Start of Something Good

      Странно, насколько сильно начало его дня омрачает осознание того, что сегодня утром он не увидит Кастиэля. Ещё вчера ему не терпелось попасть на работу, чтобы поскорее встретиться и с Клэр, и с Кастиэлем. Теперь же он чувствует себя так, словно тащится туда.       Поэтому его нисколько не удивляет, когда утро кажется слишком затянутым. Обеденный перерыв он по-прежнему проводит с Клэр и, как обычно, пишет Кастиэлю. Впервые Кас отвечает, что у него много дел и нет времени на разговоры, что совсем не улучшает его настроение. На самом деле, он начинает думать, не считает ли Кастиэль, что они слишком быстро продвигаются вперёд, и не сожалеет ли он о вчерашних объятиях. Это было бы отвратительно, особенно если учесть то, насколько сильно ему это понравилось, но Дин готов дать ему немного пространства, если это то, в чём он нуждается. Просто нужно, чтобы Кас открыто сказал об этом.       Джесс слегка приободряет его, сообщив, что готовит на ужин ростбиф с картофельным пюре. Это одно из его любимых блюд, и он знает, что Джесс приготовит столько, что остатки можно будет взять с собой домой для сэндвичей. После обеда он отсчитывает минуты не только до прихода Кастиэля за Клэр, но и до того момента, когда сможет накормить себя ростбифом.       Когда в конце дня он наконец выходит на детскую площадку, чтобы дождаться Каса, настроение у него приподнятое. — Привет, блондиночка, — приветствует он Клэр. — Ди! — восклицает Клэр. Она подбегает к нему и протягивает свою руку. Дину приходится немного пригнуться, чтобы она могла дотянуться до его собственной руки, но он позволяет ей взять её и отвести его туда, куда ей хочется. Сегодня, похоже, она хочет поиграть на качелях. Клэр указывает на одну из них, а затем показывает знак «помоги». — Помоги, — повторяет Дин. — Тебе помочь забраться на эти качели?       «Да», — подтверждает Клэр. — Ты сможешь, дружок. Забирайся, — подсказывает ей Дин. — Вверх, — повторяет он. Кажется, это лёгкое слово. Может быть, она сможет произнести его в следующий раз. Она вытягивает руки вверх, и Дин поднимает её. — Сначала тебе придётся заплатить за вход. Одно большое объятие, прежде чем ты заберёшься сюда.       Клэр наклоняет голову и растерянно смотрит на него, затем указывает на качели. — Сначала объятия, потом качели, — говорит Дин более простыми словами. Клэр, похоже, понимает это, поскольку бросается вперёд, обвивая руками его шею, и Дин вдыхает её сладковатый аромат. — Спасибо, дружок. А теперь давай-ка покачаем тебя, — он осторожно усаживает её, а затем берётся за переднюю часть качелей, чтобы подтянуть её к себе. — Ты готова? Раз, два, три… поехали! — восклицает Дин, отпуская качели, и Клэр отлетает назад. Она визжит от восторга, и Дин улыбается ей — её энтузиазм заразителен. Он пытается вспомнить, когда в последний раз ему было так весело, как сейчас Клэр, но ничего не получается.       Ему следует поработать над этим.       К ним подходит ещё один ребёнок из детского сада, Эбби, и вскоре Дин уже раскачивает их обеих одновременно. Он не осознаёт, что потерял счёт времени, пока не появляется его мама, и он замечает, что все остальные дети ушли. — Привет, милый, — приветствует она его. — Только что разговаривала с Кастиэлем, он задерживается на работе. Я сказала ему, что кто-нибудь останется с Клэр, но ты можешь присмотреть за ней и Эбби, чтобы я могла позвонить Джоди и перенести ужин? — Что? Нет. Тебе не нужно этого делать. Я останусь с ней, — предлагает Дин. — У тебя нет никаких планов на вечер? — спрашивает Мэри.       Дин думает о ростбифе, которого он с нетерпением ждал весь день, но всё равно врёт. — Нет, ничего. Можешь идти. — Слушай, мама Эбби уже здесь. Я позабочусь о ней, а потом мы сможем поговорить о Клэр, — говорит ему Мэри. — Эбби, смотри! Мама здесь! — возвещает она.       Эбби протягивает руки и кричит: «Мамочка!».       Мэри ведёт её к машине, а Дин улыбается Клэр, у которой очаровательное надутое выражение лица. Она единственная, кого Дин когда-либо видел, кто может дать фору щенячьим глазам Сэма. — Па? — спрашивает Клэр. — Папа скоро будет здесь, дружок, — обещает Дин. — Хочешь продолжить качаться? Ещё качаться? — повторяет он, показывая соответствующий знак.       Она потирает руки, словно вытирая их. Дин помнит об этом. — Закончили? — проверяет он. Она снова подаёт знак, закончили. — Хорошо, тогда вылезай.       Он вытаскивает её из качелей и ставит на землю, она подходит к висящему на крючке рюкзаку и показывает на него. — Па! — настаивает Клэр. — Скоро, — обещает Дин. — Хочешь вернуться внутрь и поиграть? Поиграем с кубиками? Почитаем книжку? — Па! — говорит Клэр ещё настойчивее, на этот раз также добавляя «пожалуйста».       Мэри возвращается и слышит, как Клэр снова повторяет свою просьбу. — Наверное, она заметила, что все остальные дети ушли, — комментирует Мэри. Она приседает и опускается на уровень Клэр. — Ты хочешь, чтобы с тобой поиграла мисс Мэри или мистер Дин? — Па! — Я знаю, милая. Папа немного опаздывает, но он придёт, хорошо? Хочешь пойти поиграть с водяным столом? — спрашивает Мэри.       Глаза Клэр загораются, и она взволнованно показывает «да», после чего берёт Дина за руку и направляется к двери в класс. — Молодец, — говорит Дин через плечо своей маме. — Она любит воду, — объясняет Мэри.       Когда они входят в класс, Дин снимает крышку со стола и помогает Клэр закатать рукава, чтобы она не слишком намочилась. Первое, что делает Клэр, — протягивает Дину чашку. — Похоже, я тоже играю, да? — Дин улыбается. Он отодвигает один из детских стульчиков и присаживается, наблюдая за тем, как Клэр просит его поиграть с ней. — Я действительно не против остаться, — в очередной раз предлагает Мэри.       Дин поднимает на неё глаза. — Ты же знаешь, что я не уйду до тех пор, пока не приедет Кас. Так что либо мы оба остаёмся, и ты без какой-либо причины пропускаешь ужин с Джоди, либо ты уходишь, а я остаюсь. Выбирай.       Мэри скрещивает руки и отвечает с небольшой улыбкой на лице: — Ты всегда был наиболее упрямым из моих сыновей.       Дин усмехается. — Я учился у лучших.       