Голос

Another beauty loved by a Beast Another tale of infinitely dreams… Your eyes they were my paradise Your smile made my sun rise. Nightwish, песня « Gethsemane» The voice of nightly winds has awakened me, Amidst all the grief they embrace me with relief. Beneath my dreams and wishes I long for thy caresses. Nightwish, песня « Nightwish»

Мой шок продолжался недолго. Я опять повернулась, надеясь увидеть лицо любимого, но теперь увидела свою дверь в квартиру. Вновь повернулась — дверь соседней квартиры. Я закричала. Ну почему, когда я хотела, чтобы меня вернули, никто меня не слышал, а когда это было слишком рано для меня — сразу вернули? — Нет, нет, только не сейчас! Почему именно сейчас? За что? Эрик, прости, прости меня! Не хотела…- я схватилась руками за голову, не понимая, что происходит. Тут меня осенило одна мысль, и я опустила взгляд на одежду. Но на мне был тот же наряд, что и тогда, когда я выходила из квартиры. Ни кринолина, ни корсета, ни пышного платья… Ничего из того прошлого, в котором я нашла свою любовь и где я её и оставила. Я стала ощупывать себя, не веря в реальность происходящего. На душе было мерзко, в горле был ком, голова предательски кружилась. Из горло вырывался только противный хрип… Я пыталась собраться с мыслями, взять себя в руки, но мое сердце не позволяло мне прийти в себя. Всё это был мираж… Мне всё показалось… Я терла виски, пытаясь так прекратить ту боль, что сковала меня. Все только сон, страшный, безумный, дьявольский сон. Но на губах так и остался солоноватый привкус от моих слез. От его горьких слез. Нет, мне кажется, просто пересохли губы. Но почему тогда мне так горько? Почему тогда хочется реветь в голос, забиться в дальний угол и пропасть для всех навеки? Хочется рыдать, терзать себя, моля о том, чтобы он был рядом, чтобы обнял, чтобы защитил от всех… Нет, я не должна настраивать себя на дурные мысли. Мне казалось, это сон, мираж, наваждение… — Нет, не мираж! — я стукнула кулаком по своей двери. Меня трясло от ужасных мыслей, от того, что я больше никогда не увижу Эрика… Стоп! Нельзя раскисать… Могу ли я проверить, действительно все было или это игра моего воспаленного сознания? Я же вчера ударилась рукой о дверь, значит, сегодня должен был быть синяк. Если мне все почудилось, то его не будет. Спешно закатав рукав, я обнаружила, что синяк на моей руке всё же присутствует. Значит, не сон… Значит, Эрик был со мной, целовал меня, признавался мне в любви. Бедный Эрик! Больше никогда я не смогу обнять тебя и сказать, как сильно люблю. За что нам это наказание разлукой? Я сползла на грязный пол лестничной площадки. Любовь моя, прости меня, прости, что так поступила с тобой, что покинула в самый важный для нас момент. Я не хотела… Почему надо мной так посмеялись, лишив счастья и покоя? Я искупила свою вину, я сделала всё, чтобы каждый был по-своему счастлив. Я не предала чувства Кристины, и она осталась с Раулем, я даровала Раулю счастье любви Кристины и всегда подчеркивала, что он очень важен для меня. Я забывала про свое счастье и шла на риск, осознавая, что пути назад нет. Знаю, я могла сделать так, чтобы Кристина была с Эриком. Но толку-то? Он увидел бы, что Кристина не любит его, осталась с ним только, чтобы спасти Рауля. Что бы дала её жертвенность? Поверьте, ничего. Возможно, когда-нибудь она бы полюбила его (поверьте, полюбила бы), но, сколько усилий потребует эта любовь? А просыпаться каждый день с мыслью, что ты заставляешь себя полюбить? Его муки были бы сильнее её. Разве может принести счастье чужое горе? А если это горе любимого человека? Как я могла сделать несчастным того, чье счастье для меня дороже своего собственного? Я совершила ошибку, мой грех будет всегда со мной. Но разве любовь может быть грехом? Разве это светлое, непогрешимое чувство, что вдохновляет людей, может нести столько горя и безысходности? Может… Я не виню никого, не виню ту Кристину, не виню Аннет, не виню Рауля. Они жили свое жизнью, наслаждались своей судьбой. А я исправляла свою ошибку, да, я смогла исправить то, что когда-то сломало другим жизнь. Но как теперь буду жить я? Как теперь я смогу жить, зная, что возможно, больше никого так не полюблю, как Эрика? Я взяла из сумочки зеркало и кое-как вытерла слезы и расплывшуюся тушь (как оказалась накрашена, я себе смутно представляла). Вид у меня был ужасный. А как еще может выглядеть девушка, которая только что потеряла свое счастье? Кое — как собравшись с мыслями, я