***
В тот вечер он возвращался с театра, когда получил сообщение от Люмин. Люми: Помнишь, что кое-что мне должен? Дилюк: Ну Конечно помнит — та контрольная по линейной алгебре стала первой вещью, с которой Люмин ему помогла. Но всему своя цена, так что за такое спасение она требовала все-таки вытащить его из дома. И, видимо, сейчас время пришло. Люми: Ты сейчас где? Дилюк: В такси, а что? Дилюк хмурится, получив в ответ геолокацию. Частный дом в богатом районе — совершенно точно место проведения одной из многочисленных вечеринок, на которые так часто зовет его Люмин и иногда Кэйа. Люми: Приезжай, лапуль Дилюк: Не хочу. Люми: Отдашь долг Дилюк: Каким образом? Люми: Привезешь кое-что) Дилюк: Это не может подождать до завтра? Люми: Надо сейчас, отказ не принимается Дилюк: Ты меня до гроба доведешь. Дилюк: Что там тебе привезти? Люми: СЕБЯ Все идет не так, как он хотел, с самого начала. Вечеринка кажется ему слишком бурной, музыка слишком громкой, а все вокруг слишком пьяными. Среда обитания, которая совсем не для Дилюка не подходит. А еще нигде не видно Люмин. Дилюк: Где тебя искать? Не отвечает. Он чувствует себя слегка неловко — тут он уже не староста, не тот, кто следит за выполнением правил и ходит с важным лицом. Что уж говорить — в таком месте и нет никаких правил. Но он умеет приспосабливаться. Дилюк неспешно идет по двору, где пьяных тел немного меньше, чем в доме, и звонит Люмин. Первое напряжение его отпускает, становится нормально — почти спокойно. До одного момента. Кэйа. Он сидит у бассейна, одинокий и задумчивый — вот так он проводит время каждый раз, когда Дилюк отказывается присоединиться? Он заинтересованно хмыкает. Телефон, который он неосознанно отводит от уха, разрывается от попыток Люмин добиться от него ответа. — Алло, Люк, ты где? Алло! — она прислушивается к звукам в ожидании ответа, но Дилюк на автомате кладет телефон в карман, попутно сбивая звонок случайным касанием. Парень у бассейна склоняется все ниже. То ли он такой от выпитого, то ли от задумчивости. Сколько туч над твоей светлой головушкой, Кэй? Дилюк сам не замечает, как идет к нему. Не замечает до последнего — пока не оказывается на расстоянии в три шезлонга. Из раздумий его выводит яркое пятно в толпе, стремительно приближающееся к Кэйе, и он быстро падает на ближайшее свободное место, чтобы не привлечь к себе внимания. Сам не знает почему, но не хочет, чтобы одногруппники его узнали. Хотя нужно было бы прийти и поздороваться, сегодня он не готов поступать правильно. Вместо этого Дилюк делает то, что в обычной жизни, наверное, себе бы никогда не позволил: пьет из оставленного кем-то стаканчика и расслабленно откидывается на шезлонге. Он искоса наблюдает за тем, что делают Кэйа с Чайльдом, и неожиданно для себя открывает в себе неприятные чувства от созерцания того, как низко и близко они склонились друг к другу за обсуждением чего-то. Чего именно, не слышно — громкие девицы в бассейне заглушают все и даже музыку из дома. К черту. Он достает телефон, где его уже ждет добрый десяток сообщений от Люмин. Он отвечает, что все хорошо и что сидит возле бассейна. Хотя минуту назад собирался… Он точно хотел уйти? Дилюк кидает очередной взгляд на Кэйю и думает, что никуда он не хотел. Кэйа опять держит телефон в руках. Чайльд уходит от него, но в последний момент полностью пресекает желание Дилюка подойти к Кэйе. Кинутое рыжиком на прощание «помолюсь, чтобы тебе выпал красный конвертик» полностью переворачивает его внутренности одним плохим воспоминанием. Когда он сам чуть в него не сыграл. Он помнит. Тогда он категорически отказал Люмин в участии в таких сомнительных затеях. Она еще долго обижалась на «Люмин, я староста, а не раздолбай!», но все же отстала. А вот приложение у него осталось. Нет, ему это не надо. Какого черта подобное вообще пришло ему в голову? Дилюк нервно кусает губу и наблюдает за Кэйей, который идет в дом. Нет, он не собирается. Им ведь еще учиться вместе, да? Потому он просто расслабится, откинется на шезлонге и полностью забьет на факт того, что парень, который регулярно будоражит его мысли, отказ от чувств и вообще его все, сейчас, возможно, с кем-то переспит. И опять то чувство, которое он ощутил когда они с Чайльдом сидели так близко друг к другу… переполняет его. Я не могу ревновать к тому, кто мне даже не нравится. Он же мне не нравится, ведь так? — Здрасте, здрасте, какое