Мэри на это улыбается. — Я закрою дверь снаружи, когда буду уходить. Я знаю, что не обязана говорить тебе об этом, но открывай дверь только Кастиэлю. Даже если ты узнаешь кого-то из других родителей или детей, они не могут сейчас находиться здесь, потому что я уже сделала соответствующую запись, когда они покинули здание. — Да, ма, веришь или нет, но я знаю правила. Поскольку я помогал их создавать и всё такое, — напоминает ей Дин. — Извини, — говорит она, качая головой. — Привычка давать указания перед уходом. Всё, что тебе нужно сделать прежде, чем ты уйдёшь, это выписать Клэр и выключить свет. И снова накрыть крышкой стол с водой. — Я сделаю это, — обещает Дин, забавляясь тем, что она даёт ему дополнительные указания сразу после того, как извинилась за это. — Иди, готовься к ужину и передай Джоди привет.       Мэри подходит к Дину, чтобы поцеловать его в макушку, а затем ерошит его волосы. — Спасибо, малыш. — Мааа, — стонет Дин, но на самом деле он не против. — Я знаю, знаю, — отвечает Мэри. — Увидимся завтра утром, — она приседает, чтобы снова оказаться рядом с Клэр. — Мисс Мэри уже уходит домой, но мы увидимся утром. Повеселитесь с мистером Дином, — говорит она ей.       Клэр машет ей на прощание, обрызгивая её капельками воды, и Дин с Мэри смеются, после чего они ещё раз прощаются, и Мэри уходит, закрыв за собой дверь.       Дин достаёт телефон и набирает Сэму сообщение. [ДИН]: Кас задерживается на работе, поэтому я останусь с Клэр до его прихода. Извини, но придётся поужинать в другой раз. [СЭМ]: Ты можешь привести её к нам, если хочешь? Уверен, Бентли будет рад другу, с которым можно поиграть. [ДИН]: Я мог бы, но уверен, что это будет считаться похищением. lol Однако, спасибо. Передай Джесс, что мне очень жаль. [СЭМ]: Мы всё понимаем, не волнуйся об этом. Она сказала, что всё равно принесёт тебе завтра оставшуюся еду. [ДИН]: Ты везучий сукин сын, Сэмми. Поговорим завтра.       Примерно через двадцать минут Клэр надоедает стол с водой, поэтому Дин накрывает его и помогает Клэр вымыть руки. Затем она направляется к кубикам, а Дин устраивается на ковре рядом с ней. Он позволяет ей заниматься своими делами и предлагает помощь, когда она в ней нуждается. Он помогает ей сделать устойчивое основание, чтобы можно было легко складывать кубики, но когда башня становится всё выше и выше и начинает шататься, он предупреждает её, что она упадёт, что кажется ей забавным. Конечно, это превращается в игру. — Она упадёт! О! О, осторожно, малыш! — Дин предупреждает её, и Клэр хихикает, добавляя ещё один кубик. Башня начинает раскачиваться ещё сильнее, и она взволнованно хлопает в ладоши. — Ой! — она добавляет ещё несколько штук, прежде чем конструкция опрокидывается, и оказывается, что причиной падения стали даже не сами кубики, а Клэр, потерявшая равновесие от сильного смеха и столкнувшая всю конструкцию. — Крушение! — восклицает Дин. На лице Клэр появляется выражение испуга и удивления, когда она приземляется поверх блоков на пол, а когда её нижняя губа выпячивается, Дин понимает, что может увидеть, как она плачет. — Спасена! — говорит ей Дин, делая руками знак спортивного арбитра. — Ты проскользнула на домашнюю базу, и ты в безопасности! Толпа в восторге! — он вскидывает руки над головой и размахивает ими в воздухе, радуясь её падению, и, наконец, на её лице появляется улыбка, и она начинает хихикать. Дин вздыхает с облегчением. Это было очень близко.       В этот момент он слышит стук в дверь. Он и Клэр поворачиваются к ней, и Клэр кричит: «Па!», увидев Кастиэля сквозь стеклянное окошко на двери. — Я пойду впущу его, а ты начинай убирать кубики, приятель. Убирай кубики, — повторяет он, и Клэр немедленно приступает к делу. Чёрт, она хороший ребёнок.       Дин медленно поднимается на ноги — может, он и в хорошей форме, но, видимо, слишком стар для того, чтобы сидеть на полу в течение получаса, — и идёт открывать дверь для Кастиэля. — Привет, — приветствует он его. — Дин, — говорит Кастиэль, его голос кажется глубоким и явно недовольным. — Что ты здесь делаешь? — Присматриваю за Клэр? — отвечает Дин. Ему кажется, что это должно быть совершенно очевидно. — Когда я сказал, что задержусь, и спросил, может ли кто-нибудь остаться с ней, я не предполагал, что это будешь ты, — замечает Кастиэль, его голос всё ещё тверд.       «Он выглядит сердитым», — отмечает Дин. И усталым. Чёрт. Может быть, он перешёл черту, оставшись здесь наедине с Клэр? Может, Кастиэль не хочет, чтобы Дин оставался наедине с ней? Блять. Конечно, он не хочет, после того, что произошло с тем последним парнем. Он даже не подумал об этом. — Дерьмо, — говорит он себе под нос. — Мне так жаль, Кас. Я не подумал о том, что тебе это может быть неприятно. У моей мамы были планы, и я не хотел, чтобы ей пришлось их отменять, поэтому я просто предложил остаться с Клэр вместо неё. Я не подумал о том, что ты почувствуешь, если мы с Клэр останемся здесь одни. Но посмотри, здесь есть камеры наблюдения, — говорит он, указывая на них по периметру комнаты. — Если хочешь, я могу продемонстрировать тебе записи. Я покажу их тебе прямо сейчас. Мы только что играли с водяным столом, потом строили башню из кубиков, и… — Дин, — снова говорит Кастиэль, но на этот раз его голос звучит мягче. — Я не это имел в виду. Просто у меня сложилось впечатление, что у тебя были планы на этот вечер.       Дин хмурится и потирает затылок, взъерошивая волосы нервным жестом. — О. Да, всего лишь с Сэмом. Я их отменил.       Кастиэль качает головой и подходит к Клэр, чтобы помочь ей закончить уборку кубиков. — Привет, Медвежонок Клэр, — с улыбкой приветствует её Кастиэль. Затем он обращается к Дину: — Ты не хотел, чтобы твоя мама отменяла свои планы, но был совершенно не против отменить свои собственные?       Дин пожимает плечами. — Ничего страшного. Я могу пойти к Сэму в любое время. — Ты не обязан был оставаться. Это не то, о чём я просил, — снова говорит ему Кастиэль. — Я знаю, Кас. Я хотел. Клэр была немного расстроена, когда все остальные дети ушли, и мне захотелось её развеселить. В итоге нам было весело, правда, Клэр? — спрашивает Дин, улыбаясь при воспоминании о том, как она смеялась из-за кубиков. — Кажется, я видел кое-что из этого, когда только приехал сюда. Смех был слышен снаружи, — говорит Кастиэль, впервые улыбаясь Дину. — Я же говорил, она весёлый ребёнок, — отвечает Дин.       Кастиэль откладывает последний кубик и поднимается на ноги. — Есть ещё что-нибудь, что нужно сделать?       Дин подходит к клипборду, записывает время — 17:40 — и выписывает её. Затем добавляет заметку, в которой просит не брать с Кастиэля плату за дополнительный час. В конце концов, он потратил своё время и не хочет, чтобы Касу пришлось за это платить. — Вот и всё, — отвечает Дин.       