Strangelove

Напряжение в зале было осязаемым. Воздух будто стал плотным, и любое движение породило бы волну, что сбила бы какой-то предмет со стола. На коже ощущалось лёгкое покалывание, передававшее эмоциональное напряжение той, от кого эти эмоции и исходили. Андрей с Хельгой напряженно сидели на диване напротив Русланы и выжидающе смотрели на неё. К окну чуть поодаль прислонился Кристофер, он курил сигару и периодически исподлобья поглядывал на её затылок. Сама же Руслана недвижимо сидела в излюбленном темно-зеленом кресле, подперев подбородок рукой, и немигающим взглядом смотрела в камин, куда пять минут назад отправилась злосчастная газета. Она, казалось, забыла, что в доме есть кто-то, кроме неё, полностью погрузившись в свою голову, в которой Мерлин знает, что происходило. Никто ничего не говорил — вся комната ощущалась наэлектризованной, будто первого, кто издаст звук, ударит молнией.       Бревно в камине треснуло, выпустив сноп искр.       — Что… — начала Хельга, и вздрогнула, когда Руслана резко перевела на неё какой-то нечеловеческий взгляд, который будто мог прожечь в чьей-то голове дырку, если задержался бы на ней слишком долго, — кхм… что ты будешь делать?       — Думаешь, он будет тебя искать? — сразу же подхватил Андрей и поджал губы, когда взгляд серых глаз впился в него.       Кристофер звучно выдохнул клуб белого дыма, но не сказал ни слова, всё ещё изучая обстановку взглядом.       Руслана, казалось, чуть расслабилась, откинулась на спинку кресла и устало провела рукой по лицу. На лице залегла тень, сейчас она выглядела на все свои сорок три, хоть волшебники и старели значительно медленнее магглов. Маска холодной непоколебимости, которую Руслана обычно держала даже при самых близких людях, спала, и в кресле теперь сидела уставшая женщина с рассеянным взглядом. Она достала из кармана портсигар и выудила из него тонкую сигарету. Вскоре к белой дымке от сигары Кристофера прибавилась тонкая струйка синего цвета, по залу разлился запах ягод. Глубоко затянувшись, Руслана заговорила:       — Пока — ничего. Он не знает, что я — Аврора Бореалис, так что, если он и будет меня искать, в чём я сомневаюсь, здесь его ждать точно не стоит. Максимум — наведается пару раз к моим родственникам, но безрезультатно. О том, где я, знает только Братислав, и он наверняка уже скрыл следы нашего с Вереной пребывания в его доме. О нём я не беспокоюсь. — говорила Руслана отстраненно, будто речь шла не о ней и её семье, а о какой-то математической проблеме. Так было легче, эмоции в данных вопросах она считала препятствием. Сделав ещё одну затяжку, она продолжила, — Я уверена, что нужно залечь на дно на какое-то время и не появляться в России, а потом всё вернётся на круги своя.       В комнате повисла тишина, Андрей и Хельга переглянулись. Андрей лишь раз пересекался с Антонином Долоховым — ещё до знакомства с Русланой, на каком-то балу, тому тогда был 31 год, они с Русланой ещё не были женаты. Они не общались близко, но после наблюдения со стороны Долохов казался Андрею не тем человеком, который легко отпускает своё. Вопрос был в том, насколько в Долоховской картине мира жена попадала под категорию «своего». Да и Мерлину известно, что с ним сделали четырнадцать лет в Азкабане. Андрей совсем не был уверен в том, насколько оправданным было спокойствие Русланы на грани с отрицанием.       — Если этот самый Волдеморт вернулся, я бы ожидал весточки и от него. — дал о себе знать Кристофер, он продолжал пронзительно смотреть на Руслану.       — Что, почему? — не поняла Хельга. В зале повисла тишина, Андрей также, казалось, не совсем понимал, с чего бы очередному Тёмному Лорду интересоваться Русланой. Кристофер не издавал ни звука.       — Подумай хорошенько, — Руслана бросила окурок в камин и достала новую сигарету. — Шиммер — крайне сильный источник магической энергии, это не сложно понять, его вполне можно использовать, как оружие, но работать с ним умеет очень ограниченное количество людей. У нас, по факту, монополия на добычу шиммера и патент на его использование в технологиях. Логично ожидать, что очередной Тёмный Лорд захочет в союзники кого-то, кто может дать ему значительное преимущество в очередной назревающей войне. Так что его попытка найти и завербовать меня или одного из вас — вопрос времени. Моё преимущество в том, что я работаю под псевдонимом, но ваши имена и лица известны.       — И что же ты предлагаешь нам делать? — теперь взгляд Андрея приобрел сверлящее свойство.       — Пока — ничего, — немного подумав, сказала Руслана. — свяжитесь со стажерами и скажите, чтобы пока не возвращались, им в это всё точно ввязываться не стоит. Нас уже пытались завербовать люди с сомнительными мотивами, не впервой. Пока остаемся здесь и продолжаем работать, будем решать проблемы по мере их поступления. — она бросила очередную сигарету в камин и встала. — на сегодня всё, завтра всё по плану. Если другие будут спрашивать о том, что делать — передайте мои инструкции.       