вспомнила, что в этом измерении мне нужно сегодня встретиться с клиенткой, а часы напоминали о том, что время поджимает. Преодолев себя, я поднялась и, пошатываясь, стала спускаться по лестнице, даже не представляя, как в таком состоянии смогу вести переговоры по поводу заказа. Мастерская… Я попала туда не так давно, но уже успела привыкнуть ко всем, кто там работает. Хозяйка мастерской мне очень доверяет, считает меня одной из лучших своих учениц, верит в мои возможности. Часто она давала мне мелкие заказы, иногда давала крупные и сложные, но всегда в таком случае помогала что-то исправить или доделать. Но тут клиентка, по голосу молодая женщина, позвонила в мастерскую и попросила позвать меня к телефону. Когда я сказала, что та, кого она ищет, клиентка обрадовалась и сказала, что хочет переговорить по поводу одного украшения. Я попыталась перенаправить её звонок к хозяйке мастерской, объясняя, что не решаю, кому какая работа достанется. Но женщина настаивала, что хочет, чтобы именно я помогла ей с одним деликатным делом. Клиентка представилась Ольгой, и объяснила, что ей необходимо вставить камушек в медальон. Удивившись, я ответила, что неужели такая небольшая проблема стоит того, чтобы обращаться в ювелирную мастерскую, которая занимается немного другими вещами? Тем более, доступ к камням — очень неблагодарное дело. Ведь, всегда есть риск, что кто-то что-то украдет. Благо, я через третьи руки перенаправлю заказы и по сути, сама с камнями не занимаюсь, а только контролирую вопрос своего заказа. Наша мастерская — очень интересное место. Дело в том, что мы выполняем на заказ различные подвески, серьги, броши по желанию клиента. Иногда эскизы бывали настолько необычны, что приходилось поломать голову, прежде чем приступить к работе. Что говорить — мне нравилось мое призвание и моя работа. Заказы очень разные — от простых украшений без камней до сложных с драгоценными камнями. Ольга пояснила, что медальон очень старый, и она боится, что его могут повредить, а меня порекомендовала одна её хорошая знакомая. Когда я узнала об этом, то согласилась взять на себя эту работу. Поинтересовавшись, какова предположительная стоимость украшения, я предложила встретиться в мастерской, где я смогла бы оценить сложность работы и необходимое время ремонта. Клиентка с радостью согласилась, и мы назначили утром встречу. После встречи я должна была идти в институт на лекции и семинар. Неожиданно у меня зазвонил телефон. Выбросив все дурные мысли из головы, я решила ответить на звонок. Как непривычно опять слышать, как он звонит. Я уже и забыла, что представляют собой новшества цивилизации за эти полгода. — Алло, слушаю Вас, — еле — еле проговорила я. — Здравствуйте, это Вас беспокоит Ольга Нелидова, мы с Вами должны сегодня встретиться, — женщина заметно волновалась. — Да-да, здравствуйте. Сегодня всё остается в силе? Я жду Вас в мастерской, где-то через полчаса, буду там. — Конечно, но Вы извините, пожалуйста, я опоздаю минут на десять, ужасные пробки. — Ничего страшного, — растягивая слова, ответила я. Голос не слушался, кашель сдавил грудь. Пытаясь вздохнуть, я потерпела неудачу. Вместо вздоха получалось какое-то хрипение и бульканье. Слезы все еще капали из моих глаз… — С Вами всё в порядке? — перепугано поинтересовалось моя клиентка (а это звонила именно она). — Спасибо, всё хорошо, — просипела я.- Просто немного простудилась. Вы взяли украшение, которое хотели мне показать? — Конечно! Иначе, наша встреча была бы напрасна, — её смех зазвенел в телефонной трубке. Стоп! Я уже слышала этот смех… Не может быть… Пока не увижу своими глазами, не поверю! — Х-хорошо… — я объяснила собеседнице еще раз, как можно будет меня найти в мастерской. — Тогда до встречи! — До встречи! — и в телефоне прозвучали короткие гудки. Этот голос… Этот смех… Так похоже на Аннет, но как она могла сюда попасть? Просто совпадение, не более того. Теперь я спешила на встречу. Нет, я летела. Лелея надежду, что увижу Аннет вновь, я хотела верить, что моя новая клиентка пришла ко мне из другого измерения, чтобы поддержать меня. Вдруг она скажет, что я вновь увижу Эрика… Зайдя к себе в кабинет (где я сидела не одна, конечно, но сейчас никого не наблюдалось), так любезно предоставленный мне моей начальницей и по совместительству хозяйкой мастерской Еленой, я осмотрелась, проверив, не оставили мне какие-то записки. Только я успела привести прическу и себя в порядок перед зеркалом, как в дверь коротко постучали. — Да-да, войдите, — дрожащим голосом проговорила я. — Здравствуйте, — миловидная блондинка вошла ко мне в кабинет. Но это была не Аннет… Что-то общее у них было, но это была точно не моя подруга.