Механокультиватор

      Никогда не откладывай на завтра то, что можно съесть сегодня! Прямо с утра меня разбудил Чача и чуть ли не бегом потащил к капитану. Надо всё же выяснить, как его зовут, блин!       Однако, мимо штаба мы пробежали не задерживаясь, прямо к библиотекам, где и обнаружилась причина суеты и спешки: непривычно растрёпанный библиотекарь, похоже, не спавший всю ночь, и откровенно сердитый капитан, вяло о чём-то спорящие и явно гораздо более недовольные предметом спора, нежели друг другом. Махнув мне рукой в их сторону, Чача не сбавляя аллюра помчался дальше по своим многочисленным адъютантским делам.       — Ага, Ляуи! — первым заметил меня капитан. Я подошёл ближе и аккуратно сел на землю, чтобы быть примерно на одном уровне со всеми. Капитан немедленно протянул мне тоненькую тетрадку, судя по виду — двоюродную сестру книжицы, что месяц назад показывал Пион. — Вот, читай!       Это было старшее письмо, столь же противное, как и в прошлый раз.       — «Краткий пересказ истории демонических войн», — прочитал я заголовок. — Неожиданно!       — Ты дальше читай! — нетерпеливо поторопил меня библиотекарь.       — В году семнадцать тысяч семьсот семьдесят седьмом от покорения мира Император демонов… — я протёр глаза, но это не помогло. — Это имя собственное, но я не могу его прочитать, тут что-то вроде осьминога, лошади, саранчи и паука одновременно, пусть будет Хтонь, ему подходит… Император демонов Хтонь был убит. Да блин! — не выдержал я. — Нахрена иметь такое имя, чтобы сдохнуть в первом же предложении! Так, был убит своими детьми… Хтонь-сын и Хтонь-дочь, которые развязали войну за титул и империю… Идиоты. Простите, не удержался. Омерзительно противное начертание, — судя по тому, что ни капитан, ни библиотекарь со мной не спорили и не перебивали — они были со мной согласны по всем пунктам. Секунду подумав, я подпустил капельку пафоса в голос, цитаты того просили. — Война длилась много веков, многие кланы демонов были полностью уничтожены, и даже некоторые виды… — я мысленно поставил себе пять с плюсом за догадливость — демоны действительно разные, как это считали в моём прежнем мире, а вовсе не одинаковые, как считают здесь, и дальше читал уже про себя и по диагонали, озвучивая лишь наиболее зацепившие внимание моменты: — Ага, дочь захватила южные земли, а сын — северные… дочь развивала порядок, организацию и взаимодействие, неожиданно… а сын, соответственно, опирался на личную силу и жёсткую вертикальную иерархию… ага, в поисках силы сын раскопал что-то такое, что даже по меркам демонов было изумительно гнусной гадостью, фигассе подстава… ага, проклятие пало на всех демонов, но сторонники силы его выдержали… хрен там плавал, а не выдержали, но раз написано, что выдержали — сделаем вид, что верим… а вот хорошо организованные, но индивидуально слабые демоны дочери стали гораздо-гораздо слабее, и сама дочь стала гораздо слабее… угук, а сын, похоже, вообще сгинул, ибо его с тех пор так и не видели, а от его имени командовали четыре сильнейших генерала… ага, сыновья сгинувшего и внуки того императора… небось, поди, сами папашку и тогоськнули, как он своего, доча как-то поадекватнее смотрится, может, она с императором и не при делах вовсе… ага, в свете ослабления демонов дочь нашла союзников, очень слабых, зато очень многочисленных… обучили-воспитали, конкурентам напинали… немножко… потому что конкуренты научились некоторых, самых как раз ценных из этих союзников, обращать в подобных себе… ага, как всегда — заплатили за это знание высокую цену, идиоты необучаемые, один раз уже налетели же! Ага, воевали-воевали… это, получается, четыре тыщи лет воевали? От ить настырные! Могли бы уже десять раз миром договориться… Ага, и дочь нашла способ одолеть силы четырёх генералов… Её, блин, что, дух покойного брата покусал, всякую хрень искать?       Я звучно приложил свободную руку к лицу, не обращая внимания на изрядное удивление на лицах моих визави, и продолжил листать поразительно любопытный документ.       — Ага, одолеть… ценой пресечения рода своего… Ну мать моя женщина! Точно призрак брата покусал, в особо извращённой форме! — последние три строчки рассказывали о великой последней битве, которая на самом деле была всего лишь отвлекающим манёвром и одновременно большим жертвоприношением для той самой хрени, которую откопал Хтонь-сын, чтобы она сделала своё последнее чёрное дело и навсегда слиняла обратно в свои хреневые дебри.       Я осторожно положил тетрадку на пюпитр и поочерёдно внимательно посмотрел на капитана и библиотекаря.       — Поздравляю, господа! Если верить этому документу, а, насколько я могу судить, у каждого из нас есть свои веские причины ему верить, пусть и различные, мы все — потомки демонов и полудемоны, и сражаемся с аналогичными полудемонами и потомками демонов на севере, только на всю голову отбитых.       — И ты так спокойно об этом говоришь? — тоже, в общем-то, довольно спокойно ответил капитан.       — А чего мне переживать из-за того, что я не могу изменить? Вот, многоуважаемый Сияющий Пион наверняка может многое добавить к написанному, но я что-то не вижу, чтобы он как-то особенно сильно переживал, — сделал я наверное даже в чём-то подлый подкат, переводя стрелки.       — Сияющий Пион? — с некоторым удивлением капитан обернулся к библиотекарю, глядящему на меня с явным неодобрением.       — Я уже некоторое время назад заметил, что многоуважаемый мастер Салим из Кузни, многоуважаемый Сияющий Пион и неизвестный мне грузчик, вероятно, по имени Вэнь, выглядят как форменные близнецы и обладают навыками и способностями, весьма неожиданными среди служащих этой, прямо скажем, заштатной заставы. Я склонен предположить, что они обладают более сильной демонической кровью или и вовсе являются демонами… демонами нашей стороны, последователями Хтонь-дочери. Само происхождение нашего государства от демонов, как и некоторые иные вытекающие из этого документа выводы очень хорошо согласуются с тем, что мы видим вокруг. Да вот хотя бы те же Доспехи, — я звучно похлопал себя по груди, — требующие очень сложной магии при создании и очень сильной магии для использования, старшее письмо, которое человеку читать банально больно, младшее письмо, которое выглядит как не очень успешная попытка адаптировать старшее письмо под возможности людей, и новое письмо, явно созданное гораздо позже первых двух и, наверняка, самостоятельно людьми и для людей. Не знаю уж, как его разбирают чистые демоны…       — Хреново разбирают, — мрачно признался Пион, явно передумавший… что уж там за пакость он было задумал.       — Не удивлён, — я вежливо кивнул библиотекарю. — Так вот, какой смысл мне переживать из-за того, что я не могу изменить? Возможно, жизнь у нас здесь и не сахар, но это вполне себе неплохая жизнь, со своими достоинствами. Ну узнали мы, что с северянами воюем не потому, что они полудемоны под властью демонов, а мы — люди под властью людей, а потому, что у них власть плохих демонов, а у нас — хороших, но тоже демонов, и что изменилось? Вот я завтра пойду в патруль и вдруг мои напарники перестанут быть моими напарниками? Или если мы наткнёмся на вражью засаду — враги перестанут быть врагами? Нет по обоим пунктам. Ну и чо тогда?       — Кто ты, Доспех-воин воин Грифон Ляуи? — с очень странной интонацией спросил капитан… блин, да как же его зовут-то?       Я подумал. Потом подумал ещё немного и мысленно махнул рукой:       — Простите, капитан, я так и не узнал ваше достойное имя. Всё началось со снов…       Но, разумеется, рассказал я не всё. Далеко не всё.              * * *              — И ты говоришь, что жизнь здесь не так уж и плоха… — даже демон-библиотекарь всё же остаётся библиотекарем — хранителем знаний.       — Если удивляться и радоваться — жизнь будет удивительной и радостной, — пожал я плечами. — И вообще: хочешь быть счастливым — будь им!       — А дальше что? — а это спросил так и не представившийся капитан, пока библиотекарь обдумывал мудрость Козьмы Пруткова.       — Как что? Сегодня у меня увольнение, сейчас вот пойду помедитирую. А завтра — опять в патруль. Мне тут некоторое время назад сказали, что нельзя пережить ранение демоническим оружием, не сжёгши чью-то душу, даже в слиянии с Доспехом. Отсюда логичный вывод — и чтобы разъединиться с Доспехом тоже нужно сжечь чью-то душу. С точки зрения человека цена высоковата, а вот для демона — вполне нормально. Правда, судейская коллегия на экзамене говорила про усиление духа, но поглощение чужой души — это вполне способ усилить свою… ну или напрочь с ума сойти, не знаю, а проверять на себе как-то не хочу. Так что служба и прокачка, прокачка и служба, а там — как пойдёт! У мастера Салима в каталоге есть очень интересные улучшения для Доспеха, так что я уже знаю, куда потрачу жалованье за ближайшие две пятилетки, осталось только отслужить, — я развёл руками, как бы показывая, что в каждой шутке есть доля шутки, но ответ капитана не услышал: всё заглушил вой и рёв боевой тревоги.              * * *              «И утром, ото сна восстав, читай усиленно устав!» — золотые слова, отлить в граните, высечь в бронзе и вообще всячески увековечить. Гораздо проще жить, когда точно знаешь, что делать — особенно в такой неприятной ситуации, как боевая тревога.       Под рёв и вой тревоги я примчался к месту сбора нашего звена даже раньше сержанта, чего не ожидал вот ну никак, как и он сам, прибежавший буквально через полминуты после меня. Впрочем, тот факт, что мне не нужно было сначала бежать в ангар «переодеться», его немного с ситуацией примирил. Остальные ребята подтянулись ещё через пару минут, но в норматив уложились, хотя на ногах стояли не слишком-то твёрдо. Убедившись, что все в сборе, сержант махнул нам рукой «следуй за мной» и бодро потрусил в сторону северных ворот. Видимо, уже получил указания от начальства, какой участок контролировать.       За воротами мы сменили построение на «Зоркий глаз», когда лёгкие Доспехи, пользуясь превосходством в мобильности, движутся по флангам группы, разведывая и контролируя обстановку, мы с сержантом на тяжёлых идём по центру, чтобы сходу начать бить морды, если понадобится, а средний Доспех идёт с отставанием за нами — чтобы или поддержать мордобой, или прикрыть отход лёгких, если они найдут что-нибудь не то, или и вовсе рвануть с докладом за подмогой… Лично мне кажется, что в таком построении на средний Доспех надо сажать самого опытного пилота, но сержант был тяжем и получилось что получилось…       Засаду легкачи проморгали — две пары средних Доспехов, по сторонам от дороги, практически в придорожных канавах, действительно хорошо замаскированные и слишком близко к центру, чтобы их заметили молодые и бестолковые пилоты, больше смотрящие в стороны. Я их заметил только в момент атаки, излишне положившись на разведчиков, когда враги с поразительной синхронностью ударили длинными копьями вроде моей рогатины по замыкающему среднему Доспеху. Когда и как он успел вытащить свой тяжеленный щит — я не знаю, но парень реально молодец, принял на него обе атаки слева, причём одну вчистую, а вторая лишь слегка зацепила ногу. Справа всё оказалось гораздо хуже — ему выбили колено и, похоже, повредили тазобедренный шарнир, практически лишив манёвра. Следующая атака стала бы для него фатальной, а потом это стало бы схваткой четырёх средних Доспехов против двух тяжёлых… Полагаю, легкачи тоже подтянулись бы, но вряд ли смогли бы сильно изменить расклад, уж слишком разным выглядел уровень подготовки, скорее даже наоборот, больше мешались бы. Мы с сержантом, конечно, задали бы им жару, и даже, скорее всего, изрядно потрепали, но двукратный перевес при необходимости защищать легкачей…       Впрочем, додумывал я эту мысль уже развернувшись и активируя тот самый суперприём… и очень аккуратно «привешивая» к нему экстренную остановку несколько раньше исчерпания импульса, чтобы ограничить дальность, а то унесёт невесть куда. Ну и энергии не пожалел, да.       Идея с энергией была не просто правильной, а единственно правильной, никакой экстренной остановки мне не понадобилось. Импульс, который позволял пробивать толстенные зачарованные каменные стены, всего лишь снёс ближайшего противника, вбил его во второго, повалил обоих на землю и протащил нас всех метров пять, оставив здоровенную борозду в земле. Пользуясь случаем, я немедленно передал привет упавшему, всем весом топнув по его колену, удачно оказавшемуся снаружи получившейся кучи-малы. Не скажу, чтобы прямо очень успешно, но что-то в нём хрустнуло.       