Не давая никому шанса что-то сказать, Руслана вышла из зала и направилась в комнату Верены. До этого она отправила дочь спать, когда та начала бомбардировать мать вопросами об их будущем. Верена в целом была малопослушной девочкой, но тот же взгляд, что заставил Хельгу вздрогнуть, сказал девочке, что лучше не спорить. Сейчас она лежала в кровати, но не спала — открыв дверь, Руслана встретилась с парой таких же, как у неё, серых глаз. Вздохнув, она села на кровать у ног Верены и запустила пальцы в её волосы.       — Отец будет нас искать? — спросила девочка почти шепотом.       Руслана не скрывала от Верены личность её отца, никогда не врала о том, кем он являлся и о том, почему девочке некого называть «папой». К её удивлению, Верена была не по годам проницательной, поэтому вполне спокойно относилась к своему происхождению.              — Я не знаю, милая. Ты хотела бы, чтобы он нас искал?       — Не знаю. Мне любопытно с ним встретиться. Интересно, как он бы ко мне отнесся. А ты хотела бы?       — Не думаю. Я давно вычеркнула его из своей жизни.       — Он по-настоящему плохой человек? — услышав этот вопрос, Руслана тяжело взглянула в глаза Верены. Немного помедлив, она ответила:       — Тяжело сказать. Ко мне он всегда относился хорошо, если бы я знала его только таким, каким он был со мной, я бы сказала «нет». Но он причинил боль многим людям, те из них, что остались живы и их близкие без раздумий скажут тебе, что Азкабан для твоего отца — самое место, если не слишком легкое наказание. Нет «хороших» и «плохих» людей, я так думаю; зависит от того, как посмотреть. Я не считаю его плохим, но он сделал много плохого, пусть и считал, что делал это ради хорошего. — Руслана почти потерялась в своих мыслях, но вспомнила, что говорит с ребенком, и вновь посмотрела на дочь, чтобы убедиться, что та не уснула. Лицо верены было задумчивым, на лбу между бровями залегла полосочка.       — Почему тогда ты не хочешь, чтобы он нас нашел? Или просто узнал обо мне?       Руслана глубоко вздохнула. Рука непроизвольно потянулась к карману с портсигаром, но вовремя остановилась. Руслана запрещала себе курить при дочери.       — Это сложно объяснить. — она уже знала, что этот ответ дочь не примет, но попытаться стоило.       — Я уже не маленькая.       — Я знаю, но…       — Объясни, я имею право знать, меня это тоже касается. — по голосу Верены было понятно, что она уже готова была выпрыгнуть из кровати и начать спорить, но чаще всего с матерью этого не требовалось.       — Ладно, успокойся. — Руслана размяла шею, приготовившись окунуться в воспоминания. Ощущения были такие, будто кто-то пытался содрать струп с незажившей до конца раны. — Я уже говорила тебе, что не хотела выходить за него замуж, этот выбор за меня сделали мои родители, до свадьбы я с ним не виделась. Да, как я только что сказала, он не относился ко мне плохо, мы почти не ругались, он никогда меня не оскорблял, но все четыре года, что мы были вместе, я не чувствовала себя свободной. Быть женой аристократа чаще всего значит быть очень ограниченной в том, что ты можешь делать, а что — нет. Если я снова вернусь к той жизни возьму тебя с собой, мне целыми днями придется сидеть в доме и искать себе хоть какое-то занятие, а ты отправишься в какой-нибудь Хогвартс, где тебя будут пытаться научить жизни с помощью пыльных книжек. Никакой больше антарктиды, арктики. Никаких путешествий и приключений. Когда тебе исполнится 20 лет, отец найдет тебе какого-нибудь мужа, и ты проживешь свою жизнь так, как я провела те четыре года. Я не хочу этого ни для себя, ни для тебя. Понятно? — Руслана пристально смотрела в глаза дочери, она была раздражена тем, что должна была проговорить всё это, и тратила всю свою оставшуюся силу воли на то, чтобы не дать этим эмоциям повлиять на диалог.       — Почему ты думаешь, что всё будет так? Может, вы с ним договоритесь! — Верена села, и Руслана устало прикрыла глаза, поняв, что спора избежать всё-таки не получится.       — Потому что я знаю его, Верена. Я жила с ним четыре года.       — Нет! Ты говорила другое! Ты говорила мне, что вы настолько редко были вместе, что так и остались почти незнакомцами друг для друга! Так почему ты не хочешь дать ему шанс? — Верена говорила всё громче, размахивая руками в такт словам.       — Верена! Ты многого ещё не понимаешь, я лучше знаю, как стоит поступить. — глаза Русланы сверкнули, она сжала одеяло, на которое опиралась, чтобы не перейти на крик.       — Нет! — закричала девочка, потеряв терпение, — ты просто трусишь, а я права, и поэтому ты злишься! Это несправедливо! Он не только твой муж, он ещё и мой отец! Ты не можешь решать за меня тоже, я уже не…       — Достаточно! — теперь и Руслана повысила голос, вскочив, но вовремя опомнилась, увидев, как изменилось лицо Верены — она крайне редко кричала, тем более на дочь, — Всё. Этот разговор окончен, мое решение окончательно. Ложись спать.       Руслана быстро развернулась и вышла из комнаты девочки, закрыв за собой дверь. Уходя, она услышала громкий вскрик «Нечестно!» и глухой удар — видимо, Верена кинула в дверь подушку — она иногда так делала, когда злилась. Глубоко вздохнув, Руслана подумала о том, что хорошо, что они находятся на «Октанте», ведь при ссорах в более щадящем климате Верена иногда убегала из дома, а потом ищи её. Глаза защипало, но Руслана прогнала это чувство, больно прикусив губу.

