Американка?

Утро началось не с чашечки горячего чая, как хотелось бы. С самого вчера живот тянуло, безумные боли и спазмы во всём теле. Пару раз у Лизы проскальзывала мысль: «Ещё немного, и я откинусь». Кислову она писать об этом не хотела. Почему-то боится его. Страшно за себя, за ребёнка и за будущее. Но, почему-то, страшнее всего за Кису, который, спустя пару часов после внезапной новости от Кудрявцевой, взял и накидался. Молил на коленях у пацанов, чтобы те ничего ей не говорили. Не хочет, чтобы нервничала. Хоть срок и маленький. С матерью они почти не контактируют. Есть крыша над головой, да и ладно. Ей вообще стыдно смотреть маме в глаза, не говоря уже об отце. Там просто афганская война в одном только взгляде... Когда живот немного отпустило, Лиза под шумок слиняла с квартиры, подошла к лифту и вызвала на самый последний этаж. Утро сегодня особенно морозное. Птицы уже как три часа назад проснулись, голосят на проводах. Ветер сдувает девушку назад, что она почти держится на плоской платформе. Укутывается глубже в свои свитера и подходит к краю, садится. Внизу детская площадка с немногочисленными детьми и их родителями. Кого-то отправили погулять на улицу перед детским садом, кто-то уломал родителей погулять перед тем же детским садом. Бабульки старые что-то ворчат на скамейках, то и дело осуждая каждого третьего подростка. На своей лавочке она больше не сидит. Кислов предупредил её об оголённых проводах, после чего ей стало страшно. Сейчас же она боится всего живого и неживого. Дело не только в проводах. Сейчас бы закурить сигарету, посидеть, свесив ноги. Словно ты совсем не на крыше пятиэтажного дома, а на обрыве, где вместо детской площадки - лава. Впрочем, внизу ни лавы, ни сигареты в кармане. Конечно, сигарет у неё дома полно, но единственная причина такого решения находится внутри неё. Она знала, что вынашивать и рожать ребёнка, когда ты на восемдесят пять процентов состоишь из никотина и табака, будет сложно. Но она даже не знала, что у неё будут трястись руки. Будет сильная потребность в чем-то вредном: табак, никотин, травка. Кислову, конечно же, срать хотелось на то, какой ребенок у него родится: даун, здоровый, уголовник или еще что-то. Он сам не подарок, так что судить его за это он не будет. Но, знал бы он о последствиях у матерей, что при беременности баловались чем-то таким, он бы не позволил. А она это прекрасно знает. Не хочет раздражать и наталкивать на конфликт. В последнее время она впринципе стала его как-то избегать. Осторожничать при общении с ним. Кислову же на это срать хотелось. Пока она рвет на себе волосы из-за его ошибки - он развлекается на тусах с друзьями. Среднестатистическая семья в России. Ничего нового.

***

— Всё настолько плохо? - спрашивает Рита, надеясь на отрицательный ответ. К слову, блондинка совершенно ничего не знает о беременности. Лиза сказала лишь «Мне так плохо, но я так не хочу писать Кисе». Ритуля знает о конфликтах внутри отношений. Знает о сложном характере Кислова и сентиментальной Американочке. Но, впрочем, толка в этом особо нет. Лезть в чужие разборки она не собирается. Да, даже если бы лезла, ничего бы сделать не смогла. Максимум сказала бы «Эй, ребят, не ссорьтесь», а её бы не послушали и продолжили орать. — Наверное, нет. Рит, я ничего не понимаю. - изнемогает русая, склонив голову на колени. — Хэй, Лиз, что тебя тревожит? - одной рукой поглаживая Кудрявцеву по спине, а другой прикрывая лицо от солнца — к слову, светит оно сегодня очень ярко — говорила Рита. — Кислов. - продолжает утверждать девушка, наконец подняв голову на подругу. — Нет, я же вижу. Что-то ещё. - Лиза замешкалась, бегая глазами по всей улице. Всё, что она смогла разглядеть, парочку ярко одетых нефоров и спокойно идущего Мела. — Эй, Мел, приветик. - через всю улицу кричит зеленоглазая, обращая на себя внимание не только Егора, но и остальных прохожих. — Нет, Лиз, я не поведусь на это сно... - говорила Рита, параллельно поворачивая голову в сторону Меленина. - Мел, привет. - изменилась в интонации блондинка, тут же вскакивая с лавочки. — Привет. - сказал короткостриженный парень, усаживаясь рядом с девушками. Кажется, в её голове пархали бабочки, а живот проделывал третье сальто. И я говорю не о Лизе. — Кстати, Лиз, Киса просил передать, чтобы ты ответила ему в вк. Желания контактировать с ним не было. Это чувство можно сравнить с амнезией. Когда ты потерял память, а к тебе приходит юноша со словами «Я твой парень», а ты, к слову, ничего не помнишь. Заново придется привыкать и узнавать не только человека, но и себя. Вот, только, у нашей героини немного иначе. Она просто не ощущает тот комфорт рядом с Кисой, что чувствовала месяцами ранее. Даже, если закрыть глаза на их ссоры. — Позже отвечу. - говорит куда-то вдаль русая, изредка подслушивая диалог друзей.

