Strangelove

В жизни Антонина Долохова была лишь одна постоянная — служба Тёмному Лорду. И постоянная война, с нею связанная. Он был горд считать себя одним из самых преданных сторонников Волдеморта, по его приказу он был готов пересечь любые границы морали, ведь знал, что всё это — ради высшей цели. Такова была жизнь одного из первых Пожирателей Смерти, Рыцарей Вальпургии, тех, кто сожжет мир и возведет новый на его костровище.       Антонин растерялся, когда прочитал письмо от князя Святослава Волконского с предложением брака. За четырнадцать лет службы Тёмному Лорду он в принципе забыл о своей личной жизни, о возможности её существования. У него были женщины, но он не видел потребности в браке, не мечтал о семье, в отличие от многих других Пожирателей. Он не понаслышке знал, что случается, когда отцами становятся неподходящие на эту роль мужчины, и не стремился повторять ошибки покойного князя Долохова. Но мало что скрывалось от глаз Лорда Волдеморта, и, узнав о предложении, решил вмешаться и приказал Антонину согласиться. «Тебе не помешает остепениться, кроме того, деньги и влияние Волконских может нам пригодиться,» — сказал он тогда почти по-дружески.       Княжна Руслана Волконская, как она звалась всего несколько первых минут их знакомства, была весьма красивой девушкой. У алтаря она, бледная как снег, дрожала, как затравленный зверек, хоть и пыталась это скрыть, в чём была какая-то особенная привлекательность. Она казалась очень хрупкой, чем вызывала изнутри какой-то инстинктивный импульс защитить её, закрыть собой. После свадьбы они почти не разговаривали, между ними висела какая-то детская неловкость. Руслана постоянно избегала взгляда Антонина и будто боялась подойти к нему, чтобы заговорить.       Но уже через месяц совместной жизни Руслана показала себя женщиной, готовой бороться за то, что считала своим по праву. Это произошло, когда последняя пассия Антонина Далия, разозленная тем, что он не сообщил ей о браке, а просто пропал (сам Долохов не видел в тех отношениях ничего настолько серьезного, чтобы они были чем-то, что нужно официально завершить), заявилась к нему в дом в отсутствие жены с намерением «поговорить», однако вскоре после начала разговор начал больше походить на тайное рандеву, которое и застала Руслана, вернувшаяся домой чуть раньше запланированного. Лишь увидев их, она застыла в струну, но лишь на секунду, после которой вылетела из дома, хлопнув дверью. Какое-то время Антонин не был уверен в причине, но после хлопка двери на него и его бывшую любовницу с потолка полетела люстра, которую он едва успел остановить вовремя.       После этого в саду он увидел не то, что ожидал — Руслана не плакала, не была расстроена. Её серые глаза словно метали молнии, и когда он подошел к ней, её взгляд будто вцепился в него, не давая нормально двигаться.       — Возможно для тебя этот брак — шутка, Антонин, но для меня — нет. У меня не было возможности сказать нет, я пошла на него ради своей семьи, но у тебя она была. Для меня это кольцо — ошейник, навек привязывающий меня к тебе и роли жены, но ты решил взять меня в жены, хоть и мог этого не делать. Так что не смей проявлять ко мне такое неуважение, я твоя жена, Антонин! Я не требую от тебя ничего, кроме соблюдения клятв, что ты дал у Алтаря. Я не простушка, которой можно вертеть, я старшая дочь великого князя Волконского, и требую относиться к себе соответствующе. Извольте держать своё слово, князь Долохов.       Сказав это в тот вечер, Руслана, не дав ему сказать и слова, удалилась в дом, оставив Антонина у озера с мыслями о том, на ком он всё-таки женился, и станет ли гордость львицы единственным сюрпризом в ней. Не желая ввязываться в драму, он не говорил с ней о том вечере и о том, что для него этот брак не был столь добровольным, как виделось его благоверной.       Однако история на том не закончилась. Где-то через неделю Антонин взял жену с собой на званый вечер у Блэков, куда, по несчастному стечению обстоятельств, будучи частью высшего общества, была приглашена и Далия. Последняя то ли с непривычки, то ли от наглости, продолжила вешаться на Антонина, который в силу любопытства и равнодушия не слишком твердо просил её прекратить. Друзья-пожиратели мельком поглядывали на Руслану, проводившую время с Нарциссой Малфой, заинтересованные её реакцией. Ожидали разного — слез, скандала, гордого игнорирования, но напряженное ожидание прервал крик Далии, срывающей с себя украшения, следы от которых красовались на её коже свежими ожогами. Несколько человек кинулись к пострадавшей, но менее способные к эмпатии тут же перевели внимание на Руслану. Она в свою очередь лишь равнодушно пожала плечами: «Эти ожоги выглядят довольно серьёзными, вам следует поторопиться к колдомедику». Пожиратели заинтригованно переглянулись между собой, остальные — скорее напугано. Падение люстры моментально перестало видеться случайностью.       В тот вечер Антонину пришлось задержаться у Блэков для очередного собрания Тёмного Лорда. Вернувшись в дом, он впервые поцеловал жену, потому что хотел этого. И с тех пор он не позволял ни одной женщине, кроме Русланы, прикасаться к себе.       Через какое-то время они слегка сблизились и почти стали похожи на нормальных супругов. Они всё ещё редко проводили время вместе, ведь Долохов почти всё время проводил в поместье Блэков, проводя тренировки по боевой магии или на заданиях Тёмного Лорда, но когда они оставались вдвоём, часто занимали друг друга интересными беседами или, например, игрой в шахматы. Антонин вскоре обнаружил, что его жена излучала какую-то необъяснимую ауру спокойствия, под влиянием которой он позволял себе расслабиться и перестать ожидать, что в любой момент в спину может прилететь проклятие. Она приносила мир в его жизнь, наполненную войной.       Вопреки ожиданиям, этот брак всё-таки изменил жизнь Антонина. У него появилось что-то своё, что не касалось Тёмного Лорда. Его жена, что была верна ему и ждала его возвращения домой по вечерам. В какой-то момент он понял, что слабо представляет себе будущее, в котором рядом с ним нет Русланы. Нет, он не полюбил её — просто привык настолько, что она стала частью его жизни.

