***
Чимин стоит, облокотившись на дверной косяк, и, обняв себя руками, за своими любимыми смотрит. Юнги волком на солнышке греется, Чонгук вокруг него носится, с хвостом старшего играется и рычит на него. Альфочка запрыгивает на волка, в шкуру зубками цепляется и тянет в разные стороны за что Юнги его за ухо слегка прикусывает. Ребёнок сразу же хвостик и ушки поджимает, к дому идёт, как на него волк кидается и на спину валит, носом в живот тычется и урчит. Альфа принимается мордочку порыкивающего лисёнка вылизать, а тот всё скалится и выбраться из плена больших лап пытается. Чимин смеётся этой картине и подойти хочет, как слышит, что на телефон звонят. Чимин смотрит на входящий, вмиг на месте застывая. «Мама». — Ал-лло, — произносит он, не веря в происходящее. — Ну здравствуй, сынок. Я смотрю, тебе совсем на родителей плевать стало? Совсем не звонишь, не пишешь, по поводу приезжать вообще молчу, — женщина по ту сторону звонка цокает громко. Чимин ярко представляет, как она глаза закатывает и в уме уже все кости ему с Юнги перемолола. — Ты сама знаешь, почему я с вами не общаюсь. — Всё из-за волка твоего, а вот если бы ты вышел замуж за Минхо… — чуть тише произносит женщина. — Мама! — Чимин абсолютно не любит, когда родители начинают эту тему. Он вздыхает, переносицу пальцами массирует и за стол на кухне садится. — Что ты хотела? — Тебя услышать хотела! — Услышала? Если ты думаешь снова завести свою шарманку, то лучше нам окончить этот разговор. — Да стой ты! Я тут слышала, вы ребёнка взяли из детдома. Неужели ты настолько нас ненавидишь, что даже порадовать нас этой новостью не захотел? — Ну знаешь теперь, и что тебе эта новость дала? Вы с отцом всё равно не воспринимаете наш брак всерьёз, какой смысл вам рассказывать о нашем ребёнке? — Что значит какой смысл? И это не ваш ребёнок, он живёт лишь у в… — Заткнись! Это наш ребёнок, он не просто тут живёт. Что тебе надо? — Вот, как всегда, каждый раз рычишь на меня! Никакого уважения! Это всё твой волк на тебя так влияет. — Ещё одно оскорбление в сторону Юнги и можешь вообще удалить мой номер. Говори, что хотела или я кладу трубку. — Подожди! Мы с твоим папой, — она ненадолго замолкает, что-то мямля себе под нос, — хотимчтобывыприехаливгости. — Что? Ты можешь понятней сказать? — Мы хотим, чтобы вы на этих выходных приехали к нам в гости. Чимин смотрит в одну точку, пытаясь переварить услышанное. Последний раз, когда они с Юнги приезжали домой к родителям омеги, их визит закончился очередным скандалом. «Но может знакомство с Гуки как-то наладит между ними отношения» спрашивает сам себя Чимин, улыбаясь широко. Он на улицу выходит и к своим альфам подбегает. — Хорошо, мы приедем, но только без фокусов, — омега смотрит в глаза мужу, что ждёт объяснений, чешет ему за ухом, после внимание на Гуки переключая. Тот просыпается от поглаживаний по шерстке и зевает широко, язык высовывая. — Конечно, милый, — омега слышит в голосе матери улыбку и ему легче на душе становится. — Мам, я серьёзно. Ещё один скандал я не потерплю и не посмотрю на то, что вы мои родители. Юнги бодает головой бедро омеги, что быстро разговор заканчивает и телефон в карман убирает. Чимин садится на землю, ноги под собой скрещивая, и тянет на себя морду альфы, обнимая. — Представляешь, родители откуда-то узнали про Чонгука и зовут нас в гости в эти выходные. Мы же поедем? Да? Да? Да? — омега во все глаза смотрит на мужа, что кивает неуверенно. Чимин вскрикивает от счастья, пугая этим лисёнка, что смотрит на них с интересом. — Чонгуки, скоро поедем с твоими бабушкой и дедушкой знакомиться, — старший лис чмокает обоих в головы и в дом убегает.***
