Голос

Now sleep my pawn — to play the game The game that all of you have come to see. The game thatʼs played for you alone — me alone? And be amused how it struggles on — and on. Dreams of sanity, песня «Time to set tones»

Время быстро пролетело, и ровно в два часа я подошла к кабинету директоров, коротко постучала и, услышав, что я могу войти, открыла дверь. В кабинете за столом сидел месье Фирмин, наблюдавший за тем как Рауль спорил о чем-то с месье Андрэ. Разговор переходил положенные рамки, потому что Рауль добавлял к своим словам яростную жестикуляцию, наверное, чтобы предать большей правоты своим словам. — Простите, я не опоздала? — осторожно спросила я. — Нет-нет, мадмуазель, Вы как раз вовремя! — произнес Андрэ, отрываясь от спора с виконтом.- Мы Вас ждали! Вы, наверное, догадываетесь, по какой причине мы всех собрали? И тут я заметила, что в кабинете были не только директора и Рауль, но еще Карлотта и Убальдо. Все были напряжены и чем-то встревожены. — Возможно, — отнекиваться не было смысла.- Это связано с Призраком Оперы? — Именно! — Фирмин резко встал со своего стула.- Нам надоели его ненужные указания, и Вы, — он показал на меня пальцем, — имеете к этому всему непосредственное отношение. Он симпатизирует Вам, не отпирайтесь. — Вы на что-то намекаете, господин Фирмин? Я честная девушка и такие намеки с Вашей стороны оскорбительны для меня! — выкрикнула я, залившись румянцем. — Нет — нет, что Вы, мадмуазель Дааэ! Нам нужна Ваша помощь, поэтому мы с месье Андрэ и попросили Вас придти, — Фирмин смягчил тон, осознавая, что запугиваниями от меня ничего не добьется. Месье Андрэ повернулся ко мне и, доброжелательно улыбнувшись, произнес: — Дорогая, Вы знаете, что Призрак вчера вытворял, а сегодня он нам, ко всему прочему, прислал письма о том, как мы должны управлять Оперой и как должны поставить его оперу; кого надо уволить, кого на какие роли поставить. Мы не хотим, конечно, ввязываться с ним в войну — еще одного падению люстры ни мы, ни наша репутация не выдержат. — Мне кажется, что Кристина Дааэ это всё подстроила вместе с этим злополучным Призраком — своим ухажером, — неожиданно на одном дыхании выговорила Карлотта.- Судя по моей незначительной роли в новой постановке и по её главной. — Мадам, — с напором сказала я, — мне кажется, что Вы и главные роли в новых постановках — не очень сочетаемые вещи, судя по последней премьере. Тем более, что про новую оперу я узнала так же, как и Вы, вчера и была поражена не меньше Вашего. Я не собираюсь выступать в премьере. Карлотта открыла рот, чтобы сказать мне что-то ехидное, но Рауль долго немигающим взглядом посмотрел на неё, и женщина не решилась что-то ответить мне. — Мадмуазель, Вы должны выступить… Понимаете, что именно Вас ждет Призрак на сцене и, если Вас не будет там, то всем грозит опасность, -заламывая руки сказал Андрэ. — Долг… Не Вам говорить мне, про долг, потому что не Вам я что-то должна. Извините, но я не могу, — тихо сказала я. — И правильно, не надо тебе выступать, — невинно произнесла Карлотта. Убальдо коротко кивнул на её замечание.- Зачем тебе всё это? А я могу восстановить свое честное имя. — Еще больше опозорившись? — язвительно произнесла я.- Мадам, я не хочу выступать из-за того, что просто не хочу этого делать, а не из-за того, что хочу помочь Вам. Резкий стук в дверь прервал мою речь. В кабинет вошла Аннет с Мэг, обе были взволнованы и перепуганы. — Господа, пришло письмо для меня и… для вас. Вот оно, — Аннет протянула письмо директора. Андрэ вырвал письмо из её рук, быстро пробежал глазами по тексту, и его лицо стало приобретать багровый оттенок. — Нахал! Он пишет, что, — директор стал цитировать письмо, — «… Карлотта достойна только самой малой роли: её голос слишком прост и в нем нет изящества, манера её игры ужасна — она кривляется на сцене, и смотрится это убого. Господину Пьянджи нужно похудеть — Дон Жуану не положено иметь такой живот. Если он думает, что брюшко завлекает женщин, скажите, что он глубоко ошибается. Мадмуазель Кристина Дааэ будет сверкать в своей роли, но ей еще многому надо учиться. Если она отбросит свою гордость, и вернется к своему учителю, то она достигнет небывалых высот. Ваш покорный слуга и Ангел.» Мадмуазель, Вы должны, нет, обязаны петь! — Господин Андрэ, она не хочет. Давайте я сыграю главную роль! — заворковала Карлотта. — Мадам, нам не нужны проблемы! — раздраженно произнес месье Фирмин. — Господа, давайте смотреть правде в лицо — мы же не можем заставлять мадмуазель Дааэ петь, если она не хочет этого! — заговорил Пьянджи. — Но тогда Призрак может совершить нечто похуже, чем падение люстры, — злобно проговорил Андрэ, а Фирмин тут же закивал в ответ на его слова. — Давай не будем выяснять отношения, мы собрались совсем для других целей, — резко сказал Рауль.