***
Чародей тут же бросился в атаку, чтобы ударить в лицо. Он раскрыл ладонь левой руки и создал прозрачный щит, защищающий всю сторону возле сердца в ширь до солнечного сплетения. Вильям быстро принял стойку и стал ожидать удары. Он явно был лучшим бойцом чем Малекит. Хармен всегда сражался, используя тело и ум, в то время как у Ник’Эла решительность и заклинания, но если сравнивать их напрямую, то маг это очень длинный и изящный шест, а капитан — это древко какой-нибудь пики закалённой в боях. Так что первый выпад чародея с обрушением кучи ударов закончился провалом. Вильям легко сбил настрой Малекита один пинком в живот, за которым следовали несколько точных ударов по бокам, один по лицу и отбрасывание мага. И тут уже рост волшебника сыграл с ним злую шутку, он сначала споткнулся об мебель и скованное положение заставило позорно защищаться от кулаков, пока он не сможет подняться или сотворить новое заклинание. «Чëрт, я же останусь без сил, » — чародей быстрее думал, чем наносил удары и, когда пришёл ответный после первой неудачной атаки, то чародей потерял концентрацию. Щит разрушен, а удар пришёл оттуда, откуда не ждали. Один удар в живот, Ник’Эл скрючился и пинок. Мага отбросило на два шага назад; избежать столкновение со стеной было не избежать. Пока маг старался прийти в ясность, чтоб начать действовать, Вильям быстро сократил расстояние и подсек ногу магу, чтоб он присел, потерял мобильность и можно бить уже в печень, стараясь её отсушить. После подсечки маг стал рефлекторно сжиматься и защищаться всем корпусом. Один резкий апперкот Малекита заставил капитана отойти, закрыв нос рукой. Наступил идеальный момент, когда капитан пытался сделать подсечку. «Открылся!» — ударяя по лицу Вильяму, Малекит сам сделал подсечку и размашисто наступил на пах, когда Хармен упал. — Тварь! — гордо поставив ногу на тело капитана, Малекит забылся в облаках, получив удар по второй ноге. Вильям ударил кулаком в падающее тело по солнечному сплетению, но как-то косо, тем не менее, выбивая весь воздух из лёгких. — Пора бы сдаться, — встав на ноги, Хармен ещё был полон сил и гораздо меньше ранен. Всего-лишь нос, из которого течёт кровь. Маг валялся на полу, придерживаясь руками и стоя на коленях прямо перед ним что-то неистово бормоча, — Дальнейшее продолжения боя может стоить тебе жизни, — набрав ускорение от шага, Вильям замахнулся ногой и попытался пнуть прямо по лицу наглого чародея. Его остановила неведомая сила. Тёмная рука, произрастающая из спины Ник’Эла задержала удар и сжала обутую в сапог ногу капитана. — Неужто? — кряхтя, Малекит сплюнул кровавый сгусток на пол. Весь рот был покрыт слюной вперемешку с кровью, но чародей улыбался, пытаясь найти хоть немного воздуха, — Это только начало… Тень сдавила ногу капитана, вызвав характерный хруст. Малекит приподнялся на ноги и, раскинув руки в стороны, открылся. Он принимал заклинание жажды крови, которому обучила его Люмин. Вильям вырвался и тень растаяла, теперь нога ранена. В это время Люмин искала своего господина возле матросов, но нигде не могла найти. Канал связи разорван, а единственный кто её понимает без маны — Жерон. Она полетела к нему с просьбой найти хозяина. Скрюченный от боли Вильям громко зашипел и держался за ногу, падая на задницу. Он медленно отползал назад и уже прижался спиной к столу, когда между Малекитом и ним осталось меньше трёх метров в каюту забежал обеспокоенный Ван Грисса вместе с фамильяром на ладони. Он всё-таки был полон жаждой отмщения, которое понесло такие потери. Голос никак не мог собраться воедино и когда маг поднял кулак ввысь он смог крикнуть. — Малькольм, хватит! — Жерон захватил руку чародея, который и не планировал останавливаться над избиением и дальнейшей издёвкой, — С него достаточно, разве этого бы хотела Люмин? Остановись, ты можешь бороться с негативными эмоциями или твоя смерть смогла бы обрадовать её? — напряжение в комнате достигнута апогея и, кажется, что усмирение с словами здравомыслия смогли бы помочь убрать эту ненависть. Ник’Эл щелкнул пальцами и рассеял заклинание жажды крови. Осталось лишь последствие — сильное сердцебиение. Волшебник обернулся на голос и вздохнул. — Ладно, как пожелаешь, — чародей вытер уголок губ от крови и печально смотрел на компаньона и взволнованного Жерона. Хармен сильно ранил фею, что даже теперь требуется мана для левитации, а ходить для фей — весьма позорная вещь, злоба сильно дёргала за нитки и нашлись ножницы благорасудства в лице доброго пирата, — Мне нужен отдых, а вам, — он обернулся к Ерму, — Передаю капитана из рук в руки. Делайте что хотите. Малекит ослабел и схватился драконьей хваткой за локоть и плечо Жерона, рвано выдыхая и проглатывая ком крови из раненной щеки. Они вместе вышли из комнаты, направляясь в лазарет матросов и, когда в комнате остался только Вильям, украдкой и мгновенно зашел Альдарим также как и всегда, монотонно-громко и требовательно оглашая приказ. — Стройте уже наконец своих людей! Если мы не проверим сегодня деревни, то вы заплатите такую цену, что все почувствуют! — капитан пехоты явно недоволен, а лицо было буроватым. Он отставал от графика и ему не было дела до внутренних разборок на корабле пиратов, ведь враг идет по его родине и если государственные наёмники будут мешаться, он явно позаботиться о том, чтоб от них избавиться. Особенно с учетом его надменного отношения к пиратам и северянам. Честно говоря, его не волнуют проблемы тех, кому его выделил сэр Роланд. — Ну так дайте им приказ, у меня некие проблемы, — с трудом проползая дистанцию и упав на кресло, Вильям открыл ящик, достал горсть гранул и налил стакан воды из собственного