Шот третий. Дороги к Риму

Спустя пять часов мы уже сидели в бизнес-классе аэробуса Трансаэро и стюардесса похмеляла меня студеным пивком. Пивко давило на желудок, набор высоты давил на уши, понимание того, что кинул своего зама под танки – на совесть. Но несмотря на все вышеперечисленное давление, появилось ощущение свободы и жажды куража. Будто я вышел за пределы магнитного поля, создаваемого Римом. Знаете, как пёс сорвавшийся с поводка мчится без оглядки, не разбирая дороги, хлопая лопоухими ушами, придурковато вывалив розовый язык и даже не задумываясь о том, что ждет его там впереди. Главное, чтоб не поймали и не привязали снова. Так и я видел в этой поездке возможность выпустить на волю своего засидевшегося на цепи внутреннего спаниеля. Я собирался чудить, куражить, просаживать бабло, отвергнутое Римом… А главное постараться обо всем забыть. И Москва меня не разочаровала. Прямо из аэропорта Дэн потащил нас в клуб «Сан Ремо». Закинув вещи в гостиницу и наскоро переодевшись, мы рванули на «Вишневую вечеринку». Как пояснил Дэн, на входе всем девушкам предлагалось обменять блузку на лифчик в форме двух сверкающих бисером вишенок. Такой прикид гарантировал бесплатные коктейли из специальной вишневой винной карты, а также возможность поучаствовать в конкурсе бикини и выиграть один из десяти призов, в числе которых был абонемент на бесплатное посещение клуба, билеты на концерт какой-то группы и наборы элитного алкоголя. Запустив эту идею, Дэн убил сразу двух зайцев: заманил целую стаю очаровательных, но небогатых, а значит падких на халяву девчонок, и вызвал нешуточный интерес у парней, жаждущих поглазеть за все это великолепие и готовых за это платить. Замысел сработал. Народу было столько, что «Апероль» мне теперь казался сельской дискотекой. Да и вообще размах у Сан Ремо был кратно шире. Пропустив с пацанами по стаканчику за встречу, я отправился на разведку. Под ухающий басами клубнячок, обошел по периметру мигающий разноцветными вспышками танцпол. Удивился тому, что ди-джея почти не было видно. Он прятался в глубине нависающего над площадкой балкона. А вместо него толпу «грели» то и дело сменяющиеся артисты. Вначале выступали две полуголые гимнастки, болтаясь на ярко-зеленых канатах и изображая вишенок, в соответствии с основной концепцией пати. После вышел файермен с голым торсом, вкаченный, как презерватив, набитый арахисом. Жонглируя факелами, он то и дело выдувал огненные столбы, делал брутальные выпады и поигрывал блестящими от пота мышцами. От этого зрелища вишенки из числа гостей, повизгивая, едва не пустили сок. После файершоу в зале остался еле уловимый запах гари, и я с легкой тоской вспомнил о Полигоне. Даже в музыке мне послышались звуки разгоняющегося движка. Душа требовала гоночного адреналина, шуршания гравия под колесами спорткара, вибрации от бьющегося в руках штурвала. Чтоб заглушить тоску, надо было ба́хнуть еще. И я уже направился к нашему ВИПу, когда на сцену выскочил смазливый невысокий парнишка в белоснежной рубашке с бордовой концертной бабочкой и объявил о проведении аукциона. Тут же двое ребят покрепче выволокли на сцену стол заставленный разноцветными бутылками и барной посудой. Парнишка-аукционист оказался по совместительству местным барменом. Под зажигательные ритмы латинской музыки, он принялся жонглировать принесенным инвентарем, попутно смешивая и разливая коктейли. Выглядело это чертовски эффектно. Цветные напитки ложились друг на друга ровными слоями, превращая высокие стаканы в радужные столбики. Парень при этом широко улыбался, такой же блядской, как у Рима, улыбкой и успевал заигрывать с гостями, отправляя воздушные поцелуи и подмигивая рядом стоящим девчонкам. «Хорош, чертёнок! – пронеслось в голове, и я выпучил глаза от собственной мысли. – Не-не-не… Стопэ, Влад. Хватит с тебя чертей. Мы теперь только по девочкам!» Я резко развернулся, направляясь к пацанам, чтоб продолжить кураж в нормальной мужской компании. За спиной сменилась музыка и начались торги. Звонкий голос бармена выкрикивал цены на приготовленные только что коктейли и хитрыми шутливыми фразами призывал парней не скупиться и использовать лот в качестве предлога для знакомства с приглянувшейся «вишенкой». Кстати сказать, практически все девчонки в клубе разгуливали в этих аппетитных костюмчиках. Халява, как всегда, творила чудеса. Дэн знал, как устроить аншлаг в своем заведении. Накатив на голодный желудок еще несколько дриньков и закусив чем-то из мясной нарезки, я решил, что пора и мне отправиться за «вишнёвым десертом». Недолго потолкавшись на танцполе и сообразив, что тут вся поляна занята сборщиками