- Я считаю, что пора посадить этого Призрака в тюрьму, чтобы там он подумал над своим поведением. Тем более, у меня появилась одна мысль… Господин Призрак Оперы очень хочет, чтобы мадмуазель Кристина играла именно главную роль. В последнее время он очень резко стал проявлять к ней неподдельный интерес. Думаю, что он обязательно явится на представление и вот именно тогда мы его и поймаем! Необходимо, чтобы полиция окружила здание, таким образом, он не сможет сбежать. — Виконт, Вы правы! Это замечательная идея! — в один голос сказали директора.- Мы так и сделаем! Осталось только все организовать. Аннет испуганно смотрела то на директоров, то на Рауля. — Господа, я вас умоляю, не надо играть в эти игры с Призраком Оперы! Это может быть по-настоящему опасно для вас. Вы понимаете, что это идея просто безумна, господин виконт? Он способен на ужасные вещи падение люстры — лишь шалость! Могут пострадать невинные люди, может пострадать Кристина! Неужели Вы готовы пожертвовать ей ради своих амбиций? — Чтобы достичь цели, очень часто приходится чем-то жертвовать, — яростно проговорил Рауль. Я во все глаза смотрела на него, не веря своим ушам. Рауль, неужели это твои слова? Неужели ты действительно готов пожертвовать мной, чтобы потешить свои амбиции? Неужели ты не понимаешь, что подвергаешь меня опасности… Мне было больно осознавать, что он думает, в первую очередь, о своей уязвленной гордости, а не о моих чувствах. — Жертвовать? О, жертв не будет, мадам Жири, что Вы! Мы этого не допустим, — сказал месье Фирмин, указывая на себя и второго директора. — Может, мы решим сначала, кто будет играть главную роль? Лично меня интересует только этот вопрос, — вдруг сказала Карлотта. — Давайте действительно выясним этот вопрос, — закивал Убальдо. — Этот вопрос уже решен, господа. Играть главную роль будет мадмуазель Дааэ. — Но она не хочет! А я — хочу! Так давайте мы пойдем навстречу друг другу! — запричитала итальянская дива. — Мадам, есть вопросы важнее ролей, — сердито произнес Рауль. — Прошу, одумайтесь! — выкрикивала Аннет. Голоса присутствующих стали сливаться, превращаясь в ужасный шум. Каждый пытался доказать свою правоту, поэтому каждый все повышал и повышал голос, пока не начинал практически кричать. Я одна молча наблюдала над этими спорами. Но накал страстей усиливался, споры стали ужесточаться, каждый пытался перетянуть меня на свою сторону. Чем дальше это длилось, тем меньше я могла себя контролировать. Каждый был прав — Рауль в том, что хотел поймать Эрика, директора в том, что им надоело, что их контролируют, Карлотта в том, что она великая певица, Аннет в том, что лучше не накапливать проблемы. И только я была со всех сторон неправа. Мой взгляд блуждал с одной фигуры, к другой, голова начинала болеть от этой бесконечной суматохи. Меня поражало то, что Рауль думал только о том, как ему поймать Эрика, а что я думаю по этому поводу, его не волновало. Лично я считала, что оперу нужно поставить без меня, с Эриком я бы потом сама поговорила. Хорошо, пусть даже с моим участием, но без участия полиции. Вина Призрака Оперы законно не доказана, они не имеют право его посадить. Когда Рауль подошел ко мне, чтобы я его поддержала и согласилась с его идеей, мое терпение лопнуло. Руки задрожали и я закричала: — Прекратите! Вы меня сводите с ума! Неужели можно думать только о себе! Я не буду участвовать в этом сумасшествии! Всё, я ухожу! — я ринулась к двери, пытаясь сбежать из этого дурдома. Но когда я дотронулась до ручки двери, кто-то тихо остановил меня, положив руку на плечо. — Кристина, прошу, успокойся, — мягко проговорил Рауль.