счастье! — к нему ожидаемо приближается Люмин, врываясь в поток его мыслей совершенно так же, как Чайльд до того прервал Кэйю. — Ну что ж, пришла пора показать тебе кайф, — она ставит на столик у шезлонга несколько бутылок и два одноразовых стаканчика. — То что они называют пуншем вообще ни о чем, — жалуется она. Девушка ловкими движениями разливает по стаканам сначала одну жидкость, потом другую. И приправляет третьей. — Люмин, я такого не буду, — мотает головой Дилюк. — Я не люблю алкоголь. — Не любишь? — хмурится она. — А это что такое? — Люмин тыкает на стаканчик в его руке, который он поспешно ставит на столик. — Это не мое, — неубедительно отвечает Дилюк. — Зато это твое, — она вручает ему приятно пахнущую смесь. — Тут текила, ликер и маленький секретик, — Люмин делает глоток первой. — Пей, иначе в должниках останешься. И Дилюк пьет. Все-таки, линейная алгебра — важный предмет. — Люмин, что мне делать? — он не успевает прикусить язык — слова сами вылетают со рта. Он раньше никогда не начинал с ней разговоров на такие темы. И сейчас не хочет. Но сейчас нужно. В этот вечер он просто нуждается в пинке от кого-то со стороны, чтобы не жалеть о несделанном потом. — Делать? — Люмин не отводит взгляда от кого-то в толпе. Она отвечает с неохотой. — О чем ты? — Кэйа играет в игру. — Чего? — она резко забивает на того, на кого смотрела и оборачивается. — Кэйа… Василек тут? — ее глаза подозрительно прищуриваются — она всегда улавливает, когда Дилюк какой-то не такой. Он молча кивает. — Играет в… в какую игру? — она хмурится, напрягается, а потом дергает головой и уставляется на Дилюка с широкими глазами. — В конвертики? — она еще не совсем понимает к чему он клонит. — А ты что, тоже хочешь? Люмин прищурено его осматривает в поисках чего-то необычного. — И чего тебе к этому Кэйе? — девушка склоняется к нему ближе и щурится еще больше. — Хм… Дилюк продолжает молчать без уверенности, что надо что-то говорить. — Нет, стой, — она сомневается. — Ты его видел? Как ты знаешь? — Чайльд пожелал ему красный конвертик. Люмин хмурится, и Дилюк почти может слышать, как щелкают винтики в ее голове. Она знакома с ним еще с детского сада, когда он помог ей завязать кроссовки. После того маленький Итэр еще долго не спускал с него глаз, пока окончательно не убедился, что Дилюк не собирается похищать и жениться на его сестренке. С того дня прошло столько лет, что если кто-то и может понять, что у Дилюка на уме, так это Люмин. И она понимает. — Я сейчас завизжу, — она бегает глазами по двору в поисках кого-то, но губы растягиваются в триумфальной улыбке. — Он в доме, — говорит Дилюк. — Ты не шутишь, — Люмин уставляется на него. — Ты запал на Кэйю Альбериха! — Тсс! — шикает он. — Совершенно точно! — она чуть не прыгает от радости. — Ха, да ты покраснел! — факт этого заставляет Люмин светиться от счастья. Она берется за свой нос, закрывает его пальцами и начинает пародировать Дилюка: — Я такой бесчувственный пельмень, никогда ни в кого не влюблюсь, мне хватает дружбы по шею! — она шутливо бьет его по плечу и откидывается с довольным видом. — Я не говорил, что я пельмень, — недовольно косится он. — А я говорила! Ха-ха-ха, мой мальчик втрескался, да еще и не в абы кого, а в такого красавчика! — Люмин, ты можешь быть тише? — Дилюк сидит, сложив руки на груди, и оглядывается на пару девчонок, которые заинтересованно на них посматривают. — Как я могу не радоваться такому событию? — улыбается она. — Так ты признаешь, что это правда? Я уж думала, что не доживу до этого дня. — Люмин, не преувеличивай так… — ему неловко, но смущенная улыбка все же появляется от слов о Кэйе. — Просто скажи что делать. — О, да, точно, — Люмин тормозит свой поток поздравлений и вспоминает последние его слова. — Ты сказал красный, — она склоняется к Дилюку с самой хитрой улыбкой, которую он когда-либо у нее видел. — Мне сделать так, чтобы вам выпала совместная комната? — А ты можешь? — вскидывает бровь Дилюк, но резко приходит в себя. — То есть… что? Нет конечно! — Так и знала, — хихикает она, — что в душе ты тот еще извращенец. — Я не извра… — Да-да, конечно, — пырхает Люмин. — Слушай что делать, — она манит его ближе к себе. — Доставай телефон. Дилюк слушается — спорить с ней бесполезно. И он за это вдвойне благодарен. — В профиле выстави интересы в мужчинах. Нет, левее, — она руководит его нажатиями. — Принимай участие