***

Азкабан. Одно звучание этого слова понижало температуру воздуха на несколько градусов. Осенью 1981-го Антонину не было страшно, когда Крауч-старший ударил молотком по столу, оглашая приговор. Не было страшно и тогда, когда он впервые увидел мрачную башню и заметил парящие вокруг фигуры. Но первые несколько дней в крепости вынудили его пересмотреть свои взгляды. Все ужасные воспоминания Долохова стали его тюрьмой, уже через неделю он будто балансировал на лезвии ножа, стараясь не поддаться нарастающей панике, появляющейся, когда при приближении дементоров температура в камере падала.       Последней, кого он ожидал увидеть, была Руслана. Он практически не думал о ней последние несколько недель, разве что надеялся, что с ней ничего не случится. Даже в самом страшном месте на земле, она одним лишь прикосновением утихомирила ту часть внутри Антонина, что хотела закричать и попытаться разбить стены камеры голыми руками в безумном припадке.       Амулет из рябины, — увидев его, Антонин усмехнулся. Частично — потому что и ребенку понятно, что от такого количества дементоров не спасет и мощный патронус, но и потому, что Руслане была несвойственна такая сентиментальность. Также как и слёзы. Он никогда не видел слёзы своей жены, они не были настолько близки. Даже тогда она, заметив за собой малейшее проявление эмоции, отстранилась и поспешила убежать. Руслана не верила, что они встретятся ещё, но Антонин знал, что возвращение Тёмного Лорда — лишь вопрос времени. Он знал это, и ожидание этого момента, что возвестит о сладкой мести, стало тем, что помогло Антонину сохранить рассудок.

