*:.｡.
Это палящее солнце, лучи которого пробиваются в еле зашторенную комнату, а на кровати спят двое парней после небольшой, но довольно жаркой ночи. Первым из них просыпается Чанбин, трудно раскрывая глаза. После пробуждения зрение было весьма мыльным, а в голову сразу что-то стрельнуло. Парень скорчился в лице, взяв себя за голову, а потом повернулся к Чану. Тот до сих пор сладко сопел, чуть щуря глаза, на что парень тепло улыбнулся. Поднявшись на локти, он тянется к лицу его ночного партнёра и тихонько чмокает его в лоб. Крис даже не шелохнулся от такого жеста, а Чанбин, чтобы уладить свою головную боль, как можно скорее подорвался в сторону кухни за таблеткой и водой. Проходит буквально пару минут, как просыпается и Чан, а парень, стоя на пороге со стаканом в руках, любуется Крисом. — Доброе утро, — аккуратно говорит черноволосый, перебирая пальцами по стакану. — Доброе, — у Чана раскалывалась голова, а воспоминания летали обрывками, но их контекст он помнил. Он мычит и облокачивается на косяк кровати, массируя глаза. — Давай, когда я приду в норму — обсудим вчерашнее. — Да, хорошо, — сказал Бин, отводя взгляд в сторону. — Может тебе таблетку хотя бы принести? — Нет не нужно, и не шугайся так, я аж сам затрясся. Тяжелый вздох. Видно, как обстановка накаляется, а атмосфера становится не особо комфортной. Стены и воздух вокруг начинают давить на итак больную голову. До сих пор стоя на пороге, постепенно вспоминал вчерашние событие. Скорее, их начало. Конец всея «шалостей» он прекрасно помнил, а теперь стоит и жалеет об этом. Чан уже встал и проводит своё ценное свободное время на кухне. Отпив еще глоток воды, он отправился к другу. На тяжёлый для них двоих разговор. — Итак, давай все обсудим, во-первых, мы были пьяны, и я не помню до конца, что я чувствовал, считаю, что мы должны прийти к общему решению в этом случае, — тараторил Чан. Мысли мешались в голове, и чтобы не разрушить дружбу, которую так долго они строили между собой, нужно выбрать самую разумную мысль. — Да, есть такое. Давай просто забудем всё и сведем на то, что были пьяны? — Если ты, конечно, так хочешь, то хорошо. Надеюсь, между нами, не возникнет неловкости, ты всё ещё самый близкий человек для меня, Бини, — Чан улыбнулся, больше всего он боялся потерять именно друга. Они с Чанбином знают друг друга с пяти лет. Такую дружбу нельзя просто так сломать из-за необдуманного поступка. — Так… будет легче, — вздохнув, сказал Со. Руками он упирался в столешницу, а после слов повернулся, ответив Крису лёгкой улыбкой. — Я тебя услышал, — ухмыльнулся Чан. Позже он чуть приобнимет Бини, чтобы показать то, что не осуждает его и всегда будет на его стороне. Пока в голове всё сумбурно, парни надеятся только на то, что не потеряют друг друга после событий, перевернувших их восприятие друг друга на сто восемьдесят градусов.
*:.｡.
