***
Последовательность мыслей в этой глубоко спрятанной скале заставляет меня задуматься: как Эмбер могла достигнуть этого отдалённого места без определённого акробатического мастерства или использования магии этого мира? Преобразовалась ли она в огонёк и перелетела все эти препятствия? Наверное. Изначально моим планом было просто обойти утёс, чтобы не рисковать ничем, но затем столкнулся с некими безобразными типами в шубах. Их недвусмысленные предложения были грубы и вызывающи, что подтолкнуло меня к использованию анемомагии. Это позволило мне избежать ненужных конфликтов и безопасно достичь места назначения — конечно же, с высшим уровнем осторожности. Подобное предприимчивое решение было не просто вопросом удобства, но и частью тщательно обдуманной тактики, которую я применяю, чтобы поддерживать мою маску благонадёжного героя в этом не всегда предсказуемом мире. А сейчас, наблюдая её уязвимое выражение лица, вызванное тем, что она передала мне руководство, которое было сборником глупых детских сказок, я приступил к прослушиванию извинений и оправданий. Её неосмотрительность и безответственность теперь были совершенно понятны. Она единственный скаут в Ордо Фавониус, и даже очаровательное лицо не может компенсировать недостатки в профессионализме. В конечном счёте, что имеет значение — так это результаты, а не какие-то тривиальности и вторичные детали, на которые по факту людям наплевать, и я — не исключение. — Ох… Мне очень стыдно. Наверное это потому, что на самом деле именно сказки научили меня летать… — с воодушевлением скаут прикладывает руку к груди. — «Тебе нужен не ветер, а смелость! Смелость позволила первой птице подняться в небо!» Эти сказки дали мне смелость летать, смелость быть скаутом, смелость стать Чемпионом Полётов Мондштадта, — С небольшим кашлем и с видом, полным решимости, продолжает: — Так, вернёмся к экзамену! — Эмбер, мне поистине вдохновляюще слушать, как сказки дали тебе смелость летать и стать тем, кем ты сейчас являешься. Это прекрасная история, — Улыбнувшись, стараюсь поддержать образ доброжелательного и понимающего человека. — Однако, касательно экзамена... Я не хочу тебя разочаровать, но для меня сейчас есть более приоритетные задачи, которые требуют внимания. Я действительно ценю твои усилия и твою преданность обучению, но думаю, что наилучшим решением будет отложить экзамен на более подходящее время. Надеюсь, ты поймешь. Скаут остановилась, явно удивлённая отказом, и на мгновение взгляд её потерялся где-то вдали. После короткого, напряжённого молчания девушка вздохнула: — Я... всё понимаю, — произнесла тихо, как будто стараясь принять обстоятельства. С трудом выжав из себя улыбку, мисс в красном опять взглянула на меня: — Ну, я не могу заставить кого-то делать то, к чему он ещё не готов. Поэтому я подожду тебя, — проговорила она, в голосе как будто звучала странная смесь надежды и разочарования. Взглянув на Эмбер, я замечаю, как выражение её лица изменяется. Глаза приобретают красноватый оттенок, а выражение лица становится темнее из-за разочарования, вызванного моим отказом. Вот она, красота женщины на грани слёз. Это вид, который многих мужчин моментально покорит, стерев все следы рассудка. И в их прогнивших мозгах зазвучит сирена тревоги, и все силы будут брошены на "спасение" этой "невинной души". Скрытая агрессия во мне начинает расти. Эта невольная мощь красоты, которой они, возможно, даже не осознают, что владеют, часто оказывается ловушкой для тех, кто не умеет сдерживать свои импульсы. Эмбер, конечно, не кажется мне тем типом женщины, что использует привлекательность как оружие. Однако я презираю тех, кто это делает осознанно, кто торгует своей красотой за ложные обещания и временные привилегии. Эмоциональные нити, которые она, возможно, даже не замечает, пытаются обвить меня, затянуть в её мир, где каждый движок кажется критически важным. Но я — не из тех. Моя внутренняя критика, подпитываемая цинизмом и разумом, не