Черное и белое

ГЛАВА 7. Дантиро Толли. Светлый маг. В Саарон мы добрались без приключений и, по настоятельной просьбе Чизера, сразу же направились к мастеру-целителю Ландо. Надо отдать должное моему супругу, он не ошибся в своем желании увидеть мастера-целителя. Тот встретил нас с распростертыми объятиями, быстро нашел нам жилье, поручившись за нашу благонадежность, а также пристроил меня в ту же лечебницу, где работал сам, пока помощником, до получения официального перевода сюда из столичной лечебницы. И все это было сделано за один день, так что вечер мы провели в собственных апартаментах небольшого гостиного дома. Кроме двух отдельных комнат здесь имелась небольшая кухонька и крошечная кладовка, в комнатах была вполне крепкая мебель, на окнах висели гардины, и вообще мне тут понравилось. Уютно, хоть и непривычно тесно. Впрочем, во времена студенчества мы жили даже более скромно, так что золотой задатка и по два золотых в месяц, начиная со следующего – вполне приемлемая плата. Чизер, как только мы устроились, накормил и уложил ребенка спать в той комнате, что выбрал для себя, а затем устремился на кухню, так что, когда я вернулся из лечебницы, куда мне с завтрашнего дня предстояло ходить на работу, стол был уже накрыт. Вкусные ароматы плыли по нашей квартире, вызывая желание съесть все, даже если это был бы зажаренный целиком бык. Не знаю, где он научился так готовить, но я чуть не захлебнулся собственной слюной, пока мыл руки и садился за стол. Раньше я даже не представлял, что обычную курицу можно так приготовить. Вот честное слово, чуть язык не проглотил, пока обгрызал ножку. Мало того, он еще и хлеб сам испек. После ужина Чизер как-то странно посмотрел на меня, словно оценивая. - Что? – не выдержал я его пристального взгляда. - Да вот, думаю, ты стирать умеешь? Хорошо, что я уже поел, а то подавился бы. - Я лучше посуду помою, - попытался я отвертеться от работы по хозяйству, на что Чизер понимающе кивнул и встал, собирая посуду. - Тогда лучше посиди с Айрисом, пока я не закончу с делами. Сейчас он спит, если что, позовешь меня. Пообещав выполнить все как надо, я поспешил убраться из кухни, пока темный не передумал. Айрис не спал, лежа на кровати, обложенный подушками, чтобы никуда не укатился. Он смотрел на меня и улыбался, мое синеглазое и золотоволосое чудо. Как только получу первую плату, куплю ему детскую кровать. Самую лучшую, какую только смогу здесь найти. Присев рядом с сыном, я улыбнулся ему в ответ. Со дня нашей встречи темный очень редко оставлял нас с Айрисом наедине. До этого Чизер каждый раз старался держаться рядом, поминутно заглядывая в комнату, или что-то делал, не выпуская ребенка из рук, видимо боялся, что я заберу его. Сейчас же, когда у нас появилось собственное жилье, пусть и временное, он, наконец-то, поверил в то, что я не собираюсь разлучать их. - Ну, сынок, пойдешь ко мне на руки? Его улыбка стала еще шире, и я без колебаний поднял Айриса на руки, прижав к груди. Никогда не думал, что держать ребенка на руках может быть так приятно. Про материнский инстинкт я слышал, а вот интересно, отцовский инстинкт бывает? - Сынок, давай я расскажу тебе сказку? Веселое угуканье было вполне положительным ответом, так что… - В некотором царстве, в некотором государстве жил был принц… - … и жили они долго и счастливо. Конец сказки я договаривал шепотом, потому что Айрис заснул. Зато Чизер слушал меня очень внимательно. Он появился почти в самом конце сказки, тихо присел на кровать и замер, внимательно слушая меня. Не такой уж я великий сказитель, но Чизер только что рот не открыл, пока я рассказывал простую детскую сказку. Сначала я удивился, а потом понял, что ему, наверное, никто не рассказывал сказок. Жалость шевельнулась в груди острой колючкой, заставляя снова почувствовать себя сволочью. Мы, род Толли, не особо шиковали, но все-таки у меня и игрушки были, и няньки, читающие сказки на ночь, и мама с дедом, и дядя, баловавшие меня при малейшей возможности, а он… у него всего этого не было, как я узнал совсем недавно. Положив сына на кровать, в сооруженное для него «гнездышко», я посмотрел на Чизера. - Завтра я выхожу на работу. Пока подтверждение перевода