- Извините еще раз за опоздание. — Здравствуйте, Ольга. Я очень рада Вас видеть! Ничего страшного, — как можно дружелюбнее сказала я, пытаясь улыбнуться. Что же, я была разочарована.- Присаживайтесь, давайте посмотрим, какая у Вас проблема с медальоном. — Серьезных повреждений нет, но я собиралась его продать в ближайшее время, и вот, представляете, вижу, что выпал камушек, — Ольга стала что-то искать в дамской сумочке.- Досадное недоразумение, о котором пришлось предупредить покупателя. Он все спрашивал, почему я не могу продать украшение сразу, — она игриво улыбнулась.- Вот оно, посмотрите. Как только я увидела медальон, у меня подкосились ноги, и я рухнула в кресло. Не может быть… Медальон, что я отдала Раулю! Да-да, это он. Тот же павлин, тот же хвост, те же камушки. Только теперь в хвосте павлина не хватало одного… В моей памяти это был маленький рубин. — Не хватает рубина, да? — на одном дыхании проговорила я. — Да, — Ольга удивленно посмотрела на меня.- А Вы откуда знаете? — Ольга, можно посмотреть поближе? — Ольга кивнула и протянула медальон.- Считайте это профессиональным чутьем, — выпалила я. Горько усмехнувшись, я повертела медальон, чтобы он заиграл той разноцветной радугой, что так радовало моё сердце.- Простите за нескромный вопрос, откуда у Вас этот медальон? Он перешел Вам по наследству? — я водила пальцами по завитушкам медальона, не в силах оторваться от него. — Нет, Вы определенно что-то знаете, — прищурилась моя клиентка.- Да, это медальон середины девятнадцатого века, он достался мне от моих французских родственников, точнее от пра-пра-прабабушки. — А Вам не жалко продавать семейную реликвию? Такая старинная вещь. Память рода, можно сказать, — аккуратно спросила я мою собеседницу. Откуда у неё медальон, что я подарила Раулю? Неужели она потомок Рауля и Кристины? Если такое возможно, конечно. Аннет сама говорила, что измерения могут пересекаться между собой, поэтому кое-какие вещи могут проникать из одного мира в другой. Может тоже произошло и в этом случае? — Конечно, досадно расставаться с такой ценной вещью. Но на все есть свои причины, а тут причина довольно значительная. Я открою свою небольшую тайну, тогда, возможно, Вы поймете, почему я так поступаю. Вы знаете, моими предками были и русские, и французы, во мне даже есть скандинавская кровь. Но, по преданию, этот медальон приносит несчастье всем женщинам рода. Понимаете, они не могут познать настоящую любовь, к сожалению. Может, Вы подумаете, что это лишь домыслы… Но моя прабабушка была известный оперной певицей. Она вышла замуж за дворянина, любила его всем сердцем, но это любовь была обагрена предательством. Муж ей изменял, и она прокляла этот медальон, потому что он подарил его ей в качестве свадебного подарка. Медальон был символом их непогрешимой любви, как ей казалось, но после всего произошедшего… Его, — она показала пальцем на медальон в моих руках, — нельзя выбросить или сломать, иначе несчастье еще сильнее обрушится на голову обладающего им. Можно только продать. — Больше похоже на… — Сказку? Как мне хотелось бы в это верить! — женщина всплеснула руками. Видимо, я была не первая, кому она это все рассказывала, поэтому легко предугадала мою реакцию на свой рассказ. — Да вот только из-за этого медальона я не могу наладить отношения с мужем уже много лет. Моя мама и бабушкой тоже много повидали горя с мужьями. Когда мне предложили купить этот медальон, я даже не раздумывала. — А почему раньше не попытались его не продать? — я пожала плечами, пытаясь скрыть свою дрожь. — Вы не поверите, но не могла. Сколько раз пытались, но будто бы неведомая сила запрещала нам это сделать. Только появлялся покупатель, как через несколько дней он в спешке отказывался от сделки. Надеюсь, эта не сорвется. Вот еще камушек выпал, — грустно вздохнула Ольга. — Не волнуйтесь, я всё сделаю и постараюсь сделать все как можно быстрее. Это не совсем мой профиль, но я помогу, чем могу. Но мне придется в любом случае рассказать все хозяйке, без неё я не имею доступа к камням и таким работам, — я не стала говорить клиентке, что лично не занимаюсь этим. Я не могу упускать такой шанс! — Конечно — конечно! Спасибо Вам, Вы — моя последняя надежда! — женщина просияла, услышав, что я ей