- Присядь и послушай нас. Мы не хотим никому вреда и тем более тебе. Но пора закончить этот затянувшийся спектакль. Я плюхнулась в кресло, не замечая никого вокруг. — Его голос вечно со мной. Я слышу его, понимаешь? — я посмотрела на Рауля.- Он везде, он всегда рядом со мной. Все сразу замолчали и повернули головы в мою сторону. — Не думайте, что у меня не всё в порядке с головой. Призрак Оперы — великий человек, он способен на очень многое. Он талантливейший человек своего времени. Он — часть меня, я постоянно слышу его голос… внутри себя. — Дорогая, Ваши слова больше похожи на белую горячку, чем на правду — фыркнула Карлотта. — Кристина, он всего лишь человек, пойми. Если мы ничего не сделаем, то он вечно будет преследовать нас, — тихо проговорил Рауль.- А сейчас нам дается шанс все исправить и изменить. — Нет, я не буду участвовать в этом! — резко встав, произнесла я. — Мадмуазель, но это наш шанс на победу, глупо было бы его не использовать. Только Вы владеете ситуацией, — задумчиво сказал месье Андрэ. — В самом деле, сыграйте в постановке и мы разойдемся. Не надо строить из себя овечку, — рассмеялась Карлотта. Аннет робко стояла в стороне, не зная, что ответить. — Мадам Жири, почему Вы молчите? Скажите свое мнение! — прыснула в её сторону дива. — А что я могу сказать? Главное, чтобы никто не пострадал. Я ничем не могу помочь в данной ситуации. Только Кристина должна решить, что делать дальше. — Извините, но я не буду вашей соучастницей. Извольте откланяться, — на этих словах я вышла из кабинета. — Кристина, стой! — слышался за моей спиной голос. Я шла по коридору, пока Рауль, обогнув меня, не преградил мне путь. — Кристина, почему ты ушла? — запыхавшись, произнес он. — Я не собираюсь участвовать в этом! Это предательство! Ты понимаешь, что Эрик не сделал мне ничего дурного, а я посажу его в тюрьму! Он всегда был добр ко мне, я не хочу отвечать ему злом на его добро. Пусть я и боюсь его, но это не значит, что я должна его предавать! Ты понимаешь, что может стать со мной, если он поймет, что я-предательница? Неужели ты не боишься за меня? — Значит, ты все же думаешь о нем плохо, раз боишься его поступков, -усмехнулся Рауль. — Я боюсь своих поступков. А как может повести себя мужчина, которого предала женщина? Не думаю, что он скажет ей спасибо. — Но от этого зависит наше счастье, понимаешь? Никто, кроме нас, не сможет спасти нашу любовь, — умоляюще смотрел на меня Рауль. — Поэтому я должна идти на обман? — я чуть уже не плакала. — Да, поэтому ты должна идти на обман! — возмущенно воскликнул Рауль.- Ты ничем не рискуешь, здание будет окружено полицией, тебе ничего не грозит. — Ты думаешь обо мне в последнюю очередь и это меня пугает. — Я думаю только о тебе и нашем счастье, поэтому и прошу тебя помочь, — Раулю будто бы казалось, что еще чуть-чуть, и я полностью соглашусь с его мнением. — Нет, я не буду соучастницей, но выполню просьбу Ангела. Передай директорам, что я выступлю в главной роли. Пусть это будет дорого мне стоить, но об этом меня попросить мой учитель. Но в его поимке я не буду участвовать и я не поддерживаю твою идею, Рауль. Прости, но мне нужно идти. Я брела по гулким коридорам Оперы, думаю о том, что же будет дальше. Как легко Рауль хотел пожертвовать мной для достижения своих целей! Почему просто не уехать куда-нибудь подальше и все? Не думаю, что Эрик будет постоянно преследовать нас, если мы уедем. Да, он готов бороться за свое счастье, но он не такой дурак, чтобы пытаться бесконечным шантажом перетянуть на свою сторону. Как жаль, что Рауль пытается самореализоваться за его счет. Я добрела до своей артистической, не понимая, зачем мне всё это надо, зачем я в это ввязалась. Прислонившись горевшей щекой к шершавой стене своей гримерки, я стала думать, как мне быть дальше. Грусть переполняла меня… Я предаю человека, который обещал измениться… Я иду на поводу у того, кто жаждет чужой крови… — Дорогая, ну что ты, не плачь, — Аннет неслышно вошла в комнату и обняла меня за плечи.