***

Четырнадцать лет не прошли бесследно. Это было понятно по тому, как трусливые предатели, что избежали заточения и прожили последние четырнадцать лет, греясь под солнцем, шарахались от Антонина, случайно встречаясь с ним в коридорах Малфой-Мэнора, где он провел первые несколько дней после освобождения. Они все изменились — Мальсибер, Лестрейнджи, Трэверс, Руквуд и другие. Во всех образовалась какая-то бездонная пустота, которую, казалось, невозможно было заполнить. Но Антонин был готов попытаться.       Он стоял в гостинной у Братислава Волконского, сжимая челюсти так сильно, что, казалось, ещё немного, и его зубы треснут.       — Я не знаю, где она сейчас. Руслана иногда приезжает погостить, но мало чего рассказывает о своей жизни, так что прости, Антонин, но я не могу тебе помочь.       Чёртов предатель крови что-то скрывал, это было очевидно. Антонин знал несколько десятков способов вытащить из человека нужную информацию, но также он знал, что Руслана не простит его, причини он боль её любимому брату. Он последний раз посмотрел на Братислава, тот некомфортно переминался под пронзительным взглядом.       — Я надеюсь, что ты знаешь, что я не люблю лжецов, Братислав. Будь хорошим шурином и дай мне знать, когда она снова приедет к тебе. — с этими словами он покинул дом княжича и вскоре оказался в Москве, откуда переместился в Лондон и в своё поместье.       Внутри закипала странная смесь гнева, замешательства и… ревности? Оглядываясь назад, Антонин не был уверен, действительно ли он ожидал спустя четырнадцать лет вернуться в дом и встретить жену, что смирно ждала его все эти годы, тоскуя по мужу. Но он точно не ожидал, что она исчезнет, не оставив ни следа своего пребывания в доме, кроме деревьев в саду. Рябина разрослась и теперь отбрасывала большую тень на сад. «Хозяйка сказала присматривать за домом четырнадцать лет назад, и с тех пор не появлялась, хозяин» — сказал домовик, утирая слёзы радости от возвращения Антонина.       Антонин потягивал неразбавленный виски из стакана. Это было неправильно. Она была его женой, она должна быть с ним. Не Руслана ли причитала о важности клятв? «Быть рядом и в болезни, и в здравии, и в горе, и в радости». Где она сейчас? Она точно знает о том, что он на свободе, массовый побег из Азкабана наверняка был освещен даже в самой жалкой газетенке на краю света. Почему она не вернулась домой? С кем она?       Стакан ударился о стену и разлетелся на множество осколков. Антонин Долохов стоял посреди гостинной своего пустого, холодного дома и тяжело дышал, пытаясь унять ярость. Казалось, он был готов перебить полпланеты, чтобы найти её.