не придет, буду работать помощником лекаря, это три золотых в десять дней. Пока у нас есть деньги, так что до первой платы мы с голоду не умрем, но если нужно что-то особенное, то я прошу сказать об этом сейчас, чтобы я мог рассчитать наши средства на ближайшее время. Чизер пожал плечами: - Ничего такого нам не надо. О молоке я уже договорился, продукты нам будут записывать на счет, а потом можно будет рассчитаться. Все остальное терпит. - В таком случае я спать. Так у нас и повелось. Утром я уходил на работу, чтобы вечером вернуться в тепло и уют своей семьи. Персонал лечебницы в Саароне, городе на нейтральной земле, не делал различия между темными и светлыми, помогая всем и каждому. Иногда к нам приходили студенты, учиться и набираться опыта, а мастер-целитель Ландо теперь почти все время проводил в академии, обучая молодежь. Мне, вчерашнему выпускнику, было так странно видеть этих парней и девушек, почти моих ровесников, еще не знающих, что такое жизнь. Странно видеть, как изменяется собственное мироощущение, когда у человека появляется семья, за которую он должен нести ответственность. С первой же выплаты я купил кровать для сына, как и обещал. Чизер на это ничего не сказал, но я видел, что ему было приятно, словно это я ему что-то подарил. Так что со второй выплаты я выделил несколько серебряных монет и купил ему черепаховый гребень. Видели бы вы, как заблестели его глаза, когда я вручал ему коробочку с подарком, а я впервые в жизни узнал, что дарить подарки может быть так же приятно, как и получать. Нет, я дарил маме, дедушке и дяде подарки, но это скорее было приятной обязанностью, чем удовольствием, а тут... ах, как много в жизни можно пропустить, просто не замечая рядом с собой какой-нибудь незначительной, на первый взгляд, мелочи. Через двадцать пять дней пришло мое разрешение на перевод, так что, вместо трех золотых, я начал получать семь. Это существенно расширило наши возможности, так что я смог даже откладывать кое-что на черный день. Подумать только, я откладываю деньги на черный день! Минула осень, пришла зима. У Айриса прорезались первые зубки, и это заставило нас поволноваться. Моя магия целительства действовала на сына достаточно хорошо, так что боль я снимал, но все же он покапризничал пару ночей, не давая нам выспаться. Оказывается, иметь детей – это тяжелый труд. До весны никаких особых происшествий не было. Мы спокойно жили, растили сына, общались. Да, да, мы с темным вполне нормально общались. Он оказался парнем тихим и неразговорчивым, даже стеснительным. В академии он был другим: суровым, огрызающимся на каждое слово волчонком, здесь же он напоминал скорее молодого домашнего пса, извините меня за сравнение, тихого пса, ласкового, пока ничто не угрожает его семье. А вот я сам себе напоминал барсука, роющего нору для зимовки. Глубокую такую нору, с множеством ответвлений и тупиковых ходов. Тупиками были мои попытки поближе подобраться к Чизеру. Знаете, как тяжело молодому мужчине обходиться без секса? А вот я раньше не догадывался. Никогда я не испытывал недостатка в женщинах, мечтающих со мной переспать, да и парни не раз предлагали мне ночь любви, а тут… Чизер упорно не замечал меня, даже, когда я, как бы случайно, оказывался рядом после душа, в одном полотенце на бедрах. Он просто в упор не видел меня, и это напрягало. Сильно. Очень сильно! Изменить супругу я не мог, клятва не позволяла, так что приходилось довольствоваться собственными руками и холодным душем, мечтая, что однажды все изменится. Когда зима завладела землей, укрывая ее белоснежным покрывалом, я радовался. Люблю зиму. Снег, мороз, серое свинцовое небо, из которого вот-вот посыплется снег, а еще редкий солнечный луч, который вдруг прорвется сквозь плотное небесное покрывало, заставляя снег переливаться серебряным светом. А еще очень красиво, когда снег освещает лунное сияние, тогда он становится таким мерцающим и таинственным, таким волшебным. Сколько я себя помнил, зима была моим самым любимым временем года, и я не понимал, как можно ее не любить, однако, Чизер явно не разделял мои чувства. Он все кутался в теплые одежды, натапливал в комнатах так, что нечем было дышать, и на улицу выходил