Змеёныш

      До деревни Орочимару добрался достаточно быстро, всего за каких-то двое суток. И самые неблагоприятные предположения саннина сбылись. В окружающем мире, в природной чакре еще присутствовали следы демонической чакры Лиса. Большая часть Конохи лежала в руинах. Больше всего досталось, как не странно кварталу Узумаки, дома находившиеся там были разрушены почти до самого основания. Вероятно, Демон повеселился там на славу.       Надежды сразу же отправится в подземную лабораторию, дабы проверить состояние Хэбимару, не оправдались. Стоило ему только появиться в пределах сигнального барьера деревни, как всего спустя пару минут перед ним появился АНБУ в безликой маске. — Орочимару-сан, вас вызывает Данзо-сама. — голос был змею незнаком, вероятно кто-то из нового пополнения. Буквально за несколько недель до начала его задания, в Корень прибыло несколько новобранцев из подшефных приютов. Он сам не брезговал среди постояльцев этих заведений, под управлением людей Корня, подыскивать некоторые образцы для исследований и экспериментов. У него уже заранее были подобраны дети, которых он с наибольшей вероятностью будет использовать. Особенно его интересовал приют под руководством Якуши Ноно, там был очень особенный мальчик, Кабуто, кажется. У него был большой талант к Ирьёниндзюцу, что к некоторому сожалению пришлось прочувствовать Орочимару на своей собственной шкуре. Ну не доглядел он и вражеский шиноби все-таки слегка его задел, он бы и сам залечил неглубокую рану, если бы не чакроистощение. А так мальчик был очень кстати. Разум ученого не привык к отсутствию каких-либо идей и размышлений и, поэтому даже во время передвижения, по чудом уцелевшим крышам деревни к одному из секретных ходов в подземелья Корня проводил параллели, и анализировал ситуацию. За долгое время бытия шиноби, он понял, что самую важную задачу не нужно постоянно держать на первом месте в своей голове, наоборот, она должна всегда быть на краю сознания. Однако необходимо отслеживать еще и окружающую обстановку дабы не попасть в ситуацию, угрожающую выполнению миссии. Последние полгода для Орочимару, двигаясь по подземельям корня испытывал некое волнение или ожидание. Сегодня такого чувства не было. Наоборот, все внутри было напряжено, как будто он на одном из тех сложнейших заданий по проникновению, с целью выяснения секретной информации. В этот день в тесных, душных коридорах было как-то слишком много народу, фигуры в масках и чёрных плащах с глубокими капюшонами сновали туда сюда. Его провожатый ловко лавировал среди них, хотя все коридоры змеиный саннин знал как свои пять пальцев. Именно поэтому он понял, что сейчас находится под плотным контролем.       Сенсорика у Орочимару была не то чтобы хорошо развита, но то, что его провожатым является не только новичок он прекрасно понял. А значит прийдется вести себя согласно тем закладкам, которые удалось побороть, вспомнить бы еще на что ему НЕ поставили закладок, чтобы соответствовать ожиданиям. Змею было интересно в чем его подозревали. Неужели в том, что он выпустил Лиса. Закладками его личность изменили не слишком сильно, лишь преувеличили и так имевшиеся у него качества: жажду исследований и бессмертия, почти полностью лишив каких-либо других чувств. Именно по этим признакам он вычислил их наличие. Кабинет Данзо встретил Орочимару тишиной, нарушаемый шуршанием бумаг. Его появление заставило хозяина кабинета поднять голову от бумаг. — Проходи, присаживайся, Орочимару… — Мужчина в возрасте поднялся из-за стола, показывая вошедшему гостю на небольшой стул, напротив деревянного стола, заваленного свитками и стопками бумаг. Один его глаз был забинтован, как и правая рука, которую заменял протез. Из тени вышло еще несколько фигур в безликих масках. — Вызывали, Данзо-сан? — змей плавно опустился на предложенное место, стараясь контролировать всех своих наблюдателей. — Да, конечно… У некоторых старейшин появились некоторые вопросы к тебе, Орочимару. Слишком многие знают на что ты способен и не хотят тебя отпускать. Вот только официально, ты уже почти полгода не шиноби Конохи, а в системе охраны все еще присутствуешь. Как проходят твои эксперименты… — резко сменил тему глава Корня. Змей сразу определил, что это была попытка активировать закладку с целью проверить её наличие, что ж, саннин не будет разочаровывать благодарных слушателей. — Генетически близкие виды и роды характеризуются сходными рядами наследственной из­менчивости с такой правильностью, что, зная ряд форм в пределах одного вида, можно предви­деть нахождение параллельных форм у других видов и родов. То есть чем ближе генетически расположены в общей системе роды и виды, тем полнее сходство в ря­дах их изменчивости. Целые семейства растений в общем характеризуются определенным