошо? Все идет так, как должно идти. Камея обожгла меня, напоминая об одном деликатном деле. — Аня, я не знаю почему, но я хочу съездить на могилу отца Кристины. Очень часто у меня возникает такая мысль — я думаю, так Кристина хочет дать понять, что я должна там побывать. У него годовщина вроде скоро… — Да, почему бы и нет? Я не смогу с тобой поехать, думаю, твои воспоминания сами тебя приведут к нужному месту. Тем более, ты же несколько раз уже ходила и не заблудилась. — Мне действительно помогли воспоминания. Но сейчас есть одно «но» — я никак не могу вспомнить, как добраться до… ты поняла меня. — Кажется, я знаю, в чем проблема! Некоторые знания для тебя закрыты, потому что они очень важны для Кристины. Для тебя… прошлой тебя, -видимо, Аннет уже сама запуталась, мои чувства, а где — чувства Кристины. — Аня, давай говорить так, как говорили раньше, хорошо? Я не хочу путаницы с тем, что чувствует она и что чувствую я. Получается, что чувства к Раулю — это открытая информация, а где похоронен её отец — закрытая? Как-то не похоже на правду. Аннет развела руками, показывая тем самым, что сама не знает ответ на этот вопрос. Она задумалась на несколько минут. — Он похоронен в Перросе… Да, точно! В Перросе — Гиреке. До него несколько дней пути — это небольшой городок на полуострове Бретань. Маленький аккуратный городок на берегу моря, на берегу Ла-Манша. Надень на себя второй медальон, может это поможет вспомнить? Я хлопнула себя по лбу. Как я могла забыть рассказать ей такую важную новость? — Аннет, а я тебе не говорила, что нашла третью часть? Ты, кстати, была права, это три независимых медальона. Но почему Кристина думала, что это было одно украшение… — Просто ей так хотелось думать. Три разных медальона, которые принадлежали её маме, — женщина была довольно тем, что изначально знала о медальонах. — Не могла бы ты показать мне третью часть? — Конечно, подожди немного, хорошо? Я принесу его из своей комнаты. Я поднялась наверх и зашла к себе в комнату. Порывшись в ящичках трюмо и найдя медальон, я быстро спустилась по лестнице к Аннет. Медальон переливался всеми цветами радуги, и как-то само собой я вспомнила Рауля. Интересно, что он сейчас делает? Думает ли обо мне? — Какая красота! Изысканная и не вычурная красота! Как и где ты её отыскала? — полюбопытствовала моя собеседница. — Не поверишь, у кого она была… У Рауля! — меня до сих пор поражала то, что именно виконт отдал медальон. — Он сам мне её отдал, сказав, что это принесет мне счастье — с ним или без него. — Благородно с его стороны позволить тебе выбрать, а не заставлять сделать выбор в свою пользу, — усмешливо сказала Аня, накручивая локон на палец. Это вообще было её любимое занятие, особенно, когда она была раздражена. Аннет очень красивая женщина — высокая, стройная, гибкая. Вьющиеся светлые волосы придавали ей кокетство, а чуть раскосые глаза — шарм. Почему она не понравилась Призраку? Возможно, его что-то оттолкнуло в ней… — Кристина, о чем ты задумалась? — О, пустое. Давай попробуем со вторым медальоном? — делиться своими мыслями мне не хотелось. — А давай с тремя сразу попробуем? Хуже же не станет, — прозвучало предложение Аннет. — Ой, не знаю — не знаю. Давай все же рискнем. Я одела все три медальона на одну цепочку. Голова закружилась, все поплыло перед глазами, мир закружился и стал переливаться яркими красками. Я схватилась за голову, и где-то вдалеке прозвучал голос Аннет, зовущий: «Кристина, Кристина!» Я резко вздохнула, и… все прошло. Аннет трясла меня за плечи, что-то говорила — судя по шевелящимся губам, — но я её не слышала. — Аннет, все нормально, успокойся! — пролепетала я. — Все нормально? Ты схватилась за голову и стала кричать! — теперь кричала уже сама Аннет. — Но теперь все