***

Лиза домой вернулась достаточно поздно, учитывая, что с Ритой и Мелом попрощалась часа три назад. Дома тихо. Достаточно тихо. Такое ощущение, что тут вовсе никто не живёт. Она быстро разулась, прошла на кухню и выпила стакан воды, а после тихо прошмыгнула в комнату, где завалилась на кровать. Спать совершенно не хотелось, так что она вспомнила о непрочитанном сообщении Кислова. Экран мобильного телефона слепит глаза. Девушка зажмурилась, видя перед собой белые огни. — «Прости меня» - гласило последнее сообщение Кисы, заставляя сердце девушки биться беспокойно. Тело немеет, а сердце словно перестаёт биться. — «За что?» - дрожащими пальцами выводит на клавиатуре. Сначала «Онлайн», а после «Был в сети минуту назад». Как же раздражает. Баг? А может он сделал это специально? Видел ли он её ответ? Определённо видел, но совесть крушит его разум, разваливая всё сознание на несколько тысяч атомов. Ему нечего ответить. Он поставил Лизу в неизвестность. Заселил её голову не только положительными мыслями, но и вопросом, что он мог такого сделать? Конечно, первое, что пришло в голову, измена. Сейчас Кудрявцева лежит лицом в подушку. У неё нет сил плакать, она кое-как функционирует в пространстве и с большими усилиями способна на улыбку. Последний месяц, последние две недели истощили её. Нет бабочек, пархающих в животе. Есть кинжалы, что вонзают в её голову. Кислов вонзает. «А если он изменил?» продолжает задаваться вопросом. И действительно, что же будет тогда? Не буду говорить, что же такого сделал Ваня. Продолжу сохранять интригу. Впрочем, теперь, закрывая глаза, она не видит ярких вспышек света. Лишь тьма, что заполняет не только пространство в комнате, но и сердце нашей героини. Уходит куда-то вдаль, распространяясь во всём теле. Поглащает и укутывает своими чарами, отправляя в забвение. Иными словами - сон.

***

— Прости меня, пожалуйста. - тихо хнычет Лиза в плечо Бабич. — Хэй, Лиз, что случилось? - а та сохраняет полное спокойствие. Сегодня солнца почти нет. Даже рой мыслей с утра не селяет голову русой, как она думала. Лёгкая покалывающая боль в животе, а после утренее сообщение Анжеле: — «Нужно поговорить» - сразу после того, как они встретились, она разрыдалась ей в плечо, что и продолжает сейчас делать, тихо шепча: — Я беременна. — Погоди. Что? - отстраняется шатенка и смотрит на подругу, словно та человека убила. Немного давление со стороны родителей и она убьёт будущую жизнь, а после и себя за свою ошибку. — Я не знаю как так вышло. Киса, он... — От Кисы? - ещё больше кричит Анжела, а русая затыкает ей рот. — Не кричи, пожалуйста. Анжела ничего не отвечает. Молча обнимает девушку и поглаживает по спине. Единственное, о чём думает Лиза «Я жалкая». С одной стороны, она права. Каждый раз, когда в её жизни что-то происходит, она приходит с этим либо к Рите, либо к Анжеле — в крайнем случае к Кислову — чтобы ее пожалели, ведь сама она уже не вывозит. Но, если посмотреть с другой стороны, в жизни каждого человека должна быть опора и поддержка. Пусть ты приходишь к этим людям лишь в трудные моменты своей жизни. Они - твоё решение. Не будет их - будет ещё больше проблем. Как бы абсурдно это не звучало. — А, за что я должна была тебя простить? - прерывая эту идилию и внутренний поток мыслей в голове Кудрявцевой, сказала Бабич с почти невидимой улыбкой на лице. — Что не сказала раньше. — Слушай, Лиз, я не сужу тебя за это. Когда ты к нам перевелась, я знала, как сложно тебе будет адаптироваться и лишь с этими мыслями подошла к тебе. - она смотрела ровно в глаза, будучи уверена на все сто в своих словах. - Я не жду от тебя откровенностей и не претендую на роль лучшей подруги. — Замолкни. - и обнимает подругу. Осталась единственная мысль. — «Прости меня» Зачем он так хотел, чтобы она это увидела? Совесть...