Это исекай.

Литтл-Хэнглтон оказался довольно маленьким городком, можно было даже назвать его деревней. Добираться туда девушке приходилось около получаса, спускаясь с холма, на котором одиноко располагался особняк Реддлов. Воспользовавшись авансом, она приобрела пару плотных рубашек и длинных юбок на высокой талии, а так же теплые колготки и шарф. Повезло, что ее пальто и сапожки достаточно вписывались в современную моду, чтобы не быть нелепыми. За прошедшие дни завела знакомства с горожанами и переделала кучу дел, в первую очередь договорившись о доставке продуктов на холм. А сегодня, наконец, опять заглянула в хозяйственный магазин, оставив там неплохую часть денег, выданных на содержание поместья. Расплачиваясь с дочерью хозяина этого магазина, Жозефиной Палмор - симпатичной шатенкой в голубом юбочном костюме, милой девушкой, что сегодня стояла за прилавком, Виктория разговорилась и они приятно поболтали. Жоззи, как она попросила себя называть, посочувствовала Виктории, устроившейся в такое мрачное место, рассказав, что местные побаиваются дома на холме. Пару лет назад вся семья неожиданно умерла без каких-либо причин и даже при вскрытии ничего не обнаружилось. С тех пор на холм поднимался только Фрэнк Брайс, садовник, до сих пор ухаживающий за садом, хотя сначала в убийстве подозревали именно его, но позже обвинения сняли. И только этим летом вдруг появился молодой парень, точь в точь Том Рэддл, предыдущий хозяин. – И зовут его так же. А мы и не подозревали, что у него был сын. Вернувшись в особняк, девушка поднялась по каменным ступеням террасы и прошла в гостинную. Там она ненадолго замерла, окинув помещение внимательным взглядом, примеряясь, за что взяться сегодня. Стены были прокрыты пыльным налетом и выглядели кроваво-коричневыми. Лишь в местах где, по видимому, ранее висели картины, проглядывал более светлый и чистый бордовый оттенок. О цвете пола нечего было и говорить, а большой камин и вовсе выглядел страшно. Столовая, которую можно было увидеть через арку по левую руку, тоже была в печальном состоянии. Мутные окна пропускали слишком мало света и пыль, летавшая повсюду, игриво поблескивала в редких чистых солнечных лучах, незаконно просочившихся в эту обитель запустения. Скатерть на обеденном столе приводила в уныние своим дряхлым видом, приютив несколько почивших мух. Только приехав, у нее совсем не было сил изучать дом. Рэддл выдал ей копию договора и вкратце описал свои пожелания: «По утрам я хотел бы пить горячий черный кофе, а вечером меня должен ждать ужин. Приведите дом в порядок, лучше начните с первого этажа. В мою комнату, она на втором этаже, первая по левую руку от лестницы, прошу не заходить. Проживание и питание, а так же оплату в размере 40 галеонов я вам гарантирую.» Этим утром Том ушел раньше, чем Виктория проснулась и от этого у нее на сердце был небольшой осадок. Не выполнить обязанности было неудобно. На нее так же давила огромная гора предстоящей работы, которая, казалось, не уменьшалась, хоть она и носилась как угорелая, пытаясь произвести хорошее впечатление. Но были и плюсы. Вся комната прислуги, рассчитанная на двоих или даже троих человек, принадлежала ей одной. Чтобы попасть в нее нужно было идти прямо от главного входа, мимо лестницы и, попав во второй маленький холл, войти в правую дверь. Дверь налево, как она узнала, вела в небольшой пристроенный гараж, в котором стояла черная (предположительно, из-за слоя пыли нельзя было сказать наверняка) машина. Нужно было переодеться и приступать к работе, пол дня и так были потрачены на сон и поход в город. Темно голубая рубашка с юбкой-солнце от пояса и ниже колена устроили девушку и она повязала поверх юбки белый передник, выданный ей Жоззи в хозяйственном. По пути на кухню она собрала волосы в высокий