Чимина несколько дней мучает какое-то плохое предчувствие. Даже сейчас, сидя за столом с матерью и рассказывая последние новости на его работе и в жизни, его не отпускает ощущение чего-то неизбежного и, вместе с ним, плохого. — Неужели твой муж не в состоянии выделить немного времени и приехать навестить свою тёщу? — госпожа Джиха — женщина старше сорока лет, но внешностью выглядевшая на десять лет моложе. У неё такие же светлые волосы, как и у её сына, пышные щёчки и милая улыбка. Она подливает себе в бокал вина, хотя еще только пять часов вечера, и цокает недовольно, смотря на дергающегося сына. — Он приедет с минуты на минуту. Он не мог пропустить сегодняшнее совещание. — Не мог пропустить, — бормочет омега, залпом осушая свой бокал. — Значит на семью у него времени нет, а на работу так нате, пожалуйста! — Мам, может хватит? С каких пор ты так много пьёшь? — Чимин забирает у неё бутылку полусладкого, убирая её в холодильник. Омега проверяет свой телефон, замечая сообщение от Юнги, что будет через пять минут, и выдыхает облегчённо. Не чувствует себя здесь в безопасности без своих альф. — Куда Чонгук делся? — Чимин осматривается вокруг, выходя с кухни в гостиную и окрикивая лисёнка. — Да на улице, наверное, где же ещё быть маленькому ребёнку, — та закатывает глаза, наблюдая за нервозностью младшего омеги. — Ты тоже таким был, вечно искал приключения на свою пушистую попу. Мы с папой как только тебя не ругали, ты всё равно убегал и шлялся до вечера по округе. — Мне было двенадцать, а ему всего четыре. Нашла, что сравнивать! — Да не кипятись ты, милый. И в кого у тебя такой характер? — А сама как думаешь? — усмехается Чимин, сканируя мать взглядом. — Я пойду найду Гук~и, на улице прохладней становится. — Ой, да оставь ребёнка в покое, пусть бегает. Но Чимин её не слушает. Он пытается понять, откуда в нём эти негативные ощущения. А ещё Чонгук не любит гулять и играть на улице один, предпочитая, чтобы рядом был хотя бы кто-нибудь из взрослых. Чимин выбегает во двор большого двухэтажного особняка, осматриваясь. Но маленького лисёнка нигде нет. Он окликает альфочку, надеясь, что тот выбежит ему навстречу или же как-нибудь покажет своё местонахождение. Мин обходит территорию дома уже два раза, стараясь не впасть в панику. Чонгука нигде нет, он не откликается и не показывается. Чимин решает проверить за оградой, хотя знает, что маленький ребёнок не сможет открыть калитку. Он слышит какое-то шебаршение и ругань взрослого мужчины. — Куда побежал, крысёныш? Чимин вылетает за калитку, в ужасе смотря на происходящее. Какой-то альфа держит Чонгука за капюшон высоко над землёй. Мальчик хватается руками за кофту, пытаясь ослабить давление на горло и плачет. Мужчина встряхивает ребёнка. — Опять ревёшь? Заткнись, сука! — альфа бьёт ребёнка по лицу, что синеет на глазах. — Отпусти его! — Чимин бросается на незнакомца, желая забрать лисёнка у него. Тот лишь фыркает на попытки и отбрасывает омегу в сторону одной рукой. — Съебись, я не с тобой разговариваю. Чимин приземляется на спину, больно ударяясь головой об землю. В глазах немного плывёт, слёзы скапливаются в их уголках. Он пытается встать и отползти в сторону, когда альфа ставит ребёнка и подходит к омеге, замахиваясь. Чимин вскрикивает, чувствуя, как в лёгких не хватает воздуха, держится за живот, пытаясь вздохнуть. — Я что говорил тебе делать, когда я говорю с тобой? Смотри мне в глаза! — незнакомец снова поворачивается к ребёнку. Чонгук стоит, не смея отвести взгляд, его коленки трясутся, кое-как удерживая его на ногах. — Не смей ныть! Я столько сделал для тебя и твоего папаши, а