позволяет мне пойти на такие уступки. „Я… всё понимаю,” — эхом в голове звучат слова, и в моём внутреннем взгляде на её лицо проблескивают искры тончайшей надежды. — „Ну, я не могу заставить кого-то делать то, к чему он ещё не готов. Поэтому я подожду тебя.” Эти фразы лишь укрепляют мою уверенность в собственном пути. Люди, не осознающие масштаб своего влияния, иногда являются самыми опасными из всех. Они не понимают, что их невинный взгляд и красота могут служить катализаторами для разрушения — не только для других, но и для себя. Иногда именно красота привлекает к себе тех, чья моральная чувствительность находится на грани искажения. Эмбер должна быть благодарна моему отцу, который внушил мне необходимость строгой самодисциплины. Иначе я бы давно уже ступил на тёмную стезю, где нет места для колебаний. — Послушай, не стоит переживать. То, что я сейчас не готов пройти лётный экзамен не означает, что я не ценю твои усилия. Каждый выбирает свой путь, и я уверен, что твоя страсть к полётам и твои уроки невероятно ценны для тех, кто действительно стремится стать мастером этого искусства. Я просто нахожусь здесь с определённой целью, и мне нужно сконцентрироваться на ней. Но кто знает, возможно, когда-то я решу испытать себя в полётах, и тогда буду рад твоей помощи. Пока что давай оставим эту возможность открытой для будущего, хорошо? — изложил я, стараясь звучать искренне и уважительно. — Да, я согласна, — отвечает девушка, кивая в знак понимания. — Я не обижусь, если ты не захочешь сдавать экзамен, — на её лице мелькает слабая улыбка, — Я уверена, что у тебя есть свои причины. Какими бы они ни были, я уважаю твой выбор. И когда придёт время, я буду готова помочь тебе стать абсолютным чемпионом по планерному спорту, — Она замолкает, поднимая взгляд к небу, как будто вспоминая ощущение своего первого полёта: — В конце концов, свободу у птицы не отнимешь, — произносит она, словно шепча это скорее себе, чем мне. Замечательно. Эмбер приняла мой ответ с удивительной степенью зрелости и понимания, что определённо упрощает мои планы. Ведь в игре, где каждый ход решает, часто приходится считаться с переменными, такими как человеческие эмоции. Возможно, она действительно просто добрый человек. Или наивный. В любом случае, это только работает мне на руку. Свобода… ах, этот сокровенный идеал, которым так любит кичиться большинство людей. Девушка рассматривает небо, и я почти чувствую, как её сердце отзывается на каждый порыв ветра, на каждый тёплый луч неземного солнца. Но что есть свобода, если не просто ещё одна иллюзия, созданная для утешения масс? В мире, где каждый ваш шаг прокладывается обстоятельствами, налогами, законами и, конечно же, другими людьми, понятие "свободы" становится не более, чем утопическим миражом. Мы все здесь актёры, играющие свои роли, обманывая себя фантазиями о свободе, о праве выбора. Ведь на самом деле наши "выборы" чаще всего определяются кем-то или чем-то извне. И в этой вечной пьесе, наполненной иллюзиями, моей задачей является сыграть свою роль настолько убедительно, чтобы достичь целей без лишних препятствий. Так что пусть девушка продолжает мечтать о своём небе и птицах. Что касается меня — мои ноги твёрдо стоят на земле, а взгляд устремлён туда, где эти мечты и иллюзии не имеют значения. Ибо я знаю: в игре, где правила постоянно меняются, настоящая свобода — это умение адаптироваться и контролировать ситуацию, не давая ей управлять собственной сутью критического мышления.***