хвост и закатала рукава, собираясь отлично поработать. Отдохнув от бесконечной учебы и работы за компьютером она чувствовала себя посвежевшей и, чем больше трудилась физически, тем более сильной себя ощущала. Продумывая, как она может привести дом в порядок, она заново воодушевлялась. Трансгрессировав вечером к дому, Том ненадолго замер, вдруг поняв, как необычно выглядел этот дом с горящим светом внутри окон первого этажа. Он нахмурился, отшвырнув от себя мысль о том, что уже несколько дней он возвращается в дом, где его ждут и так будет и дальше. Пройдя в столовую он хмыкнул, пахло чем-то вкусным и свежим. Пол и стены этой комнаты были отмыты, как и половина окон. Оказалось, что стены столовой достаточно светлого кремового цвета. Все пыльные шторы и скатерть отсутствовали, а у обеденного стола осталось всего два стула, зато обивка на них тоже заметно посветлела. Судя по всему, работа кипела. – Том, это вы? – раздался девичий голос, а после с кухни высунулась светловолосая голова. Заметив его, она заулыбалась, здороваясь. – О, добрый вечер, еле успела к вашему приходу. Присаживайтесь. – Добрый вечер, Виктория. – мужчина сел на стул, вытянув ноги и скрестив руки на груди. В нем начало зреть раздражение на свою глупую реакцию у входа. И на девушку, что вела себя излишне дружелюбно. Скоро она вынесла ему тарелку, наполненную чем-то аппетитным. – Паста Болоньезе. – поставила тарелку и приборы перед ним. – Приятного аппетита, сэр. После ужина я хотела бы обсудить с вами цвета, в которых вы чувствовали бы себя уютно. Мы могли бы обсудить их за чаем? Я все приготовлю. Она мягко улыбалась, стоя рядом и смотря на него. От этого странное чувство, проскочившее раньше, снова дало о себе знать и Том нахмурился. – Нет, мисс. – бросил он довольно резко, схватив вилку, от этого ее брови в удивлении поползли вверх. – Возможно, вы забыли о субординации из-за того, что я был с вами элементарно вежлив. Я не планирую пить чай с прислугой. И больше не потерплю халатного отношения. Утром вы проспали. Если в хотите тут задержаться, впредь воздержитесь от подобных ошибок. Том не смотрел на нее, зло накручивая на вилку спагетти. Он, конечно, не планировал выгонять Викторию, ни одного другого варианта на эту должность у него не было. Да и кофе он легко мог получить, лишь взмахнув палочкой, но, почему-то, утром свой кофе показался слегка более пресным, чем тот, что он получал в последнее время. И после этого, ощущение, что это место может быть уютным, дало ему неожиданную затрещину и он разозлился, выплеснув эти эмоции на виновницу. Ее щеки налились румянцем и глупая улыбка спала с лица. – Прошу прощения, сэр. – она поспешила обратно на кухню. Когда дверь за ней закрылась, девушка прижала ладони к горящим щекам. «Какая же дура!» Ей и вправду показалось, что с таким добрым и вежливым молодым человеком будет легко найти общий язык. Она была так увлечена планами по обустройству чужого холодного дома, сразу приняв его близко к сердцу. Казалось, справившись с этой проблемой, она приблизится к решению своих. Она схватилась за уборку кухни, жалея о свой глупости. «Наверняка здесь, в прошлом, разрыв между начальниками и подчиненными куда больше, чем в мое время!» Закончив, она выглянула в столовую. Рэддла там уже не было и она, вздохнув с облегчением, убрала за ним тарелку. Рядом с тарелкой лежала записка, в которой говорилось, что цвета его не волнуют. «Так не хочет разговаривать еще раз?» В свою комнату она вернулась уже на подгибающихся от усталости ногах, завела новый маленький будильник на раннее утро, плюхнулась на кровать прямо поверх одеяла, не раздеваясь, и моментально уснула. К концу ноября ее надежды на более менее комфортную работу были полностью разрушены, как и отношения с хозяином поместья. Зато самая масштабная