Клэр дёргает Кастиэля за штанину и показывает знак, поднося что-то ко рту. — Есть? Да, детка, мы пойдём домой и поужинаем. Мне так жаль, что папа задержался. Ты, наверное, проголодалась, да? — спрашивает Кастиэль, наклоняясь, чтобы взять её на руки. — Значит, нас в этом двое, — соглашается Дин. — Я выйду с тобой, если ты не против? — Конечно, — отвечает Кастиэль.       Дин подхватывает рюкзак Клэр, и они выходят за дверь. Он выключает свет и закрывает за собой дверь. Убедившись, что она заперта, Дин идёт за Кастиэлем к его машине. Закрытие кажется несколько странным для него, так как сам спортзал открыт гораздо дольше, чем детский сад. Поскольку он погружён в мысли об этом, он более чем удивлён, когда Кастиэль берёт его за руку. А ещё он по-дурацки счастлив. Он вроде как думал, что Кас разозлился на него — теперь же надеется, что его лицо, находящееся в тени здания, поможет скрыть часть его румянца.       Как обычно, Кастиэль усаживает Клэр на её место, а Дин передаёт ему её рюкзак, чтобы он положил его внутрь у неё возле ног.       Кастиэль поворачивается лицом к Дину, а затем быстро оглядывается по сторонам, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь поблизости. Обнаружив, что они одни, он сокращает расстояние между ними, проводя руками по отворотам куртки Дина. Дину нравится, когда Кас вот так близко. Очень. Он не может не улыбнуться. — Я понимаю, что сегодня ты уже провёл достаточно много времени с Клэр, но если ты заинтересован, то в ближайшие десять минут мне доставят пиццу, которой я бы очень хотел с тобой поделиться, — предлагает Кастиэль.       Улыбка Дина становится до невозможности шире. — Да?       Кастиэль кивает. — Да. Мы виноваты в том, что испортили ужин, который ты запланировал, и я бы очень хотел загладить свою вину. Вообще-то, я бы предпочёл, чтобы у меня была возможность приготовить для тебя, чтобы должным образом выразить свою признательность, но поскольку я уже потерял целый час… — Пицца — это замечательно, Кас. Я бы с удовольствием поужинал с вами двумя, — прерывает его Дин. — Клэр неаккуратная и шумная, и часто плачет, когда хочет встать со своего места, ещё до того, как я начну есть… — пытается предупредить его Кастиэль. — И меня все это не волнует, — заверяет его Дин. — Я возьму машину и встретимся у тебя дома.       Кастиэль улыбается. — Тогда до скорой встречи.       Дин едва не подпрыгивает на обратном пути к своей машине, настолько он счастлив. Добравшись туда, он понимает, что оставил свою сумку в детском саду, но он просто заберет её завтра (у него их несколько). Дорога к дому недолгая, и когда он въезжает на парковку, то замечает, что за ним подъезжает машина, доставляющая пиццу. Воспользовавшись случаем, он дожидается, пока разносчик выйдет с сумкой, а затем спрашивает: — Для квартиры 15? Новак? — Да, сэр, — отвечает парень. — Я избавлю тебя от необходимости добираться туда, так как мне по пути. Сколько? — 15 долларов 50 центов, — говорит паренёк, проверив чек.       Дин достаёт двадцатидолларовую купюру и расплачивается ею за пиццу. — Сдачу оставь себе, — говорит он. — Спасибо, мистер.       Дин улыбается ему напоследок, а затем направляется внутрь многоэтажного дома и к квартире Каса. Нет никаких причин для того, чтобы сперва заходить к себе. Он стучит в дверь и делает голос чуть глубже, чтобы замаскировать его, прежде чем произнести: — Доставка пиццы.       Кастиэль открывает дверь с бумажником в руке, и Дин вскидывает брови. — Тебе же хуже, если скажешь, что сам заплатил за эту пиццу, — угрожает Кастиэль. — И тебе привет, — отвечает Дин, протискиваясь мимо него в квартиру. — Дин, я пригласил тебя сюда, чтобы отплатить за помощь, которую ты мне оказал, а не для того, чтобы оказаться в ещё большем долгу перед тобой, — пытается объяснить Кастиэль. — Похоже, тебе придётся приготовить для меня пиццу в другой раз, чтобы отблагодарить меня за эту, — поддразнивает Дин. — Ты невероятно раздражаешь, — говорит ему Кастиэль. — Я знаю, — отвечает он, беззастенчиво улыбаясь. — Куда мне это положить?       Кастиэль начинает активную деятельность, как будто присутствие Дина совершенно выбило его из колеи, и он забыл, что до этого момента должен был играть роль хозяина дома. — Давай я заберу это у тебя, — тут же говорит Кастиэль. Дин следует за ним на кухню, подхватывает Клэр и несет её вверх ногами, вызывая у неё радостное хихиканье при каждом шаге.       Он переворачивает её правильной стороной, и она, увидев пиццу, начинает быстро показывать «есть», «пожалуйста» и «ещё», что вызывает у Дина приступ смеха. — Девушка мне по сердцу, — говорит он. — Пицца скоро будет. А пока, думаю, я перекушу животом Клэр, — он поднимает её так, что её живот оказывается прямо перед его лицом, и делает вид, что кусает её, издавая при этом рычащие и жующие звуки.       Клэр смеётся так сильно, что у неё сбивается дыхание, и Дин опускает её обратно, чтобы перевести дух от смеха вместе с ней. Когда он смотрит на неё, то видит, что на её лице играет озорная улыбка, словно она ждёт чего-то большего, поэтому потакает ей, поднимая её обратно на несколько секунд, и она снова задыхается.       Кастиэль, по всей видимости, был занят тем, что нарезал для неё пиццу, потому что он проводит рукой по плечу Дина, когда тот проходит мимо него. Дин снова опускает Клэр, чтобы посмотреть, чем занимается Кас, и видит, как тот выскребает из тарелки крошечные кусочки пиццы на поднос от детского стульчика Клэр. Дин подносит её и сажает в стульчик, а Кастиэль пристёгивает её и устанавливает поднос на место. — Что Клэр пьёт? — спрашивает Дин. — У неё есть чашка разбавленного сока в холодильнике, сейчас принесу, — говорит Кастиэль. — Я сам, — предлагает Дин. Он открывает холодильник и увидев её маленькую розовую чашку с ручками, подносит её к ней. — Сок, — говорит он, после чего откидывает крышечку, чтобы обнажить соломинку, и протягивает ей. — Тарелки над плитой, — подсказывает ему Кастиэль. Дин открывает шкаф и достаёт две тарелки. Он наконец-то разглядывает пиццу и одобряет выбор Кастиэля: пепперони, бекон и колбаса. Он берёт несколько кусочков и хлебную палочку, затем кладёт то же самое на тарелку для Кастиэля. — Напитки? — В холодильнике есть газировка, или сок, или вода в бутылках, — предлагает Кастиэль. — Что