Одновременно проклят и благословен

Мужчина держался на удивление хорошо, сжимая челюсть и сдерживая крик. Вейдер беспристрастно наблюдал за ним, молча стоя в углу маленькой камеры со скрещенными на груди руками. Несмотря на то, что он старался выглядеть безразличным наблюдателем, Вейдер чувствовал себя гораздо более причастным к этому допросу, чем обычно. Настолько, что это уже начинало граничить с неудобством. Возможно, его так взволновало то, что совсем недавно подобные методы применялись к его сыну. Не только потому, что он знал, что Люк не одобрит подобный подход, но и потому, что происходящее вызывало странное сочувствие к допрашиваемому. Или, возможно, это было просто потому, что у него была личная заинтересованность в этом допросе. Какой бы ни была причина, но чувство неудобства росло, и Вейдер покрепче сжал локти руками, нетерпеливо ожидая ответов. - Итак, ты действовал по собственной инициативе, освободив губернатора Дараста из камеры? - спросил один из двух следователей. - Я не... я не знаю, о чём вы говорите..., - лицо человека исказилось от боли, заставившей распахнуться глаза, а тело содрогнуться в спазме. Но он упрямо подавил крик, прокусывая губу до крови. Глядя на эту сцену, у Вейдера возникло странное ощущение искривившейся реальности: как будто он смотрит на двух следователей, убитых им на Таллир, в камере Люка. Он покрепче вцепился в локти, как будто успокаивая себя. На мгновение, лицо заключённого изменилось, и на его месте Вейдер увидел Люка, точно так же сдерживающего крик. Он инстинктивно шагнул вперёд, яркость образа заставила его нарушить молчание. - У меня нет времени для глупых игр. Скажи мне, кто... А затем он резко осёкся, и слова застыли у него на языке, когда по венам прошло странное чувство предзнаменования. Предчувствие, которое быстро превратилось в волну страха, и захлестнуло его, подавляя остальные чувства. - Лорд Вейдер? А затем... "Отец!" Вейдер пошатнулся, опершись на стену камеры. Перед глазами внезапно почернело, призрачная боль внезапно расцвела в голове, застилая взгляд. Он знал, что его глаза открыты, что оба следователя тревожно смотрят на него, но казалось, не видел их, не двигался и не говорил. Было много боли: слишком много боли..., и всё это пришло из его связи с сыном…и тут же все оборвалось. "Люк!" Он колебался пару мгновений, ожидая ответа. Заставил себя ждать, чувствуя возрастающий ужас. Мальчик должен ответить, должен... сейчас... в любую секунду... Но ничего не было. Только тьма. Тьма и абсолютная тишина, тревожная, словно смерть. Люк исчез... был вырван из его разума, причём внезапно. Если не смерть, то это было ранение, настолько серьёзное, что вызвало потерю сознания. И кто-то за это заплатит. Вейдер резко выпрямился, и стремительно шагнул к заключённому, хватая того за горло и поднимая лицом к себе. Вне себя от внезапного страха и отсутствия нужных ему ответов, он лишь крепче сжал горло заключённого. Он просто не мог, да и не хотел, остановить себя, когда потянулся умом, находя присутствие пленника, силой прорываясь внутрь и вскрывая разум человека, лопнувший, словно спелый фрукт. Он стал искать... искать... искать... - Ксизор, - прорычал он, когда информация наконец проскользнула в его собственный ум, очевидная и немыслимая в одно и то же время. - Ксизор, - повторил он, отпустив заключённого, в беспамятстве рухнувшего на пол. Вейдер смотрел на свою пустую руку, практически поглощённый болью и неверием. Ксизор. Глупый, возгордившийся торгаш хотел убить Люка. И возможно, он преуспел. * * * "Я люблю тебя, сестрёнка. Скоро увидимся." Лея смотрела на водоворот гиперпространства, чувствуя оцепенение как внутри, так и снаружи. Слова раздались прямо в голове - она действительно слышала их, или просто вообразила? Разве это имеет какое-то значение? Да. Вроде бы значения это не имело. Но так или иначе, она знала, что они означают очень многое. Они что-то значат. Что-то... Она прищурилась. Завихрения гиперпространства словно загипнотизировали её, не отпуская внимания. Если она позовёт Люка, услышит ли он её, как она слышала его? А если услышит, то что это значит? Она слышала его и раньше, на Беспине, но там это было скорее