Letters of the Dead.

Утром не досчитались уже троих. Среди них оказался и Маркус Паркер. Весть об этом принесла Мэй Хлоя Хантер. Скорбное выражение ее лица девушку не обмануло — в миссис Хантер не было и грамма сочувствия, лишь любопытство да жажда подпитаться испытываемым горем. Ей было невдомек, что весть об исчезновении и предполагаемой смерти Маркуса Мэй восприняла как избавление. Однако, стоило держать лицо, дабы в обозе не заговорили о ней еще хуже, чем до этого. На общем собрании было решено задержаться на месте, чтобы попытаться отыскать хоть какие-то следы пропавших, или же понять причину, по которой начали так стремительно исчезать переселенцы. Слушая споры, крики и слезы тех, кто уже поддался страху, Мэй пыталась абстрагироваться. Ей тоже было страшно. Пожалуй, даже больше, чем всем остальным, ибо она знала о зле, что таится в темноте. Подняв голову, Паркер посмотрела на пастора, сидевшего неподалёку, и обнаружила, что тот смотрит на нее. Голубые глаза светились состраданием отчего девушка едва не рассмеялась. Похоже стоило идти в актрисы, раз уж даже Дейв поверил в ее скорбь. Они смотрели друг на друга, и никто не отводил взгляда. Пока рядом с Мэй не присела Тесс. — Отец зовет тебя к нам в шатер этой ночью, если вдруг тебе одиноко, — прошептала подруга, ласково сжав ее ладонь. — Вечер и ночь в обществе твоей любопытной мачехи? О, избавь. Тесс хихикнула, но тут же вновь стала серьёзной. — Они не сказали про записки. — Да, заметила. Отыскав в толпе Роба, Мэй попыталась поймать его взгляд, но мужчина упорно его избегал, глядя исключительно на Тода Хантера, разглагольствующего о силе духа и прочей ерунде. К счастью, его монолог длился недолго. Пользуясь тем, что все занялись своими делами, девушки попытались улизнуть. Вот только Хлою Хантер они недооценили. Схватив падчерицу за руку, женщина уволокла Тесс к их фургону, неустанно повторяя о необходимости держаться вместе. Тот факт, что ее стараниями Мэй осталась посреди лагеря в гордом одиночестве, похоже никоим образом ее не смущал. Видимо, не только Паркер не оценила великодушия Тода насчет совместных ночевок. — Мэй… Вздрогнув всем телом, девушка обернулась. Дейв стоял у ее фургона, сжимая в руках томик библии. Не сдержавшись, она закатила глаза. — Ну уж нет. — Молитва поможет смягчить твое горе. — Горе? — Мэй подошла ближе и, понизив голос, зашептала: — Я не испытываю горя! Только радость от того факта, что наконец-то, избавлена от Маркуса. На лице пастора мелькнуло неприкрытое удивление. Но затем он нахмурился. — Чего я не знаю? — Говорить о Маркусе я не хочу. Надеюсь, он действительно сгинул в пасти анка. — Мэй! — О, простите, что задела ваши чувства, святой отец. Я не идеальна, у меня куча пороков, от которых ваши чудесные волосы наверняка встанут дыбом если перечислить, но лицемеркой я никогда не была. Маркуса я ненавидела и боялась до ужаса. Я ввязалась во всю эту историю с Калифорнией лишь потому, что хотела сбежать от него подальше. Как видите, он нашел меня и здесь. Но хотите правду? Я молила Господа об избавлении. И он меня услышал. Вот как я воспринимаю все произошедшее. Хвалу Всевышнему, если вы не против, предпочту вознести в одиночестве. Оставив Дейва переваривать все сказанное, Мэй поспешила скрыться в своем фургоне. И только спрятавшись от всех, она ощутила насколько разбита.