***

      Шел третий час ночи, но сна не было ни в глазу. Буря утихла, и Руслана, укутанная в белую шубу и согревающие чары, курила на лестнице, освещенная тусклым светом «Люмоса» лежащей рядом палочки — яркий фонарь у входа было решено погасить, на всякий случай. Она достала последнюю сигарету из портсигара и закурила, откинулась на ступеньки сзади. Небо было непроглядно-черным, снежинки падали крупными хлопьями. Почему-то сейчас Руслана чувствовала себя очень одинокой.       Металлическая дверь открылась со скрипом, Руслана узнала тяжелые шаги Кристофера. Он спустился на несколько ступеней ниже её и грузно опустился рядом. К синей струйке дыма присоединилось белое облачко.       — Он свободен уже неделю, но весточки ты ещё не получила.       — Ну, полагаю, он реабилитируется после четырнадцати лет в Азкабане.       — Ты же была там?       — Да, однажды. Паршивое место, и врагу не пожелаешь там оказаться.       Повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием тлеющего табака.       — Есть идеи, как Волдеморт выжил? — теперь Кристофер облокотился на стену дома и пытливо смотрел на Руслану. Она приподнялась и оперлась на локти.       — Несколько. Есть разные способы продлить себе жизнь, но учитывая природу его исчезновения и возвращения, я полагаю что-нибудь, что может помочь человеку выжить после смертельного удара. Крестражи делают что-то такое, но я мало о них знаю.       — Крестражи?       — Да, артефакт, в который человек помещает часть своей души. Так, когда он умирает, в живых остается та часть души, что он сохранил в объекте.       — И как этот раздел души влияет на человека? — по глазам Кристофера было понятно, что он уже представлял себе ответ на вопрос.       — Полагаю, что делает его более способным на убийство младенца. — Гарри Поттер, она мысленно проговорила это имя, будто пробуя его на вкус.       Руслана подбросила окурок в воздух, в полете он сгорел дотла. Веки наконец-то потяжелели. Нехотя, она встала и бросила последний взгляд на небо, закрытое тучами. Она давно не видела полярного сияния. Вздохнув, Руслана отправилась спать.