Хорошо, что за бред? Почему в итоге решил пойти вместе с Эмбер? Ведь я был всего в нескольких шагах от городских ворот, где могли начаться мои заслуженные минуты уединения. План был прост: размяться, чтобы снять эмоциональное напряжение, принять освежающий душ, приготовить ужин для всей моей "семьи", устроить небольшой сеанс самоудовлетворения и отправиться в объятия Морфея. Но нет, какой-то "Птеродактиль" решил поломать все мои планы. Блин, какой же он кретин. Лучше бы он назвал себя "Пивозавром", так хотя бы я поднял настроение и не фантазировал о том, как его вешают на площади. Вопрос, кстати, интересный, есть ли здесь смертная казнь? Ну, в средневековом фэнтезийном мире это вполне возможно. Нужно будет заглянуть в библиотеку, поизучать местные законы. А сейчас я стою с самым серьёзным выражением лица, как будто внимательно слушаю нашего первого свидетеля, описывающего нашего "Птеродактиля". Но на самом деле у меня в голове куча вопросов. Да, Эмбер и я можем совместить наши элементальные силы — Пиро и Анемо — и это может быть ключом к решению большинства проблем. Но нас всего двое, и Паймон тут не в счёт. Что, если этот "нехороший" человек не один? Есть ли закон, позволяющий мне использовать свои способности с летальным исходом, особенно против тех, кто обладает недостаточным уровнем социальной ответственности? Ведь я тут новенький, не хочу нарушать местные законы. К чёрту, почему я не изучил это, когда была возможность? Может быть, стоит спросить у Эмбер? Но поймёт ли она меня? Возможно её мировоззрение настолько отличается от моего, что она начнёт подозревать меня в какой-то неординарности. Ну что ж, придётся действовать по ситуации. В крайнем случае я что-нибудь придумаю. Главное, чтобы этот организм, в котором я сейчас обитаю, выжил. При любых обстоятельствах. „Мы уже близко! Итэр, в погоню!” — внезапно восклицает скаут, резко прерывая мой поток размышлений. Серьезно? Мы просто бросимся в погоню без какого-либо стратегического плана? Ну, я, конечно, не эксперт в погонях, это явно не моя компетенция. Но можно, наверное, предложить хотя бы пару идей, чтобы минимизировать риски быть убитыми в этой авантюре. Ведь у нас явно не резиновые ноги... а что, если они нас поджидают? Чёрт, почему с Эмбер я начинаю деградировать с каждой прошедшей секундой? Господи, если ты там наверху, зарезервируй местечко для моей грешной души. Она, похоже, сегодня будет нуждаться в искуплении. „Вижу её! В красном бантике!” — неожиданно орёт один из этих так называемых "Похитителей Сокровищ", выскакивая из засады. Интересный момент — почему заметили именно девушку? Может быть, её кричаще-красная униформа привлекла внимание? Ну, не… бред какой-то. Быстрый осмотр ситуации: пятеро недоброжелателей. Двое с ножами — классика. Двое с бутылками, наполненными синей энергией. Молотовы с магическим огнём? Оригинально, надо признать. И на переднем плане — огромный парень с лопатой и шляпой. Ну откуда такие типы берутся? Они вдвое больше нас, так что попробуем их запугать — сражение здесь не в моих интересах. Боже упаси объясняться перед капитаном, если со скаутом что-то случится. Поддержание образа "героя" иногда становится таким утомительным. Но что не сделаешь ради сохранения двуличной жизни? — Внимание! — выкрикиваю я, голос настолько громкий, что все перестают двигаться, как будто жизнь перед ними внезапно замерла. — Спасибо за внимание! Парни, позвольте задать вопрос: вы серьёзно думаете, что у вас есть шансы против нас? — Конечно! Вас же всего двое… с половиной, — отвечает громила, внимательно оценивая нас с Эмбер, и, к моему удивлению, учитывая мою спутницу как "половину." Паймон от такого ответа хотела возмутиться, но показал жестом, что не стоит вмешиваться в переговоры из-за такой дешёвой провокации, всё-таки я вообще не считаю своего компаньона боевой единицей. Так что, раз главарь этой банды удостоил её чести посчитать фею, довольно похвально. — Итак, вы на полном серьёзе думаете, что мы зашли сюда совершенно неподготовленными? — выдыхаю я, улыбаясь, как будто мне в руки попала козырная карта. На самом деле, мой план формируется прямо сейчас, в этот момент. Лица подельников громилы напряглись, как будто они начинают осознавать, что их "хитроумный" план засады может рухнуть. Главарь тоже немного напрягся, хотя умудрился этого не показывать. Но чёрт возьми, почему мои союзники, которые должны были бы "играть по моим правилам", выглядят