Подаренный суперприёмом запас прочности ещё не совсем выветрился, и я бездумно ухнул в него примерно половину родного резерва Грифона из «авоськи», сразу вытаскивая топор и щит и вливая в топор ещё столько же. Тонко взвывшее на грани слышимости лезвие топора столкнулось со щитом противника — и остановилось, медленно теряя энергию, но не касаясь металла. В мой щит прилетел удар чем-то вроде ледоруба-переростка («клевец» — подсказали воспоминания Ли), но бессильно соскользнул по защитной плёнке. Я надавил на топор всем весом и влил в него ещё больше энергии, заставив буквально раскалиться докрасна. Вой лезвия ушёл куда-то совсем в ультразвук, а щит противника, покрытый, видимо, такой же защитной плёнкой, как и у меня, неожиданно поддался под моим натиском и, взорвавшись феерическим веером искр, как от натуральной болгарки, распался на две части — вместе с державшей его рукой. Вслед за рукой искрами сыпанул бок противника, но тот уже кувыркался назад и отделался сравнительно небольшим пропилом, едва в пол-ладони глубиной.       Удерживая топор одной рукой, со всей дури наотмашь бью ребром щита по другому противнику, с повреждённым коленом, сбивая очередной удар клевца, и вдогонку бью топором, уже на подлёте подхватывая его и левой рукой тоже. Щита у второго не было, клевец у него был двуручный, и парировать он попытался его лезвием. Новый веер искр, заметная просадка запаса энергии в топоре, и изуродованный клевец сменяется на пару одинаковых лёгких мечей. Вновь подливаю пол-резерва в прочность — уж очень быстро она слетает, надо будет на досуге покумекать… если доживу до этого самого досуга… вклиниваюсь между мечами, принимая один на щит, а другой — на рефлекторно укреплённый локоть, и, вновь перехватив топор обеими руками, втыкаю воющее лезвие противнику в грудь, нажимая всем весом. И снова уже знакомая плёнка какое-то время его защищает, но всё же не выдерживает, и топор высекает стремительно растущий веер искр уже из торса… подливаю ещё энергии взамен потраченной… и отлетаю в сторону от мощного удара — первый, однорукий, не иначе как с разбега всем весом протаранил меня в щит… скорее пнул, судя по позе и стремительному сближению.       Меняю топор на парное к щиту лёгкое копьё, упираю пяткой в локоть изнутри, покрепче обхватываю ладонью, и, прикрывшись щитом от удара похожего на моё лёгкого копья, бью в ответ сам, яростно вливая в усиление копья энергии с многократным избытком. Противник, забывшись, технично пытается увести выпад отсутствующим щитом на отсутствующей руке, но лишь ловит копьё в торец культи. По-хорошему, от чрезмерной напитки копьё должно было взорваться или расплавиться, но, видимо, та самая защитная плёнка не допустила взрыва, а расплавиться оно банально не успело. Во вражеском же Доспехе эта плёнка оказалась содрана, и вся вкачанная энергия огненной иглой ударила прямо внутрь и так повреждённой конечности, раскалив её и разорвав в клочья, силой взрыва пошатнув и оттолкнув врага.       Краем глаза замечаю, что наш середняк вполне грамотно укрылся за своим тяжёлым щитом и методично долбит лёгким клевцом имевших неосторожность повернуться к нему спиной противников — которых вынуждает поворачиваться именно так наш сержант. Доспех сержанта выглядит уже несколько потрёпанным, но боеспособность явно сохранил, к видимому неудовольствию противников, пытающихся взять его в клещи или хотя бы отойти от досаждающего им середняка, чему очень мешают регулярные могучие пинки.       Смещаюсь, чтобы однорукий закрыл меня от хромого, меняю топор на длинный двуручник, от души его напитывая, и, левым локтём ловя удары вражеского копья на щит, методично и максимально быстро рублю открытый левый бок врага. Удары самые простые, зато быстрые, сверху, сбоку, сверху, сбоку, сверху — и вместо очередного удара сбоку бью наискось вниз, в открытую ногу. Точно в колено попасть не получилось, удар пришёлся чуть выше, но шарнир я всё равно задел. Теперь уже противник пытается повторить мой же трюк, атакуя моё колено, к счастью, заметно менее успешно. Пользуясь длиной меча, ещё больше разрываю дистанцию. Похоже, у оппонента из одноручного оружия, как и у меня, только лёгкое копьё, надо будет всё же поискать способы расширить арсенал…       Однорукий продолжает решительно тыкать в меня копьём, медленно смещаясь вправо по дуге, видимо, надеясь, что я забуду про притихшего хромого и подойду к тому на дистанцию удара. Меняю двуручник на прямой и тяжёлый и всем весом остриём вперёд прыгаю на тихушника. Тот явно не ожидал такого манёвра… или, скорее, что меч окажется напитан, да ещё настолько — клинок входит в оставленный топором надпил почти без усилия, на полметра, не меньше. Судя по судорожным рывкам конечностей — этот противник уже не противник, он или труп, или сейчас из Доспеха выпадет.       Поворачиваюсь лицом к однорукому, принимаю на щит очередной удар копья и всем весом прыгаю одной ногой на голову поверженного врага. Как говорил один отрицательный, но не глупый персонаж — мёртвые не кусаются. А другой мудрый персонаж не забывал лишний раз проткнуть ножом всех убитых врагов.       Вновь беру топор и с коротким подшагом со всей дури бью однорукого в развороченное плечо. Тот пытается как-то уйти от удара, но лишь выкатывается на дорогу.       — Тото, добивай! — кричу нашему середняку, а сам со всей дури бью рогатиной в спину одного из противников сержанта, сумевшего таки отойти от настырного середняка и сильно усложнившего командиру жизнь.       За спиной слышен топот — а вот и легкачи… Двое наших и один чужой.       — Пауль, Астра, сзади! Бейте чужого лёгкого! — ору со всей дури, но они меня не слышат, прут по прямой к схватке.       Недолго. Я не знаю, что у вражьего лёгкого Доспеха было за оружие, но он смог одним ударом разорвать Доспех Пауля пополам, и, похоже, сразу насмерть. Скорее всего, это был суперприём, так как повторять удачный манёвр он не спешит. Ну хоть наш москит взялся наконец за ум, максимально ускорился и ушёл в глухую оборону… Лучше бы за подмогой побежал!.. хотя неизвестно, есть ли эта подмога и что вообще на заставе творится — у меня связи с заставой нет, а сержанту сейчас точно не до разговоров… Хотя о нападении он наверняка уже доложил, так что работаем дальше!       