— В моём доме мы не едим на кровати, Хан-мать-его-Джисон! — Хван смотрит на парня, который ел горячую лапшу, иногда причмокивая и пачкая уголки рта. — Ну, ты же ешь… — он сидел в шортах и безрукавке, обиженно глядя на друга. — Я ем на подносе, и это мой дом, будь добр есть за столом или на диване. — Угу, — он продолжил есть, смотря паркур по самым высоким местам мира. Сессия была удачно закрыта, сквозь боль, слёзы, бесконечную усталость и поддержку Яна, который сейчас умчал к бабушке с родителями и на связь сказал выходить не будет, хочет отдохнуть от быстроты и шума их большого города, и побыть с собой и природой наедине. Итог: он заваливал их сообщениям, еще сидя на станции. — Как вообще можно есть горячее, в такую жару? — пуще возмущается его лучший друг. Хёнджин расхаживал в ободке, ища жидкость для снятия лака, так как напортачил с одним ногтём, и теперь его палец почти полностью черный. На всю комнату заиграл звонок. — Да, мм окей, только Чан? Точно?.. Я с Джисоном, ждем… Нет, мне с вишней, ага, ждем, — сбросив, он перевёл взгляд на Хана. — Сейчас Чан с Сынмином придут, принесут лимонад с вишней. — Мм звучит хорошо, — парень кивает, наконец относя тару, из которой пару минут назад ел лапшу, на кухню. В дверь настойчиво постучали, Крис с Кимом были практически насквозь мокрые, лето было адским и не скупилось на жару, что после не особо длительной прогулки пот лился рекой. Все же у них в руках был холодный, спасительный лимонад, практически только из холодильника. Парни поздоровались и прошли в квартиру. За всё это время они виделись не так часто, как хотелось бы, но тем не менее, компании смогли найти общий язык. Всё больше времени они проводили друг с другом, собираясь маленькими группками или вообще, все ввосьмером. Из-за такой адской жары, Кристофер начал думать возможна ли проводка кондиционера в гараж, ведь сейчас там сидят Ликс и Минхо с одним вентилятором, наверное, постоянно обмахиваясь вещами, хоть чуть похожими на веер. При том, младший Ли всегда преимущественно носит одежду с длинным рукавом, так было удобней и плюсом, он не сгорит — так это аргументировал Хо, а Феликс в принципе не переносит жару. Постоянно жалуясь, что нигде кроме продуктового магазинчика и торговых центров с близлежащими кафешками нет кондиционера. Младшему Ли в этом случае повезло больше, у него на работе было прохладно абсолютно всегда. К нему уже несколько раз приходили любимые друзья, хихикая над его ещё более «кошачьим» прикидом из фартука и милой рубашки, иногда берета. — Ждем только Чанбина с его какими-то делами по учебе и идём вместе пить и отдыхать, — поднял эту тему Сынмин, он хотел развеяться после всех трудностей, да и Чан тоже, перед началом последнего курса, пока не нужно писать дипломную. — Да, пойдемте, — соглашается Хван, потирая ладони. — Я не против, только за, но давайте устраивать романтические разборки не при мне, — намекая на не так давно произошедшую ситуацию, — не осуждаю вообще, просто не люблю всю эту сладость у себя на глазах видеть, — Джисон действительно не любил видеть, как друзья вылизывают друг другу рты, у парня были недоотношения с двумя девушками, и он понял — это не его. От него всегда требовали того, чего в нем нет, в итоге он бросал своих партнерш, даже не устраивая разборки. Отношения — это обязанности, а Хану они были не особо нужны. — Ох да, так хочется просто пойти повеселиться, и потом будем отдыхать до конца лета, к слову, предлагаю съездить на море, раза два-три уж точно должно получиться, — Чан уже продумывает их отдых и даже представляет, как умоляет Минхо и Феликса брать отпуска на работе, что у старшего Ли немного попроще. — Замечательная идея, — отпивает лимонад Хёнджин, чуть дуя на ногти в надежде, что те побыстрее высохнут. — Вау, маникюр делаешь? Покажи, — Чан берет ладонь с тонкими, длинными пальцами, осматривая черный лак на ногтях. — Красиво, — усмехается Бан. — Моя знакомая Су, тоже как-то заставила меня побыть моделью в покраске ногтей. В итоге мне понравилось. Немного посидев в тишине, Бан Чан упоминает: — О тебе Феликс недавно спрашивал, интересовался, как дела. — А… э… — он захихикал от своей же запинки. — Передавай привет ему, как видишь, со мной все хорошо, — лучший план — это план отступления, и немного любезности сверху. — Я когда с ними сидел, Минхо еще упомянул, что хотел бы научиться тэгать как ты, — обращается он к Хану. — Ему понравилась тема планет и звёзд в нем, но это я не говорил, а то ещё мне по шапке даст, что лишнего сболтнул, — Чан закатывает глаза, вспоминая лицо Ли, который просил не рассказывать о том, что его зацепило в этих на первый взгляд «почеркушках». — Да без проблем, хоть сегодня, можешь кинуть ему мой номер если у него нет, — Хан завязывает на волосах маленький хвостик, вызывая смех у Сынмина и Хёнджина. — У него есть, он стеснялся написать. Но я ему передам, спасибо тебе, Джисон, надеюсь, он отблагодарит тебя получше, чем я. — Проблем с этим нет, — Хан конечно всё ещё не понимает, что в голове у этого парня, но стеклянные глаза интересуют его всё больше, ведь в стекле иногда отражаются лучи теплого солнца. Чан пишет Минхо о том, что его просьба будет исполнена и остаётся дело за малым — написать Хану. Через минуту он слышит звук уведомления на чужом телефоне и маленькую улыбку после прочитанного. «Он милый на самом деле, с первого взгляда, конечно, так не казалось. Стекляшка» — произносит Джисон у себя в голове. — Он скоро подойдет, и я спущусь к нему. — Давай я лучше его встречу? — Бан встает, потягиваясь в спине.*:.｡.