часть генеральной уборки была позади. Было воскресенье, Том сидел в кабинете на первом этаже, приказав не беспокоить. Девушка же ожесточенно натирала раму окна мансарды, вновь неосознанно вернувшись мыслями к Нему. «Он точно считает себя лучше меня, самодовольный индюк!» Девушка закусила губу, чтобы не начать ругаться вслух. «Ух, Том Реддл, только накоплю побольше денег и прощай. Оставайся со своим высокомерием, со своим мерзким характером, со своим сраным домом!» Начиная с того злосчастного ужина, хозяин дома как будто снял с себя маску доброжелательного человека и вел себя с девушкой премерзко. Вряд-ли к ней когда-то относились хуже. Решив не вести себя как ребенок и загладить свою ошибку, она пыталась удивлять его новыми вкусными блюдами, украшала отмытые помещения цветами и предметами декора. Была с ним так мила, как только могла. Все без толку. Он относился к ней как будто она была мусором. Ожесточенно натирая раму она вдруг вспомнила случившееся неделю назад, в прошлое воскресенье и остановилась, задумавшись. Том Рэддл был дома, после завтрака он вернулся в свою комнату. В этот день девушка собиралась выхлопать ковер второго этажа. Поднявшись наверх, после того, как убрала посуду, она опустилась на колени и принялась сворачивать ковер в коридоре в рулон, когда из-за первой двери по левую руку услышала глухой удар. Вздрогнув и замерев, она прислушалась. Это же комната Тома. Из-за двери донеслось несколько тихих ругательств. Виктория уже собиралась продолжать, когда вдруг она услышала кое что еще. "Ты слишком мало мучался, чертов подонок... Хотел бы я убить тебя еще раз." Сейчас ей казалось, что она, скорее всего, неверно расслышала или еще что. Однако, тогда она сильно испугалась. Мог-ли этот парень быть убийцей? Да, он грубиян, но... – Вики! – донесся голос с улицы. Там, протоптав к дому тропинку по свежему снегу, стоял Клаус, помощник и сын мистера Томпсона, хозяина магазина продуктов. Для своего возраста этот парень был довольно высоким и крепким, а его медовые волосы и светлые глаза делали его достаточно привлекательным, но Виктория не рассматривала едва достигших совершеннолетия мальчишек всерьез. Да и ситуация вовсе не располагала. Он прикатил тележку с недельным заказом чуть раньше обычного времени и остановился под окнами. Видимо, заметил ее еще издалека и теперь стоял задрав голову вверх, чуть прищурившись, чтобы в глаза не попали снежинки. Девушка отбросила мысли о хозяине дома и улыбнулась, помахав парню рукой. Тот ответил ей взаимностью. Она бросила тряпку в ведро и крикнула, что сейчас спустится. Отперев входную дверь, Виктория приняла большие бумажные пакеты. Свежий уличный холод приятно уколол неприкрытые руки и лицо, обдувая всю ее прохладным ветерком. – Вчера ты опять не пришла на вечеринку. – парень привалился плечом к косяку, заглядывая в теплую гостиную, где уютно потрескивал камин. – Не знаю, Клаус... нет времени на вечеринки. Погоди, я отнесу продукты и рассчитаюсь. – Но Вики! Ты еще ни разу не приходила за два месяца. Жоззи обижается. – воскликнул он ей в спину. Он зашел на порог и закрывая за собой дверь. Оглядевшись, присвистнул. На чистых бордовых стенах поблескивали красные и оранжевые блики от огня в камине. У противоположной от камина стены стоял низкий диванчик с журнальным столиком перед ним. На столе в небольшой вазе золотилось несколько сухих колосков пшеницы. Пожалуй, не знай он истории этого дома, решил бы, что тут очень уютно. А ведь придя сюда впервые, он решил, что бедной девушке ни за что не привести в порядок этот жуткий особняк. Вернувшись, она отсчитала деньги за продукты и отдала их младшему Томпсону. – Скажи Жоззи, что я приду на следующей неделе. – Вот это другое дело! Все тебя ждут, ты глоток свежего воздуха для нашего городка. – Прекрати. – оба