в общей игре. Ага, тут. Заходи в настройки. А теперь снимай галочки отовсюду, кроме этого, — Люмин показывает на красную надпись «половой акт», чем опять вгоняет Дилюка в краску. — Что я делаю… — выдыхает он. — Готово, — Люмин улыбается. — Если у него в интересах стоят парни, то он твой. — Люмин… — Спасибо можешь не говорить, — она хлопает его по плечу. — Просто развлекись. Через полчаса Дилюк стоит в спальне, прислонившись к стене возле двери в ванную, слушает как льется вода с той стороны и понимает, что влип. Насколько сильно влип, он осознает только когда дверь отворяется. Потому что эта кофейная кожа, не спрятана больше под одеждой, выглядит еще совершеннее, чем Дилюк мог представить. И его телом начинают руководить желания. Неожиданное «я влюблен в кое-кого» вводит его в ступор, но следующая просьба требует отбросить все свои принципы и дать этому парню все, что он просит. Потому что он так близко, что остановиться просто невозможно. И если раньше Дилюк только мог подозревать, что неравнодушен к этому парню, всецело отвергать это и списывать на обычные дружеские чувства, то теперь подлинное желание вырывается из него голодным львом, не оставляя никому из них ни одной причины для сожаления. Пускай Кэйа влюблен в другого, но он все же сейчас здесь, в спальне с совершенно другим парнем. Так что Дилюк не против удовлетворить свое желание хотя бы раз. В конце концов, все в любой момент можно списать на алкоголь.***
Но до утра Дилюк убеждается, что дело вовсе не в алкоголе. После признания Кэйи, что у его невзаимной любви огненные волосы, у Дилюка трусятся руки. После его телефона, который отказывается включаться — искривляется лицо. Теперь он обязан убедиться в том, что это не он. Теперь Люмин не отстанет, пока не докажет обратное. Но Дилюк знает, что это не может быть он. И эта ситуация — полный сюр, — напоминает ему те любовные мелодрамы, над которыми вечерами так охала и ахала его мама. Он бы рассмеялся, но в таких случаях плакать нужно. Потому что это описание, которое дал Кэйа, совсем не о нем. Он не добрый, а строгий. И что значат пальцы пианиста, если он пианино всего пару раз в жизни видел? И кто часто ему помогает? Помогает Кэйе много кто, и пару раз, когда подсказал ему именно Дилюк, совсем не в счет. Так что теперь он узнает кто это просто чтобы… не надеяться на обратное. — Люмин, стой! Какая глупость… — он сжимает руки в кулаки и душит в себе раздражение — подруга хочет как лучше. — Я поговорю с Дайном, — сама серьезность. — Если тебе так не верится, что у вас все взаимно, то я докажу обратное. — Люмин, я сам… — Сам ты мог бы напрямую спросить у Кэйи, — прибивает она. — Но раз ты этого не делаешь, то завали. Спросим у каждого, кто подходит под это описание. А когда убедишься, с тебя гора шоколадок. Она возвращается через пару минут, но не одна. — Думаешь, твой красавчик тайно в меня влюблен? — Дайнслейф присаживается к ним за стол и хитро улыбается. — Не думаю, — металлическим голосом отвечает Дилюк. Этого еще не хватало. — Тогда, наверное, знаешь в кого, — улыбка не исчезает с его лица. — Не знаю, — неодобрительно косится Дилюк. — Тогда я у него сам спрошу. — Не надо. — Тс-с, — Дайн поучительно качает указательным пальцем и раздает указания: — Ты пойди спроси у Томы, как часто он помогает Кэйе. Люмин, спроси это же у Кавеха, а я договорюсь поговорить с Кэйей о его чувствах ко мне, — он гордо распрямляет грудь и пародирует важную шишку: — Все же, мне доводилось писать с ним пару контрольных на смежных занятиях. Ну как идея? Люмин прихлопывает от радости. — Идеально! — улыбается она. — С чего мне тебе доверять? — Дилюк сидит, сложив руки на груди и скептически рассматривает Дайна. — А у тебя есть варианты лучше? — клонит голову парень. — Тогда я хочу все слышать, — говорит Дилюк. — Ладно, обсудим потом. Сейчас схожу к Томе. Разговор с парнем, с которым они не очень хорошо ладят, не дается ему легко, но к его первому из пяти облегчению, Тома все же выцеживает, что ни с чем у него Кэйа помощи не просил. Но, кажется, делает для себя какие-то выводы. Не важно какие — Дилюк может пожертвовать его мнением ради своей цели. Следующая проблема — Кавех, которого в университете в этот день нет. Так что к обеду они могут отбросить из списка только Тому и Дайнслейфа. Остается Чайльд, Кавех и он сам. И от того, на что он идет ради правды, Дилюку все больше не по себе.