Песнь Серафима

      Куникудзуси всеми силами надеялся на то, что перемены обойдутся без излишнего внимания к его персоне. Вот только это было бесполезно. После каждого урока и вплоть до обеда одноклассники пытались выяснить, что же с ним произошло и почему он не пошел домой. На эти вопросы он и сам не знал точного ответа, тогда что было отвечать? Единственными, кто ничего не спрашивал, были Тома, Барбара, Сакура и Фишль. Последняя сидела, сжавшись в комок, так, словно вовсе не хотела быть здесь. Ее волосы оказались чересчур растрепанными, забранными в тугой хвост обычной резинкой, и даже привычный муляж катаны, который она везде таскала с собой, куда-то делся. — Тома, ты не знаешь, что с ней? — спросил Сумирэ, снова игнорируя вопросы в свою сторону, впрочем, не особо надеясь на ответ. — Понятия не имею, — выдохнул он в ответ, отклоняясь на своем стуле.       Он все еще внимательно рассматривал друга, пытаясь совместить в голове какие-то сложные пазлы. Но Куникудзуси ни на один вопрос не отвечал, молчал как партизан, и это раздражало, учитывая, то, что вчерашним вечером ему домой звонила мама друга, и то, что он не вернулся домой после того, как Томе пришлось оставить его на станции. — Что с тобой происходит? Тот маньяк — это старик, с которым ты говорил? — спросил парень, подставляя руку под потяжелевшую голову. — Ничего особенного не происходит, — продолжал открыто врать Сумирэ. — Нет, это уборщик в… Я с ним не так давно познакомился. — Мне стоит позвонить в полицию, вдруг это какой-то извращенец? А ты, знаешь ли, иногда девчонку напоминаешь, — хмыкнул Тома, чем вызвал неподдельное возмущение со стороны одноклассника. — В каком месте я девочку напоминаю? — возмутился он, но тут же замер. Снова было что-то не так, только вот что? — Еще и характер у тебя словно поменялся. Где наш милый услужливый одноклассник? Даже списать не дашь? — продолжил подтрунивать над ним Тома, все же внимательно наблюдая. — Мне бы самому у кого-то списать, — вздохнул Куникудзуси и перевел взгляд в сторону ворот школы.       Это уже было какой-то традицией — проверять, все ли было в порядке. Но сегодня все обошлось без странностей. Хотя, может быть, в этом был виноват и демон, который снова появился и молча стоял, облокотившись на ворота. И все же выглядел он как-то нервно. Сумирэ не знал, почему он так решил, но просто чувствовал, что с Кадзухой было что-то не так. — Вот об этом я и говорил. Почему наш отличник решил стать хулиганом? — наигранно воскликнул Тома и для артистизма ударил ладонями по его парте. — Эй, я ведь не ввязываюсь в драки! С чего я вдруг стал хулиганом?! — повысив тон, даже слегка привстав со своего места, Сумирэ снова пришлось себя одернуть и приложить ладонь к глазам. — Прости, просто… Все слишком сложно, я не могу рассказывать о том, что происходит. — Значит все же что-то происходит? — уцепился за фразу парень, но продолжить свой допрос не смог.       Рядом с их партами материализовалась Сакура, приветливо улыбаясь. Даже немного странно для нее. В глазах плясали искры жизни и едва заметные смешки, а вместе с тем то же призрение, которое Куникудзуси почувствовал к себе еще с первой их встречи. — Ну как, там есть что-то интересное? — спросила девушка, нагибаясь ниже и заглядывая прямо в окно. — Он снова… — цыкнула она про себя и хотела было развернуться, но Сумирэ внезапно поймал ее за руку, не позволяя уйти.       На ощупь кожа одноклассницы показалась странной. Словно что-то чрезмерно липкое и мягкое: немного надавить — и вот пальцы коснутся костей. Неприятное ощущение прокатилось по всему телу Куникудзуси. — Эм… П-прости, — запнулся он, как только заметил прожигающий взгляд на себе.       В ответ девушка лишь хмыкнула и провела пальцами по месту соприкосновения, словно избавляясь от эфемерного чувства чужих касаний. Она развернулась в сторону двери и убежала так быстро, словно произошло что-то действительно страшное.       «Почему я захотел ее остановить?» — спросил парень про себя, но, вернувшись взглядом к окну, заметил, что демон, ранее стоявший у входа, куда-то исчез. Чересчур странные дела происходили вокруг, и не думать об этом никак не получалось. — Этот Кадзуха… Почему он к тебе так пристал?       