***

      Руслана сидела в лаборатории и дорабатывала чертежи щитовых установок, когда Верена, демонстративно не замечающая мать уже два дня, протопала мимо дверей, поднялась наверх и хлопнула дверью. Руслана глубоко вздохнула и повернулась к Кристоферу, старшему сыну которого было шестнадцать.       — Будет только хуже, да?       — Да. И так лет до двадцати. — кивнул он, не отрываясь от увеличительного стекла, под которым виднелся голубой кристалл размером чуть больше кунжутного семени.       — Блеск, — обреченно пробубнила Руслана себе под нос и повернулась обратно к столу, но от работы её отвлек Шаан.       — Аврора, тебя вызывают по шиммер-фонарю.       Спиной Руслана почувствовала, как все разом подняли взгляд на неё. Все в группе уже знали о произошедшем в Британии и были готовы в любой момент по команде Русланы свернуть экспедицию. Она проигнорировала неловкую тишину и, как ни в чем не бывало, направилась в небольшую комнатку, где хранился шиммер-фонарь «Октанта». Само устройство немного напоминало глобус — его ядром был небольшой белый кристалл шиммера, окруженный полупрозрачной магической сферой. Сферу по горизонтали окружало позолоченное кольцо с разными символами на нём, сам фонарь парил над столом, будто стоял на невидимой ножке. Сейчас над сферой виднелись белые с голубым всполохи, будто полярное сияние в миниатюре — это значило, что фонарь работал.       — Я слушаю, — сказала Руслана, сев за стол с фонарем. Она слегка напряглась, не уверенная в том, чей голос услышит.       — Мне следовало бы радоваться — сама Аврора Бореалис уделила мне своё драгоценное время! — по-русски сказал знакомый голос.       — Братислав, — с облегчением улыбнулась она глупой шутке брата.       — Рад слышать тебя, Руслана. Как экспедиция? И моя племянница? — по голосу ведуна уже было понятно, что он позвонил не о погоде поговорить.       — Мы немножко повздорили, но с ней всё хорошо. С экспедицией тоже. Что случилось?       — Черт бы тебя побрал с твоей проницательностью. Ко мне приходил твой благоверный. — сердце Русланы пропустило удар, — И не только ко мне, до этого он заглядывал к нашим родителям. Ты знаешь, что он на свободе?       — Да, узнала позавчера. Что он хотел, что ты сказал? — в голове снова будто заглохли все эмоции, уступив место холодной расчетливости.       — Искал тебя, спрашивал, где ты можешь быть. Выглядит он паршиво, конечно. — послышался горький смешок, — я сказал, что не знаю, где ты сейчас, что ты заглядываешь в гости раз в месяц-два, но в основном живешь где-то за границей и Мерлин знает, чем занимаешься. Он вроде и поверил, но смотрел на меня так, что я ожидал атаки легилименцией в любой момент.       — Ага. — Руслана не могла найти слов, только пыталась осознать происходящее.       — Вывод один, мадам всеведущая ученая: ему не так плевать на тебя, как ты думала. Уходя, он сказал что-то вроде: «Если ты скрываешь от меня что-то, я узнаю, Братислав». — цитируя Антонина, Братислав шуточно понизил голос.       — Ага. — теперь она только смотрела перед собой, нахмурив брови.       Повисла тишина.       — Ау? Ты там в обморок не упала? — всё ещё пытаясь разрядить обстановку, сказал Братислав.       — Что? Нет, я в порядке. Ты сказал, что он ходил к родителям, что они ему сказали?       — О Верене они не рассказали, если ты об этом. Их симпатия к мистеру Долохову снизилась после всей Азкабановой истории, они решили, что если ты и захочешь, чтобы он знал о ней, расскажешь сама, и спихнули всё разбирательство на меня, сказав, что мы с тобой ближе всего в семье.       — Хорошо, — выдохнула Руслана, доставая сигарету.       — Что будешь делать? — немного погодя, спросил Братислав.       — Пока что залягу на дно. К тебе мы не приедем после экспедиции, надо переждать какое-то время.       — Ладно, — в голосе послышалась горечь, — и где будете жить? В маггловских городах лучше не останавливаться, у них сейчас не самые лучшие времена.       — Не скажу, прости. Так безопаснее.       — Понимаю… А что Верена? Она знает? Вы же из-за этого поругались?       — Да. Она хочет его видеть. — Руслана принялась задумчиво пускать колечки из дыма.       — Ну, понять можно. Отец всё-таки.       — Всё ещё мерзавец.       — Это правда.       Небольшая пауза продлилась около минуты. Братислав не лез со своими советами, так как знал, что на непрошенную помощь сестра обычно отвечает очень резко и категорично. Прервала молчание Руслана:       — Ладно. Спасибо, что предупредил, я ценю это. Мне пора.       — Будь осторожна, сестра.       — Обязательно, брат. — с наигранным пафосом ответила она и взмахнула рукой. Всполохи погасли, комната погрузилась в полумрак.       Подходя к двери, Руслана услышала по ту сторону поспешно удаляющиеся шаги. Она быстро распахнула дверь и, не заглядывая в коридор, протянула:       — Сто-о-ять!       Верена вжала голову в плечи, остановилась в коридоре, и медленно развернулась лицом к матери, смотря в пол.       — Неужели тринадцать лет жизни со мной не научили тебя хотя бы тому, чтобы заколдовать свои ботинки на тихий шаг? — снисходительно улыбаясь, Руслана облокотилась на стену.       — Прости, мне не следовало подслушивать. — напускную обидчивость поразительно быстро вытеснила неловкость.       — Не переживай, я понимаю. Но ты можешь просто спросить, не обязательно прятаться под дверью.       — И кричать на тебя мне не стоило. Наверное.       — И хлопать дверью.       — И хлопать дверью.       Руслана кивнула головой в сторону кабинета с шиммер-фонарем, приглашая за собой Верену. Внутри она упала на диван и ожидающе посмотрела на Верену, севшую в кресло по правую руку от неё.       — Он всё-таки нас… тебя ищет.       — Да.       — Но мне всё ещё нельзя с ним увидеться?       — Нет. — Руслана остановила дочь жестом руки и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить, — я понимаю, почему ты хочешь с ним встретиться. Правда, понимаю. Но я прошу тебя подождать некоторое время, по крайней мере до тех пор, пока шум из-за побега не утихнет, ладно? Где-то месяц. Потом мы поговорим об этом ещё раз, и я, возможно, соглашусь.       — Ладно, — Верена вспомнила фразу Андрея «при компромиссе обе стороны конфликта недовольны, но чуть меньше, чем изначально». Ей больше не хотелось спорить с мамой, да и месяц — всего тридцать дней. Тут в голове Верены промелькнула мысль, она нахмурилась. — но подожди. Ты рассчитываешь, что за месяц моё желание изменится, правда?       — Это так. — Руслана покачала головой. Черт бы тебя побрал с твоей проницательностью — прозвучал в голове голос Братислава.       — Почему? Что может случиться за месяц?       — Возможно, он сделает что-то, после чего тебе не будет так хотеться увидеться с ним.