ты будешь пить? — Газировка подойдёт, — говорит Кастиэль, проходя на кухню. Дин передаёт ему одну, берёт себе, они подходят к столу и устраиваются по обе стороны от Клэр. Дин, не теряя времени, откусывает огромный кусок и издаёт слабый звук благодарности за идеальное сочетание липкого сыра, жирного мяса и терпкого соуса, взрывающегося у него во рту. — Слава богу, ты не заказал вегетарианскую пиццу или ещё какую-нибудь хрень, — говорит Дин с набитым ртом. — Язык, — укоряет его Кастиэль, и Дин улыбается, перемещая свой откушенный кусочек за щеку. — У меня часто бывают неприятности из-за этого, — признаётся он. — Я не удивлён. А овощам не место на пицце, — соглашается Кастиэль, наконец, делая первый укус от собственной порции. — Кажется, я люблю тебя, Кас, — поддразнивает Дин, и на лице Кастиэля появляется восхитительный розовый оттенок. — Всё, что для этого потребовалось, — это пицца, — комментирует Кастиэль. — Что тут скажешь, я человек простых удовольствий, — он смотрит на Клэр, которая стучит своими маленькими ручками по подносу. — Хорошая пицца?       «Ещё» — показывает она.       Дин хмурится. — У тебя здесь повсюду пицца, — говорит он ей. Он засовывает хлебную палочку в рот, удерживая её там, пока при помощи рук сгребает в кучу маленькие кусочки пиццы, разбросанные по её подносу. Он откусывает кусочек хлеба и спрашивает: — Лучше? — Клэр окунается в пиццу обеими руками, поэтому он воспринимает это как «да». Он замечает, что Кастиэль смотрит на него так, словно находится где-то далеко, и весело хмыкает. — Тяжёлый день на работе? — спрашивает Дин.       Кастиэль, кажется, приходит в себя достаточно, чтобы ответить. — Не совсем тяжёлый, просто я не знал, что они захотят, чтобы я задержался, чтобы наверстать время, которое я пропустил из-за утреннего приёма Клэр. Я не позволю этому случиться снова, особенно в последнюю минуту. Не знаю, что бы я делал, если бы не детский сад, — серьёзно говорит он. — Ну, тебе больше не нужно из-за этого беспокоиться, потому что всё получилось как нельзя лучше, — напоминает ему Дин. Он засовывает в рот остатки хлебной палочки и поднимается, чтобы взять коробку и принести её к столу, чтобы взять ещё. Кастиэль тоже берёт одну. — Я надеялся, что смогу поработать во время обеда, чтобы наверстать упущенное, поэтому у меня и не было времени поговорить с тобой сегодня днём, — объясняет Кастиэль.       Дин улыбается. — Хорошо. — Хорошо? — повторяет Кастиэль. — О! Не хорошо, что у тебя не получилось, а просто хорошо, потому что я подумал, что тебе нужно пространство или что-то в этом роде, — говорит ему Дин, набивая рот пиццей. — И ты продолжал так думать даже после того, как я пригласил тебя на ужин?       Дин пожимает плечами. — Я привык, что люди пытаются избавиться от меня, помнишь? — Ты всегда говоришь с полным ртом? — спрашивает Кастиэль с небольшой улыбкой на лице. — Ага, — отвечает Дин сквозь свою пиццу. — Это… неприятно, — хмурится Кастиэль.       Дин хмыкает. — Слышу это не в первый раз. — И всё же… — Кастиэль указывает жестом на то, что Дин продолжает говорить с набитым ртом.       Дин беззастенчиво пожимает плечами и ухмыляется, насколько это возможно с таким большим куском во рту.       Клэр начинает стучать чашкой с соком по своему подносу. — Нет, спасибо, Клэр, — говорит ей Кастиэль. Клэр смотрит на него и снова стучит чашкой с улыбкой на лице. — Я сказал «нет, спасибо», — повторяет он. Клэр стучит ещё раз, и Кастиэль краснеет. — Она не очень-то умеет слушаться. Она упрямая. — Я могу помочь с этим, — уверяет Дин. Он протягивает руку и забирает у неё чашку. — Проблема решена.       И Клэр, и Кастиэль смотрят на него так, словно у него три головы. Клэр тянется к чашке с соком и начинает дуться. — Хочешь получить свой сок обратно? — спрашивает Дин. Затем он перефразирует: — Ещё сока? — Клэр подаёт знак «да». — Стукни ею ещё раз, и всё исчезнет, — объясняет он. Он стучит ею по столу, а затем делает знак «всё исчезло». Клэр должна быть в состоянии это понять. Она показывает «пожалуйста», и Дин возвращает ей чашку. Она не сводит с него глаз, но больше не стучит. Она отпивает из чашки и вместо этого стучит руками по подносу стульчика. Это не так раздражает, и технически она не стучит чашкой. Дин пожимает плечами и смотрит на Каса. — Я могу принять это. — Ты просто… забрал у неё чашку, — говорит Кастиэль, словно не понимая, что только что произошло. — Она вела себя как придурок, — отвечает Дин. — Ей год! — возражает Кастиэль. — Но она не глупая. Она понимала, о чём ты говоришь, и всё равно сделала это. Когда дети не слушаются, они сталкиваются с последствиями.       Рот Кастиэля несколько раз открывается и закрывается, прежде чем он говорит: — Я не думал, что она поймёт это в данный момент.       Дин пожимает плечами. — Бентли в её возрасте понимал. И, похоже, она это поняла, раз перестала, — потом ему приходит в голову, что, возможно, не стоило вмешиваться. — Прости, если я перегнул палку. На самом деле я не задумывался об этом. Просто хотел, чтобы стук прекратился, — говорит он неловко.       Кастиэль наклоняет голову, выглядя озадаченным. — То, что ты сделал, меня… не беспокоит. — Хорошо. Не хочу выводить тебя из себя, — говорит Дин, морщась, когда слышит, как ругательство снова вылетает из его рта. — Извини. Я работаю над этим, — обещает он.       Смеясь, Кастиэль, похоже, избавляется от своего замешательства. — Ещё пиццы? — Да, пожалуйста, — отвечает Дин.       