инстинктом, чем словами. На это же раз она слышала его так чётко, словно он стоял рядом и шептал ей на ухо. Лея закрыла глаза, концентрируясь. Всё вокруг чувствовалось странно отдалённым. Лэндо отдавал какие-то распоряжения, она слышала, как он говорит о проверке состояния судна. Технические дройды крутились вокруг неё, отчаянно жужжа и начиная ремонт. Она не обращала внимания на них, сосредотачиваясь на изображении Люка. "Пусть всё будет в порядке", немного судорожно подумала она. "Пожалуйста..." Доверившись интуиции вместо своей более прагматичной части, ей показалось, что она что-то ощутила. Проблеск чего-то знакомого и родного. Она потянулась туда, и... ... страх и боль рванулись сквозь неё, парализуя. Она мысленно закричала, хотя снаружи не издала ни звука, кроме, возможно, сдавленного вздоха. Тьма потоком нахлынула на неё, подминая под себя. Она почувствовала, как подгибаются ноги и она падает, тяжело оседая на пол, в то время, как сознание внезапно поплыло и она услышала слово, голос Люка, кричащий... "Отец!..." * * * Пиетт дёрнулся, когда пронзительный сигнал коммлинка вырвал его из сна. Он заморгал, с трудом соображая и не сильно удивился, обнаружив, что лежит головой на столе, опираясь щекой на край датапада. Это было не похоже на него: заснуть за собственным рабочим столом, но информация, присланная неизвестным источником, неодолимо притягивала его, и он читал до полного изнеможения уже вторую ночь подряд. Комм продолжал верещать. Он медленно поднял голову, поморщившись от боли в затёкшей шее, хрустнувшей от долгого пребывания в неудобном положении, одёрнул мундир и протянул руку, чтобы наконец избавиться от раздражающего звука. Возник офицер с покрасневшим лицом и его встревоженное выражение заставило Пиетта сесть прямее и сосредоточиться. - Да. Командир, что случилось? Человек судорожно отдал честь. - Адмирал, прошу прощения, что потревожил, но вы необходимы на мостике. Пиетт нахмурился, бросив взгляд на время на экране. По корабельному времени была середина ночи - конечно могло быть начинающееся сражение или подготовка к нему, но тревожных сирен не было слышно. Скорее чувствовалось, что "Исполнитель" готовится к гиперпространственному скачку и, не успел он подумать об этом, как подозрения Пиетта подтвердились: судно ощутимо тряхнуло и звёзды за иллюминатором сменились крутящимися сполохами гиперпространства. - Каковы причины, командир? Человек сглотнул и нервно оглянулся через плечо, на мгновение замолкая, как будто для того, что бы убедиться, что говорить безопасно. - Это Лорд Вейдер, сэр. Он приказал изменить курс и он весьма... взволнован. Пиетт нахмурился, неприятное ощущение в глубине ума превратилось в предостерегающее покалывание. - Изменение курса? Куда? Офицер снова оглянулся через плечо. Пиетт присмотрелся, но на экране Вейдера не было видно, - Планета в системе Алайя, сэр... Барутта. Я не знаю, зачем, но нам приказали идти туда на полной скорости. Капитан-лейтенант Эсрайн подверг сомнению приказ Лорда Вейдера и... теперь в медотсеке, сэр. Пиетт насторожился. Барутта? База повстанцев, куда Вейдер отправил Скайуокера? Но... почему? Происходящее могло быть связано только с мальчиком. Он сжал губы в тонкую линию - с сыном Вейдера что-то случилось? Если так, то спаси Сила всех, кто находится на этом судне. - Я скоро буду, - сказал Пиетт взволнованному офицеру. - А пока убедитесь, что все приказы Лорда Вейдера незамедлительно исполняются, независимо от того, насколько странными они покажутся. - Да сэр... сэр, если я могу спросить... вы не знаете, зачем мы идём в систему Алайя? Лорд Вейдер кажется немного... неуравновешенным. - Подобные вопросы погубят вас, командир, - сузил глаза Пиетт. - У вас есть приказ. Я скоро буду, - и что бы акцентировать своё неудовольствие, он отключил связь без дальнейших комментариев. Мгновение он сидел в кресле, тупо смотря на датапад с информацией, лежавший на столе. "С мальчишкой что то случилось," подумал он и, казалось, уже почувствовал, как сжимаются вокруг горла невидимые пальцы. "Сила, помоги нам всем, если с мальчишкой что-то случилось..." * * * "Пилот" дернул рукоять управления в сторону, уходя от неуправляемой ДИшки, пронёсшейся