так, будто я заговорил на незнакомом языке? Пусть хотя бы притворятся, что они в теме! Но моя ухмылка становится ещё шире, когда вижу, как все сомнения и неуверенность отражаются в лицах наших противников. Пусть даже моя команда не знает о моих замыслах, эффект уже достигнут. Теперь остаётся только выиграть эту психологическую игру и уничтожить надежды на успешное выполнение их невежественного плана. — Слушайте, не хотите ли вы пересмотреть свои приоритеты? Я — тот, кто отправил дракона обратно в его логово. Понимаете, о чём я? — делаю драматическую паузу, давая им время для осмысления, и затем перевожу взгляд на скаута. — А эту даму... осмотрите внимательно. Ваши жизни могут зависеть от вашего ответа. Напряжение в воздухе нарастает, как будто каждая частица воздуха вокруг нас заряжена электричеством. Их взгляды бегут с меня на Эмбер, они пытаются понять, какую именно угрозу она представляет. — Ах! Я вспомнил! — внезапно восклицает один из бандитов. — Это она! Эта та девушка, над которой в детстве смеялись из-за отсутствия её родителей! Что? В моей голове на секунду наступает тишина. Этого я точно не ожидал. Мой незрелый план, по всей видимости, рушится, и я догадываюсь, как контроль над ситуацией ускользает из моих рук. Переплетение непонимания и иронии момента поражает меня. — Оу... вот оно что, — В моём голосе звучит едва уловимая нотка оплошности. — Вы действительно не поняли, в какой игре участвуете. Я имел в виду её способность управлять огнём, её статус скаута. Ваши жизни в опасности не из-за её прошлых обид, а из-за того, что она может превратить вас в пепел прежде, чем вы успеете моргнуть. Ведь у неё — есть Пиро Глаз Бога! Теперь это стало интересно. Момент замешательства проходит, и я ощущаю, как вновь захватываю инициативу. Но чёрт возьми, я до сих пор не могу понять: что вообще здесь происходит? Кажется, эти парни действительно живут в своём собственном мире. „...Ч-чем я заслужила это?” — раздаётся сзади отчаянный и дрожащий голос Эмбер. Время словно замедляется, её вопрос звучит как шепот на ветру, но его эхо отгрохотало в моей душе. Я вижу, как она сжимает руки в кулаки, а на глазах скапливаются слезы. „Что? Это не так должно было произойти,” — мысли мелькают в моей голове с неимоверной скоростью. Я чувствую, как трещины начинают расходиться по моей тщательно вылепленной маске. Эмпатия? Эмоции? Этого не должно быть. Не сейчас, не здесь. „Посмотри на меня. Держи себя в руках,” — прошептал я ей, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие и уверенность. Девушка поднимает на меня большие, растерянные глаза, и я ощущаю, как меня охватывает невидимое пламя раздражения. „Почему он знал об этом? Как они вычислили её слабость? Это что, её известная история стала моей Ахиллесовой пятой?” Теперь я сжимаю кулаки так сильно, что костяшки стучат друг о друга. Моя идеальная стратегия, тщательно продуманный план, обретает трещины, как стекло под ударами камня. Я чувствую, как мои нервы становятся всё более хрупкими, словно тонкая нить, готовая вот-вот разорваться. Кругом тишина. Все ждут моего следующего шага, но даже я не знаю, что будет дальше. Мои пальцы начинают дрожать, моя маска раскалывается, и я чувствую, как теряю контроль над собой и над этой ситуацией. Эмбер по-прежнему смотрит на меня, и в её глазах я вижу не только страх, но и обиду на свою судьбу. Мой фасад рухнул, и в этот критический момент я понимаю, что уже не могу ничего предсказать. Теперь я стою на краю пропасти, глядя в неизвестность. Моя маска героя не только треснула — она раскалывается на части, и я не смогу её уже больше склеить прямо сейчас. Судьба, как всегда, подкидывает мне неожиданные испытания, и всё, что мне остаётся — это ждать, какие карты она выдаст в следующем раунде. „Парни, берём их,” — с полной уверенностью произносит громила, словно уже видя наш неминуемый крах. — „У них нет шансов.” В один момент понимаю, как моя маска героя трещит, раскалывается на части и