Кастиэль встаёт, чтобы взять каждому по кусочку, и они приступают к еде. Клэр начинает шуметь, и Дин протягивает ей хлебную палочку. Она смотрит на неё так, будто никогда раньше не видела подобной штуки, затем хватает её и стучит ею по столу. Неважно. Всё равно лучше, чем чашка. — Она раньше не пробовала её, — говорит ему Кастиэль. — О. Она ела чесночный хлеб на днях, и я подумал, что это будет нормально? — полувопросительно говорит Дин. — Она должна быть в порядке, — отвечает Кастиэль. — Ты ведь знаешь, что если я сделаю что-то, что тебе не понравится, ты можешь просто сказать мне, чтобы я отвалил или что-то в этом роде, верно? — В любом случае, я бы так и сделал, но я благодарен тебе за то, что ты так говоришь. Похоже, тебе с ней легко, — замечает Кастиэль. — Мы тусуемся за обедом, помнишь? — напоминает ему Дин. — Мы приятели, — он смотрит на Клэр и видит, как она грызёт хлебную палочку. Она становится всё более влажной и противной, но, по крайней мере, Клэр молчит. — Это первый раз за долгое время, который я могу вспомнить, когда у меня есть время поесть, пока еда ещё горячая, без криков на заднем плане, — комментирует Кастиэль. — Наверное, всё дело в компании, — поддразнивает Дин. — Хотя это не исключено, но я думаю, что это больше связано с тем, что у меня есть лишняя пара рук для помощи. Это странно. Я борюсь со своими инстинктами, требующими, чтобы я всё делал сам, хотя всё, чего я хотел последние полгода, — это чтобы мне кто-нибудь помог, — признаётся Кастиэль. — Если бы не ты, я бы сам боролся с этими инстинктами. Я знаю, что ты можешь всё сделать в одиночку, потому что так было всегда, но поскольку я здесь, мне хотелось бы помочь настолько, насколько ты мне позволишь, — честно говорит Дин. — Это не твоя работа — нянчиться с моей дочерью, — замечает Кастиэль. — Во всяком случае, не в нерабочее время, — отвечает Дин, и Кастиэль слегка улыбается. — Я знаю, что это не моя работа, но ты мне нравишься, Кас. Я хочу сделать всё, что в моих силах, чтобы хоть немного облегчить твою жизнь. Разве это так плохо?       Кастиэль улыбается шире. — Нет, это не плохо. Просто я должен привыкнуть к этому. — Надеюсь, что так и будет, — искренне говорит Дин. — Но для протокола, я не приближаюсь к рвоте и не меняю подгузники. — Это больше похоже на ту помощь, которую я жду от людей, — смеётся Кастиэль. — Рад слышать, что я хотя бы оправдываю твои ожидания, — усмехается Дин.       Кастиэль качает головой. — Ты уже превзошёл все мои ожидания. — Будем надеяться, что я смогу продолжать в том же духе, — хлебная палочка, которую Клэр грызла, внезапно летит на кухонный стол. Она выглядит влажной и противной, и Дин гримасничает, глядя на неё. — Это отвратительно.       Они оба поворачиваются, чтобы посмотреть на Клэр, и она показывает «закончила». — Закончила, — повторяет Кастиэль. — Я тоже. Ты, Дин?       Дин прожёвывает последний кусочек и кивает. — Я соберу тарелки и уберу с её подноса, если ты заберёшь хлебную палочку и ребёнка, замаскированного под пиццу, — предлагает он.       Кастиэль открывает рот, чтобы возразить, но Дин поднимает брови. Кастиэль вздыхает и говорит: — Это была бы значительная помощь. Спасибо.       Дин так гордится тем, что Кас наконец-то разрешил ему помочь без протестов, что улыбается ему.       Они занимаются каждый своей работой, и Дин успевает загрузить посудомоечную машину, упаковать остатки пиццы, вымыть поднос и только начинает вытирать кухонный стол, когда из коридора возвращается Кастиэль. Клэр одета в пижаму, и её ранее оранжевое лицо снова чистое. Она подбегает к Дину и обхватывает его ногу руками, после чего начинает взволнованно подпрыгивать. — Посмотрите, какая красивая девочка, совсем чистенькая, — говорит Дин, убирая её волосы с глаз. Она улыбается ему и издает звук «оооох», а затем уходит играть со своими игрушками. Дин заканчивает со столом и идёт прополоскать тряпку, после чего возвращает её на место. — Готово, — сообщает Дин Кастиэлю.       Глаза Кастиэля становятся мягкими, когда он говорит: — Спасибо за помощь. — В любое время, — быстро отвечает Дин. — И что теперь? — Клэр обычно играет со своими игрушками до тех пор, пока мы не начнем укладываться спать в 19:30, — объясняет Кастиэль. — Ты можешь остаться, если хочешь, но я пойму, если тебе захочется побыть одному. — Мне больше нечем заняться. Я бы хотел остаться, — говорит он ему.       Кастиэль улыбается и, взяв его за руку, ведёт в гостиную. Их руки остаются соединёнными, когда они садятся на диван, а бёдра также прижимаются друг к другу. Дин, не задумываясь, прислоняется к тёплому телу Кастиэля, и вскоре они оказываются вплотную прижатыми плечом к плечу. Ощущения потрясающие.       Правда, длится это недолго. Между тем, как они встают, чтобы поиграть с Клэр, помочь ей, когда она нуждается в этом, или успокоить её, когда она падает, они едва ли находятся на диване одновременно более нескольких минут. Но Дин не возражает. Он более чем доволен несколькими минутами, проведёнными вместе в перерывах между помощью Клэр.       В 19:15 Кастиэль даёт Клэр чашку молока, и она, свернувшись между ними калачиком, потягивает его. Дин играет с её ногами, а Кастиэль перебирает пальцами её белокурые локоны. Дин чувствует себя почти невыносимо счастливым.       В 19:30 Кастиэль отводит её в ванную, чтобы почистить зубы. Дин наблюдает за этим из коридора, и его забавляет то, что по этому поводу между ними возникает какая-то перепалка. Клэр упирается и, по всей видимости, не хочет открывать рот, поэтому Дин помогает ей, строя смешные рожицы, чтобы рассмешить Клэр, а заодно и помочь ей держать рот открытым. Кастиэль сообщает, что собирается сменить ей подгузник, и Дин пользуется случаем, чтобы и самому воспользоваться уборной. Закончив с этим, он заглядывает в комнату Клэр, где Кастиэль как раз застёгивает молнию на её боди для сна. — Я только прочитаю ей сказку на ночь, а затем сразу уйду, — говорит Кастиэль, усаживая её к себе на бедро.       Дин понимает, это значит, что он может быть свободен. Он кивает в знак согласия. — Приятных снов, блондиночка. Дин увидится с тобой в детском саду, хорошо?       Клэр протягивает руки, и Кастиэль улыбается. — Похоже, она хочет обняться перед сном. — Объятия? — спрашивает Дин, и Клэр подтверждает «да». — Разве я могу отказаться? — он пытается скрыть тот факт, что его сердце тает, но понимает, что, скорее всего, ему это не удаётся.       Клэр наклоняется до тех пор, пока Дин не заключает её в свои объятия, и кладёт свою маленькую головку ему на плечо, в то время как он приобнимает её рукой, приглаживая её волосы. Ему хочется поцеловать её в макушку, но он не решается на это, так как Кастиэль наблюдает за ним. Он не знает, будет ли это уместно или нет. Вместо этого он ещё раз сжимает её и желает спокойной ночи, после чего передает её обратно Касу. — Мы ненадолго, — успокаивает его Кастиэль.       