мимо, извергая мгновенно кристаллизовавшееся в вакууме топливо. Молчаливый и мрачный, "пилот" наблюдал за развитием погони, а сидящий рядом с ним "врач" выдавал поток ругательств каждый раз, когда положение в битве становилось все более плачевным. Их шаттл завис на безопасном расстоянии от битвы, и оставалось только наблюдать. "Пилот" обернулся к своему спутнику, когда "Батальон" наконец развернулся и стал уходить. - Ты записываешь всё это? "Врач" кивнул, мельком взглянув, как "Батальон" уходит в гиперпространство. - Всё, - подтвердил он, - Судя по всему, мы им неинтересны. "Пилот" кивнул, нисколько ни удивившись. Маячок передавал код Империи, а ДИшки были слишком заняты, преследуя крестокрыл Скайуокера. Хотя, на Звёздном Разрушителе, видимо, считали иначе. Он быстро приближался. ДИшки преследовали крестокрыл почти безумно, хотя было ясно, что у них был приказ не убивать мальчишку. "Пилот" скривился: значит они были правы, и это ловушка именно для Скайуокера. По крайней мере, они были здесь, чтобы помочь юноше оторваться от роя преследователей. - Святой ситх! - внезапно выругался "врач", почти вскакивая со своего места. "Пилот" проследил его взгляд и почувствовал, как живот свело от страха. Обломки крестокрыла разнесло в стороны, далеко за пределы взрыва, во вспышке огня и ошмётков металла. Его руки заметались над пультом. - Направь туда сканер, он, возможно, катапультировался, - произнёс он, захватывая крепче рукоять управления. Он в ужасе развернул судно, включив комм на общей волне, чтобы принимать передачи Империи, отключенные им ранее. Растерянные голоса вырвались из динамика. - .... стрелял на поражение?! - пронзительно и испуганно крикнул кто-то. - Кто это сделал? Что за...? - Он сам прыгнул мне под выстрел, сэр! - Отбой! Отбой! - вставил кто-то ещё. - Пилот и дройд катапультировались. Повторяю: пилот и дройд катапультировались. - Есть визуальное подтверждение, командир? - прервал новый голос. - Нет, сэр... подождите, да, Центр, я его вижу... ближе... выглядит без сознания, но вроде не ранен, сэр. От кого-то донёсся тяжёлый облегчённый вздох - вероятно от того, кто стрелял. Тогда ещё кто-то сказал: - Принято. Отходите. Не приближайтесь близко, лейтенант. Шаттл для эвакуации уже в пути. "Пилот" снова скривился. Если бы они вышли на эвакуационном шаттле, то возможно, они были бы в состоянии подобрать Скайуокера самостоятельно. Но вероятно не раньше, чем им пришлось бы сражаться со всеми этими ДИшками. Он повернулся к спутнику: - Ты засёк признаки жизни? "Врач" расстроенно покачал головой. - Слишком много помех от обломков, невозможно сказать точно, - он осторожно поднял взгляд. - Вейдер будет в ярости. - В смертельной ярости, я думаю, - кивнул "пилот". "Врач" немного помолчал, закусив губу, а потом спокойно произнёс, - Мы можем и сбежать. В течении нескольких секунд "пилот" обдумывал предложение, наблюдая, как эвакуационный шаттл приблизился к обломкам и начал поиск. Вейдер будет в ярости. Они оба вероятно погибнут за этот провал - но у них всё ещё были их обязанности. Да и куда бежать, если честно? Если Вейдер будет достаточно разозлён, он их из-под земли достанет. В отличие от истории, рассказанной ими Скайуокеру, у них не было семей, которые могли пострадать от гнева Вейдера. И всё же... у них была их работа. - Нет. Просто продолжай записывать всё, что они делают. - Если мы сможем отследить парня и доставить эту информацию Лорду Вейдеру, то можем остаться в живых, - сказал "врач", убеждая скорее самого себя, чем спутника. Он кратко улыбнулся, а "пилот" только раздражённо покачал головой. * * * Вейдер сжимал перила командной палубы со зверской силой, представляя, что это шея Ксизора. "Люк... услышь меня..." - звал он в Силе как мог, постоянно, в течении прошедшего часа - но ответа не было. Вообще никакого ответа - даже статической вспышки сна или боли. Просто пустота. И Вейдер чувствовал себя потерявшим что-то важное, как будто его разум резко швырнули в небытие. - Милорд? Неохотно, он повернулся. - Новости, адмирал? Пиетт выглядел необычно нерешительным. Он кратко отсалютовал, прежде чем начать говорить. - От ваших агентов не было известий, милорд. Навигатор