помогу. — Не могли бы Вы еще сказать… Вы не знаете, у вас в семье больше не было каких-нибудь медальонов, передающихся по наследству? — я как бы невзначай поинтересовалась у моей клиентки. — Если честно, смутно припоминаю. Вроде бы когда-то был, как у Вас на шее. А может и не был… После революции многие украшения, доставшиеся в подарок моей семье от родственников, были распроданы, поэтому остались лишь рисунки, сделанные моим прадедом. — Медальон у меня на шее? — я стала судорожно вспоминать, какое украшение надела, когда пропала. Но тут поняла, что не надевала ничего на шею… — Ну, вот на шее у Вас, — удивленно воскликнула Ольга. Рука взметнулась к шее, и пальцы нащупали продолговатый медальон с выпуклой стороной. Сердце бешено заколотилось, я опустила глаза и увидела… свою камею! Как-то сразу потеплело на душе, улыбка появилась на губах и я вспомнила Эрика… Как я благодарна, что мне оставили хотя бы часть той жизни, что открыло во мне новую сторону. Вспомнила свое первое выступление на сцене… Его голос… — Вам плохо? — встревожено поинтересовалась Ольга. Я вернулась из своих воспоминаний так же резко, как и погрузилась в них. Заверив её, что все хорошо, я предложила продолжить разговор. Обговорив остальные моменты сделки, касающиеся оплаты, сроков и многого другого, женщина оставила мне медальон, чтобы я могла как можно быстрее приступить к работе. Мы договорились, что я позвоню в ближайшие два дня, когда всё узнаю, и я проводила её до двери. Сердце бешено колотилось в груди, в горле запершило. Я схватила медальон со стола и прижала к груди. Слезы хлынули из глаз, сил терпеть это все больше не было. Как можно так глумиться над моими чувствами? Почему меня опять вернули к той жизни, почему не позволили принять всё как сон, как мираж. Что, если я не хочу больше думать о былом? Что, если мне больно вспоминать Эрика? Лучше его забыть, выкинуть из головы, потому что больше никогда я не смогу увидеть его вновь, но при этом моя жизнь продолжается. Я не могу поставить на себе крест, не могу похоронить в себе всё чувства, переживания и воспоминания. И я сделала то, что не должна была делать. Я запела. Я пела голосом Кристины, своим голосом… Пела своей забытой жизнью, прошедшими годами, былой любовью. Мой голос — её голос и каждый звук для меня пытка, напоминающая о нём. Я пела арию Маргариты перед казнью. Почему именно эта ария? Потому что мы так похожи с Маргаритой… Эта ария соединяет мою судьбу в настоящем и прошлом, но прошлое я уже никогда не увижу: не увижу, как сложилась жизнь Кристины и Рауля, не узнаю, как прожил остаток своей жизни Эрик. Нет… Он же… он же умер… Я не увижу его глаза, его губы… Он мертв… Его больше нет! Как я могу смириться с этим?! Моя казнь только начинается, и я должна выдержать её, потому что она будет длиться отнюдь не миг, а всю мою жизнь. Как можно думать о чем-то, когда каждый вздох соткан из тоски, а каждое слово состоит из боли? Боли, раскрывшей во мне свой бутон отчаяния. Я помню все о Кристине, а в дар от неё я получила её голос… Моя судьба теперь тесно сплетена с моим прошлым, с прошлой Кристиной. Я пела как никогда до этого… Даже день премьеры не сравнился бы с этим мигом. Что тот миг — волнение перед публикой, первое публичное масштабное выступление. А сейчас перед моими глазами проносятся все те полгода, что я посвятила музыки и любви, те полгода, что в корне изменили меня и мою жизнь. Я вспомнила сон, в котором Надин показала мне будущее, прошлое и настоящее. Ведь, во сне в будущем я была в воде в намокшем платье, а в реальности, когда развязывала Рауля, также мокрое платье сковывало движения. Неужели, если бы я поступила как-то иначе, то я тогда все-таки выпала бы из лодки и утонула? Нет, Эрик ничего бы мне не сделал. Я могла сделать что-то по своей глупости и неопытности. Я вечно буду помнить моего Призрака Оперы. А сейчас… Во мне жива любовь к гению, пропитавшим свою оперу потом и кровью. А я пропитала свой голос отчаянием, страданием, своей местью за мою казнь. Кто вправе судить меня? Кто вправе казнить меня? Кто вправе лишать меня любви? Не верю, что больше не смогу ощутить той радостный миг, когда слышу его пение. Его скрипка, его игра породила во мне те чувства, что не смог породить ни один мужчина до него. Я выбежала из кабинета, когда поняла, что меня все слышали. Убежать от чужих взглядов. Я не в силах сейчас никому ничего объяснять. Мое объяснение начнется позже, а пока нужно объясниться с самой собой.