улыбались. Дверь кабинета за ее спиной распахнулась и из-за нее показался Том Реддл. Как обычно, даже в выходной день, он был одет в костюм. Сегодня на нем не было пиджака, лишь жилет поверх рубашки. Не приближаясь, мужчина заложил руки в карманы и встал прямо, смотря на посетителя сверху вниз. – Добрый день, сэр! – Клаус приподнял свою шляпу, здороваясь. Ему явно сразу стало некомфортно находится в помещении. – Пожалуй, я пойду. До свидания, сэр. Вики, до встречи. Девушка закрыла за ним дверь и, обернувшись, встретилась с острым взглядом темных глаз. – Разве я много прошу от вас, Виктория? – обманчиво мягко сказал мужчина. – Он наклонил голову чуть набок, разглядывая ее. Улыбка постепенно сходила с ее лица. – Нет, сэр. - "Определенно да!" – Лишь не беспокоить меня, пока я занят в своем кабинете. С этим справится и дрессированная собака. - он слегка ухмыльнулся. – Продукты доставили, я должна была их принять. – руки девушки сжались в кулаки, а голова чуть опустилась, теперь она смотрела на него нахмурившись, исподлобья. Вытерпеть еще одну беспочвенную выволочку она не могла. – Я нужна вам или нет? Отвечайте сейчас! Если я не подходящий человек, то я уйду. Том хлопнул глазами и встал прямее, по видимому он не совсем понял, что происходит. Так они смотрели друг на друга какое-то время. Тогда она сорвалась с места и быстрым шагом прошла в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Рэддл еще немного оставался на месте, а после вернулся в свой кабинет, стерев растерянное выражение со своего лица. Утром следующего дня он появился в столовой раньше обычного, по этому застал Викторию, заваривающую ему кофе. Она стояла спиной ко входу и лишь чуть повернула голову, услышав его шаги. Том сел за стол, рассматривая девушку со спины. "Интересно, сколько ей лет?" - вдруг промелькнуло в голове. Она, по обыкновению, собрала свои светлые волосы в высокий хвост, доходящий по середины спины. А под ним, на затылке, выбившийся из прически, крохотный завиток. Признаться, вчерашняя ситуация заставила его задуматься. Он не смог сказать ей, чтобы она проваливала. Неужели, ему и правда нужен подле себя какой-то сквиб? Он не мог признаться даже себе, насколько его пугало и насколько ему теперь было необходимо чувство, охватывающее его под конец рабочего дня. Тепло, разливающееся в груди, когда видишь свет в окнах своего дома... Теперь он знал, в его доме будет светло и тепло, когда он зайдет, его встретит тонкий аромат свежего полевого букета в прихожей или сладкий запах фруктового пирога с кухни, на столе будет ждать горячий ужин. Сложившееся из мелочей чувство, что у него было место, куда можно вернуться, ставшее вдруг даже более родным, чем Хогвартс. Чувство, что там всегда будет человек, что заботится о тебе... И это сделала девчонка без магии? «Когда я захочу от нее избавится, что станет с моим домом? Сможет-ли кто-то другой поддерживать это настроение?» Она налила кофе в чашку и поставила перед ним, а после вышла в кухню, молча прикрыв за собой дверь. Вскоре от туда донеслись звуки льющейся воды и позвякивание посуды. Том опустил пальцы на небольшую белую кофейную чашку, огладил грани. Повернул голову к окну, делая глоток. За окном светило восходящее солнце. По чистому снегу, еще никем и ничем не тронутому скакали веселые отблески. Вместо старых тяжелых и пыльных штор висели прозрачные струящиеся и невесомые ткани и лишь по бокам, словно строгие стражи, их охраняли плотные шторы в тон скатерти. Он погладил ткань скатерти рукой, смял уголок между пальцев. "Не сорвать ли мне ее со стола? Прозрачная ваза и чашка рухнут на пол и разобьются в дребезги. Расстроится ли эта глупая маленькая букашка? Посмеет-ли вновь смотреть на меня прямым злым взглядом, если я заставлю ее стоять на коленях в битом