кувшина. Обезболивающее может и поможет, но нужен лекарь или хотя бы тот, кто умеет вправлять пальцы на место. Сейчас даже шевелить ногой больно. — Капитан, — на пороге появился Жерон с парой тройкой матросов из новоявленной купленной команды, — Они починят дверь и исполнят ваши приказы. Только сегодня, в лучшем случае, вы не сможете ходить. Отдыхайте, набирайтесь сил, вы ещё потребуетесь команде. — Пускай строятся, да и Ерм, — запивая гранулы, капитан указал пальцем на северянина, — передай своим это тоже. Малекит лежал на кровати и тело окончательно ослабело и теперь койка казалась безвылазным местом. Адреналин заканчивался и медленная боль распространялась по организму, с нарастающей силой. Люмин прекрасно понимала, что пират будет кружиться как вьюнок вокруг Малекита и оказывать любую помощь, а потому приказала Жерону оставить их и помочь нуждающимся, а тот и пошёл к капитану с парой матросов. Фея шла по тумбочке и говорила с хозяином по ментальной связи: «Господин, это было смело бросать вызов сильному противнику, но не стоит забывать, что вы не бессмертный, » — Люмин в новом образе поправила алое платье, как и хозяину прилипшие ко лбу волосы, ещё несколько прядей побелели от тёмной магии. Так продолжаться не может и чтобы убавить точку кипения, требуется поставить некоторые ультиматумы. Впрочем, Ван Грисса сам помогает Малекиту справиться с гневом и надменностью, однако это долго и нельзя с таким характером безбожно играть в исключительного мага, пока это не принесло лишних проблем. «Я старался ради тебя, Люми, ты единственная, кто была рядом со мной за всё это время, » — Малекит схватился за амулет и пытался ровно дышать. Сейчас ему очень плохо, два раза пришёлся удар по солнечному сплетению, но ничего серьёзного, — «Прошу тебя помочь Жерону не погибнуть, сейчас я не в силах спасать кого-либо, трать мою ману, пусть меня это истощит, но не важно…» «Занимательный вы человек, господин Ник’Эл, » — Люмин была польщена похвалой чуть обагрёнными щёчками и поступающей улыбкой, но перед тем как сказать некие наставления, увидела, как глаза господина от бессонной ночи тяжелеют и он засыпает. Всё же, человек с кариеми глазами своей добротой из маленькой свечи создаёт огромные костры и факела в своём окружении.***
— Я командую своими, вы своими, знайте свои полномочия и компетенцию, — резко ответил Альдарим и быстро вышел из каюты. На песчаном берегу стояли в строю пехотинцы, гордо и строго как на плацу, а вот команда пиратов была кучей, что больше походила на забастовку. Северяне же стояли так, как и пираты, но у них редкость, что они стояли строем. Вильям опёрся об плечо Жерона и зашагал на берег, где стояли пираты, солдаты и наёмники. Несколько людей, по понятным причинам, не было в строю. Малекит — спит, а несколько матросов чинят дверь каюты капитана. После выхода капитана пиратов, Марак не выглядел так, будто сейчас прирежет его, хотя и читалось в глазах презрение. Солдаты тоже не шибко рады видеть Вильяма, если раньше они были скорее нейтральны, то сейчас смотрели на него косо. Альдарим стоял перед отрядами и громко заявил выдвинув левую руку вверх: — Запомните это навсегда: порой, мы должны поступать как нам не хотелось, но война уже идет и вскоре враги явятся сюда под ликом союзников, они смогут в случае чего уйти или предать. Мы не имеем такой возможности, нужно выполнять приказ чего бы нам этого не стоило. Взгляды были не из самых доброжелательных, но и с ними не нужно быть навеселе. Война идёт, они подчинённые, нужно подходить к делу крайне серьёзно. Нельзя допустить, чтобы они совсем расслабились, нужно напрячь работой, но пока нет какой-то возможности для этого. Вильям думал о всей ситуации и выделил главное — нужно выжимать из сотки динаров всё возможное. Если они не будут подчиняться приказам, то следует исключить их из списка союзников. А если точнее, то убить или отпустить. Вчера Хармен допустил оплошность. Наёмники подчиняются деньгами, а не какими-то моралями, нет, вовсе нет. Нужно это было пресечь ещё вчера, а теперь смысла нет. Кремниевый пистолет хоть и висит на поясе, но что можно сделать против армии северян? Разве что застрелиться самому. Нет, нужно найти союзника, который сможет защитить, сделать грязную работу, а в случае чего, такая фигура даст по зубам наёмников. — Верно, — Вильям опёрся об трость принесённая одним матросом, — Поэтому, следует обучиться беспристрастностью и верности у солдат. Вчерашний опыт показал, что эмоции берут над вами верх, чем могут воспользоваться враги. Насколько бы сентиментальный не был контекст, нужно понимать, что на войне вас могут предать даже после проявленного милосердия. Такую змею пригревать я не осмелился. Нам пора в путь, идите на свои места и подумайте насчёт той опасности, которой вы бы подвергли сами себя. — Так, Вильям, — придержав Хармена за плечо, Альдарим слегка кивнул головой на его речь и что, конечно, вызвал положительный поток у Вильяма, значит, этот усатый мудила любит лицемерие и когда за ним повторяют, значит, придётся играть по его правилам, — Назначай кто тебя заменит и выдвигаемся, у нас нет времени и так отстаем, — после чего подождали не больше минут десяти. Ван Грисса занял роль командующего и сказал выдвигаться. Солдаты решили идти все вместе, потому что Альдарим стал беспокоиться за возможный бунт на корабле. Матросы, конечно, не предадут своего командира, но все же если их разделить, то могут пострадать. Отряд шёл вглубь суши где-то полтора часа, пока не показалась дорожка, уходящая в маленькую деревню с частоколом. За всё время ходьбы наёмники были сдержаны, но периодически шушукались и явно это по поводу Вильяма. — Жерон, ваши