Дин возвращается в гостиную и убирает игрушки, которые оставила Клэр. Он берёт её чашку для молока и, вынув соломинку, помещает её в посудомоечную машину, а затем, не придумав ничего другого, идёт и устраивается на диване. Поскольку телевизор не включён, а стены совсем тонкие, он слышит негромкий голос Кастиэля, читающего Клэр. Он не может разобрать слов, но слышит интонацию, когда он читает, и время от времени слышит негромкие звуки, издаваемые Клэр. Часть его желает быть там вместе с ними. Не участвовать в том, чем они занимаются, поскольку это, очевидно, принадлежит только им, а просто быть там, чтобы видеть, какие они очаровательные вместе. Когда он думает о двух парах одинаковых голубых глаз, смотрящих на него из кресла-качалки, его охватывает болезненное чувство, словно он что-то упускает, но он отбрасывает это в сторону. Он не отец Клэр и даже не парень Кастиэля. Ему ещё не дано этого хотеть. Может быть, когда-нибудь он сможет, но он не должен хотеть этого, зная парня всего три дня. Должно быть, он более одинок, чем думал.       Он не замечает того, как затихает голос Кастиэля, пока не слышит, как тот обращается к нему. — Извини за это, — тихо говорит Кастиэль. — Думаю, она уже спит. — Хорошая работа, — говорит ему Дин, мягко улыбаясь, когда Кастиэль садится рядом с ним.       Дин поднимает руку, чтобы Кастиэль мог прижаться к нему, и они оба издают мягкие вздохи удовлетворения, когда он это делает. — Тебе не нужно было собирать все игрушки, — замечает Кастиэль. — Я знаю. Но ты был занят, и в противном случае я бы просто сидел здесь и смотрел на них. Подумал, что это даст мне дополнительное время для объятий, — признаётся Дин. — Ммм, — отвечает Кастиэль. — Не могу с этим спорить.       Некоторое время они молчат, оба, похоже, наслаждаются тишиной и компанией. Больше всего Дин наслаждается их близостью. Он не соврал, когда сказал Касу, что он — огромный плюшевый медведь. — Вечер был замечательным, — говорит Кастиэль. — Я ценю всю твою помощь сегодня. — Я был счастлив сделать это, — настаивает Дин. — Не могу поверить, что тебе приходится заниматься всем этим каждый вечер. Я уже устал. — К этому моменту я успел привыкнуть к постоянной усталости, — говорит Кастиэль с явным юмором в голосе. Однако Дину это всё равно не нравится. Кастиэль слишком много работает. Он заслуживает передышки. — Однажды, если мы доберёмся до того момента, когда ты не будешь возражать против того, чтобы я был здесь с Клэр без тебя, я приду и позволю тебе выспаться. На выходных. Мы с Клэр будем просто тусоваться здесь и печь печенье, а ты сможешь поспать, — обещает Дин. — Звучит божественно, — признаёт Кастиэль, прижимаясь к нему поближе. — И… я действительно доверяю тебе, Дин. Может быть, это глупо, но я даже не задумывался о том, о чём ты сказал ранее в детском саду до тех пор, пока ты не заговорил об этом. Я ни на секунду не запаниковал, когда увидел тебя одного с Клэр в здании, и уж точно не почувствовал острой необходимости просматривать записи с камер наблюдения.       Дин смягчается. — Это здорово, Кас. — Я не знаю, как я отношусь к этому дома. В детском саду как-то безопаснее. Но, думаю, если возникнет необходимость, я буду не против. — Я рад. Но надеюсь, что до этого не дойдёт, прежде чем ты будешь в этом уверен. Не заставляй себя, только если ты не хочешь вытолкать меня и Клэр за дверь, чтобы у тебя было немного времени для себя, — поддразнивает он.       Кастиэль смеётся. — Я даже не знаю, чем мог бы заняться наедине с собой. — Подумай об этом, потому что рано или поздно это произойдёт, — обещает Дин.       Кастиэль издаёт довольный горловой звук. — Не думал, что сегодняшний день так закончится. — Я тоже, — отвечает Дин. — Но я рад, что так получилось. — Я тоже, — тихо говорит Кастиэль. — Как прошла утренняя встреча, если ты не против, что я об этом спрашиваю? — О! Я забыл, что не сказал тебе. Всё было замечательно. Кэролайн, это логопед Клэр, была в полном восторге от её новых слов и всех знаков, которые она выучила с момента последней встречи месяц назад. Она, наверное, была счастливее меня, когда я сказал ей, что Клэр соединила «Дин» и «мяч», — радостно рассказывает Кастиэль. — Сомневаюсь, — не соглашается Дин, вспоминая улыбку Кастиэля. — Итак, эм, что я могу сделать, чтобы помочь Клэр? Она говорит тебе о таких вещах? — Да. Сейчас она считает, что больше всего поможет повторение и общение с Клэр короткими предложениями из двух-трёх слов. Особенно она подчеркнула, что нужно повторять и говорить с ней вслух настолько часто, насколько я могу. Она упомянула о том, что нужно проговаривать действия, совершаемые Клэр. Например, «Клэр надевает туфли. Обувь Клэр». Или: «Клэр хочет поиграть в машинки. Играть в машинки». — Да, это имеет смысл. Я могу это сделать. И передам это другим работникам детского сада, — говорит Дин. — Ты уже это делаешь делаешь. — Ха! Ты сказал «делаешь-делаешь»! — вклинивается Дин. — Ух ты, — сухо говорит Кастиэль, и Дин фыркает в ответ на его реакцию. — В общем… Например, история с мячом, когда ты всё время произносил это, а затем отдавал ей мяч. По словам Кэролайн, это мотивирует её. Я заметил, что сегодня вечером ты сделал то же самое с её соком. Такие простые вещи, как «больше сока», — это именно то, что Кэролайн хочет, чтобы мы говорили. То есть, я хотел сказать «я», — быстро исправляет Кастиэль. — Так что ты просто продолжай делать то, что делаешь. — Ещё больше повторений. Ей надоест слушать мою болтовню, я буду делать это так часто, — шутит Дин. — Дин, — счастливо вздыхает Кастиэль. — Ты не представляешь, что всё это для меня значит. То, что ты готов проводить время со мной и Клэр, как это было сегодня вечером, и то, что не было похоже, что ты просто отсчитываешь минуты до её отхода ко сну. Видеть, как ты играешь с ней и смешишь её, как помогаешь ей за ужином без моей просьбы, а потом вдобавок ко всему просто помогаешь мне по дому, когда я никогда бы и за миллион лет не попросил тебя об этом… — Кастиэль качает головой. — Путь к моему сердцу лежит через эту маленькую девочку, а ты пробиваешь себе дорогу гораздо быстрее, чем мне этого хочется.       Дин чувствует острую необходимость объяснить, что он не использует Клэр, чтобы стать ближе к нему. Он садится прямо и перемещается так, чтобы Кастиэль тоже сел, и они оказались лицом к лицу. — Ты ведь знаешь, что я не делаю этого специально? Я не веду себя так с Клэр только для того, чтобы добраться до тебя. Я делаю это просто потому, что так правильно. Я точно так же веду себя с Бентли, когда прихожу к ним на ужин, и могу тебе гарантировать, что это не потому, что я хочу залезть к кому-нибудь в штаны, — уверяет его Дин.       Кастиэль кладёт руку на колено Дина. — Я так не думаю. Ни на секунду. — Но? — говорит Дин, слыша это чётко как день. — Я не знаю, как можно продолжать проводить с тобой время вот так и не хотеть большего, — заканчивает Кастиэль.       