Salt of my tears

      «Человек становится просветлённым, не воображая фигуры света, а осознавая тьму» ***       Человек в маске цедит сквозь зубы скрипучий смех: «Хищной птицей Смерть летает вокруг меня. Говоришь, что знаешь, Отец, про мой страшный грех? Нагло солжёшь, сам же Господом себя возомня! Его нет, так зачем я пришел за несчастной исповедью? Молиться бессмысленно, ибо я родился больным: за пределами этой церкви, за прочной изгородью, Дьявол привычно ждёт меня, выдыхая отравленный дым.       И я верно служу Ему, как личный цепной щенок: неразлучный с любимой маской, преклоняюсь своей святыне. Чувствуешь, по спине побежал пронзительный холодок, если молитву вдруг зачитал на латыни?» — Человек в маске неторопливо встаёт с колен, отряхивает полы испачканного плаща. Возле настенных икон гуляет его мрачная тень: любит этот мужчина праведников развращать.       «У моей любимой был специфичный юмор: она смеялась, как сумасшедшая ведьма, даже на смертном одре. Логичный конец самостоятельно, Падре, додумай; победить невозможно, если не сжульничать в этой игре, » — мужчина смотрит на висящий на шее серебряный крест, притворно вздыхает, отводит в сторону цепкий взгляд: ждущий снаружи Дьявол сытно сегодня поест, когда завершит покорный слуга обряд.       Массивная дверь закрывается, и впереди бескрайний дремучий лес; перед Ним извилистая дорожка из светящихся огоньков: Аннет услышала, спустилась обратно с небес, оставляя поляны из полных смертельного яда лиловых цветков. «Страшен тот, кто урод в душе, — кривит лукавый рот, стоя на постаменте наравне с самим Дьяволом, — какое глупое у обиженных злодеев клише: все готовы карать, но так скучно и одинаково…       Не раскаялся… Остановись и не лги самому себе. Грехорожденный не способен принять мою безотрадную веру. Запомни: погибнешь во внутренней безответной борьбе, сдашься голодному, жадно пасть распахнувшему зверю. Каждый может стать тебе ненавистен, коль захочешь вывернуть спрятанный кверху шов: прежний друг не оценит потраченной для него жизни, а быстротечное время заметёт остатки его следов.       Защищаясь бездушной маской, поздравляю, сумел ты стать её истинным воплощением… Что ж, умирай, мой дорогой — это и будет моим для тебя прощением.»