***

      В лаборатории царила тишина, все сидели у стен и напряженно наблюдали за происходящим. Руслана, Кристофер и Шаан стояли в центре зала, каждый — у установки чуть выше метра. Они аккуратно, еле дыша, опустили по кристаллу шиммера на отведенное внутри каждой конструкции место. После недолгой возни с настройками направляющих лучей, они замерли, приготовившись.       — Готовы? — Руслана оглянулась и, увидев кивки коллег, начала отсчет, — три, два, один, включай!       Из каждой установки высвободилось по два четких, тонких луча: один — в установку слева, другой — вверх, под углом. Пересекаясь, эти лучи создали магический щит в форме призмы без дна.       — Прекрасно! — сказала Руслана, не сдерживая улыбки. Она жестом скомандовала Шаану и Кристоферу отойти от щита как можно дальше, что и сделала сама, — а теперь сделайте всё возможное, чтобы пробить этот щит.       После пяти минут потока цветных вспышек, взрывов, огня и прочих изощренных чар, щит непоколебимо стоял на месте. Даже самый опытный боевой маг Кайлан, вернувшийся из отпуска пару дней назад, использовав самые мощные пробивающие заклятия из своего арсенала, не смог и трещины на щите оставить. Все не без гордости переглянулись между собой — шиммер и три месяца усиленной работы помогли команде создать, пожалуй, самый сильный магический щит из возможных.       — А теперь нужно придумать, как придать ему форму купола. — сказала Руслана, на что несколько членов команды фыркнуло. Дискуссии не было позволено начаться — внезапно по всему зданию пронесся голос:

Зафиксировано аномальное движение в опасной близости от щитов

      Руслана переглянулась с Кайланом — обычно это значило, что какая-то антарктическая тварь типа Ледяного Великана подошла слишком близко к базе, но, учитывая недавние события, могло быть что-то другое. На всякий случай Руслана проверила маскирующие чары — они делали базу невидимой для любого человека снаружи.       Они с Кайланом вышли на небольшую площадку на крыше и принялись оглядываться по сторонам. Пришельцы не заставили долго себя искать — Руслане сразу бросились в глаза три фигуры в тёмных мантиях. Они, очевидно, были незнакомы с ледяной пустыней, ведь двигались очень неуклюже и то и дело накладывали на себя новые согревающие чары. Кайлан и Руслана молча и напряженно наблюдали за тройкой. Те явно что-то искали, без сомнения, базу, но через пятнадцать минут стараний и безуспешного использования нескольких раскрывающих чар, они поспешно использовали какой-то портал и скрылись из виду. Кайлан, который был скорее наемным бойцом, чем членом научной группы, уже было что-то спросил, но Руслана очень быстро бросилась в дом.       Она узнала бы эти мантии из тысячи. Как ни странно, за все годы они не изменились.              Базу пытались найти Пожиратели смерти.