вы суки неблагодарные! — Чимин пытается встать, но тело скручивает от боли. Он со слезами наблюдает, как мужчина за подмышки лисёнка вверх поднимает и встряхивает, заставляя смотреть в свои глаза. — Какой же ты отвратительный, — альфа осматривает ребёнка с головы до ног, замечая, как стремительно штанишки ребёнка становятся мокрыми — не стыдно ссаться в таком возрасте, а? — мужчина скалится, роняет мальчика на пол и тут же бьёт большой ладонью по лицу. Чонгук вскрикивает, в лисёнка перекидывается и пытается убежать от альфы, что наступить на него хочет. — Раздавлю, тварёныш. К папаше отправишься! Чимин сам в лиса оборачивается и Гука за шкирку прочь уносит, своим телом закрывает. Альфа вскрикивает громко, когда на него чёрный волк налетает и в руку зубами вцепляется. Юнги тащит верещащего мужчину в сторону, полностью прокусывая тому руку и отбрасывая её в сторону. Чимин успевает прикрыть Чонгуку ушки и глаза, чтобы он не видел и не слышал этого ужаса. Малыш скулит громко, ближе к старшему жмётся. Вдалеке слышится вой сирены. Юнги к своим лисам подходит, обнюхивает обоих, выискивая травмы. После человеком оборачивается и к полицейским идёт. Прибывшая карета скорой помощи быстро осматривает Чимина с альфочкой на наличие травм, отмечая лишь у старшего лёгкое сотрясение от удара и у обоих шок от испуга. Грузят альфу, что кричит на всю улицу проклятья и обещания прибить мальчика и всю его нынешнюю семью. Чимин перепуганного ребёнка домой уносит, пролетая мимо матери. Он мальчика в ванную относит, воду тёплую набирая и альфочку туда сажая. Чонгуки с рук не слазит, за шею омеги крепко держится. — Маленький, нам надо помыться, ты можешь заболеть. А потом я тебя от себя не отпущу, хорошо? — лисёнок кивает сквозь слёзы, от омеги глаз не отводит, боясь, что уйдёт. Чимин тёплой водичкой поливает малыша, голову моет. Он выходит из ванной, как слышит громкий плач. — Всё хорошо, Гук~и, я здесь. Только за полотенцем тебе ходил. Всё мой сладкий, — он мальчика из ванной достаёт, кутает в большое махровое полотенце. Альфочка сразу же в шею омеги утыкается, обнимает крепко. — Золотце моё, я рядом, всё хорошо. Чонгук продолжает плакать, пока Чимин надевает на него памперс и футболочку в своей старой комнате. Он ребёнка в одеяло кутает, сам рядом ложится, крепко к себе лисёнка прижимает. Нутро прямо кричит «Небезопасно!». Омеге хочется просто сорваться и уехать домой. Юнги стоит на улице, до сих пор разговаривая с полицейскими. Слышно, как на кухне кипит чайник, и весело смеётся чему-то мать Чимина. Омега вскакивает с кровати и бежит на кухню. — Как эта мразь могла узнать о том, что мы здесь? — кричит он, рассматривая свою мать и пришедшего с работы отца. — Что ты хочешь этим сказать? — альфа недоумённо смотрит на своего сына. — Он не мог знать о том, что именно сегодня мы будем именно здесь. — Человек просто хотел увидеться со своим ребёнком. Что в этом такого? — тихо произносит Джиха, разглядывая свой маникюр. — Что ты такое говоришь? Ты знала о том, что он будет здесь? — Он просто сказал, что хочет встретиться со своим сыном, а вы ему не позволяете. — То есть ты позвала нас сюда, не чтобы познакомиться? — Чимин смотрит на женщину, пытаясь понять, точно ли это его мать. Старшая омега лишь пожимает плечами и даже не смотрит на сына. — Как вы могли так поступить с нами? Со мной? Этот человек убил папу Гука, а вы так просто пригласили его к нам? Может ещё на чай бы его позвали? — Он не говорил этого… — А позвонить и сказать было не судьба? — рычит Чимин и скалится. — Ты понимаешь, что Гук~и мог пострадать? Что я мог пострадать? За что вы так меня ненавидите, что