ягод, направился к бару. Проходя вдоль стойки, словно вдоль фруктовой витрины, я, как озабоченный подросток, разглядывал кандидаток на свою постель. Хотелось всех и сразу. Но льстить себе я не привык. Выбрать надо было одну. Двух максимум. Встретившись глазами с длинноволосой брюнеткой, эдакой Ванессой Хадженс, обладательницей вишенок размера второго на вскидку, и получив от нее завлекательную улыбку, я втиснулся между двумя стульями и, включив альфа-самца, подмигнул девчонке: – Привет. – При-ве-т… – протянула та, демонстрируя соблазнительные ямочки на щечках. Её когтистый пальчик прошелся по краю пустого стакана, давая мне знак, что неплохо бы сделать дежурный подкат-заказ. Бармен тоже уловил этот сигнал и крабиком пополз в нашу сторону. Собрав этот браный тройничок, я оторвал свой маслянистый взгляд от своего «десерта», собираясь заказать коктейль для леди, но наткнулся на другой маслянистый взгляд и, как хреновый актер, забыл свой текст. Напротив меня стоял тот самый аукционист с блядской улыбочкой. Смутившись так, будто меня застукали за чем-то неприличным, я тут же отвел глаза и предпочел заговорить с сидящей передо мной барышней. – Коктейль? Дернув голыми плечиками, девчонка повернулась к бармену и, словно теряя интерес ко мне, прощебетала: – Ромочка, сотвори что-нибудь красивое, а? Музыка почти заглушила её щебет, и бармен похоже ее не расслышал, потому что ответил совершенно невпопад: – Хиросима, так Хиросима. Принято! О черную лакированную поверхность стойки стукнулся пустой пока еще шот и в руках бармена Ромочки снова завертелись бутылки, шейкер, металлическая трубочка… На дно удлиненной рюмки плюхнулось немного прозрачной Самбуки. Следом за ней по барной ложечке скатился сливочный ликер, повисая белой шайбочкой в центре шота. Третьим слоем лег изумрудно-зеленый абсент. Ромочка поднял на нас свои изумрудно-абсентовые глаза и, почему-то подмигнув мне, пропел: – Делаю я левый поворот, я теперь палач, а не пилот… Металлическая трубочка зависла над шотом, палец бармена несколько раз стукнул по ее верхнему концу, будто нажимая кнопку запуска ракет, и в рюмку полетели тяжелые рубиновые капли гренадина. Пробивая цветные слои ликеров, они потянули за собой белые слегка клубящиеся полосы и, оседая на дно, образовали подобие ядерного взрыва. Когда я оторвался наконец от фееричного зрелища, на меня снова смотрели насмешливые глаза Ромочки. Рома. Какое интересное совпадение. Рим на итальянском пишется как Roma. Похоже на мне лежало мощное проклятие. Я чем-то не угодил итальянцам. Но чем? Я даже железяки их себе под растаможку взял! – Чем угостить вас? – услужливо поинтересовалось итальянское проклятье. Но в этот момент у меня за спиной раздался звучный голос Дэна: – Ромео, иди отдохни. – Но я ж только вышел, – улыбка бармена погасла, он виновато глянул на меня и снова уставился на Дэна. – Я сказал, иди отдохни. Ярик тебя подменит. – Дэн! Я только вышел! Мы договорились на два часа. Отстою смену, потом уйду. Что я опять сделал не так? Это не очень походило на разговор босса и его подчиненного, и я осторожно попятился назад, забыв зачем сюда подошел и пропуская приятеля к барной стойке. – Рома, я сказал, ты меня услышал. Тебе напомнить? – повисла короткая пауза, за время которой они оба посмотрели на меня, как бы говоря: «Свали уже отсюда», после чего Дэн снова повернулся к бармену и закончил фразу, – Напомнить на кого ты работаешь? Бармен поджал губы и со всей дури шлёпнул ладонями по глянцевой поверхности стойки. Казалось, будь у него достаточно силы, он перевернул бы ее вместе со всем содержимым. Дэн тоже смотрел на парня исподлобья с видом «молилась ли ты на ночь, Дездемона». Наблюдать дальше эту сцену мне было просто неловко. Похоже, не я один тут катаюсь на «заднеприводных». Направляясь к нашему ВИПу, я вдруг подумал, неужели я со стороны выгляжу так же, когда наезжаю на Рима. Это было отвратительно. Обернувшись, я увидел, как Дэн, захватив пацана за шею и притянув его к себе, что-то яростно выговаривает ему на ухо. Ну, нет. Это уже слишком. Это не я. Господи, как хорошо, что я свалил из города! Надо с этим завязывать. Добравшись до бархатных диванов, откуда начал свое путешествие по клубу, я застал Ваньку, воркующим сразу с двумя барышнями. Решив, что одну Даманский подснял для меня, я нагло ввалился в их общество и сходу потребовал штрафную. А если учесть, что накануне я тоже кильдырил, потом не успев толком протрезветь и пожрать, совершил авиаперелет, за время которого высосал пару банок пива, потом снова-таки, ничего толком не закинув в желудок, взялся за спиртное, вскоре мой организм просто устал и выключился.