люди идут вперёд, а мы походим по лесу, посмотрим на следы, мало-ли кто может быть в лесу, — приказал Альдарим, он вместе с пиратами и пехотинцами отправились обратно в глубокую пущу. Компаньон Малекита, сидела на плече Ван Грисса. Левитация начала потреблять ману, а ещё огромное расстояние между господином и тем местом, где находится Жерон — весьма огромное, чтобы можно было беспрепятственно принимать ману. — Хорошо, если что, то мы предупредим вас о том, что у нас что-то не так, — пират держал руку на эфесе рапиры и скорее формально, чем реально ответил на речь капитана пехоты. Развернувшись вперёд, Жерон обратился к своим союзникам, — Что ж, идёмте, но более осторожно, сейчас мы может быть и в меньшинстве. Отряд быстро скрылся в лесах, после чего отряд Ван Грисса продолжил путь, останавливаясь напротив деревни. Она выглядела неплохо, дома в целом опрятные, да и люди на вид здоровы и сыты. Во время войн такие посёлки — лакомый кусочек. Когда отряд с Жероном уже был близко на встречу к ним вышла целая толпа людей с вилами и прочими инструментами. — Вы еще кто такие?! — спросил старик из толпы в окружении мужчин. Кажется, это был староста, одетый весьма скромно, но не терявший влияние и мудрость в таком амплуа. Жерон шёл с компанией пиратов и наёмников, словно без задней мысли о том, что их без герба Рейна или хотя-бы Марлеона самих не примут за налётчиков. В голове идея об этом возникла слишком поздно и Люмин прекрасно почувствовала волнение, как и деревенские, взявшие оружие покрепче. — Господин Жерон, я думаю, что вам не поверят, но если что, то хлопните рукой об сердце, это будет знаком и я создам иллюзию людей Альдарима из лесов, — предприимчивая фея болтала ногами на плече пирата и ждала развязки событий. — Здравствуйте, мы дозорные королевства Рейн, нам поступило известие, что в этих землях завелись налётчики, не слышали о таких? — Ван Грисса мелко улавливал взгляды людей и слегка волновался, хотя косы, мотыги и молотки не самое лучшее оружие и так или иначе сопротивление окажется бесполезным. Жители, увидев людей в военной форме, насторожились, в деревни было довольно много детей, а потому на защиту вышли не самые слабые, хоть уже и старческого возраста мужчины. Они явно были настроены в случае чего биться до конца. Толпа распределилась напротив отряда, а староста всё так же продолжил: — Вы кто такие и чего тут ищите? Жерон прикинул ситуацию и сделал вывод, что грубить или вести себя агрессивно не стоит, иначе прольётся кровь. — Люмин, сообщи самым задним людям идти за Альдаримом, — положив руку на сердце, Жерон перешёл с шёпота на нормальную речь и сказал, — Здравствуй старшей, мы дозорные Марлеона и пришли с миссией узнать насчёт налётчиков. Не беспокоят ли они вас? — иллюзия сработала и пара пиратов побежали назад, обратно в лес за Альдаримом. Остаётся лишь вопрос времени: за сколько они найдут и приведут капитана пехоты сюда. — Неплохо, ток вот извиняюсь, почему я не вижу у вас штандарта? И извольте предъявить бумаги с печатями лордов. Ибо щас суровые времена. Не волнуйтесь грамоте обучен, — селяне стали одобрительно кивать. Пираты убежали, но вот отряд было сложно найти в лесу. Тем более, когда не помнишь в какую сторону они пошли. «Плохо дело, очень плохо, если обман раскроется, то придётся уйти восвояси, если ранить хотя бы одного, то потом шкуру с нас содрут, хотя, нет, только с этого идиота, » — Жерон поджал губы и наклонил голову так низко, чтобы этого никто не заметил. Из-за деревьев показалась иллюзия Альдарима с отрядом и тот недовольно сказал: — Что ты тут устроил? Дай мне с этим разобраться, — иллюзия не повторяла характер настоящего Альдарима, хотя, учитывая его отношение к пиратам и наёмникам — быть может. Остальной отряд вышел и выстроился в линию, где замыкающим звеном был знаменосец. — Извиняюсь за подчинённого, он ещё не понимает всю серьёзность ситуации и нет времени на пустые разговоры, — достав грамоту с печатью герба Марлеона, под маской Альдарима был обычный пират, который, по приказу Люмин, разорвал рукав и налил немного грязи на ткань, чтобы добавить вес бумаге, — Я Альдарим, капитан морской пехоты Марлеона, а это мой отряд дозорных. Спешу повторить вопрос: не беспокоят ли вас налётчики? — Почему это ваша грамота с одной печатью и всего королевства? Где печать нашего лорда? Да и про штандарт мне вы не ответили, — крестьяне стали между собой роптать, а часть из них подозрительно смотреть на эту братью, — Грамоту дай прочесть старосте! Или мы вас тут же! — Назад, они не поверят в это и дальше, — Жерон схватил Альдарима за плечо и оттащил назад. Люмин поняла, что хватит с неё представления и рассеяла иллюзию. Задние войска растаяли, а капитан пехоты преобразился в обычного пирата. Ограждая часть войск собой, командир сказал: — Сейчас он находится в лесу, но если бы мы действительно были налётчиками, то не игрались бы с магией, а напали во время неё или сожгли всё к чертям собачьим, — фея мотнула головой и протиснулась в карман рубахи, сейчас она очень устала, а утреннее кофейное зерно исчерпало свою мощь. Ван Грисса взял ножны со шпагой и фехтовальный нож в руки, — Можете взять меня в плен, но не трогайте людей. — Хороший налетчик ждёт спины, а наивный идет в лоб. Вы солгали уже не раз. Нас больше, ты явно не думал, что такой лакомый кусок будет лёгким, а вопрос хороший, две функции разом: узнать насколько целы и увести с себя подозрения, — староста потягивал косу бороды вниз и с каждым разом всё более медленно, останавливаясь на поседевшем кончике, — Но идёт война, каждая деревня готовится к худшему, — старика стал поддерживать нарастающий гул, вилы то