Минхо подходит к названому адресу, оказывается, они с Хёнджином живут в нескольких домах друг от друга — это удобно. Его уже ждет Крис, скрестив руки. Сегодня Ли был одет в полосатый, легкий лонгслив и шорты бермуды. Через плечо была перекинута сумка, где он носил только самое нужное, а это: телефон, ключи, множество пластырей и обезбола, в редких случаях, гигиеническая помада, потому что губы иногда сохнут. Чан иногда наблюдает за младшим в компании, Минхо никогда не был настолько спокойным и тихим. Сейчас же он, в их посиделках ввосьмером, всегда сидит и только слушает, практически не говорит о себе, хотя любит рассказывать об интересных историях на работе и других мелочах, иногда позволяет себе хихикать и смеяться. Чан спрашивает об этом, когда те поднимаются. На что Минхо не отвечает внятно, говоря что-то про то, что он нащупывает почву, пытаясь понять поведение ребят. Бан тяжко вздыхает, паренёк этот всё ещё как будто на готове дать кому-то по голове. Он надеется, что такого не произойдет. Они поднимаются в квартиру, Лино здоровается со всеми. И садится рядом с Чаном, как ребёнок с отцом на каком-то мероприятии, выпрямив спину и держа собранными ноги. Чуть поговорив, Джисон встаёт, чтобы пойти положить некоторые нужные для них вещи. — Подождёшь немного, я соберу портфель, и мы пойдём. — Хорошо, — Минхо сидел, теребя рукава лонгслива, и внимательно смотрел за тем, как отходит Хан. Пока остальные разговаривали, парень закинул баллончик с краской и пару маркеров с густой краской. Всё это время глаза возвращались к Ли, к его неуверенности, которая была видна среди такой необычной компании. Он понимал его, Хан тоже такой, только вся неуверенность уходит, когда понимает какой человек перед ним. А перед ним стекляшка, с холодными кошачьими глазами. Взяв свою чёрную толстовку и закинув портфель на плечо, он готов выходить. — Эй, — привлекает внимание к себе Хан. — Пойдем уже учить тебя тэгать, — обувая черные вансы, громко говорит парень. — За этим я и пришёл, — хихикнул Хо. Он следом надевает высокие конверсы, прощается со всеми и следует за парнем.*:.｡.