постоянно пытаетесь испортить мне жизнь? — Не неси чепухи, мы не портим тебе жизнь, ты сам прекрасно с этим справляешься, — вмешивается отец. — И не смей орать на нас! Мы тебя вырастили, имей совесть. — Совесть? А у вас самих она хотя бы есть? — усмехается Мин. — Я думал, что вы хотите помириться, познакомиться с внуком. — Он нам не внук. Это чужой ребёнок. — Это мой ребёнок! А из-за вас он получил сегодня ещё одну травму! — Вот не выходил бы замуж за своего Юнги, не было бы ничего этого! И свой ребёнок был бы, родной, здоровый! — Я не понимаю вашей логики, — смеётся Чимин, оседая на пол. — А что не понятно-то? Сколько раз тебе говорили, как правильно. Нет же, ты по-своему всё делаешь! — Как это, блять, связано? — Не выражайся! — Мы семь лет вместе, а вы до сих пор смириться не можете? В чём ваша проблема? Я люблю Юнги, он меня, мы счастливы. Понимаете, счастливы! — У нас на тебя были такие надежды, — горько усмехается отец, — такие мечты. Нет, надо было тебе всё испортить. — Говорила же тебе не отпускать его в этот университет. — Стоп, то есть ваша проблема в том, что я не выполнил ваши какие-то ожидания? За это нас всех так ненавидите? Я, блять, предупреждал вас не устраивать скандалы? Знаете что, любимые мои родители, ноги моей больше в этом доме не будет! Ненавижу вас! — кричит Чимин. По комнате разносится звук пощёчины. Омега смотрит на своего отца, что даже бровью не ведёт. В глазах лиса собираются слёзы. Он смеётся, после замечая Юнги, что стоит в таком же шокированном состоянии. — Ненавижу, — шепчет Чимин, — всю жизнь мне портите своим отношением. Сначала донимали своей грёбаной учёбой, потом этим ублюдком Минхо, а теперь постоянно попрекаете какими-то несбывшимися надеждами. Я думал, что встреча с Чонгуком как-то наладит наши отношения, что вы смягчитесь. Но вы, оказывается, можете даже ненавидеть ни в чём неповинного четырёхлетнего ребёнка. Я больше никогда не переступлю порог этого дома, вы больше никого из нас не увидите. Юнги, поехали домой. — Чимин, милый, мы поедем утром, — Юнги ловит омегу в объятия, прижимает к себе. — Неа, мы поедем сейчас. — У тебя истерика, тебе нужно успокоиться, я не повезу тебя никуда в таком состоянии. — Тут не безопасно, ты не понимаешь, — шепчет младший, всхлипывая тихо. Юнги крепче его обнимает, раскачивая в разные стороны. — Я понимаю, но сейчас тебе нужно успокоиться. Ты очень нужен Гук~и, ему страшно. — Гуки~и? Боже, я его одного оставил! — Чимин вырывается из объятий и бежит в сторону свой спальни, на пути натыкаясь на плачущего ребёнка. Омега на корточки перед ним садится, заключая в объятия. — Маленький мой, прости меня, — он выцеловывает маленькое личико, дорожки слёз пальцами стирает. Гук на руки к нему лезет, в шею носом утыкается. — Пойдём спать, маленький. Чимин уходит в спальню, уже в ней замечая Юнги, что ни на шаг от них всё это время не отходил. Омега ребёнка на кровать посадил, сам в душ ушёл, пока альфочка с Юнги находится. После к мальчику под одеяло забирается и обнимает его крепко, свой феромон распространяя. Юнги одеяло вокруг них поправляет, после уходит из комнаты, принося из машины плед с уточками. Им альфочку укрывает, что посапывает от усталости. Мин смотрит на своих лисов, сам рядом пристраивается.***