Продолжаю затыкивать противника рогатиной, она, конечно, тяжеловата, зато позволяет и дистанцию держать, и противник не может нормально ни на одном из нас сосредоточиться… в отличие от ещё одного вражьего середняка, флангующего уже как раз сержанта. Дурацкий расклад! С одной стороны — два тяжа против двух средних, вроде всё заранее ясно. С другой стороны, мы с сержантом пилоты хоть и хорошие, но противники нам явно не уступают, и Доспехи у них явно высококлассные. То, что я из своей пары сумел одного так быстро уделать, а второго покалечить — заслуга исключительно моего экстраординарного запаса энергии, я их этой энергией тупо залил. Но тупо или нет, а теперь надо уделать ещё одного как минимум. Ловлю момент, когда оба врага оказываются на одной линии, и вновь активирую суперприём — на этот раз уже без оглядки на возможный перелёт. Всё же, надо как-нибудь и суперприёмы тренировать тоже, пусть для этого и понадобится полигон побольше да попрочнее… но об этом я подумаю потом, если не забуду.       Видимо, опыт другой пары эти двое учли: мой удар принимают на здоровенный щит, тот самый, с дверь размером. Помогло им это не сильно — подумаешь, борозда получилась не пять метров, а только три. Всё равно равновесие удержать не смогли, пусть и не повредили себе ничего, и под мой удар лежачими не подставились — раскатились, ровно кегли, в разные стороны.       Вновь развернувшись к противникам, я немедленно опять активировал суперприём: наш охромевший середняк практически уже слился однорукому недобитку, тоже, к слову, хромому. Не знаю, как ему это удалось, но результат налицо. Вот не надо было спихивать добивание на середняка, сержант уж как-нибудь бы продержался ещё полминуты и без моей помощи!       Повторить трюк с прожигающим копьём я не успевал, поэтому просто напитал его… самую малость сверх пределов разумного. Моя «авоська» в кои-то веки практически опустела, и я с лёгким сердцем сбросил внутренний слой обратно в энергию. Эффективность такого преобразования была совершенно удручающей, но два резерва я получил.       Мой удар в правый бок врага совпал с его добивающим по Тото, пришпилив руку к торсу. Я не нарочно, честно! Видимо, противник или слишком увлёкся, не заметив меня, или ему просто не хватило энергии и на удар, и на защиту одновременно — ох уж эти проблемы жалких мясных мешков, ага — и он предпочёл забрать хоть кого-то с собой на тот свет, нежели затягивать уже проигранный бой. В любом случае, мой удар поставил окончательную точку на его участии в схватке — но и наш середняк тоже из боя вышел.       Тем временем два откинутых мной противника вовсе не вернулись к сержанту, как я ожидал, а рванули на помощь своему лёгкому. Не то чтобы ему так уж была нужна помощь — наш москит, разогнавшись до упора и уйдя в глухую оборону, только и мог, что без конца оттягивать неминуемое поражение… хотя, учитывая, сколько времени он его уже оттягивает — может, и не такое неминуемое… но уж всяко не против троих.       Сержант увидел то же, что и я, и пришёл к тем же выводам: если против нас двоих добавится ещё и вражий легкач — хрена лысого мы эту стычку вытянем! И так-то шансы не сказочные…       Что я хочу сказать о пользе обязательных тренировок на Доспехах «чужого» веса? Нужно больше тренировок! Тяжёлые Доспехи, даже быстрые, редко имеют штатные усиления на скорость — только волей достаточно сильного и смелого пилота. И тренировки на лёгких Доспехах как раз и учат, как достаточно смелый и сильный пилот может ускорить даже супертяжа. У сержанта и с силой, и со смелостью было всё в порядке.       Мне до нового места драки было чуть подальше, и я в который уже раз за сегодня активировал суперприём Грифона. Он мне по-прежнему взрывает мозг, но безусловно полезен. Собственно, с этим я никогда и не спорил…       Ещё бы можно было бы хоть какое-нибудь оружие использовать, а не просто таранить… впрочем, можно таранить щитом, хоть какое-то разнообразие.       Обогнав сержанта, влетаю в спину не ожидавшему такой прыти середняку, вбиваю его во вражьего легкача и уношу их обоих метров на десять от нашего москита, благо, дорога гладкая, по ней катиться легче. Перекатываюсь через легкача, чтобы вражий середняк оказался от меня слева, и, не убирая щита, со всей дури привечаю слегка помятого лёгкого топором. Защитная плёнка у лёгкого оказывается даже прочнее, чем у середняков, но я решительно лью энергию в топор и таки её продавливаю. Вражина явно не следил за моими разборками с середняками, а потому среагировать не успел, и топор глубоко вгрызся в торс. Ещё минус один.       Оттащенный мной середняк не сидел без дела, а упорно пытался достать меня копьём, но лишь оставил несколько глубоких борозд на спине и нагруднике. Увидев гибель своего напарника, он сменил копьё на клевец — лёгкий, одноручный, такой же, какой был у нашего середняка, и яростно рванул в клинч, уже в прыжке прикрывшись знакомым тяжёлым щитом. Мелькнувшую в голове безумную идею я воплотил, не успев задуматься о последствиях: поделил суперприём пополам: прочность — мне, стенобойный импульс — противнику. Учитывая разницу в массе и то, что он находился выше меня — полетел он, прямо как в былинах пишут, выше дерева стоячего, ниже облака ходячего… даже если он переживёт падение — вновь увидим мы его не скоро, и только если он сам захочет вернуться. Решение не самое удачное, но надо выручать сержанта, который, похоже, уже порядком выложился и против последнего вражьего середняка держался исключительно на голом упрямстве и разнице в весе.       Длинный двуручник, напитка и удар с оттягом по врагу наискось поперёк спины, повреждая правый плечевой шарнир и вскрывая броню на спине. Тот делает шаг вперёд к сержанту, который привечает его кулаком в голову, ибо ничто другое в такой тесноте использовать не получается. Снова бью наискось, уже слева, и вражеский Доспех неожиданно рассыпается мелкой пылью.       