— Куда ты меня поведёшь? Надеюсь, не чужие байки разрисовывать. Я не хочу в тюрьму, — тихо говорит Минхо, придерживая сумку. — Мы идем туда, где я поставил первый тэг, и где это законно делать, ну точнее, где всем всё равно. Эта богом забытая заброшка уже давно не является чьей-то собственностью, — спокойно ответил тот, задумываясь о том, хватит ли краски, потому что баллон не новый. — Туда долго идти, а уже темнеет, — Ли косится на парня, разглядывая его вальяжный вид. — Мы почти на месте, — перед ними виднеется небольшое здание, будто они совсем и не в городе. Джисон подхватывает его за руку и ускоряется, почти бежит к назначаемому месту. — И как долго ты занимаешься этим? — Минхо шагает рядом с Ханом, впервые так интересуясь им за их знакомство в целом. Джисон выглядел, как человек, который увлекается чем-то таким, он был довольно ярким и иногда шумным, но Ли смог подметить, что тот не был полным идиотом. Как и все из «другой» компании. — Не так давно, как ты можешь подумать, да и для меня тэгать — это довольно легко. У тебя точно должно получится, — они поднимаются на разваленных ступеньках выше. — Сейчас ребята много думают о том, чтобы вместе на море съездить, — невзначай разбавляет тишину Джи. Минхо кивает, он бы тоже хотел пойти повеселиться. Да и на работе хотелось взять отгул. — Мы на месте, как я понимаю, — смотрит на антураж заброшенного здания, усеянного граффити, артами и тэгами. — Тут красиво. — Да, здесь действительно красиво, знаешь, это место ощущается наполненным историями и жизнями, ведь тут нет стабильности, твое граффити или тэг всегда закрасят другим, хоть это и не особо по-пацански, думаю, ты понимаешь. Нельзя в общем ставить свои тэги на чужих, это не красиво, но тут мало кого это заботит, — Хан достает из солнечного портфеля баллончик, убирая отросшие пряди волос пятерней. — Для начала всё, что тебе нужно сделать это распылить краску, чтобы уже на ней писать, чем дальше ты стоишь и медленнее ведёшь, тем толще распыляется краска, маленьким слоем, почти прозрачным. Если стоишь ближе и ведёшь быстрее, тем тоньше и больше слой, нам нужна золотая середина, — он указывает пальцем на свой тег. — Начинай тут и поаккуратней, не запачкай свою тельняшку, — попутно достаёт телефон и маленькую колонку. — Хорошо, — звучит не так сложно. Минхо берёт баллончик в руки и слегка краснеет от комментария про его одежду. Парень делает всё довольно медленно и аккуратно, выводя его ник, который придумал еще в школе «Leeknow» дословно с английского «Ли знает», но Минхо действительно много знает, так что, по его мнению, всё оправданно. Хмурит брови и дует губы, как он всегда делает, когда сосредоточивается и все-таки выводит последнюю букву. Ли смотрит на парня, ожидая его комментариев, хотя, ему кажется, что они будут не особо лесными. — Пх, Ли Ноу, неплохо, — Хан присаживается рядом с ним, на фоне играет что-то не замысловатое. — Смотри, существует много видов букв, которыми можно писать, не просто обычные печатные, — взяв из рук парня баллончик и встряхнув, он закрашивает свой тег квадратом и вкладывает в руки Минхо массивный маркер. — Я надеюсь, ты не против пописать вместе со мной и тебя не смущает тактильность, — уже тише говорит Хан, почти на ухо, держа вместе с Ли в руках маркер. — Не хочу снова быть побитым за неосознанные действия. Минхо вздыхает. — Нет, я не против, — руки у Хана такие тёплые, что резко контрастируют с его, ледяными. Парень аккуратно направляет ладонь Ли. Он чувствовал себя, как в фильме, где пары вместе рисуют, лепят что-то на гончарном круге. Резко вздрагивает от таких мыслей, чем немного удивляет Хана. — Эй, если тебя это смущает, я могу отойти, — парень хотел бы ещё сказать «не переживай я не из таких», но звучит это грубо, некорректно и не до конца правильно описывало бы его мысли, если быть точнее, «я абсолютно не интересуюсь людьми в романтическом плане, поэтому не расценивай мои жесты не в том смысле», но он лишь заканчивает вздохом. — Хей, может ты перестанешь так кичиться о моем состоянии, все в порядке, просто не