окончательно исчезает, словно её и не было. Мои черты лица затвердевают, становятся безжизненными и холодными. Это не лицо героя; это лицо хищника, уставшего от роли в этом мире. Мои глаза становятся мрачными, как облака перед штормом, и я позволяю магии Анемо свободно течь через себя. Это больше не игра, и это далеко не героизм. Это что-то дикое, первобытное; это влечение к разрушению, скрытое глубоко в каждом из нас. Мысли бурно суетятся в моей голове, но не хаотично — они направлены. Сфокусированы на одном — на безоговорочном уничтожении. Моё дыхание становится ровным, почти медитативным. Я словно выхожу из времени и пространства, ощущая только надвигающийся хаос. „Ты думаешь, что у нас нет шансов?” — раздается голос в моей голове, как эхо. О, как ты ошибаешься, главарь. Шансы всегда есть, особенно когда они берут своё начало в тёмных уголках души, откуда начинается безумие. Подняв руку, я чувствую, как силы ветра сосредотачиваются на моих ладонях. Это может выглядеть, как простое движение, но оно несёт в себе весь мой внутренний мрак, всю скрытую жажду разрушения. В этот момент я понимаю: я свободен. Свободен от социальных ограничений, от ожиданий, даже от себя самого. И магия вырывается из меня, начиная свой танец разрушения. Подготовьтесь к хаосу. Мгновение, и я уже стою перед главарем, словно телепортировавшись из другого измерения. — „Поборемся?” — произношу я, не скрывая безумной ухмылки. Лопата от удивления выпадает из его рук, ударяясь об землю. Он пытается инстинктивно ударить меня, но его движения кажутся такими медленными и прозрачными. Мой удар в живот почти мгновенен. Кровь вырывается из его рта, пачкая его клоунскую маску, но мой плащ остаётся нетронутым. Он наклоняется вперёд от силы удара, и это мой момент. Моя левая рука с неимоверной скоростью находит его нос и ломает с хрустом. Кровь снова проливается, но я уже двигаюсь к следующему шагу. Время для финального аккорда. Я обхожу сзади и, захватив за туловище, с силой перекидываю его через себя. Он падает на землю с хлопком, лицо искажено болью и удивлением. „Нейтрализован. И, как я полагаю, останется в живых. Весьма крепкий тип,” — думаю я, на мгновение ощущая некую гордость. Кто бы мог подумать, что вольная борьба из моего далёкого детства окажется такой полезной? Спасибо той малой родине, которая не пренебрегала моим физическим воспитанием. Но моё лицо по-прежнему без эмоций, словно я не сражался, а просто выполнял какую-то рутинную работу. Именно это и стоит запомнить обо мне: я не ваш типичный герой, я хищник в маске героя, и моя истинная сущность только что показала частичку себя. Ошеломлённые моими жестокими и быстрыми действиями, остальные члены банды главаря стоят, как приклеенные, оцепенев от страха. Их лица — портреты испуганных детей, увидевших нечто, к чему они не были готовы. Никто не решается шевельнуться; даже их дыхание, кажется, замерло в ожидании того, что я сделаю дальше. „Не шевелитесь,” — прошептал кто-то из них, словно подобное предостережение стало необходимым. Бандиты изо всех сил стараются избежать встречи моего взгляда, и я чувствую, как их тревожная энергия насыщает воздух. Некоторые уже потихоньку начинают отступать, делая шаги назад так медленно и осторожно, что это почти незаметно. Они поняли, что я — не та сущность, с которой им стоит связываться. Однако я понимаю, как их страх укрепляет мою власть над ними. Это напоминает мне о том, как важно не забывать, кто здесь хищник, а кто — жертва. И в этой игре страха и ужаса, в которую они так неохотно играют, я являюсь не просто участником. Я — маэстро, дирижирующий этим хаосом, и они — лишь марионетки, танцующие под мою дудку. И пусть мой внешний вид остается абсолютно невозмутимым, внутри меня кипит поток тёмных эмоций, который вот-вот прорвется наружу. И тогда... Но пока я восстановлю маску спокойствия, позволяя им подумать, что они, возможно, уцелеют, если будут хорошо себя вести. Они не должны знать, что моя полноценная