Долго смотрим с сержантом друг на друга, и он медленно-медленно начинает заваливаться на меня. М-мать! Он же тоже почти всю энергию слил, к-командир, н-нах!       Это мы не проходили, это нам не задавали… Можно ли передавать энергию от пилота к пилоту и что будет, если нельзя, но всё равно передать? Ну, если ничего не делать — то точно будет труп, так что пробую…       Потихоньку, полегоньку, хватаю падающего сослуживца и… смотрю большими глазами, образно говоря. То есть, что мы союзники — это он в курсе, поэтому сделать мне бяку не пытается, но энергетика у него настолько другая, что я его прямым переливанием скорее добью, чем спасу… Но у энергетики любого живого существа (даже у меня!) есть одно основополагающее свойство: она пульсирует. А любой выходец моего мира знает, что такое трансформатор…              * * *              Час. Практически целый час я старательно качал своей энергией жалкие остатки энергии сержанта, спалив напрочь все запасы в «авоське» и содрав с неё ещё один внутренний слой, но таки добился своего: стабилизировал его состояние и вытащил с порога непоправимо тяжёлых повреждений. К этому времени сослуживцы подвели итоги: Пауль — легкач, попавший под мощный удар, мёртв совсем, у середняка Тото тяжёлое истощение, но так как исходно запас у него был довольно скромный — никаких особо неприятных последствий, в отличие от того же сержанта, второй легкач, Астра (собрат по несчастью с Сияющим Пионом, потому что полностью — Астра Четырёх Небес, но мужского рода), отделался лёгким испугом, практически весь бой под максимальным ускорением просидев в глухой обороне. У меня вообще всё отлично — «авоська» пустая и уменьшилась примерно втрое, замучаюсь потом обратно раздувать, но если прям вот совсем приспичит — ещё резерв-полтора я из неё вынуть смогу, и в самом Грифоне ещё примерно половина базового резерва. Броня побита и помята, местами процарапана на сантиметр-два, но все детали на месте, так что ремонт проблемы не составит. Самые пострадавшие места — левое колено и правый локоть, но пока я откачивал сержанта они немного пришли в порядок, эдакая квазирегенерация за счёт избытка энергии.       Очень придирчиво осмотрел щит, но не смог увидеть на нём ни хоть каких-то следов полученных ударов, ни расхода вложенной энергии. Кажется, я создал имбу, пусть и очень тупую. Для оружия не годится, а вот внешние пластины брони обработать стоит, наруч, налокотник и наплечник на правой руке, например… оба наплечника.       У сослуживцев ситуация с Доспехами куда хуже: средний еле-еле может двигаться из-за повреждённой ноги, при этом у Тото едва хватит энергии на активацию, ни о каком «саморемонте» и речи идти не может. Сержантский тяж покрыт ровным слоем вмятин и царапин, даже, скорее, тремя слоями, но удивительно равномерно. Двигаться сможет нормально — как только сержант в сознание придёт — но рискует развалиться от любого чиха. Уничтоженный лёгкий превратился в два неровных куска металла, в которых при некоторой фантазии можно увидеть торс и ноги… или попугая и каракатицу. Второй лёгкий практически цел, не считая пары вмятин да длинной царапины через всю спину — кто-то из вражьих середняков успел.       Интерес представляли и трофеи, кое-как подтащенные Астрой поближе. Один середняк рассыпался пылью — хрен его знает, с какого хрена. Ещё один середняк улетел неведомо куда, да так и не вернулся. Или убился при приземлении (очень бы хотелось, но что-то не верится), или наткнулся на наших и его добили (тоже неплохо бы, но тоже как-то сомнительно), или смылся обратно на свою сторону (а вот на этот вариант я бы даже монетку поставил, самомелкую, как сказал бы покойный Пауль). Остались ещё два средних и один лёгкий. Состав звена на мой взгляд странный, но это пусть более опытные товарищи обдумывают, я в местных что тактике, что стратегии пока хреново разбираюсь, потом подтяну… причём, кажется, прям сразу на практике.       Вооружение… интересное. Про рассыпавшегося ничего не скажу, не обратил внимания в горячке боя, а вот у «Карлсона» точно был такой же здоровенный щит, как у наших, и в пару к нему — одноручный клевец… Вообще, может мне и мерещится, но возникло такое ощущение, будто в каждой паре один середняк был со щитом и разным одноручным оружием, а второй — с двуручным… пару мечей тоже запишем, как двуручное. Это не считая одинаковых копий у всех четверых, которыми они в самом начале атаковали нашего среднего. А лёгкий Доспех тогда, получается, полагается на защитную плёнку, она у него однозначно была крепче, чем у середняков, и ведёт беспокоящий огонь, в смысле, отвлекает и мешается, пользуясь преимуществом в скорости — он даже против максимально разогнавшегося нашего москита успевал не особо напрягаясь… вроде бы.       Я поворочал помятые железные туши… Лёгкий Доспех: стандартная нагината и длинный лёгкий двуручник вроде моего — не интересно. Середняк: здоровенный щит, тяжёлый, как моя жизнь — не интересно, одноручный клевец — для меня легковат будет, как и остальное его оружие. Другой середняк: изуродованный моим ударом двуручный клевец — мой топор лучше, проверено, пара лёгких мечей… а вот это — интересно! Для среднего Доспеха они всё же скорее длинные, чем лёгкие… правда, я в обоеручь махать вот совсем-совсем не умею, тут бы лучше зашёл уже знакомый двуручник от лёгкого Доспеха, в одну руку — он как раз на треть покороче моего и вполовину легче, но трофеить на супертяж с лёгкого… «а не пошли бы эти предрассудки!» — на меня накатила волна полузабытой уже злости, минуя сознание пролилась в топор, и я в три удара вырубил из вражьего Доспеха крепление с мечом.       — Трофей достаётся убийце! — совершенно официально заявил я миру и присоединил добычу к своему арсеналу… успев подумать, «это что за нах, ля?» перед отключкой.              * * *              В сознание меня привёл сержант — бледный, как тень отца Гамлета, но вполне живой и вышедший из своего Доспеха.       — Ты как там? — в голосе его было примерно поровну опаски и уважения… много опаски и уважения.       — Ху… же бывало, но редко, — сдержался я от мата. — Минуту!       