привык к такому, тесному контакту, — сначала громко говорит паренёк, но потом переходит на более спокойны тон, чтобы не спугнуть Джисона. Минхо действительно не привык к чьим-то касаниям кроме Феликса, Чана и Бини, и когда-то тёплых объятий мамы с папой. Но сейчас он взрослый парень, который должен суметь привыкнуть. — Прости, я действительно переживаю за твой комфорт, давай просто продолжим, — Хан начинает резко писать, точнее, вести руку Минхо. — Посмотри, выглядит очень хорошо, — он указывает на простенькую надпись. — Ты можешь добавить по классике корону или полосы, но это скучно, у меня, например, Сатурн, чтобы ты хотел нарисовать? — Минхо выглядел таким маленьким, сидя перед ним комком, даже и не подумаешь, что такой парень может выбивать из людей дурь. Смотря на его руку, видны ссадины на костяшках, так и хочется заклеить их своими яркими детскими пластырями, купленными по скидке в аптеке. У Хо загорелись глаза, он точно знал, что хочет добавить. — А кота можно?! — воскликнув, он превратился в подобие неугомонного ребенка. Что-что, а котов Минхо обожал. У его тети, которая жила в Японии, было аж три замечательных кота, которых он просто обожал и всегда грустил, ведь родители не разрешали заводить домашних животных, а потом из-за занятости он и сам понял, что не потянет такую ответственность. На него смотрит пара блестящих глаз, приоткрытые пухлые губы, длинные ресницы. Стекло наконец стало блестеть под солнышком. Сердце само пропустило удар от такой картины, Хан и сам не знает, чего он смутился, пряча кисти рук глубже в толстовку. — Да да, конечно, сам справишься? — спросил он, опустив голову и закрыв глаза челкой. — Да, конечно! — взяв маркер из рук Джисона, он для начала рисует ушки треугольной формы, затем вырисовывается и мордочка с тонкими усиками и милым носом, в завершении два чёрных глаза с бликами такими яркими, будто в них отражался Сатурн и солнце. Хан включил музыку чуть громче, летняя жара уже сходила на нет, давая место вечернему холоду. — Стекляшка, это выглядит слишком мило, если бы я увидел, то подумал, что на районе появилась девушка с любовью к котятам, но я рад, что это именно ты. Что мы с тобой знакомы, потому что все такие скучные, просто глянь на тэги и граффити других. Ноль индивидуальности, ну кроме Хёнджина, его работы редко трогают, они очень красивые, вон одна из них, — он указал пальцем на картину с пистолетом, из которого выпадают цветы, падая в лужу крови. — Видя его работы, можно подумать, что он ну немного не в себе, хотя так и есть, — усмехнувшись мыслям, он продолжил. — Хочешь еще немного побыть здесь и поучиться делать граффити? — он смотрел на один несчастный баллон, надеясь, что там осталось хотя бы немного краски. — Да, мне нравится, это расслабляет, — Ли, взяв баллон в руки и чуть встряхнув его, говорит, — тут краски почти не осталось, — вопросительно смотря на Джи, глазами спрашивая, что делать. — Блять, так и знал, — посмотрев в телефон, он со спокойствием выдохнул, всего лишь шесть вечера. — Идем ко мне за краской и потом вернемся, — парень выключает музыку, попутно укладывая фломастеры. — Баллончик можешь тут бросить*:.｡.
— До твоего дома долго идти? — уже выйдя из здания, спрашивает Минхо. Не думал, что уже так скоро окажется в гостях у Джисона. Но ладно, они возьмут баллончик и пойдут обратно, ничего необычного, наверно… — Я живу ближе, чем Хёнджин, вот в этом доме, — они прошлись от силы минут шесть и вот уже на месте. В неловкой тишине парни поднялись на девятый этаж молча. Доставая ключи, всё так же было неловко, но, когда они зашли, тошнота подобралась к горлу. Хан округлил глаза, смотря на две пары обуви перед ним. Не успев среагировать и выбежать из квартиры к порогу, подошла женщина со строгими чертами лица, не считая ее пухлых щек. — Джисон? — даже своё имя резало слух. Он не отвечал, смотря в глаза женщины, кажется, он просто завис. — Господи, что на тебе и кто с тобой?! — она начинала проявлять пассивную агрессию в своих словах, бросив затем оценивающий взгляд на Минхо. Хан до сих пор молча стоял. Он облажался, как он облажался. Их «отличник» сын, выглаженный до ниточки, стоял в чёрной толстовке с рисунками, баллончиком, в шортах и тапках, с чёрными гвоздиками в ушах, а не в классической рубашке брюках и туфлях. Так ещё и привел с собой парня, у которого руки раздроблены и пару ссадин на лице. Сердце уже было во рту, растворяясь железом. Руки потели. — Привет мам, — парень инстинктивно прикрыл собой Минхо.