***

Рудольфус чихнул, после чего испуганно сжался до размеров полевой мыши под змеиным взглядом Тёмного Лорда и гневным взглядом Беллатрисы. Антонин сделал неслышный глубокий вдох. Малфой и Нотт были болезненно-бледны, и он даже получал от этого удовольствие. Он был готов на многое, но вылазка на чёртов Южный Полюс в компании братьев Лестрейнджей, в результате заболевших, в поисках женщины с идиотским псевдонимом оказалась испытанием его выдержки. «Если бы мы устроили засаду и взяли её в «Дырявом Котле», как я предлагал, никто бы не тратил время сейчас», — подумал он, переводя раздраженный взгляд с Люциуса на Кантанкеруса.       — Люциус, я был уверен, что тебе-то под силу убедить одну женщину оказать нам небольшую услугу. Признаться, я разочарован. — голос Лорда был похож на шипение, как будто он говорил на змеином языке. Антонин в очередной раз уставился на человекоподобное существо во главе стола, пытаясь уловить в нём отголоски того, кому он служил четырнадцать лет назад.       — Повелитель, — заикаясь, лепетал Малфой, — она убежала от нас раньше, чем мы успели ей возразить.       — И неужели два талантливых дуэлянта не смогли остановить одну ученую? — шипение стало насмешливым, ироничным.       — Простите нас, господин, — казалось, ещё чуть-чуть, и Люциус умрет от страха, — мы уже работаем над тем, чтобы найти её и привести к вам.       — Но безуспешно, — взгляду алых глаз не нужна была магия для внушения страха. Что-то в них сверкнуло, но прежде, чем можно было успеть осознать и понять эту искру, темный маг взмахнул палочкой, и в Малфоя полетела красная вспышка, — Круцио!       Люциус весь изогнулся, впился в стол до белых костяшек, но, что удивительно, издал лишь мучительный всхлип. Нарцисса Малфой, сидящая по правую руку от мужа, подскочила на месте. Женщина едва сдерживала слезы. «Руслана скорее откусила бы себе язык, чем позволила себе такое» — с усмешкой подумал Антонин. Тёмный Лорд опустил палочку, и теперь Малфой пытался унять судороги, скукожившись в своём кресле. Следующим на очереди был Нотт — заклинанием «Легилименс» Лорд пренебрежительно, грубо вторгся в сознание Кантанкеруса. Тот скорчился и будто разучился дышать. Через минуту, опуская палочку, Тёмный Лорд усмехнулся, опуская руку. В глазах читалась смесь опасного азарта и гнева.       — А она сообразительна… Тяжело, наверное, когда кто-то, о ком ты не думаешь многого, оказывается на несколько шагов впереди, да, Люциус? — теперь змеиный голос сочился ядом. — Так что мы знаем об Авроре Бореалис?       — Е-её имя, очевидно, — псевдоним, оно переводится с латыни, как Северное Сияние — изначальный объект её исследований. — начал опомнившийся Нотт, утирая кровь из носа, — Она начала свою деятельность двенадцать лет назад, с экспедиций на Северный Полюс. Там она нашла шиммер, начала его изучать, и через три года заработала мировую известность, изобретя шиммер-фонарь, изначально названный ксеновоксом. С тех пор она в основном занимается разработкой новых технологий на основе шиммера, регулярно устраивает экспедиции в основном на Южный Полюс. Свою личную жизнь она держит в секрете, бытует мнение, что её внешность — маскировка, ведь нет людей, утверждающих, что знали кого-то похожего в детстве. Происхождение неизвестно, но редко проявляющийся акцент выдает в ней жительницу Восточной Европы. Никакой информации о её текущем местоположении нет, кроме того, что она покинула Южный Полюс, прервав последнюю экспедицию раньше срока.       Антонин внезапно задумался. Двенадцать лет назад. Северное Сияние. Восточная Европа. Кажется, Руслана упоминала, что родители решили выдать её замуж из-за того, что она портила репутацию семьи своими неординарными поездками на Север. Возможно ли…?       — Антонин, тебе есть что добавить? — из размышлений его выдернул голос Лорда, как обычно заметившим отвлечение слуги.       — Я не уверен, милорд. Люциус, на правой руке Авроры Бореалис не было золотого кольца с рубином?       — Насколько я помню, она была в перчатках… — опасливо озираясь на лорда, ответил бледный, как смерть, Люциус.       — К чему этот вопрос, Антонин?       — Моя жена… — нахмурившись, медленно, будто пробуя слова на вкус, проговорил он, — до брака она навела шуму в светском обществе России, пропадая в исследовательских поездках на Север, если я правильно помню. Поэтому её и выдали за меня. После моего заточения она покинула Британию, с тех пор о ней ничего не известно, её родственники немногословны, сказали только, что она пропадает где-то за границей и редко появляется на родине.       — Ты полагаешь, что твоя жена — Аврора Бореалис? — казалось, в голосе Лорда промелькнуло недоумение.       — Думаю, такая возможность есть. Это придает смысл использованию псевдонима — вряд ли она бы добилась того же успеха с фамилией известного Пожирателя Смерти. Также имеет смысл то, насколько тщательно она от меня прячется. Ей вряд ли бы удалось скрыть от меня своё альтер-эго, что значит, что у вас оказалось бы больше рычагов давления на неё, ведь она была бы всегда рядом со мной. И если это действительно она, то, вероятно, в перчатках она была именно потому, что не может снять фамильное обручальное кольцо Долоховых. Наверняка она опасалась того, что Люциус узнает кольцо, или что рядом буду я под оборотным зельем. — опущенный взгляд Антонина бегал по воображаемым схемам, сопоставляя разные факты друг с другом.       В зале ненадолго повисла тишина. Лорд Волдеморт смотрел перед собой, погрузившись в раздумия.       — Насколько ты уверен в своей теории? — отстраненно спросил он.       — Где-то на семьдесят процентов, господин. — теперь Антонин пытливо смотрел на Тёмного Лорда.       — Кто в семье твоей жены… Русланы, верно?..ближе всех к ней?       — Да, милорд. Её старший брат, насколько мне известно.       — Ты знаешь, что делать. В случае ошибки ответственность будет лежать на тебе. На этом всё, все свободны.