Я прислушался к своим ощущениям. Жрать младенцев и убивать невинных вроде как не хочется. Вырвать душу из прохожего… тоже не хочется. Добить раненого союзника… аналогично. А ежели врага? Ага, если на подъёме эмоций и упадке сил — то да, с особой жестокостью, но и только. Уф, полегчало! Чуть-чуть.       — В целом более-менее порядок. Надо попросить библиотекаря, чтобы он поискал информацию по Доспех-воинам. А то как-то стрёмно — куски чужих Доспехов себе… имплантировать.       — А уж как нам-то стрёмно! — в голосе Астры опаски было куда больше.       — А чо он на маленького полез? — демонстративно-гопническим тоном заявил я. — На нашего! — вторая фраза вырвалась будто сама и неожиданно искренне. — Кхегм. В общем, меня, похоже, немного плющит от таких разборок, но для своих опасности не предвидится. Ну, кроме особо глубокого охренения.       — Ты… сколько энергии потратил? — с непонятной интонацией спросил сержант.       — Эм… В «авоське» было шесть, — начал я считать, методично загибая пальцы. — Два слоя — это ещё три с половиной, и ещё половину родного, итого — десять, — гордо показал я ему два кулака.       — Десять чего? — не меняя интонации уточнил сержант.       — Десять полных резервов этого Грифона, — ответил я, как нечто само собой разумеющееся, потыкав пальцем себя в грудь. Мне с этими людьми ещё бок о бок воевать, так что пусть имеют представление, чего от меня можно ожидать, и берут в расчёт.       — Десять полных резервов внеклассового супертяжа, у которого даже по меркам внеклассовых супертяжей резерв вдвое больше здравого смысла? — уточнил сержант.       — Ну… да? — я всё ещё не понимал, куда он клонит, да и Тото с Астрой, похоже, тоже.       — То есть, это примерно тридцать-сорок резервов очень сильного пилота? — продолжал допытываться он. — Или пятьдесят-шестьдесят средних?       — Ну да, как-то так. У меня с самого детства очень сильная энергетика, только за неё и взяли в школу пилотов, а как в Доспехе застрял — восстановление выросло раза в два или три, пришлось излишки в энергетический мешок собирать.       — И всё это ты потратил за один бой, за каких-то десять минут? Да у тебя должно быть энергетическое опьянение! — наконец-то хотя бы начал объяснять сержант.       — А! Нет! — я помотал головой. — Я вчера ещё примерно столько же потратил во время медитации и за ночь просто не успел до полного восстановиться, а во время боя ушла лишь половина… ну, может, две трети от озвученного, остальное уже потом, когда пытался вам запас… подзарядить…       Глаза у присутствующих сделались ну очень большими.       — Подзарядить? — сержант явно не это ожидал услышать.       — Ну, вы сильно потратились…       — Я в курсе, — не удержался от ехидства сержант.       — Ну я и подумал, что передать энергию напрямую нельзя, но вот веером машешь — получается ветер, а ветер дует — ветряную мельницу крутит… и с Доспехами типа так же, но через энергию, а она пульсирует, и если своей энергией качать энергию в другом Доспехе, то её станет больше…       — И что, это действительно работает? — вот теперь все смотрели не просто большими глазами, а буквально затаив дыхание…       — Можно сказать и так, — я пожал плечами. — Я потратил примерно три с половиной резерва… ну никак не больше четырёх… чтобы поднять резерв… а на сколько, к слову, я его вам поднял-то? Хоть на нормальное разъединение с Доспехом хватило? Вроде должно было…       — Примерно на треть, — сумрачно ответил сержант. — Хватило впритык.       — Ага, то есть, эффективность около трёх процентов, — быстро посчитал я в уме. — От двух до пяти, смотря что как оценивать. Ну, в общем, на поток такое не поставишь, как мне кажется. Как там Тото? — сменил я тему. — Оклемался? Может, тогда уже обратно на заставу стоит возвращаться? Доложить о встреченном противнике, отчитаться о потерях… трофеи там сдать…       — Так ведь только тебя и ждём, — как-то ну совсем не весело хмыкнул Тото.       Я оглянулся по сторонам, пытаясь прикинуть время. Получалось, что в отключке я провалялся не больше пары часов. За это время основной резерв восстановился полностью, и даже в «авоську» немного накапало. Такое впечатление, что скорость восстановления у меня немного подросла… хотя, может, и нет… в смысле — не немножко.       Чувствую себя чёртовым манчкином…       Приятно, блин!              * * *              Используя подручные материалы, лом, такую-то матерь и куски поверженных Доспехов, я собрал их все в некое подобие волокуши и натурально поволок в сторону заставы.       — Трофеи. Металл на ремонт, куски на изучение кузнецам. Паулю на могилу тоже что-то положить надо, — пояснил я не сказавшим ни слова напарникам и командиру.       Обратный путь отнял втрое больше времени — Тото банально не мог двигаться быстрее, а я упорно отказывался бросить хоть кусочек добычи, чтобы ему помочь.              Застава встретила нас пустотой и тяжёлой атмосферой поражения. Сама она была цела, враги даже нападать на неё не стали, но практически все наши группы наткнулись на качественно превосходящего противника и понесли тяжёлые потери. Некоторые звенья смогли отбиться, как и наше, в одном даже рассказывали, что их спасло чудо: с чистого неба упал преогромный камень прямо на голову вражьему Доспеху, доставлявшему массу проблем, и убил его на месте. Остальным повезло сильно меньше: даже отбившиеся звенья потеряли как минимум одного бойца, и практически ни в одном не осталось хотя бы двух целых Доспехов. На этом фоне притащенные нами обломки оказались донельзя востребованными — лёгкие Доспехи, что разорванный Пауля, что кастрированный мною вражий, восстановлению не подлежали, а вот по средним мастер Салим давал весьма оптимистичный прогноз.       Передача Тото и сержанта медикам, мой собственный экспресс-ремонт, разговор с Пионом про Доспех-воинов, попытки прикинуть, что теперь дальше будет — в общем, вызов к капитану оказался для меня полной неожиданностью. Сбор — видимо, исключительно из-за меня, точнее, моих габаритов — происходил на маленьком плацу возле штаба, и там уже присутствовали командиры некоторых отбившихся звеньев, включая нашего сержанта, и несколько просто пилотов, как я понимаю, обладавших высокими титулами.       — Приветствую почтенное собрание, — вежливо поклонился я, пристраиваясь в углу, чтобы и не мешать никому, и быть поближе к центру. Вообще, слух у Доспеха, как и зрение, явно гораздо лучше, чем были у меня в прошлой жизни, и даже лучше, чем были уже здесь у Лё, и становятся всё лучше с каждой неделей, так что я мог бы и вовсе хоть возле забора стоять, но вот с точки зрения психологии это было бы не совсем правильно.       — Сержант Хамурапи сообщил, что в бою ты уничтожил пять Доспехов противника, — начал капитан.       — Никак нет! — немедленно открестился от чреватого последствиями «подвига», мысленно офигевая с имени сержанта. — Четверых добил и одного суперприёмом выкинул за пределы визуального контроля, дальнейшая судьба неизвестна!       Вообще как-то действительно странно, что всех четверых добил я, а сержант — ни одного! Во время боя об этом думать было некогда, потом тоже как-то к слову не пришлось, а вот сейчас я прям всерьёз удивился, о чём и сообщил вслух:       — Сержант Хамурапи нанёс основную массу повреждений двум средним Доспехам противника, а бойцы Тото и Астра, то есть, Тотоанишвили и Астра Четырёх Небес, всё это время сдерживали своих противников, пока мы не смогли последовательно сосредоточить усилия на врагах.       — Перевожу для тех, кто не в курсе, — очень канцелярски-нудным тоном заговорил капитан. — Грифон Ляуи вышел в одиночку против двух средних Доспехов противника, спасая от смерти бойца Тотоанишвили, чей Доспех был тяжело повреждён первым внезапным ударом. Одного противника уничтожил, второго сильно повредил и скинул на добивание напарнику, двинувшись на помощь сержанту, которого двое врагов взяли в клещи. К сожалению, оружие бойца Тотоанишвили оказалось слишком слабым и добить оппонента он не смог. Ударом с фланга Грифон Ляуи связал боем вражеского пилота, а потом, грамотно применив спецприём, отбросил обоих противников и вернулся к Тотоанишвили, добив противника. Отброшенные противники решили скоординировать усилия с лёгким Доспехом против Астры Четырёх Небес, который с начала боя в одиночку того сдерживал, но сержант Хамурапи и Грифон Ляуи с похвальной оперативностью пришли ему на помощь. Сержант Хамурапи связал боем средний Доспех противника, а Грифон Ляуи, повторно применив спецприём, закинул другой средний Доспех… на неизвестное большое расстояние в неизвестном направлении, после чего уничтожил лёгкий Доспех противника, а затем атакой с фланга добил последний средний. Так? — капитан остро взглянул на меня.       Интересно, вот на кой хрен он из меня натурального героя рисует? Я, конечно, круто покуролесил, но всё же не настолько же!       — В целом — да. Одно уточнение: сначала убил лёгкого, а потом запулил среднего. Подозреваю, они были друзьями или что-то вроде того: увидев его смерть, средний потерял самоконтроль и атаковал… необдуманно.       — Ещё два вопроса: где был боец Пауль и что случилось с последним уничтоженным Доспехом?       — Боец Пауль был убит лёгким Доспехом противника в самом начале боя, когда они только присоединились к схватке. Полагаю, это был спецприём, Доспех Пауля был буквально разорван пополам… мы привезли то, что от него осталось. Последний Доспех после моего второго удара просто рассыпался пылью. Никогда о подобном не слышал.       Капитан повернулся к основной массе присутствующих:       — Полагаю, версию о критическом повреждении оптических сенсоров на Доспехе сержанта Хамурапи мы можем отбросить, — капитан реально сказал «оптических сенсоров», чем поразил меня даже больше, чем попыткой героизации. С другой стороны — должны же они как-то называться?       — Да, похоже, что он не так уж плох… — процедил кто-то, невидимый мне из-за спин. — Думаю, мы можем присвоить этому Лё досрочно звание подмастерья…       — Пф-ф-ф! — максимально громко и максимально язвительно фыркнул я в ответ. Повисла нехорошая тишина, а я продолжил: — Не можете. Мне уже присвоен титул воина, — по правилам местной вежливости об этом полагалось говорить в третьем лице, обильно кланяясь и в лицо собеседнику. Однако, по тем же правилам и неизвестный собеседник должен был хотя бы попытаться встретиться со мной взглядом, высказывая суждение о моих способностях — особенно скептические.       — Пф-ф-ф! — теперь уже фыркнул мой собеседник, явно передразнивая меня, но по-прежнему скрытый толпой. Но в его голосе я услышал не только ехидство, но и ущемлённое самомнение, — И кто же присвоил вчерашнему выпускнику титул воина? — спросил он, как об очевидном оксюмороне.       — Никто, — я пожал плечами, хоть собеседник и не мог этого видеть, — Я не был выпускником ни минуты: титул воина мне присвоили на выпускном экзамене в школе.       — Да что эти школы себе позволяют! — явно взвился всё так же невидимый собеседник. — Раздавать титулы каким-то недоноскам!       Тишина стала совсем уж мёртвой.       — Не судите о других по себе, — опять пожал я плечами, — Или окружающие узнают о вас что-нибудь лишнее.       Судя по непроницаемо-каменному лицу капитана, текущая ситуация его полностью устраивала. Ну что ж, плесну в костёр ещё бензинчика:       — Уважаемая судейская коллегия и лично высший судья Аррум Ар, — вспомнить имя было сложнее всего, но записка была подписана и крепко врезалась мне в память вместе с местной письменностью. О судейской коллегии, в отличие от неведомого грубияна, я говорил с показным уважением, — соизволили постановить, что разоблачение демона и убийство его окончательной смертью во время выпускного экзамена являются достаточным основанием для присвоения титула воина. А ты свой почём купил?       Кажется, с последним «штрихом» я малость переборщил, судя по несколько расширившимся глазам капитана. Неведомый собеседник страшно захрипел, раздались какие-то очень странные звуки.       — Я убью тебя, щенок! — смог я разобрать повторяемое как мантру хрипение.       — Это весьма сомнительно, — ответил я, поднимаясь во весь рост, и напоказ тяжеловесно двинулся на голос, дав присутствующим ровно достаточно времени, чтобы порскнуть во все стороны, словно мыши. Голос принадлежал очень, очень старому деду на кресле-каталке… на мой взгляд — даже слишком старому. — Завали хлебало, старый пердун! Хочешь сказать что-то — говори. Хочешь меряться пиписьками, как дитё неразумное? Так у меня длиннее, толще, твёрже, — я нагнулся, чтобы посмотреть «деду» прямо в глаза, и закончил: — И моложе.       