— Я это… Тут уже вышел отец и так же не был рад виду перед ним. — А мы-то думали, почему нам звонит ректор и говорит, что наш сын будет исключен в следующем семестре, если посещаемость не наладится, — мать сложила руки на груди. Черт, Хан так и знал, что узнают. — Эээ, можно Минхо посидит у меня, а мы с вами поговорим на кухне? — Условия нам тут не ставь, мы сами решим, как лучше. Ещё раз увидим вот это в нашем доме, будешь жить на улице, щенок, — отец оставил последнее слово уходя. Хан повернулся к парню, лицо его искажало стыд. — Боже прости, посидишь немного у меня? — спрашивал он, разуваясь. Ли только молчит, он напуган не меньше Джисона, так что резковато кивает. Парень быстро показывает ему свою комнату и закрывает дверь за собой, оставив его в одиночестве. Его комната совершенно не похожа на Джисона, здесь было идеально чисто, никаких плакатов или даже намеков на его занятие граффити. Была полка с кучей книг, стол со стопками тетрадей и напольная вешалка рядом со шкафом, где висели рубашки и классические брюки с пиджаками? Минхо аж удивился, но, услышав крики, адресованные в сторону парня за дверью, пазл сложился окончательно. Он знает, что это не его дело, но все же тихонечко подходит и садится возле двери вплотную прислоняясь к ней. — Сколько раз мы тебе говорили, пока ты живёшь за наш счёт и учишься за наши деньги, ты не позоришь нас. Мы и так потеряли бизнес, когда ты родился. Будь благодарен, что из-за кризиса не выкинули тебя на улицу. Знала мать, что нужно было делать аборт, а бабка была против, мол, думать нам надо было, — отец плескался кислотой, сколько раз он это слышал от него, что он не желанный ребенок, что он ошибка и вся их жизнь сломалась из-за него. В детстве эти слова ранили до глубины души, сейчас было так безразлично на всё это. Хотелось как можно быстрее получить высшее образование и уйти от семьи, потерять все связи раз и навсегда. Сейчас нужно просто терпеть. Джисон мог бы работать, но это слишком тяжело совмещать с юридическим. Ему хотелось хоть глоток свободы, и он был. С его друзьями был. — Я никогда не был ни в чём виноват, дети не выбирают родителей… — Хан играл с огнём, отвечая на слова, как смешать воду и серную кислоту в неточных пропорциях. — Да и родители не выбирают себе детей, — спокойно сказала мать. — Что за пидорские сережки? Не хватало нам, чтобы ты еще с мужиками кувыркался, — отец явно был не в себе, нёс какую-то ахинею не думая. — Как серьги могут быть связанны с этим? — Значит ты признаешь, что ты петух? Так этот дружок твоя баба? Кажется, молчать не получится, как бы парень не пытался зашить себе рот. — Ты понимаешь, что вообще несёшь? Опять напился и выливаешь всё это дерьмо на меня? Это просто мой друг, хватит уже видеть во всём всё самое плохое, то что вы потеряли бизнес из-за того, что мать плохо переносила беременность — никак не связано со мной. Может я и не хотел рождаться в аморальной семье придурков, которые строят из себя жертву и винят всех кроме себя? — Джисон говорил между спокойствием и хрипотой, ему было так неприятно слышать такие вещи. О себе и новом приятеле, который как ребёнок сегодня вырисовывал кота, и руки его были такие холодные, а ссадины на костяшках хотелось заклеить. Не договорил Хан, как в лицо прилетел кулак. Мужской, сильный. Его взяли за волосы поднимая голову. — Собирай. Свои. Вещи. И уебывай отсюда, заебался твои нюни слушать. Живи на улице, не получи образования и согнись от голода, ведь похоже, это именно то, что ты желаешь, — его толкнули и сели на место. Парень устало выдохнул, один и тот же конец спектакля. Только вот, в этот раз щека болела сильней обычного, но