совсем ненадолго, только если надо было сделать какие-нибудь покупки. Хотя, против моих прогулок с Айрисом, темный не возражал, он просто нервно ожидал нашего возвращения у окна кухни, выходящего на улицу. Поначалу, он стоял у окна, только когда я уходил гулять с Айрисом, а потом я стал замечать его силуэт, возвращаясь с работы. Это вселяло в мою душу надежду на то, что у нас все еще может наладиться, и я спешил домой, чтобы поскорее увидеть не только нашего сына, но и его темного родителя, как-то незаметно занявшего место в моей жизни. Зима уже перевалила за половину, когда нашей размеренной и спокойной жизни пришел конец. Все началось с того, что, возвращаясь домой, я не заметил в окне знакомого силуэта. Сердце больно кольнуло, и я со всех ног бросился домой, едва не снеся дверь, когда она не сразу открылась. Ворвавшись в квартиру, я совершенно не обратил внимания на ароматы приготовленной еды, бросившись сразу в комнату Чизера. Темный лежал, свернувшись калачиком посреди кровати, тогда как Айрис сидел в своей кроватке, и сосредоточено грыз ухо подаренного мной плюшевого зайца. Убедившись, что с сыном все в порядке, я присел на кровать и прикоснулся к темному, но он никак не отреагировал на мое появление. Пришлось разворачивать его кокон из одеяла, чтобы понять, что темный болен, причем довольно сильно. Его знобило, и это при том, что тело Чизера буквально горело от жара. Проведя быструю диагностику, я понял, что темный подхватил простуду. Вроде бы ничего страшного, но не при поврежденной ауре. - Где же ты умудрился так заболеть? – тихо пробормотал я, прикладывая одну ладонь ко лбу Чизера, а другую ему на грудь. Магия пошла легко, но тут я почувствовал, что моя сила разом ухнула в бездну, испугав меня чуть ли не до икоты. Я рванулся в сторону так сильно, что даже с кровати упал, а вот Чизер так и остался лежать, содрогаясь в ознобе. Подобного я еще никогда не испытывал, хотя раз двадцать лечил темных, обладающих силой. - Что происходит, Чизер, темная зараза, мать твою? Применив внутреннее зрение, я не увидел в Чизере ничего необычного. Темная воронка, обозначающая сущность каждого темного мага, была крошечной, прорехи в ауре тоже остались, так почему же моя сила словно ухнула в пустоту? Необъяснимо. Однако Чизеру явно нужна помощь, и чем скорее – тем лучше. Что же делать? Поднявшись, я оглянулся в растерянности, а затем, укутав темного обратно в одеяло, стремглав бросился в академию, в надежде найти там мастера-целителя Ландо. Он наверняка сможет мне помочь. На полпути к академии я сообразил, что Ландо там быть не может, ведь занятия уже закончены. Остановившись, я развернулся и бросился в сторону лечебницы. Если Ландо не вышел на ночную смену, значит он дома, а живет мастер-целитель рядом с лечебницей, всего в пяти минутах ходьбы. В лечебнице целителя не было, так что я через минуту оказался около его дома. К счастью, Ландо никуда не ушел и уже готовился ко сну, но мое появление заставило его поменять планы. Вскоре мы уже входили в нашу с Чизером квартиру. Почти ничего не изменилось с момента моего ухода. Темный так и лежал на кровати, укрытый одеялом, а наш сын стоял в своей кроватке, держась за деревянные прутья, и глядел на нас внимательным и серьезным, совсем не детским, взглядом. Ландо, не задерживаясь, скинул теплый плащ мне на руки и, сдернув одеяло, перевернул Чизера на спину. - Давно он мерзнет? - Ну, как зима началась, - вопрос целителя немного удивил меня. - Так долго? Плохо. - А в чем дело? Он тепло одевался, дома хорошо протоплено, и на улицу Чизер почти не выходил. - Его магическая сила во время родов почти вся была истрачена. Природа магии такова, что прежде чем истратить последнюю крупицу магической силы, мы вливаем в ее сосредоточение силу из собственной ауры, до последнего борясь за свой дар. Это происходит неосознанно, так что контролировать этот процесс практически невозможно. Так произошло и с Чизером. Он сохранил малую толику дара, но аура его оказалась местами повреждена и истончилась. Все было бы не так фатально, окажись он светлым. Мы питаем свой источник силы извне, тогда как темные накапливают силу внутри себя. Теперь тот мизерный кусочек, что остался