циклом изменчивости, проходящей через все роды и виды, составляющие семейство. Генетической основой данного закона является то, что степень исторического родства прямо пропорциональна количеству их общих генов, вследствие чего и мутации этих генов могут быть сходными. В фенотипе это проявляется одинаковым характером изменчивости многих признаков у близких видов, родов и других таксонов. А значит если будет возможность исследовать генный материал Первого и Второго. возможно будет понять почему мокутон проявлялся у Сенджу Хаширамы именно в таком виде и был настолько силен, а так же по какой причине в последующем поколении данный геном стал спящим. — Вдохновенно начал змей. По идее он мог нести любой околонаучный бред, поскольку Данзо ученым не был. Но уверенности в том, что среди безликих нет ученого с которым он просто не успел пересечься в лабораториях, способного понять, что он несёт полнейшую чушь, а поэтому пришлось выдать систематизированную информацию, находящуюся в общем доступе, но изложенную своим собственным языком.       Не забывал Орочимару и о четком контроле реакций своего тела, поскольку предполагал, что среди носителей безликих масок может быть хороший физиогномист, способный определить, насколько он честен в своей увлечённости. Однако саннин не ожидал, что его эмоциональный, даже, можно сказать сверхэмоциональный спич заинтересует Данзо. Глава Корня внимательно вслушивался в его пояснения про возможность раскрыть геном Сенджу и о способности этого генома на ассимиляцию и поддержку существования других геномов. Раскрывал он такие подробности осознанно, потому, что не хотел, дабы было известно о таких же, но более сильных свойствах генома Узумаки. О них, как о родственниках Сенджу, знали почти все, но считалось, что породнился клан-основатель Конохи лишь во времена Первого Хокагэ через первую Джинчурики Мито, а это было далеко не так. Его исследования тому доказательства. Саннину было интересно почему его не прервали и дали закончить повествование о своих опытах. — Замечательно, а что ты можешь сказать о сочетании геномов Сенджу и Учиха? — такой вопрос получил змей, когда закончил свою проникновенную речь. — Прекрасно сочетаются, отторжений быть не должно, однако какой у вас в этом интерес? — удивление змея не было наигранным. Данзо никогда не интересовался его исследованием шарингана и клана Учиха в целом, с чего бы ему внезапно заинтересоваться этим направлением? — Необходимо создать материал способный заменить мне правую руку. — Данзо указал взглядом на протез. — Я уверен, что протез на основе клеток Хаширамы, если прислушаться к твоему рассказу будет способен восстановить подвижность конечности. — Но, при чём тут совместимость с геномом Учиха? — тут Орочимару вспомнил об Окоцу Шине, выдающимся учёном, который добровольно пошел на его эксперименты по внедрению и ассимиляции генома Учиха в те времена, когда он ещё был под контролем ментальных закладок. Орочимару признавал, что слегка увлёкся с ним. Но этот образец был невероятно успешным в принятии посторонних геномов, до тех пор пока ему не удалось расшифровать собственный геном. Сейчас Шин находился на одной из скрытых баз за пределами деревни в искусственной коме. Психика мужчины не выдержала всех опытов и была слегка нестабильной, поэтому от греха подальше он был запрятан очень и очень тщательно. В глубине разума учёный уже начал построение возможного протеза для Данзо. Да, его жилку исследователя и учёного невозможно было ничем затмить, даже таким важным делом как сохранением одного из важных образцов. — А об этом мы поговорим после того, как я получу веские доказательства того, что один из саннинов деревни с точностью ста процентов не причастен к нападению Демона на деревню. Седьмой, — легкий кивок, и тень в безликой маске делает несколько шагов к змею. Сквозь прорези виднеются зеленые глаза со специфическим зрачком. Яманака. Ну что ж, у Орочимару и на такой случай есть свой козырь. — Данзо-сама, он был на задании вне деревни, ничего подозрительного не замечено. В деревню прибыл только сегодня, где его встретил восемьдесят шестой. — Свободен. — неизвестный Яманака исчез в вихре шуншина. — Что ж… Почему Учиха. Дело в том, что после известия об удачной пересадке шарингана, шиноби не принадлежавшему к клану он вполне способен быть рабочим. Из-за чего я не смог пройти мимо. — Данзо медленно размотал повязку на глазу, показывая известный змею красный глаз с тремя томоэ. — Однако, одного Шарингана мало, хочется иметь некий запас, если ты понимаешь о чем я… — он сделал многозначительную паузу. От долгого сверления взглядом своего невольного посетителя Данзо отвлёк, возникший перед столом, ниндзя в форме АНБУ. С безликой маской в комплекте. — Докладывай, — кратко приказал