- Не надо принимать все так близко к сердцу. — Неужели ты не понимаешь, что они чувствуют себя охотниками, он -жертва, а я — приманка! Разве так можно? — мне не верилось, что она поддерживает их, в то время, как должна защищать Эрика. — У них есть все основания посадить его. Он виноват в падении люстры и в убийстве… Они в этом уверены. — Но мы-то знаем, что он не убийца! Я понимаю, что зашел слишком далеко, и они могут предъявить к нему претензии… — я сама не верила своим словам, но все же пыталась зацепиться за них, найти в них спасение. — Я не могу понять, ты так опечалена тем, что, — Аннет посмотрела по сторонам, — Эрика хотят посадить, или тем, что тебя хотят использовать? Я не знала, что ей ответить. Можно было бы взыскать с Эрика штраф, все предельно с ним выяснить. По-человечески разобраться, а не устраивать ловлю на живца. Он талантливый композитор, почему мы его не устроить на работу в Оперу? Тогда жалование он будет получать законно. Согласна, он должен был понести наказание за люстру и учиненные беспорядки, но чтобы ловить его и потом под конвоем доставить в тюрьму- господа, это перебор! — Всём, Аннет, всём. Он обещал, что никому не принесет вреда. Я ему верю. Если они к нему не будут лезть, то ничего плохого не случится. — Я тоже так считаю, но никто не стал меня слушать! — Аннет пыталась всем видом показать, что сделала все, что было в ее силах. — Мы с тобой были лишние на том празднике жизни, — усмехнувшись, прошептала я. Стены давали на меня, не позволяя думать. Мысли путаясь, пугали своим равнодушием к Раулю и сочувствием к Эрику. Ложась спать, я решила опять поговорить с Надин. У меня не было другого выхода, мне нужно было её разрешение на свои дальнейшие действия. Произнеся необходимые слова перед сном, я тут же уснула. Я находилась в темной, пустой, если не считать одинокий стул, комнате. Присев на него, передо мной возник маленький столик со стоящим на нём зеркалом. — Здравствуй, Кристина! Я рада вновь видеть тебя. Что привело ко мне в этот раз? — Надин, это Вы? — аккуратно спросила я. — Да, это я. Можешь задавать интересующий тебя вопрос, — доброжелательно произнес голос. — Мое смятение все усиливается. Не понимаю, почему Рауль так поступил? Почему он не боится превратить меня в наживку? — сейчас это действительно занимало все мои мысли. — Потому что он не видит в своем поступке ничего дурного. Он старается для вашего счастья, и считает, что ты тоже можешь внести свой вклад. Не относись к этому с большим негодованием. Сейчас у тебя есть проблемы и посерьезнее, не так ли? — Вы правы… Я хотела спросить, Кристина появится, когда я исчезну или раньше? Это очень важно, — мысли потекли в другом русле, заставляя усиленно работать мой мозг. — А когда необходимо, чтобы она появилась? — этот вопрос обескуражил меня. Неужели… Неужели я смогу все заранее продумать и просчитать? — В каком плане? Вы…можете контролировать её возвращение? — Да. Она пропала сразу перед твоим появлением. Сейчас она может появиться, чтобы продолжить свою жизнь, если ты сделала свой выбор, конечно, — голос ровно рассказывал мне все, и я не могла уловить в нем ни нотки удивления, ни замешательства, ни разочарования. — Сделала, — теперь я была уверена в себе и своем выборе. — Мне необходимо, чтобы она появилась до оглашения моего решения. Тогда я успею все организовать. — Я знаю, что ты задумала. Это неплохой план, но тебе необходимо учесть одну деталь. — Какую? — я вглядывалась в темноту, но безуспешно — меня окружала лишь темнота. — Ты должна дать Кристине, что живет в этом веке, какую-то вещь, что ты носила всё время, как здесь появилась. Она должна знать всё, что произошло с тобой. Всё чувства, что ты испытала, всё муки, всё. Только тогда ты сможешь вернуться домой. Я задумала, вспоминая, что постоянно было со мной. Прядка волос выбиралась из прически и упала мне на лоб. Поправив её, меня вдруг осенило. — А шпилька для волос подойдет? — этот предмет, на мой взгляд, был самым удачным. — Вполне. Но учти, что в ближайшее время ты должна будешь надеть все три медальона. Иначе ничего не получится. Аннет будет предупреждена о возвращении Кристины. — Спасибо Вам большое! — благодарно прошептала я. — Я обязана тебе, — голос дрогнул. — Это я тебя переместила, и ты должна злиться на меня… так что «спасибо» здесь лишнее. Я должна сказать «спасибо». Да, но помни, что с Кристиной данного времени ты не должна пересечься ни при каких условиях! — Я все сделаю, — закивала я.