и дело стали подниматься вверх при каждом выкрике. Масла в огонь стали подливать северяне, что видя такой настрой схватились за оружие, — Смотри! Они взялись за оружие! Пиздели гады! Жерон хотел бы проклясть эту фею, да только он сам принял её предложение. Он не думал о таких последствиях и, когда северяне взяли оружия в руки, то он навострил шпагу в их сторону. — Не сметь! Вы потом перед более старшими людьми, чем Альдарим отвечать будете за свою выходку, — пираты не брались за мечи, а вот северяне его словно и не слышали, северяне опустили оружие, но еще немного ждали слов Жерона, чтоб убрать в ножны, — Если вы хотите подраться, то уж не оскорбляйте имя Одрина, он бы не хотел видеть эту бесчестную битву против обычных крестьян. — Либо это какая-то очень замудрёная многоходовка, либо ты говоришь правду, — сказал старейшина после Ван Грисса, и опустив руку толпе, негласно остудил напряженную обстановку, — Если правда, то уберите оружие, чегож вам бояться обычных селян. Подождем вашего командира, — в толпе внезапно стал виднеться символ Рейна. После чего из толпы вышел парень в военной форме, но часть знаков была сорвана. Староста тут же стал отгонять парня. — Сгинь, если они не врут, то тебе же хуже будет, — посохом отгораживая путь к отряду Жерона, староста не являлся уж такой мощью, чтобы сдержать любопытство ещё одного юноши. Скромно задав вопрос окружению, дезертир получил довольно громкий ответ, — Говорят, что от лордов. — Как?! Но наш отряд, они их нашли?! — парень резко вырвался из толпы и с интересом смотрел на окружающих его наёмников. Нет ни единого признака, к которому можно отнести их к войскам Марлеона. Единственное, что выдало их — слегка скривлённое от грусти и неудобства лицо, и чем больше длилось это молчание, тем становилось хуже и задался единственный вопрос, — Что вы сделали с ними? Жерон понял, что это какой-то отставший дезертир, оставшийся здесь и сейчас он жаждет ответа. Пират опустил глаза и сказал: — К сожалению, их убил наш капитан Вильям. Я ничего не мог сделать, меня там не было, — стыдливо шаркая ножкой, он посмотрел в полные отчаяния глаза, сжатые зубы и сам ожидал удар полный злобы. Пираты и северяне с поджатыми головами в сторону или вниз лишь подтверждали, что случилось, на что ни у кого не хватило бы сил противостоять, — Лучше беги, пока Альдарим не пришёл, он, как и Вильям, не отпускает таких как вы. — Что?! — солдат за считаные секунды потерял лицо, а душа вмиг покинула тело. Слёзы безмолвно прошлись по щекам и никаких слов оправдания не хватит, чтобы залечить их. Тьма, пустота и одиночество явились в одночасье. Осознание той суровой реальности, что любая судьба крестьян управляется горсткой знатных мужиков никогда не покидала его, а теперь, просто явилась в его жизнь, забрав друзей. Их голоса ещё раздаются в мыслях и имеют хоть какой-нибудь смысл, но всему придёт конец. Каждая прихоть стоит всего лишь пару жалких монет и его жизнь, возможно, исчезнет также бездарно. Собравшись воедино, эти идеи обрели энергию, силу, но даже так, уже ничего не изменить. Подорвавшегося дезертира, схватила часть мужиков и стали оттаскивать парня от этих людей, словно взбунтованную лошадь из табуна. Юноша не реагировал ни на слова, ни на действия, его тащили как бревно и это то, что дарует война. Крестьян, как и старосту, переполнял дикий ужас, словно контуженый, старейшина с трудом пытался держать себя в руках, но старое сердце просто бы не выдержало угасание гнева об утраты практически приёмных сыновей, а потому тыкал пальцем в Жерона со словами: — Они были мальчишками! Хотели вернуться домой! А вы, псы, совсем озверели за деньги дворян! — голос был достаточно громкий и увядший с годами, он иногда шипел, но никогда не затихал, — Любое мокрое дело за горсть золота! Я слышал байки, порой дворяне свои же поселения грабят, дабы просить у верхушки золота побольше, да на восстановление или за претензии! Но в это я не верил, практически детей, вы заставляете играть в больные игры! Они не игрушки! Ребята хотели жить, хоть как-то, но жить! Вы даже не отцы, а такие же юноши, чтобы понимать такое горе! Вы… вы! — стукая тростью об землю, старик под конец тирады просто отворачивается от Жерона, с полным отчуждением и разочарованием махая рукой. В это время как из леса уже виднелись солдаты Альдарима с двумя пиратами, которые бежали за ними, толпа деревенских расходилась. Жерон смотрел на каменную тропу и выслушивал это в своей голове как эхо. Если бы он там был, то мог повлиять на убийства, но сейчас ничего поделать. Пират шёпотом произнёс, даже не планируя то, чтобы кто-то его услышал: — Мне искренне жаль, — губы сомкнулись в тонкую линию и руки тянуло вниз. У него нет сил, чтобы бороться под этим командованием и далее. Но кто спросит обычного солдата? Будь он магом, то быть может и имел огромный вес, но разве достаточно быть на хорошем счету у Вильяма и Альдарима? В прошлом, когда ему исполнилось семь лет, то в этом возрасте впервые дети могут испытать ту магическую силу, что течёт в венах каждого. Семья Ван Грисса славилась своими боевыми магами, старшие братья и сëстры уже раскрывали потенциал и настал тот день, когда Жерона упрекнули: «Ты не маг». Жестокий северный характер должен был надавить на него, вызвать стрессовую ситуацию, а потому — сподвигнуть на попытку создания заклинания. Шли годы, он отставал от младших братьев, а потому, дворянин закрылся в себе. Часами пропадал в псарнях и помогал рабочим в повседневной работе, пока его не застали в близости со слугой. Это было последней каплей на весах терпения родителей. Они решили отправить его во Врановский институт по изучению магии. Там