стекле?..." Шум воды прекратился и Виктория вышла в столовую, прижимая еще влажные руки к переднику. Их взгляды встретились. – Доброе утро, сэр. - она чуть кивнула ему и двинулась к выходу из комнаты. – Подожди. Сегодня я вернусь раньше и буду не один. Я хочу, чтобы ты выглядела презентабельно, была мила и выполнила обязанности официанта в этот вечер. – Я не планировала траты на презентабельные вещи в этом месяце. - сухо ответила девушка. – Тогда я пришлю тебе наряд. - он усмехнулся и, не дожидаясь ответа, трансгрессировал. Виктория опустилась на освободившийся стул, устало вздохнула. "Что ж, развлекать гостей все же лучше, чем загибаться где-то в подворотне" Она похлопала себя по щекам. "Хоть мы и не друзья, он честно платит. Зря я расклеилась вчера. Я в тепле и сыта. После этой вечерней встречи попрошу отгул и завтра же попробую найти Изабель! Я должна хоть что-то узнать, иначе никогда не пойму что же со мной случилось. Потребовалось немало времени, чтобы разобраться со срочными делами этого дома, но теперь, кажется, я могу заняться своими. А сейчас, побегу-ка за Жоззи, раз уж хочу выглядеть презентабельно." Ближе к вечеру она встречала их в гостинной, обтянутая темно-зеленым платьем, которое из ниоткуда появилось на ее кровати несколько часов назад. Аккуратно уложенные светлые волосы и светлая кожа на фоне темного платья казались еще светлее. Виктория выглядела нежной и невинной, но подведенные глаза с длинными темными ресницами и слегка подкрашенные губы придавали ее образу глубину и цепляли внимание. Честно говоря, она и сама забыла, как хорошо может выглядеть (особенно, когда не занята чисткой кастрюль). И вошедшие с Томом двое молодых людей явно были впечатлены, когда она легко поднялась с дивана и приветливо поздоровалась с гостями. – Ну и ну, Том! Это и есть "домработница"? - парень с длинными красными волосами широко улыбался ей. – Заткнись, Лестрейндж! Кто так знакомится с дамами? - второй шутливо отвесил ему подзатыльник. - Разрешите представится, мое имя Ноа Мальсибер. А этот простофиля Дэниэл Лестрейндж. Сама того не ожидая, Виктория улыбнулась в ответ. – Виктория Бэллоу. Том, стоящий позади гостей, казалось, был недоволен произведенным Викторией эффектом. Она могла бы заметить, как удивленно расширились его глаза, когда он вошел в дом вслед за гостями и увидел ее. Однако, она увлеклась новым знакомством. – Виктория, принесите виски. - бросил он. – Погодите секунду, не уходите, как вы с ним живете? Кажется, он всегда просто невыносим. - продолжал подтрунивать Ноа. Девушка тихонько рассмеялась, заразившись хорошим настроением парней. – Я не могу обсуждать моего работодателя при нем же. – Виктория. Принеси виски. Сейчас. - голос Тома обжег холодом. Девушка двинулась в сторону столовой, однако Лестрейндж шагнул за ней. – Расскажите нам побольше о себе, вы не замужем? - он смешно поиграл бровями и девушка рассмеялась вместе с Ноа. – Нет, я не замужем. Иначе, как бы я могла жить тут вдвоем с ним. - она перевела глаза на Тома. Девушка ничего не успела понять, она лишь видела, как он, стоя у двери, махнул ладонью в ее сторону. А после, голова сама дернулась в сторону. Дернулась с такой силой, что Виктория не удержалась на ногах. По щеке разлилась жгучая боль, как от пощечины. "Что это?" Она подняла глаза с выступившими на них слезами. Мальсибер, прикрыв рукой только что смеявшийся рот, отпустил глаза к полу и замер, а Лестрейндж, резко отвернувшись к стене, отступил от нее. – Насколько же ты тупая? - прошипел Том. - Ты должна лишь делать, что тебе говорят! Ты МОЯ служанка! Когда тебе велено убираться - убирайся! Пошла вон!! Девушка поднялась, пошатнувшись. Положив руку на щеку она молча развернулась и побрела в сторону своей комнаты. Перед глазами все расплывалось из-за навернувшихся слез.