Юнги, на собственное удивление, проснулся рано. Он спустился на кухню, думая о том, что можно было бы приготовить на завтрак. — Доброе утро, — говорит он родителям Чимина, что одаривают его брезгливым взглядом и даже не отвечают. В холодильнике он находит колбасу, сыр, яйца и помидоры. Взбивает яйца как на омлет и на сковороду блинчиком выливает. Когда яйцо более-менее ужаривается, с одной стороны с середины к краю разрезает. На этот край помидорки раскладывает, загибая этот край, сверху сосиски и снова заворачивает. На третий слой сыр добавляет и обжаривает с двух сторон. Так еще несколько раз делает, чтобы по несколько порций его лисам получилось. — Смотри-ка, как у себя дома, — цокает Джиха, кривясь ртом. — Ну вам придётся потерпеть меня ещё хотя бы час. А потом мы уедем и вы нас больше не увидим. — Это всё из-за тебя, сукин сын! Если бы не ты, наши отношения с сыном были бы куда лучше! — шипит отец Чимина. — Это ваши проблемы, что вы до сих пор не можете принять, что Чимин не марионетка и не будет всю жизнь плясать под вашу дудку. Я люблю его, и отдавать вам или какому-то Минхо его не намерен, — он раскладывает завтрак по тарелкам и наливает себе кофе. — И мне глубоко плевать на ваше мнение. В том, что сейчас происходит, виноваты только вы. Юнги уходит с кухни, направляясь в комнату Чимина. Он осторожно открывает дверь, заглядывая внутрь, и натыкается на глазки Чонгука. Малыш лежит на спинке звёздочкой, дышит ровно и Юнги рассматривает. Альфа тихонько к кровати подходит и на край садится. Лисёнок зевает широко, ладошкой рот прикрывая и глазки мило жмуря. Он трёт их кулачками и причмокивает губками. Альфа умиляется такой мягкости ребёнка. Чонгук ручки тянет, и Юнги берёт его на руки, неся на кухню. — Памперс сухой? — спрашивает альфа, на что лисёнок кивает головой, мол, «да», — Славненько. Тогда сначала покушаем, а потом снимем его, хорошо? — альфочка снова кивает, после с опаской рассматривая родителей Чимина. Юнги помогает ему вымыть руки и сажает к себе на колени. Альфа ставит перед ребёнком тарелку с завтраком и сок. Мальчик забавно чмокает, пережёвывая яичные «сэндвичи». — Вкусно? — альфочка снова кивает и улыбается. Юнги замечает, как семейство Пак кидает на лисёнка заинтересованные взгляды, но не придаёт этому сильное значение. — Ну и хорошо, кушай, — он целует мальчика в макушку, после принимаясь за свой кофе. Через десять минут на кухню выходит сонный Чимин. — Утречка, — шепчет он, расцеловывая щёчки альфочки, а после вытягивает губы для утреннего поцелуя от мужа. Юнги хихикает от вида омеги, но просьбу выполняет, мягко сминая сладкие губы. Омега урчит от удовольствия, силой пытаясь оторваться от Мина. — Ух ты, выглядит вкусно, — Чимин принимается за завтрак, разрезая свой «сэндвич» на кусочки. Ссылаясь на то, что много не съест, сам кормит с вилки Гука, а после кусочек тянет и Юнги, дразня и хихикая. Альфа закатывает глаза на ребячество, но всё равно ест. Чимин принципиально игнорирует присутствие своих родителей. Быстро доедает и уводит Чонгука одеваться. Они так же молча собирают свои вещи и уносят их в машину. Чимин решает укутать Гука в пледик с уточками и сесть с ним на заднем сидении. — Так ничего и не скажешь? — спрашивает Джиха, пока Чимин пристёгивает лисёнка ремнём безопасности. — Мне не о чем с вами разговаривать. Вчера вы тоже разбили многие мои надежды и ожидания. — Хах, серьёзно? Мы растили тебя, воспитывали, и это вся твоя благодарность? — Я не просил меня растить, а уж тем более рожать. Поговорим, как только вы решите принять Юнги и Чонгука в семью. То есть — никогда. Чимин садится в машину и захлопывает дверцу перед лицом опешившей матери. Они недолго ждут Юнги и уезжают с территории родительского дома. Юнги всю дорогу кидает взгляды в зеркало заднего вида, выпуская свой феромон. Чимин утыкается носом в макушку задремавшего Чонгука и тихо всхлипывает. — Дорогой, всё будет хорошо, — Чимин улыбается на попытку успокоить, вздыхает глубоко, после тоже проваливаясь в сон.