- Вы мне помогли разобраться в себе, открыть новые грани моей души, моего сознания. Я узнала замечательных людей, — перед глазами проплыли фигуры Аннет, Эрика, Рауля, Мэг. Вдруг одна мысль осенила меня, и я решила все тут же выяснить. — Надин, но ведь новую оперу будут долго ставить, а моё время здесь ограничено. «ILL Muto» репетировали до того, как я появилась. Как быть? — Это не проблема. Оперу поставят в кратчайшие сроки, я позабочусь об этом. Самое большое — два-три месяца. Не волнуйся, это уже не твоя забота. Когда подойдет срок, я тебя предупрежу. Сейчас думай о том, к кому стремится твоя чистая душа. — Мне так сложно. Я разрываюсь между двумя. Надеюсь, что мой план сработает, иначе… — иначе наказание понесут все, и я в первую очередь. — Что будет с Эриком, когда я вернусь? — Его ждет судьба, Кристина. Если ты его выберешь, он будет счастлив. Выберешь Рауль — осчастливишь Рауля. Все просто. — Но осчастливит ли это меня? Что будет со мной? — мне уже даже и не представлялось, что я наконец-то найду счастье. — Тебя ждет твое счастье. А какое оно будет, зависит от тебя, — Надин выдержала паузу. — Есть одна важная деталь… Я расскажу о ней тебе позже. Насчет твоего плана — необходимо проверить решетку, как до неё добраться и далеко ли идти. Не забудь обговорить всё с Аннет. — Конечно, я её предупрежу. Я уже проверила решетку. Там не глубоко, вода чуть по щиколотку. Я смогу пройти. Они — тем более. Они — тем более… Мне не потребуется воспользоваться их путем, но… — Надин, можно я расскажу правду Эрику? Прошу, он должен знать! — на мой взгляд, давно пора было сделать, но я никак не решалась. — Хорошо. Разрешаю. Он заслужил правду… Бедный Эрик… — Как меня вернут домой? Сразу после произнесенных слов или дадут возможность попрощаться с Аннет? Мне же нужно будет переодеться в свою одежду. — У тебя будет достаточно времени на все. И кстати, одежда не самая важная вещь в твоем перемещении, твои чувства — вот что главнее всего. — Разум и чувства всегда должны быть вместе. Их тандем позволяет ощущать себя…правильно. Именно это я поняла после всего, что произошло, — какая-то тоска давила на меня, погребая под пеплом разочарования. — Открыв свой разум и сердце, я столько осознала… Голос Надин молчал, будто бы что-то выжидая. Темнота сгущалась вокруг меня, теперь я вообще ничего не различала кроме своего стула и свечения зеркала. — Ты очень выросла, Кристина. Стала сильнее и мудрее. Кем ты только не была, через что ты только не проходила… Ты не могла признаться себе, что тебя что-то смущает, что ты можешь отказаться от детской мечты. Я рада, что ты…изменилась… И он — тоже… Вдруг резкий луч света оторвался от зеркала, падая за мою спину. Я резко встала и обернулась, чтобы посмотреть, что освещает луч в этой кромешной темноте. Луч не проходил через темноту, будто бы обрываясь. Но вот тьма стала расступаться, и я увидела очертания комнаты, стол, стулья, комод… Луч упал на пол, освещая всё вокруг себя. И вот темная фигура, как тень, стала приближаться и вырисовываться передо мной. Тень, возникшая из ниоткуда, испугала меня. Луч резко переместился и стал освещать таинственную тень. Взметнулся темный плащ, раскрывая таинственного незнакомца. Передо мной стоял Эрик, нежно улыбаясь мне. Подойдя ко мне ближе, он протянул руки и замер, не решаясь, сделать шаг навстречу. Поэтому это сделала я, а потом нежно обняла его. Он неотрывно смотрел на меня, и тихо проговорил: «Я приму любое твое решение, любимая». Я проснулась с улыбкой на лице. Прошептав: «Спасибо», я стала собираться на репетицию новой оперы. Теперь пути назад нет, нужно идти до конца. Но я не сломаюсь — если он обманет меня вновь, я останусь с Раулем. Я не могу разрывать свое сердце вновь и вновь, надеясь на лучшее. Я не хочу тянуть свое ожидание и боль, будто мне это нравится. Кристина ничего не теряет, она будет с тем, кого любит, а что теряю я? Я теряю свою надежду, если он опять соврет мне. Я теряю свою веру в него и его слово. У меня не осталось попыток, и нет права на ошибку… Теперь мне остается лишь надеяться на то, что все пройдет так, как я задумала.