Несколько мгновений царила совсем мёртвая тишина, какой-то прямо отрицательный уровень шума: готов поклясться, что некоторые из присутствующих очень осуждающе покосились на одинокую муху, летевшую по своим делам на противоположной стороне двора, а потом дед заржал. Видимо, какая особая местная дедская традиция, сначала Пион, чтоб ему сиялось, теперь вот этот вот… очередной не представившийся, но явно важный хрен с горы.       — Ну хоть у кого-то здесь есть и мозги, и яйца… — начал дед, вновь приняв спокойный вид, но я его перебил, твёрдо, но вежливо, пусть и без лишнего пиетета:       — Не-не-не! Именно так и начинаются самые тупые разводы на «слабо», плавали, знаем!       Дед немного помолчал, пожевал губами и вновь заговорил. На этот раз перебивать его не хотелось совершенно:       — И мозги, и яйца, да… гремучая смесь. Итак, что лично ты можешь сказать о текущей ситуации?       — Пипец, — не задумываясь ответил я. И дед, и капитан синхронно и удивительно одинаково моргнули. Ещё несколько человек последовали их примеру с небольшим опозданием.       — А поточнее?       — Полный пипец.       — Гм. Разверни! — потребовал дед, явно теряя терпение. Капитан тоже выглядел несколько… осуждающе.       — Противник незаметно для нас разведал нашу территорию, незаметно для нас разместил на разведанных маршрутах патрулирования большое количество отлично подготовленных пилотов на высококлассных Доспехах, неожиданно для нас, но несомненно целенаправленно спровоцировал тревогу, а затем нанёс заметный урон личному составу, очень заметный урон Доспехам и просто огромный урон — моральному духу. Деморализованный человек склонен ошибаться, но это сравнительно быстро проходит. Полагаю, что весьма скоро, этой ночью ближе к рассвету или завтра рано с утра, противник предпримет следующий шаг, рассчитывая, что мы на него отреагируем максимально ошибочно.       — «Ошибочно» — это как? — деловито уточнил дед.       — В душе без понятия! — максимально бодро и идиотически энергично повторил я. — Чтобы принять правильное решение необходимы две вещи: мозги и информация. Уточняю: мозги необходимы хорошие и нормально функционирующие, информация необходима полная и достоверная. С мозгами у меня не так хорошо, как хотелось бы, а информации и вовсе с гулькин… нос. Посему ни спрогнозировать следующий шаг противника, ни оценить наши вероятные ответные действия не имею возможности.       — Откуда такая самокритичность про мозги? — с искренним интересом уточнил дед.       — Есть старая шутка про второе место на конкурсе дураков. К умникам тоже применима, — видя непонимание, я пояснил мысль: — Был бы умнее — сейчас бы тут не отдувался.       Дед внимательно осмотрел присутствующих, и я последовал его примеру. Большинство смотрело на меня неодобрительно… по-разному неодобрительно — похоже, этот дед не просто хрен с горы, а очень важный хрен с очень высокой горы. Некоторые явно о чём-то задумались, о чём-то неприятном, и не мне их осуждать. Некоторые смотрели с нехорошим таким интересом. Многие тупо смотрели на начальство и ждали намёка, как реагировать… на мой взгляд слишком многие — наверное, почти четверть.       — А лет тебе сколько? — поинтересовался дед.       — Полагаю, капитан уже довёл до вас всю необходимую информацию!       Дед практически споткнулся, не вылезая из своей каталки. Присутствующие посмотрели на меня… в общем, впору задуматься, кого я бы хотел видеть на собственных похоронах, как-то так… и только у капитана было выражение полного фейспалма во всё лицо. Дед фишку просёк мгновенно.       — И нечего тут стесняться! Мне тоже было четырнадцать… когда-то… давно… — даже с нотками уместной ностальгии отечески пожурил он меня. В воздухе послышался отчётливый треск рвущихся шаблонов, а капитан неслышно и незаметно сглотнул под мгновенным тяжёлым взглядом деда.       — Так вот, товарищи офицеры, — изменение тона деда оказалось пугающе полным и неожиданным не только для меня. — Этот несомненно нахальный, но толковый молодой человек… Доспех-воин… нашу текущую ситуацию обрисовал коротко, ёмко и абсолютно точно. Мы потеряли две трети личного состава, примерно поровну убитыми и тяжелоранеными, которые не смогут встать в строй как минимум ближайшую неделю. Ещё есть некоторое количество легкораненых, но Доспехи пилотировать они могут… если бы у нас были Доспехи, которых мы потеряли три четверти, считая с запасными. Кузнецы работают непрерывно и получили всю возможную на данный момент поддержку, но к утру успеют восстановить от силы полдюжины средних Доспехов, и три-четыре лёгких, о тяжёлых речь вообще не идёт. При этом оценка потерь противника, даже самая оптимистичная, примерно вчетверо меньше наших, то есть, ещё одной такой серии засад мы просто не переживём. Если мы останемся на заставе — нас обойдут с флангов и мы ничего не сможем с этим сделать. Если мы отступим — противник возьмёт заставу вообще без боя… Какие есть предложения?       — Разрешите обратиться, достопочтенный… — судя по тому, что все смотрят на меня — это сказал я… а что я хотел сказать? Ах, да! Слабоумие и отвага! — Прошу выделить мне пару добровольцев. Самых сильных пилотов на самых быстрых Доспехах, вес неважен. Мы не можем ни сидеть на заставе, ни оставить её. Значит, надо сделать и то, и другое. Создать мобильную группу, которая будет непрерывно перемещаться по всей территории, собирая информацию о силах противника и создавая посильный хаос в их рядах. Главный принцип — немедленно смыться. Полагаю, мы сможем тормошить противника до завтрашнего вечера, а то и дольше. В случае гибели мобильной группы застава потеряет всего троих пилотов, пусть и сильных, и всего три Доспеха, пусть и хороших. Но мы постараемся убежать. Зато взамен — информация, которая поможет командованию в тылу лучше подготовиться к… что бы там северяне ни задумали.       — Мозги и яйца! — удовлетворённо кивнул сам себе дед. Кажется, ко мне сейчас прилипнет прозвище, и оно мне уже не нравится, хоть и заслуженное… м-мать!