он должен был хотя бы восстановиться, но Жерон бежал из клана. «Разве ошибка природы может что-то исправить? Сделать мир вокруг себя лучше?» — Жерон смотрел на уходящие силуэты жителей деревни, а обернувшись, виднелись войска Альдарима, — «Нельзя допустить, чтобы он узнал о наличии дезертира!» — Альдарим, мы вас заждались, глупо было оставлять нас без грамоты, — Жерон подходил к капитану пехоты и принял решение тянуть время, дабы предателя спрятали. Поэтому, следует задавать бессмысленные вопросы или многое высказать, чего наверняка желал бы каждый, — У вас голова на борту остались? Почему даже не обучили сие процессу или вы хотите чтобы на фоне вас все казались идиотами? Неудивительно, что вокруг твоей башки столько проблем и я говорю не только про работу, а о вас. Уходить перед самым приходом в деревню? Вы там с ума сошли? — долго ответа ждать не пришлось, крепкая перчатка прилетела по морде Жерона и оставила царапины от железных пластин. Было слишком нагло и конечно мужчина такого бы отношения к себе не позволил. — Бумаги положены только вашему капитану, — недовольно цыкнув щекой, словно вытаскивая надоедливый кусок мяса, Альдарим не планировал разъясняться, а просто продолжить свою мелодию, — Вы должны уметь уговаривать крестьян или для ваших мозгов это слишком сложно? В крайнем случае должны меня спрашивать, что вам делать и как. А я погляжу, вы этого не умеете, мда, — Альдарим и его отряд смотрели на Жерона. И если отряд просто смотрел с чуть злорадостными улыбками, то Альдарим сверлил и ждал какого-нибудь вразумительного и гениального ответа. «Ну-с спасибо за советы, когда ты оставил нас без бумажки, а выслушивали мы, » — закатив глаза, Жерон вздохнул и грозным тоном заговорил: — Да, только на нас нет даже эмблемы Рейна, ну не суть, на судне расскажите про лордов и печати хотя бы заместителю капитана, — пират думал чтобы сказать, чтобы он не получил по голове за несколько причин: обсуждение приказа, слишком наглое и нахальное поведение, — Раз уж мы здесь, то идёмте в дом старейшины, они ушли из-за долгого ожидания. — Вы должны были это сами узнать, — Альдарим буквально раздражался на всякую мелочь, хоть это и была его работа, но не каждый раз благоволит терпение, — Ладно, сейчас проверим деревню и уйдем, пусть ваши люди будут с моими, а мы пока пройдем в центр деревни. И никаких но! Понятно? — вопрос, конечно, риторический, сразу после него все солдаты стали расходиться по двое для осмотра деревни. Альдарим достал из сумы с пояса знамя и, подходя к деревне, махал им. Жерон надеется на благоразумие пиратов, что те не расскажут насчёт дезертира, да и на гонор самого юноши. Мальчишка или нет, но его выходка из тени может стоить жизни и тогда его уже никто не защитит. А если продолжать жить — то это мучительная пытка, тем не менее, окажись любой солдат из вчерашней бесчестной битвы, то наверняка бы возжелал отомстить или умереть. Пират таких не любит: разве обрекать родственников своих друзей на ложную надежду, что их сыновья, мужья или братья не погибли не есть ли куда бесчеловечный поступок? От Жерона отвернулась его семья, но он продолжает жить, искать силы, а потому, опустить руки — позор в глазах матроса. Тем не менее, когда люди услышали приказ Альдарима, то теперь распределились по парам, дабы поскорее обойти деревню. Жерон вздохнул и промычал себе под нос: — Как прикажете, — после чего тенью шёл за капитаном. Видя махания Альдарима, крестьяне даже не стали выходить из домов и перестал, когда до деревни осталось несколько метров. Пехотинцы с пиратами и северянами стали осматривать деревню, но все они чувствовали презрительные взгляды на них, впрочем, слышавшие речь старейшины не особо удивлялись такому отношению, чего не сказать про новоприбывших. Тем временем Жерон с Альдаримом подошли к дому старосты и постучаться решил последний, спустя пару тяжелых стуков, после которых вышел староста. Он выглядел подавленным и уставшим, однако, обязанность есть обязанность. — Как понимаю, вы и есть тот самый командир, — осматривая усатого и краснощёкого Альдарима, старик опирался об посох и скучающе отвёл взгляд в сторону. После тех слов об убийстве ватаги парней не хотелось ничего, он узнал всё, что требовалось доказать о всемогущей армии Марлеона, совершенно легко расправляющийся с настоящими врагами. — Совершено верно. Как понимаю, наши наёмные силы неумело вам представились, извиняюсь за их поведение, — перебирая бумаги, капитан достал грифель и что-то записывал на краю, — Также мои люди осматривают деревню для полного отчета о вашем состоянии, так как есть информация о налётчиках, а вблизи вашей деревни был замечен лагерь дезертиров, но мы их уже перебили, — монотонно говорил Альдарим, словно это повседневная работа, что таковым и являлось, но староста с трудом сдерживал лицо, он ответил максимально сдержано на слова надзирателя. — Да, они нам успели сообщить столь «радостную» новость… — Чтож, хорошо, — быстро переведя взгляд с бумаг на старейшину, Альдарим поставил галочку и сказал в весьма агрессивном ключе, — Надеюсь, что вы понимаете, если продолжить поддерживать дезертиров, то вас будут грабить разбойники самого низкого пошиба? Если нет, то в следующий раз я напишу рапорт и большинство ваших мужчин заберут на оборону Марлеона, раз уж вы так хорошо живёте и помогаете каждому. Понятно выражаюсь? — старик неровно задышал и слабо кивнул, сдерживая себя от грубости, — Также, вы не видели кого-нибудь вблизи? Чтобы мы могли узнать о вражеских диверсионных отрядах или разведчиках. — Хамло… Как только Алатрион держит таких людей? — старик закашлял и запахнул рот рукавом серой рубахи, — Неудивительно, что