хотя бы не ребра. Даже плакать не хотелось. Он побрёл обратно. — Прости ещё раз за этот цирк, отец просто напился, а мать терпила, всё хорошо, — закрыв за собой дверь, Джисон придерживает скулу, на которой цвёл девственный синяк. Минхо испуганно смотрел на Хана, даже ничего не сказав. Они в тишине брели по улицам, пиная банки и камушки. Джи на удивление был очень спокоен, что никак не укладывалось в голове, он слышал абсолютно всё и про себя в том числе. Но про слова в его сторону даже не думал, видя Джисона. Неужели, всё это он слышал каждый день? Поэтому всё то, что видел в его комнате Минхо, так не похоже на него? Хан был даже умиротворённым, как небо после грозы, а его лицо освещалось последним солнечным светом. Сам факт, что он видел, как он закинул несколько нужных вещей в рюкзак давал информацию, что домой пока что он не вернется, возможно, это даже к лучшему. Подойдя к месту и оставив все баллончики, Ли не выдержал. — Ты точно в порядке? Синяк уже посинел. Джисон лишь по-доброму посмотрел на него. Минхо даже испугался, что сейчас ему скажут, мол, не лезь не в свое дело. Хан был таким загадочным, Хо и думать не мог, что происходит у него дома. В тоже время он всегда был радостным и активным. Со всеми болтал на разные темы, давал советы, но никогда не делился с другими об учебе, семье и доме, если можно его так назвать. — Все правда хорошо, они такие почти всегда, я привык. Точнее, пережил момент, когда всё было не хорошо. Единственное, что мне не нравится — это побои, — он остановился и усмехнулся. — Однажды я ответил своему отцу тем же, меня тогда так избили, что мама не горюй. Итог: я просто стою молчу они выливают говно, и я возвращаюсь в комнату, — Хан смеялся, он старался никому не рассказывать о семье, считал, что удел слабых — говорить о своих проблемах. Хотя иногда о них нужно говорить, но не рассказывать на всю округу. Этот парень в тельняшке был одним из первых, кто вообще хоть что-то узнал о семье, хотя Джисон семьей их не считал, только бабушку. — Честно, я не знаю, что это такое. Но я и вправду надеюсь, что всё хорошо, как никак, мы вроде друзья? Если ты так не считаешь, то ничего страшного, — машет руками Минхо. Ему стало стыдно за ту драку раз в пять уж точно. Отчего тот стыдливо опускает глаза, чуть теребя рукава. Хан подошёл чуть ближе, кладя ладонь на его голову, тормоша волосы. Они были невероятно мягкими, парень уловил их запах. — Я даже отсюда слышу, как крутятся шестерёнки в твоей голове. Мы друзья, даже несмотря на то, что ты меня избил. Всё-таки я должен был получить за испорченный байк. И как оно там говорится, от ненависти до любви один шаг, только у нас этот шаг как раз-таки до дружбы, — убрав руку с волос Минхо, он снова включил песню. На этот раз свою, это был какой-то мелодичный реп с вокалом, она играла тихо. Солнце уже почти село, они от силы порисуют пол часа. — Ну что ж, давай приступать к граффити. Минхо хихикнул, понимая, что вроде Хан не в обиде на него. Просто выводя линии, не думая ни о чём, получается даже не плохо. Они довольные и уставшие смотрят на их творение и начинают собирать всё, что принесли. — Ты где ночевать будешь? В гараже? — начал Ли. Последовал утвердительный кивок. — Слушай, на всякий случай, Чан если что оставляет свои ключи от нашего в поддоне для цветов. Всегда можешь приходить туда и ребята тоже. Никто из нас не против. Хан еще больше заулыбался из-за чего пискнул. Синяк болел. — Спасибо, что сказал, приду обворую вас, но ты если что не в курсе, кто это, — чуть подвинув лямки рюкзака, он сделал фото тэга Минхо, так сказать, на память. И они медленно начали уходить с места, даже не думая, что завтра уже не увидят своих творений. Их заберёт сегодняшний день на память о них двоих. Парень засмеялся, прося скинуть ему фотку и сказал, что подумает о том, говорить ли кому-то о смешных планах Джи или нет. Дыша тёплым летним воздухом и иногда пропуская несколько фраз, Минхо доводят до дома, удивляясь, что они все живут довольно близко. Он желает ему хорошего вечера и уходит к закатному солнцу.