сообщает, что расчётное время прибытия в систему Алайя через двадцать девять часов. Как вы приказали, я связался с диспетчерской службой Центра Империи, и они подтвердили, что личная яхта принца Ксизора на планете отсутствует, - Пиетт немного помолчал, - Также они сообщают, что частный шаттл Императора покинул планету чуть менее часа назад. Вейдер напрягся, медленно складывая общую картину и всё больше холодея от осознания правды. Всё соединялось... складывалось вместе... но его ум отказывался признавать факты. - У них зарегистрировано место назначения шаттла Палпатина? Если Пиетт и был удивлён непочтительным использованием фамилии Императора, то он этого никак не показал. - Нет, сэр. Никакого места назначения не зарегистрировано. Смятение возросло в душе Вейдера, но это был просто холод, и ничего общего с Тёмной Стороной - только ощущение потери и страх, заставляющие холодеть сердце. "Люк...", мысленно позвал он, "Услышь меня...!" Ответа не было. Мальчик не был мёртв - просто не может быть мёртв! А если так, то что остается Вейдеру? Ничего. - Я могу вам чем-то помочь, милорд? - спросил Пиетт. В его голосе был тревожащий тон сострадания, и Вейдер просто повернулся к нему спиной. Ему не было нужно ни сочувствия, ни сострадания, ни понимания, ни поддержки. Он просто хотел вернуть сына! Разве это так много?! Вейдер переключил внимание на водоворот гиперпространства, соблазняясь просто потерять себя в вихре бушующей в нём злости. Но, как ни странно, возможно гнев не подарит ему утешения. Искушение властью можно впустить в душу, но это ему ничего не даст: никакая власть в Силе не поможет ему определить местонахождение мальчика, никакая власть не поможет ему его спасти, когда Вейдер находится так далеко. Как же он жалел о своём решении отправить сына в "безопасность" Восстания! Он с иронией подумал о собственной слабости: нежелании рисковать мальчиком в конфронтации с Палпатином. Его собственное отчаяние, желание уберечь сына принесло вред и Судьба, её собственным непоколебимым решением, всё-таки настигла Люка. Гнев казался Вейдеру теперь холодным и бесполезным. Возможно потому, что большая его часть была направлена на самого себя: он сам отослал Люка, он думал, что им нужно потянуть время, что бы обдумать последующие действия. Он сам выбрал бездействие из страха потерять сына. Как же возможно, что и спустя двадцать один год, он всё ещё повторяет свои старые ошибки? Всё еще позволяет страху перед потерями деформировать собственное восприятие и тем самым, своими попытками спасения подвергать опасности тех, кого любит? Любит. Да, это была правда. Не было смысла отрицать - давно прошла пора, когда он столкнулся с этой истиной, которую так трудно было увидеть раньше, потому что она была настолько крайне личной. Мальчик, его сын, подразумевал гораздо больше для него, чем любой Тёмный Лорд Ситхов имел право чувствовать. И это означало - что? Нет, он конечно также не был больше и Анакином Скайуокером. Он был кем-то другим, отличающимся от них обоих. Вероятно, чем-то большим. Наверное, просто отцом. Он закрыл глаза, не желая сталкиваться с потерей, зиявшей перед ним. Чтобы он не делал, пытаясь спасти мальчика - она не исчезнет. Потеря. И это было самое трудное - тщетность отчаяния, бессилие чувств. Было много путей и возможностей, когда жизнь его была бы легче, чем когда он узнал о существовании мальчика. Такое простое время, когда жизнь его была продиктована просто успехом его действий: выигранных или проигранных сражений. Лёгкие критерии для оценки удовлетворённости - простой шаблон, куда так легко уложиться. Он действительно так надолго отрешился от собственных желаний? Более двадцати лет? Возможно. Это было так просто после Мустафара - погрузиться в бездумность армии, в приказы, в создание зловещей репутации. Был ли он когда-нибудь недоволен? Если и был, он не помнил. Он просто вышиб все подобные слабые чувства из своего понимания. Работа была его жизнью. И вот теперь... теперь казалось смехотворным вернуться к прежней жизни. Если Люк мёртв... то что же ему тогда делать? Размышлять над этим вопросом долго было не нужно - ответ был прост. Он будет потерян. Где можно найти то, с чего