таких кровожадных людоедов обвешивают медалями и объявляют героями, — эти слова ни капли не задели Альдарима и тот также держал стержень на последней клеточке, после чего староста продолжил, — Нет, мы довольно далеко от основных дорог, поэтому никого нет. Жерон внимательно смотрел за действиями Альдарима, хотя ничего сложного тот не делал. Обычная обходная работа: спросить чего да как, просто показывая бумажку. Весь диалог между капитаном и старостой он молчал, принимая слова в штыки. Но, зато один спасся, который будет проклинать тех, кто объявил о смерти его друзей или просто знакомых солдат. — Замечательно, — после чего Альдарим попрощался и направился к месту сбора возле входа к деревне. Да и в целом все уже стали там собираться как только те двое пришли. Капитану отчиталась о том, что в деревне нет каких-либо проблем и они живут в хороших условиях и после этого направил всех к кораблям, здесь миссия считается выполненной. — Альдарим, а теперь-то вы расскажите о лордах островных деревень, про печати? — идя по тропе к Аркадии, Жерон с грустным взглядом покинул поселение. — Знать тебе о знати, также полезно как блохам кличку собаки, на которой они сидят. Как бы можно, но нахер никому не нужно, — более мягко объяснял собеседник, — А печати — это то, что есть у меня на свитке, который говорит, что мы действительно солдаты Рейна. По сути, это знаки лордов тех деревень, которые мы просматриваем, но не ты и кто-либо ещё не должен их предъявлять по первому требованию, как и наш штандарт. Это идёт как крайняя мера. Но каждый староста считает, что мы обязаны, тем самым подлавливают новичков. Но повторяюсь, это всё ценные вещи и если они пострадают самолично голову откручу. Так что если снова будут требовать, шлешь в пешее и эротическое путешествие. Говоришь: «Именем короля Иуана Де Лофела требую сотрудничества, что возложил на мои плечи благородный лорд Даниель». Все запомнил? Идя в такт с Альдаримом, замыкая войска сзади, Жерон вслушивался в полезную информацию, которая, как оказалась, была более чем простой и даже документы не требуются. Всего-то нужно быть куда наглее с крестьянами, ну, по первой так и бывает. Особенно с тем, как они сумели доказать свою причастность к убийству дезертиров, а значит, доказали свою подлинность. — Да, я понял, но разве лорд Даниэль относится ко всем деревням? — положительно кивнув головой, что даже у Альдарима задёргался глаз от столь глупого вопроса и пират сиюсекундно призадумался, — Хм… Ладно, ничего, — отмахнувшись от вопросительного взгляда капитана пехоты, они вскоре дошли до Аркадии. Как только Альдарим увидел корабли, заорал: — Все на судна, мы отправляемся! — солдаты отправились сразу на корабль и там уже занялись делами. Пираты решили не ждать своего капитана, когда отдаст приказ, понимая, что Альдарим главнее. Северяне, услышав приказ Альдарима, тоже принялась подготовиться к отплытию.***
Жерон вернулся обратно на Аркадию, где-то в последних рядах и отправился в спальни матросов, чтобы проведать Малекита, он уже не спал, но курил в постели и стряхивал пепел куда-то под кровать. Впрочем, он тушил это магией воды, а потому не так опасно и пожара точно не будет. Пират стоял напротив него и чародей создал волшебную расчёску, дабы причесать бороду под острым углом вниз. Рядом никого не было, матросы обычно развлекались играми в карты, кости или просто наслаждались морским ветром, а не сырой, тёмной и вонючей комнатой матросов. Всё-же были иногда слышны шаги по лестнице, но никакие силуэты не заходили. И когда Малекиту надоело, что в нём глазами прожигают дыру, то игриво поинтересовался: — Ну шо ты на меня так смотришь? Мне аж неудобно, — воздушная расчёска испарилась и выпавшие волосы с неё рассеились по ветру. Чародей аккуратно облизнул губы и снова обхватил шерстяной фильтр сигареты. Пустив дым в молчаливого пирата, чародей выдохнул и спросил, — Ты что-то хотел или просто доебаться решил за тот поединок? — Малькольм, может ты помолчишь хоть немного? — пират присел на край кровати и задвинул перегородку перед двумя кроватями. Долго подходящие слова не подходили, в сознании было ясное понимание, что слишком поспешно и рискованно по отношению к такому инфантильному и нарциссичному человеку, но всё-же, когда-нибудь нужно давать эмоциям выйти, — Может быть сейчас не самое лучшее время для признаний, но я чувствую, что ты мне очень важен. Ты необычный, умный и знаешь, что хочешь от жизни, — взяв Малекита за руку, уголки губ незаметно поднялись и Жерон медленно притягивал к своему сердцу, — Рядом с тобой, каждый час остаётся незабываемым, но прошу, не начинай дуэли с сильными противниками, сегодня тебе просто повезло… — Мда, — вырвав руку обратно, Ник’Эл вальяжно откинул сигарету в сторону и почесал живот, — Давай мне тут не будешь говорить, что мне делать, а что не надо. Я знаю себе силу и она уж больше чем у Вильяма, поэтому, твои лишние телодвижения просто тратят моё драгоценное время. Отстань от меня, я уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения за себя и неважно какую цену придётся заплатить. — Да как ты не понимаешь! — Жерон схватил сигарету и бросил на пол, безжалостно растоптав. Ему максимально не понравился ответ и кажется всё зазря. Малая обида, ранит очень глубоко, особенно когда признаёшься в чувствах. Встав на ноги, Ван Грисса сжал кулон с сенбернаром и сказал, — Хватит казаться героем! Ты не один, я могу помочь, только попроси меня об этом. Но ты считаешь себя просто невообразимым магом, который даже не знает о себе как о личности, потому что у тебя их несколько. Как удобно, правда? — Я не хочу об этом говорить, иди пожалуйста, мне