от его магии, тянет на себя внутреннюю силу, пытаясь восстановиться, но при этом не дает полноценно восстановиться ауре мага, что влечет за собой крайнюю болезненность, от того, Чизер и мерз. Сейчас для него любая инфекция в десятки раз опаснее, чем для нас, потому что сил бороться за свое здоровье у него просто нет. - И что делать? - Лечить традиционными методами, вливая в него силу извне, чтобы поддержать его магию. Это поможет Чизеру восстановить ауру, а значит, и выздоровление пойдет быстрее. А пока что… - Ландо снял с пальца невзрачный серебряный перстень и надел его на средний палец Чизера, - вот, теперь подождем немного. Посмотри на его сущность. Я взглянул и увидел, как темная воронка, являвшая сущность темной магии, медленно разрастается. - Вы питаете его магию? - Да. Это кольцо силы, весьма удобный артефакт. Я иногда сбрасывал в него излишки, создавая запасы на всякий случай, вот и пригодилось. И тебе, кстати, советую завести себе такое же. Кольцо может быть каким угодно, хоть медным, главное тут будет не форма, а содержание. Можно кстати для этого использовать кулон, сережку или браслет. Я тебе потом объясню, как и что надо будет сделать, чтобы оно правильно работало. Еще с минуту мы молча наблюдали за происходящим, а потом мастер-целитель кивнул сам себе и снял кольцо с пальца Чизера. - Вот и все. Кольцо пустое, и темная магия немного стабилизировалась. Больше она не будет тянуть силу из ауры, и можно приступать к лечению. - А почему нельзя сейчас вылечить его магически? - Пока его магия не вернется в прежние границы, любая попытка магического лечения ни к чему не приведет. Твоя сила будет просто подпитывать его внутренний резерв, и все. Сбор лекарственных трав и мази у вас, надеюсь, есть? - Да. Все есть. Сейчас заварю ему чай с травами. - Вот и хорошо. Напоишь его, разотрешь, и завтра утром он будет как огурчик. Кстати, ты видел, что твой сын будет сильным магом? - Да, - я перевел взгляд на Айриса, который снова мирно игрался со своим зайцем, - его воронка пока не стабильна, но уже видно, что она будет большая. - Хм, - Ландо прищурился, глядя на меня, - и это все, что ты видишь? - А что еще? – не понял я. - А ты приглядись еще раз. Я, когда его первый раз увидел, тоже думал, что он - темный. Но теперь понимаю, что это магия Айриса так защищала своего хозяина, ведь они жили на темных землях, где к светлым относились с недоверием, мягко говоря. Теперь же, когда вы оказались на ничейной земле, он постепенно выпускает свою истинную сущность. А еще, я понял, почему Чизер выжил. Ну-ка, смотри внимательнее. Слушая мастера-целителя, внимательно вглядываюсь в сына и замечаю, что внутри черной воронки, есть еще что-то. Несколько минут я терпеливо гляжу на сына внутренним зрением, а потом воронка немного раскрывается, позволяя мне увидеть… - Спираль? Он светлый? У темных магов их внутреннюю магическую сущность отображает черной воронкой, а у светлых подобным отображением сущности является спираль. Чем ярче она светится, и чем плотнее сжаты ее витки, тем сильнее маг. Спираль моего сына не очень видна, но все же временами ее сияние проступает сквозь кружащуюся черную воронку. - Но… такого не бывает, - не поверил я собственным ощущениям. - Теперь не бывает, вернее, не было очень давно. А еще тысячу лет назад подобное хоть и было редкостью, но чем-то особенным не являлось. Твой сын – серый маг. Маг, которому будут подвластны обе стороны магии. Именно это спасло жизнь Чизеру. Ваш сын смог получить некоторое количество силы извне, что позволило ему не выпить родителя до дна. В это время на кровати завозился Чизер, приходя в себя, и я поспешил к нему. - Чизер, пить хочешь? Он что-то прохрипел, а потом просто кивнул и облизнул пересохшие губы. Пока я бегал за водой, попутно поставив чайник на огонь, Ландо успел просветить Чизера относительно восстановления его магического потенциала и лечения. - Значит, моя магия вернется ко мне? – Чизер еще немного хрипел, но все же его речь можно было понять, а удивленно расширенные глаза делали его таким милым и... желанным, что я замер в дверях, переводя дыхание. - Не сразу, так что колдовать в ближайшие полгода – год не советую, чтобы снова не