Гомосексуальные приключения Тимми

Утро встречает малыша Тимми громким стуком столовых приборов и тонким щебетанием, парящих плавно и нежно- точно мондштатский ветер, птиц. Тимми трёт опухшие- то ли из за сна, то ли из за тихого плача глаза. Его родители мертвы. Эта мысль сбивает Тимми с толку, колит, разрушает. Тело ноет от неправильного сна на неудобной кровати, но грех жаловаться- теперь у Тимми нет другого выхода, кроме как жить в бедной лачуге старой ворчливой бабки. Громкие мысли мальчика прерывает крик с кухни: -Внучок, ты чтоль проснулся? Дуй на кухню, пока каша теплая- Бабка, решившая настолько заморочиться, что аж приготовила с утра пораньше какой-никакой, но завтрак, судя по всему действительно только рада кончине двух предков. -Сейчас, бабуль, только умоюсь!- не заставляя долго ждать старушку, отвечает мальчик. Тимми прихватывает с собой полотенце, что когда то подарила ему мать, и направляется в баню, что служила в лачуге ванной. Раздевшись в предбаннике, и направившись в сторону самой купальни, Тимми замирает около зеркала, что было заляпано во весь свой периметр и сверху которого свисала жуткая паутина. Он внимательно смотрит на отражение. Пальцы невольно идут по рубцам, что подкожной могилой служат для всех его счастливых и не очень моментов. Неровное стекло искажает отражение, и присмотревшись, Тимми видит далеко не себя. Он видит уставшего, измотанного и бледнокожего мальчика, ноги которого будут толщиной с 4 пальца среднестатистического мондштатского пухлого, откормленного теплой медовой курицей мальчугана, что счастливо поживает с любящими и лелеющими его родителями, и откормившими почти до состояния неуклюжего толстого кошака бабушкой и дедушкой. Малыш отбрасывает скверные мысли в сторону, открывая тугую дверь, ведущую в комнату с купальней. Он набирает в ведерко воды, сразу выливая ее себе на тяжелую, пульсирующую в висках голову. Вода течет по длинным ресницам и попадает в уши, и в этот беззащитный для Тимми момент, по купальне раздается хихиканье и едва заметная искра пролетает со стороны небольшого окна-форточки в сторону двери. Малыш смывает с себя всю грязь, и трет ладонями лицо, скорее всего пытаясь стереть с лица изнеможение и полную разбитость. «-Тимми, сынок, будь аккуратней и слушайся бабушку! А то останешься у нее на все лето- мама гладит малыша по плечам, и причитает. -Знаю, мам, я буду ей помогать- тянет Тимми, уворачиваясь от ее ласки. -С каких пор ты стал таким серьезным? -С тех пор, как вы с папой начали оставлять меня чаще.» Тимми осознает что примерно с пару минут смотрит в деревянную, покрытую плесенью и паутиной стену и зажмуривается. -Внучок, чего так долго?- обрывает мысли бабуля. Тимми приоткрывает глаза, пятясь назад. -Ты застыл на месте, с ведром в руках, все хорошо, малыш?- мягко произносит бабушка. Лучше некуда -Я почти закончил, бабуль. -Тебя преследуют кошмары? -Нет, совсем нет, бабуль. Бабушка улыбнулась, но промолчала. Она не понимает. Ответ Тимми тонет в шелесте ветра, что пробивается в форточку. Солнце медленно поднимается из за плывущего в облаках горизонта, разгорается и начинает нещадно слепить глаза. Снова прикрыв глаза, Тимми улыбается. А Бабушка жалеет только об одном: что не связалась с бездной раньше, когда Тимми был еще младенцем- 8 лет назад, в одинокой палате мондштатской больницы, на руках ее неродимой дочери, случайно увидев голубую искру и услышав таинственное хихиканье.