можно продолжить? Возможно, нигде. Любовь, надежда, сострадание... все его слабые эмоции открылись вновь. Он не был уверен, что сможет снова отречься от них. Только не снова. Он открыл глаза, рассеянно смотря на бешеные сполохи гиперпространства. "Исполнитель" на всей скорости мчался к базе повстанцев на Баррутте. "Люк... услышь меня..." снова позвал он, и слова будто эхом отразились в пустоте, на месте которой когда-то был сын. Но была вспышка, не в пределах опустевшей связи, но каким-то образом связанная с ней. Удивлённый, Вейдер сосредоточился на этом и ощутил слабое присутствие, знакомое и незнакомое в одно и то же время. Вейдер потянулся туда с дикой надеждой, взметнувшейся в уме: этот человек был как-то связан с Люком. Если он сможет связаться с ним, то возможно, узнает, что случилось с сыном. Вспышка появилась снова, настолько слабая, что он с трудом увидел её во второй раз. И это... был не Люк. Совершенно точно не Люк: ни настолько сильный, ни настолько яркий. И всё же присутствие было странным образом знакомо - хотя это и был не Люк. Озадаченный, он потянулся туда. "Кто ты?" спросил он, и ему ответил страх, перемешанный с удивлением. И этот страх... он ощущал его прежде... за годы до настоящего времени, на Звезде Смерти, он чувствовал, как это присутствие сгибается под давлением его воли, хотя оно так и не сломалось. Он нерешительно отступил. И спросил себя: почему же он прежде никогда не замечал, что принцесса Лея была чувствительна к Силе? * * * Сквозь веки бил оранжевый свет, заставляя крепче сжимать глаза. Свет прорывался прямо сквозь разум, прорубая бессознательное состояние и вытягивая навстречу болезненному пробуждению. Ноги и спина болели, а мышцы плеч были сильно натянуты. Казалось, он мог почувствовать, как болит каждая частичка тела, по очереди заявляя о себе. Но яркий свет, бьющий в глаза, был самым неприятным из ощущений. Он хотел было отвернуться, но даже не смог повернуть ставшую внезапно слишком тяжелой голову, и просто откинулся затылком на холодную стену позади. Возможно, если он потянется к Силе, что бы встать... Его глаза широко распахнулись, поскольку он потянулся к её знакомой теплоте, только что бы снова рухнуть в пределы собственного сознания. Силы просто... не было. Она исчезла. И это заставило с ужасом сжаться горло. Свет резанул глаза, и он вздрогнул, отворачиваясь. Щека прижалась к холодной стене позади, и он сосредоточился на этом холоде, пытаясь вернуть хоть какой-то контроль. Сила всегда была с ним, даже в детстве, когда он ещё не знал, как называется эта странная, но утешающая энергия, тогда казавшаяся неуловимой. А теперь она ушла. Связь с ней была разорвана, ускользала, словно вытекающая кровь из раны. - О, ты очнулся, - произнёс кто-то , и Люк приоткрыл глаза, реагируя на голос. В поле зрения возникло расплывающееся лицо. Оно кратко заслонило свет, и рука с длинными, холодными пальцами потянулась, захватывая его за подбородок и поворачивая лицом к себе. Он не мог разобрать черты человека, и не мог вырваться, потому что руки оказались прикреплёнными к стене над головой. Вздохнув, он нерешительно огляделся. Последним, что он помнил, было сражение и его судно, разрушающееся вокруг него: огонь и удушающий дым, и... как он попал оттуда сюда? - Кто вы? - спросил Люк и скривился при звуке собственного голоса, скрипучего и грубого от попадания дыма. Человек тогда немного отодвинулся, и Люк увидел, что это гуманоид: высокий, мускулистый, с резкими чертами лица. Однозначно не человек. Существо улыбнулось. - Меня зовут принц Ксизор - возможно ты слышал обо мне. А ты... ты - сын Вейдера, - произнёс он и на мгновение замолчал, казалось, внимательно рассматривая Люка, что заставило сердце Люка забиться чаще от паники. Ксизор! О, Сила, у него большие неприятности! - Что вам нужно? - спросил Люк, начиная острее, чем ранее, ощущать давление дюрастиловых браслетов, привязывающих его к стене. Ксизор снова потянулся, захватывая Люка за подбородок, поворачивая ему голову налево, а потом направо, и игнорируя при этом заданный Люком вопрос. Холодно улыбнувшись, он произнес: - Знаешь... учитывая репутацию, твою и твоего отца... почему-то я ожидал большего…