потерять магию, а там видно будет. Думаю, тебе даже удастся восстановиться в академию на последний курс, или можешь подготовиться самостоятельно и сдать экзамены, чтобы получить диплом. - Правда? Я смогу? – Чизер закашлялся, и я поспешил вручить ему воду, чтобы он мог промочить горло. - Почему бы нет. Я с удовольствием похлопочу за тебя перед кураторами, все-таки темные маги-целители – слишком большая редкость, чтобы вот так вами разбрасываться. - В таком случае, я бы предпочел подготовиться самостоятельно и прийти только на экзамены. - А я помогу, - влез я со своим предложением и получил благодарный взгляд темного мага. Его лицо все еще имело нездоровый оттенок, под глазами залегли тени, но сами глаза светились такой яркой надеждой, что я буквально чувствовал его радость всем своим существом. - Вот и хорошо. Завтра я принесу тебе необходимую литературу, но помни, пока тебе колдовать нельзя, так что о сдаче экзаменов этим летом и речи быть не может. В крайнем случае – осенью, а лучше следующим летом, когда твой магический потенциал полностью восстановится, пока же равновесие весьма хрупко, и в любой момент можно все разрушить. - Я запомню, - пообещал Чизер и счастливо улыбнулся, но тут же всполошился, спрашивая, что с Айрисом. - С ним все хорошо, - заверил я супруга и указал на сына, зверски расправляющегося с заячьим ухом. - Он кушать хочет, - сразу же забеспокоился Чизер, так что пришлось мне срочно отправляться и подогревать приготовленную заранее кашу, а заодно греть и наш ужин, который мы разделили с мастером-целителем Ландо. Он поначалу отказывался, но, когда унюхал, как пахнет телятина в винном соусе с черносливом, согласился и даже попросил добавки, чем я, пусть и незаслуженно, возгордился. Не каждый день уважаемый человек забывает обо всем, воздавая должное стряпне моего супруга. И как он умудрился в таком состоянии еще что-то готовить? Ел Чизер не очень хорошо. Я прекрасно видел, что он буквально заставляет себя проглотить очередной кусок, но это было вполне нормально для не совсем здорового человека, так что я не очень волновался по этому поводу, хотя сделал себе мысленную пометку сварить ему куриный бульон, который он мог бы легко глотать, несмотря на больное горло. Когда ужин был окончен, и Ландо отправился домой, а наш сын уже тихо спал в своей кроватке, я напоил Чизера приготовленным заранее травяным чаем, а затем приказал ему раздеться, чтобы натереть целебной мазью. Чизер безропотно подчинился. Сначала я натирал его спину, а потом попросил перевернуться и занялся грудью. Поначалу у меня не было никаких левых мыслей. Правда. Однако, когда, на моих глазах, его соски превратились в два упругих комочка, я вспомнил, что он - мужчина, с которым мне очень понравилось в постели, несмотря на то, что в тот момент темный ничего не соображал, пребывая в сонном оцепенении. Глаза Чизера были закрыты, мне даже показалось, что он задремал, и мозги мои улетели в определенном направлении. Ничем другим я не могу объяснить то, что произошло. Я, без колебаний, наклонился и взял один из сосков в рот… чтобы тут же начать плеваться! Мазь! Я совсем забыл о ней, а между тем мазь была сделана на основе горчицы и перца, чтобы согревать и вытягивать жар, так что о моих ощущениях можете догадаться. Огонь буквально обжег рот, а Чизер скорчился на кровати от смеха. Знаете, я впервые видел, как он смеется, так искренне, по-настоящему. Увидел и замер, позабыв о пекущем языке и губах. Я даже представить себе не мог, что смех может так изменить человека. - Ой, Дантиро, разве ж можно тянуть в рот всякую гадость? – говорит, а сам смеется. - Ты - не гадость, и я готов повторить это, чтобы еще раз услышать твой смех. Как только мои слова сорвались с губ, смех Чизера смолк, а сам он покраснел и отвел взгляд. - Не надо. - Что не надо? - Говорить мне подобные вещи не надо. - Я не лгу. - Верю. Но… мне тяжело довериться. - Понимаю, - я почувствовал, как в груди запекло, словно кто-то нанес эту мазь прямо на мое сердце. – В таком случае, я, пожалуй, пойду спать. Питье на столике у кровати, пей побольше. - Я помню, спасибо. А что еще я мог сказать? Убеждать его в том, что я изменился и остепенился? Не думаю, что