Барбара развернула свой стул в сторону парней и подставила себе под голову руку. Она внимательно осматривала своего мессию, о чем-то глубоко задумавшись. Как удалось заметить Сумирэ, сегодня и она была не в настроении, хотя и продолжала улыбаться. — Кадзуха? — переспросил Тома, не понимая, о ком идет речь. — Барбара, можно тебя на минуту? — выдохнул Куникудзуси.       Он поднялся из-за парты под внимательный взгляд друга. На удивление он не стал приставать и рассматривать и позволил одноклассникам скрыться за дверьми коридора.       Путь до крыши показался слишком долгим. Собственные шаги Куникудзуси ощущал невозможно тяжелыми, дыхание было настолько ровное, что пропадало в теле. Но было ли оно вообще? Должен ли он был дышать? В любом случае с его телом и разумом что-то происходило, парень был в этом уверен. После последних дней он мог ожидать тряски в теле, может быть, даже болезни или же еще чего-то, но никак не того, что почувствует странный прилив сил и принятия.       Выйдя на просторную крышу, хорошо освещенную солнечными лучами, Сумирэ глубоко вздохнул. Пусть здание школы не было таким уж большим, но смотреть на весь мир сверху оказалось приятным. Ветер трепал волосы, погода позволяла расслабиться, несмотря на то, что краем глаза он заметил демона, черным пятном слоняющегося по ближайшей улице. Сюда он не зайдет, просто не посмеет. — Куни, с тобой что-то не так, — первой начала Барбара.       Она подошла ближе, заглядывая в глаза мессии, и протянула руку, чтобы коснуться его волос, но парень отшатнулся в сторону. — Я действительно был демоном? — спросил он, замечая удивление на лице девушки. — А Кадзуха задолжал мне свою жизнь? Как это понимать? — Постой, тебе нельзя об этом так говорить. В любом случае сейчас ты стал человеком, тебе нельзя вспоминать, — встревоженно ответила девушка. — Тебе сейчас должно быть действительно сложно. Демоны сводят с ума, но главное помни, что совсем скоро благословение прибудет со всем миром.       Голос ангела шептал. Он разносил по всему телу волны спокойствия, но что-то внутри снова заскрипело и заскрежетало, словно демон, поселившийся в самом сердце. Мог ли Куникудзуси в действительности верить Барбаре? Он не знал и не хотел знать. Она сводила его с ума, так же, как сводил с ума Кадзуха. Они оба словно играли с его струнами души, смешивая свои мелодии в одну какофонию, которую слушать было невозможно.       Девушка вновь сделала шаг навстречу, едва успевая схватить отходящего в сторону от нее парня за запястье. С этим нужно было разобраться как можно быстрее. Она видела, как в темных глазах Куникудзуси пробуждался вовсе не он, а демон, убивший сестру Розарию, вынудивший ее убить свою мессию, заставивший Кадзуху обернуться демоном. Эребоса она ненавидела, но Куникудзуси ненавидеть не могла. Это его перерождение не должно было помнить о грехах прошлого. Оно должно было жить и не выделяться из всего происходящего. — Я не хотела прибегать к этому, — вздохнула Барбара, опуская глаза к земле. — Прости меня, Куни, я правда не… — Что… Что ты собралась делать?! — воскликнул парень, пытаясь выдернуть свою руку из захвата ангела, но у него не получалось.       Паника зародилась в сердце неожиданно. Ангел притянула его ближе к себе. Она прикоснулась ладонями к его лбу и груди, пропуская обжигающий свет, сковывающий все тело. Взгляд начал мельтешить, Сумирэ перестал понимать, на что именно нужно было смотреть: на вспышку света, или же на большие белые крылья за спиной Пегг, или же на дверь, до которой было не так долго бежать. — Отче наш, сущий на Небесах, позволь рабу Господню выпить Твоей крови и забыться в рае мольбы прощения, — пропела Барбара.       Она наблюдала за тем, как Куникудзуси упал на колени, не имея возможности подняться на ноги. Он сложил свои ладони в молитве, опустил голову, но, стоило перестать вливать в него свою силу, упал на пол, что-то бормочущий под нос.       С тяжелым опечаленным вздохом девушка присела на корточки, легко поглаживая школьника по волосам. Она покручивала пряди его волос в пальцах, рассматривая, как часть света все еще лилась из его тела. — Не волнуйся, пока не станет лучше, я прослежу за тобой, — девушка наклонилась ближе, оставляя легкий поцелуй на макушке мессии, и чуть улыбнулась. — Да прибудет с нами Бог.