Шимура. — Да, Данзо-сама. Поскольку наш отряд был занят на дежурстве, в связи с произошедшим два дня назад событием, то когда нам поступил приказ проверить целостность тонеллей, мы приступили к его выполнению. в той части подземелий, где располагалась лаборатория Орочимару-сана произошел обвал. Проход завалило почти полностью. Команда пользователей дотона приступила к расчистке, однако вскоре двадцать шестой и сорок девятый почувствовали слабость и заметили резкий отток чакры. Работы не были прекращены. Затем остальные члены команды почувствовали то же самое. Было решено отступить на некоторое расстояние, отток чакры прекратился, однако двадцать шестой сорок девятый не смогли продолжать дальнейшую расчистку в связи с чакроистощением. Согласно расчётам аналитиков, завал удастся ликвидировать только через сутки, если не запрашивать подкрепление. Необходимо ваше решение. Продолжить в том же темпе, тогда четырнадцать боевых единиц будут потеряны на некоторое время или увеличить время на устранение неполадки, но сократить потери до двадцать шестого и сорок девятого?— Фигура застыла ожидая решения главы. — Сейчас нам необходимо сохранить боеспособность как можно большего количества боевых единиц, в связи с ослабленным состоянием деревни наши соседи могут попробовать совершить нападение. Нам необходимо сохранить те силы, которые у нас остались. Постарайтесь сократить потери боеспособных членов к минимуму. Предоставите полный отчет позже, как и исследование тел пострадавших. — Слушаюсь, Данзо-сама. — на этот раз посетитель решил покинуть кабинет через дверь. — Орочимару! Что ты там такого натворил, что тянет чакру настолько сильно, что естественного фона не хватает для подпитки ЭТОГО? Саннин догадывался, что, а вернее, кто это. Комаэ. Выбор его клона пал на неё не случайно. Она лучшая в защите змеёнышей в гнезде. Это признавал даже Манда, а признание этого гордого змея, что кто-то хоть в чем-то лучше него дорого стоит. Раз она продолжает находиться в этом мире, а не вернулась в Рьючидо, значит с Хэбимару все в порядке, по крайней мере пока… — Орочимару, пока ты свободен, тебя оповестят о том, когда проход к лабораторным помещениям будет расчищен. Надеюсь, тебе удастся решить проблему с поглощением чакры из окружающей среды. У змея было предположение, что появись он сейчас рядом с лабораториями, Комаэ не забрала бы его чакру. Но он и так привлек внимание к своей персоне тем, что змея создала аномалию в лаборатории. И во всей той части подземного комплекса из-за этого уровень чакры в пространстве понизился в несколько десятков или сотен раз. Саннин знал как работают защитные механизмы у защитной части племени змей. Сильного вреда она нанести не сможет, но она не может рассчитать насколько много чакры можно брать у ребёнка с непробужденным очагом чакры.       По крайней мере ему удалось снять с себя подозрения о диверсии в деревне, а также подтвердить в глазах деревни то, что закладки все еще действуют. Одно дело ждать окончания эксперимента и совершенно другое осознавать то, что его где-то за завалами ждет Хэбимару. Пусть под защитой и охраной, но в полном одиночестве. От этого было как-то неспокойно на душе змея. По сути все время с момента, как Орочимару извлек маленького змеёныша из бокса тот надолго не оставался в одиночестве и как ребёнок может себя повести в такой обстановке, он не представлял. Он только наделся что никакие из реактивов, хранящихся в комнате не причинят вреда. Оставшиеся дни до того как завал был разобран учёный провел за исследованием некоторых тел, оставшихся после нападения и доставшихся Корню. Много раз поблагодарив клан Узумаки за то, что они разработали свитки для переноса неживых объектов. Он не представлял в каких условиях пришлось бы работать в противном случае, ничего особенного в них найдено не было. А ожидание все сильнее подтачивало нервы бывалого шиноби. Еще никогда он не волновался за кого-то так сильно. Это его удивляло и пугало. Эти чувства уже не были банальной привязанностью. В знакомом коридоре, всего за двумя поворотами располагался вход в его вотчину, одну из лучше всего оборудованных лабораторий в его арсенале. Ощущение того, что чакра уходит в направлении его лаборатории подтверждало многие догадки. Его сопровождающие остановились. — Орочимару-сан, дальше начинается аномальная зона. Согласно приказу Данзо-самы, мы остановимся здесь. Вы отправитесь туда в одиночку. — склонил голову и чуть отступил назад мужчина в плаще. Как и предполагал змей, Комаэ его чакру брать не стала, позволив пройти ближе, чем кому-либо другому. В помещении основной лаборатории открылось кое-что очень важное. Несмотря на защиту фуин, стена отделяющая личную лабораторию и основную оказалась разрушена, а освещение повреждено. Пришлось использовать