истинная сущность куда более жестока и непредсказуема. Мой взгляд переходит от униженной туши бывшего главаря к скауту, и я наблюдаю, как её выражение лица меняется. Интересно. От шока к отвращению. Она переносит глаза на меня, и во взгляде нет искры восхищения, которую я ожидал увидеть. „Ты... не герой,” — шепчет она. Её слова пропитаны разочарованием и ненавистью. И какая-то часть меня наслаждается этим моментом. Эмбер, стоя передо мной с клеймящим взглядом, не понимает полную картину. Её невежество раздражает меня, и внезапно я чувствую, как меня охватывает гнев. Гнев не на неё, а на всю эту ситуацию, на этот мир, который непрерывно просит, требует и ожидает от меня быть кем-то, кем я не являюсь. „Эмбер!!! Дерьма кусок… Ты хоть понимаешь, что ты, сука, наделала?” — мои слова выплескиваются с холодной яростью, когда я шагаю вперёд и хватаю её за шею. Мои пальцы крепко сжимаются, и я вижу, как её глаза расширяются от удивления и, возможно, и от страха тоже. Теперь ей приходится столкнуться не только с разрушением иллюзий обо мне, но и с реальностью своей собственной бренности. О, как я хочу, чтобы она это поняла. Хочу, чтобы она зарубила на носу, что в этом мире истина и сила редко лежат там, где их ищут. „Ты не только надеваешь эту красную униформу с бантиком, что в итоге нас все видят за километр,” — прошептал я, не отводя глаз. — „Ты своими действиями заставила меня применить крайние меры. Понимаешь ли, до чего ТЫ довела ситуацию?” Паймон, моя маленькая фея-спутница, метается передо мной, и её голос звучит, как на грани паники: — „Эй, это не похоже на тебя! Что ты делаешь?” Я не отвечаю. Не потому, что не слышу её, а потому что она не понимает. Она всегда видела во мне только героя — человека, который спасает мир и приносит справедливость. Но что поделать, если справедливость — лишь иллюзия? Фея продолжает кричать, пытаясь пробиться сквозь ткань моего внимания: — „Остановись! Эмбер в шоке, и ты только усугубляешь ситуацию!” Игнорируя её, я смотрю на Эмбер. Её глаза встречаются с моими, и я чувствую, как моё тело наполняется энергией Анемо — ветра, который может быть таким же нежным, как летний бриз, или же таким же разрушительным, как ураган. „Теперь ты видишь меня настоящим,” — мои слова налетают на девушку, как холодный ветер, проникающий сквозь каждую пору её кожи. Паймон теперь пищит во всё горло, сверкая своим присутствием в отчаянной попытке привлечь моё внимание: — „Это не ты! Ты лучше этого!” Но это уже не имеет значения. Моя маска слетела, и я чувствую себя свободным, как никогда. Теперь они увидят, что находится за этой маской — и им придётся с этим мириться.ТЫ СМЕЕШЬ ИДТИ ПРОТИВ СВОИХ ПРИНЦИПОВ?
Эти слова отголоском пронзили моё сознание. На мгновение, казалось, время остановилось полностью, и в моём внутреннем мире раздался гулкий голос Отца. Он всегда был твердым столпом, наставником, который учил меня сдерживать себя, учил быть "цивилизованным", "нормальным". Животный страх внезапно охватил меня, и я остро осознал, что перешёл ту невидимую грань, которую он всегда считал красной линией. Эмоции, которые я считал унизительными и слабыми, вдруг накрыли меня как цунами. Я ощущал, как сердце начинает биться так сильно, что кажется, будто сейчас вырвется из груди. Мои глаза машинально переключились на пространство за спиной, ожидая увидеть там фигуру отца, увидеть его пустой взгляд, который бы оценил все мои ошибки и слабости. Ведь это был его голос, его тон, его осуждение. Инстинктивно я отпускаю Эмбер и мгновенно отступаю назад, как если бы мне угрожала какая-то невидимая опасность. Сжимая кулаки, я пытаюсь собраться, пытаюсь скрыть момент слабости, как если бы это всё было иллюзией, и ничего не произошло. Но вдруг. Я понял, что моя маска, моя защитная оболочка, сломана. Теперь у меня нет уверенности, нет ясности — есть только страх перед тем, что я действительно могу сделать. И этот страх, вероятно, хуже всего, что я когда-либо чувствовал.