надо одеться, — протяжно вздыхая, Малекит встал с кровати и в тумбочке нащупал рубашку со штанами. Жерон не мог стерпеть такой наглости и, развернув лицом к себе, прижал мага к стене телом, только оставив дистанцию между лицами. Испытанные тяжким физическим трудом пальцы Ван Грисса плавно прокрадывались к щеке, немного поглаживая, когда губы сплелись по единственному желанию пирата, не чувствуя отдачи, он быстро отстранятся и закрывает рот ладонью, он слишком погорячился и сделал чего никогда бы не позволил случиться с ним вновь, — Вот как? И что ты интересно делаешь? — Мне жаль, что так получилось, — бывший дворянин дышит словно в припадке и собирается уходить с комнаты, — Не знаю, что на меня нашло, прости, — всё-же, чувства — страшная вещь, которая поразила и его в самый неподходящий момент. Жерон метался от того, что слишком поспешил, так и то, что сделал это по своей воле, — Мне надо подумать над своим поведением. — Да стой ты, — схватив за плечо, Малекит развернул Ван Грисса к себе лицом и неутешительно взволнован, — Я был не против, просто от неожиданности затупил, но у тебя есть какие-то проблемы? Расскажи, что случилось? — Я… — вспоминая прошлое, Жерон поджал губы и вычерчивались страшные картины, в которых невидно глаз, неслышно криков, но прекрасно чувствуется боль, — Я не готов говорить о таком, тебе не понять, ты слишком чужой для моего мира, — снизу смотря на необыкновенные сапфировые глаза чародея, хотелось рассказать о многом, но если то признание о чувствах восприняты как несмешная шутка, то о таком просто невозможно говорить без слёз, — Прости за беспокойство. — Ты обиделся? — стоя напротив него, Малекит потянулся к сумке с сигаретами и прикурил ещё одну, пока Жерон уселся на соседней кровати и с поникшей головой что-то бормотал себе под нос, — Я могу чем-то помочь тебе? — Нет, — почувствовав присутствие под боком, Ван Грисса медленно и украдкой тянул пальцы к руке чародея, — Можешь разве что составить мне компанию и обнять меня. Ни больше, ни меньше, я очень устал, за последнее время столько негатива, а ещё твоя идиотская манера уничтожила моё признание. — Извиняй, — упав на кровать, Малекит, из-за роста, согнулся как эмбрион и следом лёг сам Жерон. Пальцы двоих сжались в лёгкую хватку, было интимно и необычно по сравнению с прошлыми романтическими вечерами обоих. Темно, покачивает из стороны в сторону. Чародей уткнулся в шею пирата и изредка дымил на неё табачно-ароматным туманом, — Ты действительно любишь меня? За что? — Ты меня хоть тогда слушал? — раздался смех. Повернув голову к магу, Ван Грисса закрыл глаза, отдаваясь приятным ощущениями по всему телу. Наконец-то, тишина, никуда не нужно идти и самое главное — он спокойно понимает состояние других. Желая этого или нет, — Просто, люблю тебя, какой ты есть. Этого достаточно? Малекит ничего не отвечал, а лишь приобнял за талию, прижимая к себе всем телом. Этим всё сказано. Броня неприятно обжигала холодом и твёрдостью, но не мешала магу обнимать причину, по которой он ещё остаётся здесь. Он хочет, чтобы и бывший дворянин ушёл вместе с ним из проклятой морской посудины, куда-то в светлое будущее. Хватит ли решимости сказать об этом? А быть может, не все мечты и мысли разделимы. Спросить сейчас — слишком неуместно, особенно после неудачного признания. Наслаждаться моментом сейчас — то, чего хочет каждый.***
Тем временем Вильям сидел в каюте и думал над словами Корбака, сказанные перед уходом в поход на сегодняшнюю деревню. Что можно сделать, чтобы наладить отношение с северянами или не париться насчёт них и просто уволить по окончанию недели. Нет, если уволить, то они расскажут о нём как о злодее среди остальных наёмников, а пока они под контролем контракта, то не стоит утруждаться. Дверь починена, в неё никто не стучится, значит никому он пока что не нужен. Разливая алкоголь в стакан, Вильям принялся за бумажную волокиту пока есть время и нога ужасно болит. Будь проклят этот маг! Но сразу же, когда корабль тронулся, Альдарим зашел к Хармену для обсуждения дальнейших действий, но увидев пирата за бутылкой, тот тут же отвесил оплеуху. Удар пришёлся по щеке и Вильям выплюнул остаточный алкоголь на пол, не успев его допить. Перед ним оказалось смутное очертание капитана Альдарима, бормочащего что-то себе под нос. — Спешу напомнить, что вы лишь жалкий пират и на ваше место можно найти куда более умелых людей. Вместо того чтоб улучшать состояние отряда, вы просто решили бухать?! Видимо, вы настолько бездарный командир, что вся ваша удача рассыпается в прах когда вас возьмут за яйца, — тяжёлый пехотинец поставил руки на стол и свысока смотрел на пиратского капитана. — Лучше бы я тогда сдох, чем сейчас выслушивал твои указания. Пираты и так меня не слушают, через окно я видел, что они даже не ждали меня! — Вильям потянулся к пистолету и начал его чистить ëршиком, — Да они даже не заслуживают моей благосклонности, смерды проклятые! Они подчиняются кому угодно, но только не своему добродетелю! Чтобы эти крысята делали без моей щедрости?! Правильно! Сдохли в трущобах или спились! Зам-мечательно! — Вильям небрежно откинул пистолет на стол, выбрасывая ëрш в сторону. Альдарима, мягко говоря, передернуло и со всей дури, не снимая стальных рукавиц, вмазал в солнечное сплетение Хармену. Того не просто скрючило в боли, он даже на полминуты забыл как дышать в принципе. Задыхавшийся капитан потянулся к пистолету и пытался зарядить его порохом, но всё было слишком медленно, за это время Альдарим взял его за шкирку как рождённого щенка, и потащил на палубу. Дойдя до двери, да ухватившись за рубаху Вильяма покрепче, швырнул на середину судна, словно