Чизер так просто мне поверит. Доказать свою лояльность я могу только своими действиями, а не словами, но как же это тяжело, знать что он рядом и не иметь возможности коснуться. На миг у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы использовать снотворное, но я тут же отбросил ее прочь. Никогда больше я не совершу ничего подобного. Ни-за-что! Болел Чизер два дня. Бульон я ему сварил, за что получил благодарность на словах и улыбку. Работу в лечебнице никто не отменял, тем более что зимой количество переломов, растяжений и ушибов увеличивается раз в десять, но перед уходом я кормил Айриса, готовил еду и питье для еще слабого Чизера, а после возвращения домой повторял все то же, плюс мытье посуды. Хорошо, что стирать не пришлось, а то бы я точно рухнул где-нибудь на улице от усталости. Никогда не думал, что домашняя работа – это так тяжело. Как бы то ни было, но, придя на третий вечер домой и уловив ароматы съестного, я чуть не рухнул прямо в коридоре от облегчения. На кухне меня дожидалось рагу и свежий хлеб, но темного поблизости не наблюдалось. Встревожившись, я быстро осмотрел квартиру и нашел Чизера спящим на кровати прямо поверх одеяла. Трогательное зрелище, особенно, если принять во внимание подложенные под щеку ладони и чуть приоткрытые губы, показавшиеся в тот момент мне такими манящими. Мне даже пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы не попытаться поцеловать его, настолько милым и беззащитным выглядел темный в тот момент. Присев на край кровати, я легко дотронулся до его плеча. Ресницы дрогнули, позволяя мне заглянуть в его глаза, еще немного мутные ото сна, а затем он улыбнулся мне. - Ты ужинал? - выдавил я из себя, сглотнув, а он покачал головой и зевнул. - Тогда пойдем, поедим, и снова будешь спать. Согласно кивнув, Чизер потянулся всем телом, еще раз зевая, и посмотрел на кроватку нашего сына, где сладко спал малыш. Чтобы избежать искушения и не начать целовать его прямо сейчас, я встал и направился к двери, пока меня не остановили его слова: - Айрис сегодня сказал первое слово - папа. Я замер, схватившись за ручку двери, и обернулся, отыскивая глазами нашего спящего сына. - Папа? - Да. Причем так чисто и внятно, что просто удивительно для восьмимесячного малыша, только угукающего раньше. Я уже начал бояться, что он не скоро заговорит. Говоря все это, Чизер поднялся, поправляя помявшийся халат, в котором он и прикорнул на кровати. Мне же вдруг стало стыдно за то, что я так мало уделял внимания собственному ребенку. Поиграюсь с ним часок после работы и спать. Или покормлю, под пристальным вниманием Чизера, и отдаю обратно родителю. А между тем, ребенку нужно было уделять больше внимания, с ним надо было разговаривать и читать ему сказки, как мама читала мне. Ох, отвратительный из меня отец получился. - Чего встал? – тронул меня за руку темный. – Ужинать идем или нет? - Да, да, конечно. Я ел и не чувствовал вкуса, пока не понял, что ложка скребет по пустой тарелке. Оторвавшись от нее, я наткнулся взглядом на внимательно разглядывающего меня темного. - Что? – спросил я немного грубо, чувствуя себя неловко, под его пристальным взглядом. - Ты как себя чувствуешь? Мне показалось, или в его голосе звучала неподдельная тревога? Краска стыда залила мои щеки, а когда мне неловко, то защитной реакцией становится грубость. - Какое тебе дело? - Почти никакого, только ты четыре раза солил рагу. Вот теперь я ощутил жгуче-соленый привкус во рту, а Чизер уже заботливо пододвигает мне чашку чая. Вот теперь мне действительно стало плохо. Мог бы заплакать – разревелся бы, честное слово. Когда Чизер вдруг оказался рядом и прижал мою голову к своей груди, поглаживая по волосам, я понял, что все-таки плачу. Я слабак и тряпка, а он… - Дантиро, ты переутомился. Пойдем, я уложу тебя. Поспишь, и все будет хорошо. - Называй меня Дан. А ты посидишь со мной? - Конечно, посижу, пока ты не заснешь. Пойдем, Дан. И я пошел тихо и безропотно, позволяя ему раздеть меня, уложить в кровать и подоткнуть одеяло. А потом он сел рядом со мной и дотронулся до волос, что-то тихо напевая, словно маленькому. Слезы снова побежали по моим щекам, а потом я заснул, вслушиваясь в его голос.