небольшой масляный фонарь для того, чтобы не споткнуться в темноте о земляные комья. К его удивлению, часть стены с массивом печатей сохранилась, а путь к ней был достаточно свободен, в отличие от того проёма в стене, где, как ему казалось мелькнули черные чешуйки. Неяркий свет высветил необычную картину. В кольцах черной как сама ночь змеи, занимающих большую часть комнаты скрывалась кровать с Хэбимару. Но вот его вид. Волосы мальчика были спутанными, среди них виднелась каменная крошка и пыль, лицо и одежда были испачканы в ней же. Рукава одежды, нижнюю часть лица, а так же большую часть одежды покрывал слой запёкшейся крови. На руке ощутимо выделялся красным порез, который сделал его клон для вызова Комаэ, но за прошедшее время он должен был зарубцеваться, учитывая геном мальчика. Его глаза были открыты, но они казались пустыми и безучастными ко всему. Весь вид малыша показывал его общее истощение и ками знает что ещё. Черная чешуя зашелестела, выпуская наружу голову с яркими чуть приоткрытыми глазами, смотрящими прямо на него. Длинный, раздвоенный язык исследовал воздух. — Явилс-ся… — в тоне змеи не было ничего хорошего. Она начала медленно разворачивать свои кольца, укрывающие Хэбимару. Мальчик как-то неестественно дернулся, в его глазах мелькнула узнавание. Он, казалось хотел протянуть к нему руку, но вместо этого покачнулся и начал заваливаться вперед с кровати. Орочимару не понял, что им руководило, когда он бросился вперед, подхватывая неожиданно легкую фигурку ребенка, чтобы он не ударился о каменный пол. Он осознал свой порыв только в тот момент, когда боль от колена, ударившегося о пол дошла до его мозга. Мужчина не мог понять что произошло с ним, почему он так поступил? — Понялс-с? Глупыйс-с… Это счас-стье, а ты ис-скал не то. -прошипела змея, глядя на невероятно ошарашенное лицо Орочимару. — Я передумалас-с, ты с-сам себя накажеш-шь лучш-ше, чем я. — в клубах дыма огромная черная змея отправилась обратно на Рьючидо, оставив в полуразрушенном помещении мужчину с ребенком на руках.       Хэбимару в руках саннина был слишком лёгким и казался невероятно холодным, холоднее, чем воздух в лаборатории, и начал слегка дрожать. Проверив уровень чакры Ребёнка, змей пришел в ужас, её едва хватало на нормальное функционирование организма, не учитывая тот факт, что ребёнок был сильно истощён. Именно это привело Орочимару в чувства. Он быстро поднялся на ноги, подошел к своему столу в поисках пустого свитка, собрал важные документы из комнаты в него направился на выход, аккуратно поддерживая мальчика одной рукой. Орочимару поблагодарил всех богов во главе с Шинигами, что не одел малыша в какую-то иную одежду, чем-то отличную от лабораторных роб, когда за очередным поворотом наткнулся на главу Корня. Было бы довольно сложно объяснить почему у его эксперимента такая выделяющаяся внешность. А так всего в пару фраз удалось убедить Данзо, что это один из экспериментов, вышедших из-под контроля из-за действия чакры Лиса. Змею показалось, что ему все-таки не поверили, но отпустили обустраиваться на новом месте, когда за его спиной, в коридоре прогремел взрыв и какие-либо улики, опровергающие его слова были погребены под толщей земли. Змей был уверен, что даже ради того, чтобы узнать правду Данзо не станет в данный момент устраивать раскопки, а позднее, те улики, что там сейчас остались ничего не смогут дать. Он прекрасно осознавал, что своими действиями увеличивает подозрения в свою сторону, но ничего не мог поделать. Данзо может знать про Хэбимару, но он как можно дольше не должен знать, кто он на самом деле. Оказавшись в своей новой комнате, саннин как можно быстрее организовал горячую ванну чтобы отмыть и согреть мальчика. Тот не очнулся даже, когда змей растирал его тело жестким полотенцем, чтобы разогнать кровь по телу. А для того, чтобы понять последствия тех, проведенных в ужасных условиях дней придется дождаться полного восстановления организма мальчика. А пока необходимо решить, что делать дальше, поскольку резкий отток чары из организма побудил источник вырабатывать больше чакры и резерв увеличился, стоит ли начинать простейшие тренировки с чакрой, или подождать до трёх лет и начать тренировки как у всех клановых детей. Это необходимо тщательно обдумать. Уложив Хэбимару в кровать, предварительно дав ему чакровосстанавливающую пилюлю и тщательно укутав его в одеяло, Орочимару принялся за анализ диаграмм, показывающих темп развития источника и чакроканалов мальчика, рассчитывая нагрузку, которую они могли получить за время его отсутствия и возможные последствия. Тихо гудела электрическая лампочка, периодически скрипел грифель карандаша, Орочимару погрузился в расчёты, стараясь сбежать от осознания своих только что зародившихся отеческих чувств.