***

Лежа на спине, Дейв смотрел на звезды, украшающие ночное небо. Все давно разошлись спать, предварительно выставив караул по периметру, но ему не спалось. Что самое странное — покоя не давали мысли о Мэй. Красавица вдова стала для него чем-то вроде наваждения, непозволительной слабости. Он думал о ней, старался быть рядом так часто, как позволяли приличия и ежесекундно мечтал о её губах. Их разговор сегодня возбудил внутри ещё и дикое любопытство, ранее вовсе ему не свойственное. Дейв выведал все что мог о семейной жизни Мэй, аккуратно расспрашивая поселенцев. К концу этого расследования с ужасом осознал, что и сам рад пропаже Маркуса, который больше не сможет изводить Мэй. Не встанет между ними. От того, насколько самоуверенно это прозвучало в голове, Кинг невольно усмехнулся. Девушка ещё не сняла траура по мужу, а он только и думает, что о их близости друг к другу. Резко приняв сидячее положение, Дейв потер лицо обеими ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Ему безумно хотелось увидеть Мэй перед сном, услышать её нежный голос, а главное — убедиться, что она не сердится на него после утреннего разговора. Окинув взглядом шатры и фургоны, Кинг убедился, что практически все уже спят. Повозка Мэй стояла чуть поодаль, но он видел, что внутри горит свеча, а значит девушка ещё не легла. Это был его шанс: сейчас или никогда. Встав, Дейв быстро пересек поляну и подошел к фургону вдовы Паркер. — Мэй, доброй ночи. Могу ли я с тобой поговорить? Несколько долгих секунд стояла тишина, а затем тонкая девичья рука откинула полог, приглашая пастора забраться внутрь, что он тут же сделал. В обманчивом свете горящей свечи Дейву показалось, что Мэй плакала. Он стремительно шагнул вперед. — Ты в порядке? — Вполне, учитывая происходящее. Есть какие-то новости? Что-то нашли? Хотя, — девушка усмехнулась, — зачем я спрашиваю, ведь уже знаю, что нет. — Завтра попробуем снова, возможно… — Мне плевать. Правда. Все равно мы все обречены. — Не говори так! Схватив её за плечи, Дейв наклонился, чтобы их лица оказались на одном уровне. Мэй вздрогнула, но не отстранилась. — Мы доберёмся до Калифорнии. — Мы? — тихо уточнила она. Горло внезапно перехватило от волнения. Дейв хотел произнести вслух то, что давно следовало сказать, но почему-то не мог. Он боялся отказа, который Мэй с пугающей вероятностью могла дать. Поэтому он сделал то, что никогда бы не сделал священник, но сделал бы любой влюбленный мужчина: поцеловал Мэй. Её удивлённый возглас он впитал губами. Хрупкое, стройное тело прильнуло к его и Дейв ощутил, как волна жара прокатилась по коже. Опустив руки, он подхватил её, ни на секунду не прерываясь с поцелуями. Сбивая по дороге тюки с запасами, запинаясь о мелкие ящики и домашнюю утварь, Дейв донес Мэй до бочки с мукой. Чтобы не промахнуться, ему пришлось оторваться от её сладких губ. Это было сродни пытке. Усадив девушку сверху, он возобновил их поцелуй, неловко борясь с её юбками. Его неопытность в делах любовных была столь очевидна, что Мэй не смогла удержаться от улыбки. — Ты уже был с женщиной? — поинтересовалась она, легонько отталкивая мужчину и стаскивая с себя верхнее платье. — Однажды, ещё до того, как принял сан. Голос Дейва звучал напряжённо. То ли от владевшего им возбуждения, то ли он стыда. — Хорошо, — кивнула Мэй, соскользнув с бочки. Корсет полетел на пол, шнуровка тоже более не стесняла движений. Взяв мужчину за руку, Мэй опустила его ладонь на свою грудь. Чувственный всхлип разорвал тишину, когда Дейв сжал пальцы. Дернув его к себе за подтяжки, Паркер вновь поцеловала. Её ручка юркнула в брюки пастора и Кинга тряхнуло от избытка приятных ощущений. Какое-то время они довольствовались этим, шумно лаская друг друга через одежду. Вскоре этого им стало недоставать. Расправившись с его штанами, Мэй повернулась к Дейву спиной, подобрав подол нижней юбки. Член мужчины она направила между своих ног. Кинг застонал, когда его твердая, горячая плоть соприкоснулась с её. Сжав бедра, Мэй принялась тереться о него, распаляясь все больше. Долго Дейв не продержался. Сжав в кулаке юбку, он обхватил девушку под грудью и слегка приподнял над полом, насаживая на себя. Естественная смазка сделала их единение безболезненным. Через десяток неловких, пробных движений, Дейв уже вовсю вколачивался в тело Мэй, заставляя ее изнемогать от наслаждения. Сильные руки блуждали по телу, рвали остатки одежды, дарили удовольствие. Кончая, Мэй едва могла стоять на ногах, но пастор Кинг был неутомим. Оргазмы накатывали на девушку один за другим, а он все не останавливался. — Деееееейв… Высокий, тягучий стон, сорвавшийся с её губ, оказался тем самым недостающим кусочком мозаики. Мощное тело пастора содрогнулось в экстазе, а из горла вырвался довольный рык. Прикрыв ладошками грудь, Мэй попыталась было отойти, чтобы одеться, но сильные руки лишь крепче вжали её в тело Дейва. Голые лопатки девушки касались груди мужчины, покрытая потом кожа покрылась мурашками, а между ног все пульсировало от доставленного удовольствия. — Нет, — с трудом переводя дыхание прошептал он, — останься. Сил и уж тем более желания спорить не было. Повернув голову, Мэй заглянула в потемневшие от страсти голубые глаза. — Только если ты тоже пообещаешь остаться. — Обещаю, Мэй. Кивнув, она повернулась к нему, обняв ладошками лицо Дейва. Они так и стояли, любуясь друг другом, даря ласковые стремительные поцелуи, когда услышали крик. Дикий, полный ужаса и боли.