Это звучит… обнадёживающе? Чёрт, он не знает. — Я… я не знаю, что я должен сказать, Кас. Я хочу всё, что ты можешь мне дать. Если бы мог, я бы пригласил тебя на свидание прямо сейчас. Держал бы тебя за руку и угостил ужином. Стоял бы у твоей двери с потными ладонями, гадая, позволишь ли ты мне поцеловать тебя в первый раз. Я хочу всего этого. Но я хочу этого только тогда, когда этого захочешь и ты. — Я хочу этого, — говорит Кастиэль так тихо, что это почти шёпот. — Только я не хочу этого хотеть.       Дин выдыхает, его желудок сжимается. Так много для надежды. — Я не знаю, что с этим делать. — Я тоже, — соглашается Кастиэль.       Всё, чего желает Дин, — это чтобы Кастиэль и Клэр были счастливы. Ему не хочется, чтобы Кастиэль чувствовал, будто он пробивает себе дорогу в его жизнь, если это не то, чего он хочет. Он делает вид, что его сердце вовсе не болит, когда спрашивает: — Тебе… нужно немного пространства?       Кастиэль, похоже, задумывается над этим вопросом, и секунды кажутся ему часами. — Нет, я так не думаю. Я бы хотел увидеть тебя снова, но, может быть, после того, как Клэр уснёт. Я не хочу, чтобы она слишком привыкла к тому, что ты всё время рядом, если ты, скажем, не всегда сможешь быть. — Я понимаю, — быстро говорит Дин. — Ты знаешь, что я не хочу делать ничего, что могло бы причинить ей боль. — Знаю, — отвечает Кастиэль, и Дин улыбается. Это уже половина успеха, насколько он может судить. — У меня есть планы на вечер пятницы с друзьями, но я могу прийти завтра вечером, если хочешь? Может быть, мы посмотрим кино, — предлагает Дин.       «Получится что-то вроде вечера свиданий без выхода из дома», — размышляет он. Может быть, тогда они посмотрят, как будет чувствовать себя Кастиэль после этого. — Я бы этого хотел. Мне нравится проводить свои вечера с тобой.       «Только он не хочет, чтобы ему это нравилось», — повторяет про себя Дин. — Эй, эм, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы облегчить тебе задачу? Чтобы помочь тебе захотеть этого? — вслух спрашивает Дин, жестикулируя между ними. — Не знаю, сказал бы я тебе, если бы было, — отвечает Кастиэль. Это загадочно. — Тебе больше не нужна помощь в этом вопросе, поверь мне. — Не буду врать, Кас, это делает меня чертовски счастливым, — усмехается Дин. — Можешь оказать мне услугу? — спрашивает Кастиэль. — Всё, что угодно, — быстро отвечает Дин. — Перестань быть таким привлекательным, — говорит Кастиэль, и Дин видит, что в его глазах пляшет веселье. — Ничем не могу тебе помочь, приятель. Я как магнит для малышек, — поддразнивает он. — Ты меня притягиваешь, — говорит Кастиэль с небольшой улыбкой на лице, и Дин на самом деле закатывает глаза. — Боже мой, ты огромный ботаник, — смеётся он. — Это было забавно! Магниты притягиваются друг к другу! — настаивает Кастиэль. — О, я понял шутку, вот почему я думаю, что ты ботаник. Вы с моим братом станете просто не разлей вода, я так и вижу это. Вы будете трепаться о книгах, документальных фильмах и… чёртовых пчёлах! — добавляет Дин, смеясь при этой мысли.       Глаза Кастиэля загораются от волнения. — Он действительно знает о пчёлах? — Сэм знает что-то обо всём, — говорит Дин. — Но теперь мне хочется держать тебя подальше от него, если твои глаза будут так светиться из-за него, а не из-за меня.       Кастиэль ударяет плечом о плечо Дина с небольшой улыбкой на лице. — Полагаю, у меня лучше получается скрывать, насколько ты мне нравишься, чем я думал, если ты не видишь того же, когда я смотрю на тебя.       Сердце Дина колотится в груди, потому что он видел это, но не был уверен, что это действительно так. Сам того не осознавая, он ловит взгляд Кастиэля, и, хотя в нём прослеживается неуверенность, там также сохраняются мягкость и тепло, которые Дин обычно видит, когда Кас смотрит на него. И, чёрт возьми, он мог бы потеряться в этих глазах. Ему кажется, что чем дольше они поддерживают зрительный контакт, тем сильнее они разгораются. Он знает, что Кас, должно быть, увлечён им так же, как и он Касом, и это его просто убивает, не давая сдвинуться с места. Медленно опустив глаза на лицо Кастиэля, он прослеживает линию его твёрдой челюсти. Он переводит взгляд на его розовые, правда, немного суховатые с виду губы, и язык Кастиэля высовывается, чтобы смочить их. Он снова смотрит на Кастиэля, готовый сказать что-нибудь, чтобы ослабить сексуальное напряжение между ними, но тут замечает, как Кастиэль придвигается ближе.       Наклоняется к нему.       Медленно.       Очень медленно.       Кастиэль опускает глаза на его губы, и Дин, не задумываясь, облизывается, автоматически готовясь наконец поцеловать его так, как он хотел с тех пор, как впервые увидел его обнажённую грудь и у-меня-был-секс волосы. Он чувствует, как учащается его пульс, как в животе зарождаются предвкушение и желание. Ему не терпится ощутить эти мягкие губы на своих собственных, почувствовать, как притяжение между ними разгорается, когда их губы встречаются…       Однако, затем он вспоминает о своём обещании не торопиться. Дать Кастиэлю то, в чём он нуждается. И он не думает, что усложнять то, что у них уже есть, поцелуем — тем, что, как он прекрасно знает, не будет единственным, целомудренным поцелуем — это то, что нужно Кастиэлю, независимо от того, как сильно Дин этого хочет.       Во время всех этих размышлений Кастиэль неуклонно приближался к нему, глаза постепенно закрылись, и Дину требуется вся сила воли, чтобы повернуть голову и прижаться к его щеке, а затем проложить лёгкую дорожку поцелуев по челюсти Кастиэля и обратно к его уху. Дин слышит тихий стон Кастиэля и готов поклясться, что звук попадает прямо по его уже напрягшемуся члену. Он давно так легко не возбуждался. Он обхватывает лицо Кастиэля рукой и ещё раз целует его в челюсть, прежде чем отстраниться.       Лицо Кастиэля раскраснелось, глаза стали ещё темнее, чем были, и Дину приходится сглотнуть комок в горле, прежде чем он сможет попытаться что-либо объяснить. Его голос звучит тише, чем обычно: — Ты не представляешь, как сильно я хочу поцеловать тебя, Кас. Но я не хочу ничего разрушать между нами только потому, что нас тянет друг к другу. Я хочу поцеловать тебя, когда ты поймешь, что я — это то, что тебе нужно, и ты не будешь против того, чтобы хотеть меня так же, как я хочу тебя. — Я… я сожалею. Я не хотел… Я просто… Ты так смотришь на меня, и я не могу… — пытается оправдаться Кастиэль. — Эй, всё в порядке, — говорит ему Дин, проводя большим пальцем по его скуле. — Я понимаю. У меня гораздо больше силы воли, чем я когда-либо думал. Ты такой чертовски горячий, Кас. Ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу попробовать тебя на вкус. — Дин, — хрипло произносит Кастиэль. — Чёрт, извини, не помогаю, да? — он нервно улыбается, убирая руку с лица Кастиэля и вместо этого скользит пальцами между пальцев Каса. — Просто хотел, чтобы ты знал: то, что сейчас произошло, не было отказом, понимаешь? Это не потому, что ты мне не нравишься. А потому что нравишься. Я собираюсь сделать это так, как хочешь ты, и я не думаю, что поцелуи на диване спустя три дня после нашего знакомства — это то, на что ты рассчитывал.       Кастиэль делает глубокий вдох и шумно выдыхает. — Мой разум и моё тело не совсем на одной волне, когда я так близок к тебе. — Один из двух, желающий меня, — это неплохо, но я немного эгоист и хочу всё. Я подожду.       Кастиэль опускает голову обратно на диван и стонет. — Почему, когда ты так терпеливо и ласково говоришь об этом, я только сильнее хочу тебя поцеловать? — разочарованно произносит он.       Дин смеётся. — Теперь я — запретный плод. Это автоматически повышает мою сексуальность. — Тогда я обречён, потому что с самого начала я едва ли мог устоять перед тобой, — подтверждает Кастиэль, снова поднимая голову.       Дин сжимает руки в кулаки, чтобы не позволить себе прикоснуться к Касу так, как ему действительно хочется. — Думаю, это мой сигнал, чтобы уйти, — понимает Дин. — Я не уверен, что смогу снова отказать тебе, и думаю, что мы оба сейчас немного на взводе. — Ты не ошибаешься, — соглашается Кастиэль. — Слава богу за джинсы.       Глаза Дина машинально опускаются на брюки Каса в попытке обнаружить под ними его эрекцию, прежде чем он успевает остановить себя. Он чувствует, как его собственный член напрягается по мере того, как он думает об этом, и вынужден бороться с дополнительной волной желания, которая обрушивается на него от одних только мыслей. — Чёрт, — говорит он себе под нос, проводя рукой по лицу. — Оставайся здесь. Не двигайся. Я выберусь сам, — говорит Дин, поднимая палец вверх, чтобы остановить его, и медленно отступает назад, словно пытаясь перехитрить дикого зверя.       Кастиэль издаёт дрожащий смешок. — Это просто смешно, — говорит он. — Радикальные времена требуют радикальных мер или что-то в этом роде, — напоминает ему Дин, наконец поднимаясь на ноги. Глаза Кастиэля находятся в нескольких футах к югу от его собственных глаз, и когда он смотрит вниз, то видит, что его джинсы не так хорошо скрывают текущую ситуацию внизу, как у Кастиэля. — Эм… — Дин запинается, не совсем понимая, что следует делать в таком случае. Тогда он решает развернуться и направиться к двери. — Давай просто сделаем вид, что этого не было, хорошо? — Я абсолютно уверен, что смогу позаботиться о том, что со мной происходит, примерно через тридцать секунд после того, как ты закроешь эту дверь, — говорит Кастиэль, голос по-прежнему запыхавшийся.       «Чёрт возьми, — думает Дин, пока его мозг перегревается, — неужели это действительно должно было прозвучать так, как прозвучало?»       Когда Дин поворачивает шею, чтобы увидеть улыбку на лице Кастиэля и румянец, распространившийся по его щекам и шее, он понимает, что этот ублюдок действительно имел это в виду, и с губ Дина срывается тоненькое хныканье. — Я так ненавижу тебя прямо сейчас, — говорит он, едва громче шёпота.       Затем он как можно быстрее выскальзывает за дверь и заходит в свою квартиру. Его руки дрожат, когда он пытается открыть замок, и он не может вспомнить случая, когда был так чертовски возбуждён за последние десять лет своей жизни.       Чтоб тебя, Кас.       Он направляется прямиком в ванную, настраивает душ и раздевается. Он знает, что Кастиэль услышит, как включается вода в его квартире, и надеется, что этот маленький засранец думает о том, чем он собирается заняться прямо сейчас. Когда он ступает под горячие струи, его член тяжело покачивается, и он сразу же достаёт флакончик со смазкой, хранящийся в душевой кабине, после чего смазывает себя и начинает поглаживать длинными, уверенными движениями.       Он думает о Касе. Конечно, он думает о Касе. Думает о том, как загорелись его глаза, когда их взгляды встретились. О том, как Кас жадно смотрел на его губы. Он думает о том, как щетина Каса ощущалась под его губами, и о нотке мускусного лосьона после бритья, который он чувствовал на его коже. Думает о низком стоне, который издал Кастиэль, и о том, как Кас проверял натяжение на его штанах, когда он поднялся.       Его бёдра подаются вперёд, когда он начинает трахать свой сжатый кулак.       Он представляет себе Каса, раскинувшегося на диване, на котором они недавно сидели, ощупывающего собственное возбуждение, пытающегося снять напряжение, прежде чем сдаться и вытащить свой твёрдый член прямо там, в гостиной. Он думает о длинных, изящных пальцах Каса, обхватывающих его толстый член с мыслью о Дине — и оргазм Дина обрушивается на него, подобно грузовому поезду.       Его голова падает вперёд, подбородок упирается в грудь, и он издаёт протяжный стон, кончая на ладонь и пол ванной. Опираясь одной рукой о стену душевой кабины, он медленно поглаживает себя, делая глубокие вдохи и пытаясь собраться с мыслями. Шагнув под поток воды, он закрывает глаза, прежде чем намочить голову.       Ебать. Он в полной заднице, когда дело касается Каса. Он не может даже попытаться притвориться, что это не так.       Он просто не знает, как добиться того же от Каса.       Десять минут спустя, свежевымытый и абсолютно чистый, он обматывает полотенце вокруг бёдер и подбирает с пола свою одежду. Достав из кармана телефон, он бросает его на кровать, когда замечает, как загорается экран. Он включает его и видит сообщение от Каса. [КАСТИЭЛЬ]: Если этот душ должен был помочь мне справиться с задачей быстрее, то миссия выполнена ;)       Дин испускает дрожащий смешок. [ДИН]: Ты станешь моей смертью. [КАСТИЭЛЬ]: Я слишком расслаблен после этого, чтобы заботиться о смерти прямо сейчас. [ДИН]: СПОКОЙНОЙ НОЧИ КАСТИЭЛЬ [КАСТИЭЛЬ]: Хахаха, спокойной ночи, Дин <3       Дин старается не ухмыляться, как школьник, глядя на чёртово сердечко на экране, но это бесполезно.       Он так, так влип.