нормально, верно? Тем более, что я действительно теперь все вспомнила, — воспоминания выстраивались передо мной, соблюдая необходимую хронологию. — Можешь за меня не волноваться, дорогу я найду. Вот только надо поговорить с директорами… — У тебя пока в ближайшее время нет никаких выступлений, а по поводу репетиций — я поговорю с ними, если они что-то спросят. Может спокойно собираться в дорогу и ни о чем не думать. — Я только Мэг предупрежу, — неуверенно сказала я. Вроде бы следовала предупредить подругу Кристины, хотя и существовал риск, что меня не поймут. — Я могу сама её предупредить! — запротестовала Аннет. — Позволь все же это сделать мне. Мне надо поговорить с ней. Аннет больше не стала мне возражать, понимая, что это бесполезно. Опера теперь ассоциировалась у меня с тем ужасным вечером. Казалось, что каждая вещь напоминает о том убийстве, о падении люстры… Еще шли ремонтные работы, но это был уже окончательный этап. Эрик больше не проявлял себя, все успокоились: директора в большей степени, а я — в меньшей. Он не появляется только по одной причине — он решил закончить свою оперу «Торжествующий Дон Жуан», чтобы окончательно поставить точку в этой истории. Нет, я могу ошибаться, но… Сегодня я решила дойти до подземного озера, прогуляться по его берегу. Понимаю, что глупо гулять там, где тебя может увидеть Эрик или поймать. Не знаю, это импровизированное озеро напоминало мне о том миге, когда я впервые увидела его — загадочного, таящего в себе талант и тайну, когда мой голос стал единым целым с его душой. Он бы не подошел ко мне, если бы я его не подозвала, я знаю это точно. Особенно после всего, что произошло. Так вот, когда я подошла к свинцовым водам озера, я услышала тихую музыку, которая еле слышно звучала вдалеке… Это была даже не музыка, а неуловимый звук, который воображение дорисовывало до музыки. Это были ноты, которые ничего не значили друг без друга, но стоило им соединиться воедино, как они раскрывали гармонию, любовь и незримый мир, способный перевернуть жизнь человека. Да, он творил свое произведение и никто не мог ему помешать в этот момент. Он жил только музыкой, когда творил, ему было не важно, что происходит вокруг него. Отдавая всю душу, погружаясь в неведомые пучины, разрывая свою связь с миром, он возводил новые грани своего таланта, своего вдохновения, своей жизни, жизни, в которой музыка была его частью, сердцем и разумом. Все, что его окружало, имело свое звучание, свою музыку. Эрик слышит то, что не слышат другие, видит то, что другим не дозволено. Я улыбнулась, удивляясь тому, как спокойно после всего он сел писать свою оперу дальше. Развернувшись, я пошла обратно к гримерной. Что таить — я ожидала, что он будет искать встречи со мной, чтобы объясниться. Хотя… он одиночка по жизни, привыкший делать так, как ему заблагорассудится. Нет, я опять начинаю много думать о нём с лучшей стороны, нужно помнить, что он опасный человек и нельзя попадаться в его заманчивые сети. Он жестокий и беспринципный, для него нет морали, совести, чести. Нет, не надо отвлекать на мелочи. Сейчас самое важное — это моя поездка. Может, зря я все это затеяла? Зачем мне все это? Убедить себя, что мне нравится Рауль, сказать, что выбираю его — и я дома… Да, я могу предать Кристину, но как предать себя? Аннет мне очень помогает, но иногда я хочу услышать и другую точку зрения. Поэтому я должна поговорить с Мэг, но не стоит ей рассказывать всю правду. Тем более, не знаю, на что еще способен Эрик, не взбредет ли ему в голову что-то дурное? Он знает, что для меня значит Аннет и, в какой-то степени, Мэг. Аннет он не тронет, а вот Мэг… Она так доверчива, так открыта, не понимает полутонов и всей опасности сложившейся ситуации. Все же надо поговорить с нёй и предупредить.