отвратный мусор в ведре. — Коль хочешь уважения и подчинения, то это надо заслужить еще! — пехотинец поднял голову Вильяма за волосы и указывал ей прямо в толпу испугавшихся матросов, — Чем ты лучше этой самой черни, когда не лучше собачьего дерьма?! И только вякни, что не имею права! — разжав пальцы, Альдарим не планировал останавливаться, — Я сражался со своим отрядом в такой жопе, что ты, ублюдок, себе даже представить не можешь! Я своими руками хоронил не одного бойца и знаю цену уважения, любой из моих уверен в том, что если надо, я буду рвать любого даже за одного из моей группы! — пехотинец был в ярости и его солдаты уже копошились рядом. Они прекрасно понимали, что командир сейчас даже одним ударом может убить Вильяма, не рассчитав удар. Хармен жадно глотал воздух и пытался отмахнуться от наступающего капитана пехоты, а из-за сильного опьянения он ничего не мог поделать. Его схватили как щенка и поволочили на палубу, на поругательство от каждого кому не лень. Грубо ударившись головой об пол, он прикусил язык до крови. Во рту появился металлический привкус, а в глазах вновь тот сон. Его грубо спихнули с досок, а после Вильям начал тонуть в песках. Он просачивался везде, охватывал как вода. Пираты успокоились, их скелеты утратили одержимость, не осталось ничего. Но его вытащил Корбак из пучины песков и тут же окатил ведром воды. На корабле же, Корбак пришёл на крики Альдарима, заподозрив что-то неладное. В зубах была дымящаяся трубка, а руки пахли сушеной рыбой. — Эй?! Ты что тут творишь? — повар вышел из кухни с ножом и бадьëй пресной воды. Полив голову капитана, тот начал приходить в себя, но тут же закашлял из-за накопившейся во рту крови. Старый повар взял его на руки и наклонил голову в сторону, дабы тот не захлебнулся, — Альдарим, прошу, хватит. Он же застрелится от позора, да и после всего этого его мало кто будет слушать, если такие вообще будут на корабле. — Тут происходит то, что должен знать каждый и показывает настоящую сторону вашего любимого капитана. Если кто-то не может вести людей, то его быстро уберут и в этом даже не буду виноват я. Так что если он будет в таком же состоянии к следующей деревни, то я прикажу его вздернуть на рее! Я понятно изъясняюсь?! — Корбак хотел было молча пройти в каюту и поговорить с Вильямом там, но Альдарим только кинул бочку масла в огонь. — Ах ты усатая мудила, — ужасно, состояние капитана очень ужасно. Повар еле сдерживался, чтобы не подраться с пехотинцем, — Конечно, блять, понятно, только командуй-ка своими людьми, юноша, с Вильямом я поговорю, — повар подбросил тушу Хармена и теперь закинул его на плечо. Старые кости не слабо так прохрустели и они отправились в каюту, запирая ту на замок. Посадив в кресло, Корбак убрал бутылку рома к себе в фартук и нашёл кувшин с водой. Налив стакан, повар пододвинул его к капитану и приказал, — Выпей, полегчает, — выдыхая дым, Корбак слегка успокоился и засунул нож в ножны на ремне. Капитан выглядел неважно, даже более хуже, чем сегодня утром. Хармен потянулся к ящику и оттуда он достал другую бутылку рома и поставил на стол. Повар тут же вскипел и, схватив за горлышко, выбросил это в стену за Вильямом. Раздался сильный грохот. Осколки разлетелись в разные стороны, да и алкоголем теперь сильно пахнет. Тот недовольно буркнул ругательство и потянулся к той, что в кармане на фартуке повара. — Ты тут из себя хуй пойми что не стой, или тебе этого выступления не хватило? Я теперь понимаю какой он мудила, но ты куда? — схватив за горло, пожилой мужчина процедил, — Ты мне скажи, ты совсем долбаёб или в театре представление? — Ну что ты начинаешь? Как старая супруга… — откинувшись на спинку кресла, Вильям все-таки взял стакан с водой и выпил до дна. Сознание ещё не пришло в норму, чтобы понять вес унижения и насколько сильно ранят эти слова на самом деле. Весь авторитет канул влету, и власть «помощника» Роланда набирает нешуточный оборот. — Да потому что блять на кону твоя жизнь стоит, — часто ударяя указательным пальцем по темечку, Корбак скрипя зубами процедил, — Здесь вообще мозги появились за столько то лет? — Да и после этого показательного концерта Альдарима меня мало кто будет слушать, зато своё тщеславие истинного капитана показал, вот какой молодец, — Вильям добрался до пистолета и посмотрел в дуло. Там чисто, осталось лишь пороха и пулю добавить. Начали поступать слёзы и вся обида, злость, она никуда не может деться, — Ну я же мужчина, сопли собрали и вновь прислуживать этому говноеду, чтобы блять его молнией хорошенько пиздануло. — Ты тему не переводи, — скрестив руки на груди, повар призадумался, отведя взгляд в сторону, — Я обещал Брону, что буду верой и правдой служить новому капитану, но почему ты не понимаешь, что я то не вечный. Мне уже шестьдесят лет, и зубы не такие уж и целые, как можно представить. Почему я должен вытаскивать тебя из этих ситуаций? — прожигая дыру в Вильяме, тот отвёл взгляд и далее слушал выговор Корбака, — Тебе тридцать пять лет, а страдаешь такой хуйнëй, может прекратишь? — взяв капитана за руку, повар сбавил тон и более мягко произнёс, — Давай вместе всё обсудим, пока есть время.***
— Готовите веревку, чую, скоро кто-то будет болтаться на ней. Остальным, держим курс дальше на юг, нехватало нам ещё сегодня не приплыть в следующую деревню, — довольно громко сказал Альдарим, после чего сел на правом краю палубы и занялся своим снаряжением. Два арбалетчика, услышав приказ про веревку, отошли и стали готовить узел и искать место, где они могли бы вздернуть человека. — Тебе не кажется, что мы что-то пропустили? — задумчиво пробубнил Малекит, когда настала тишина и, повторив вопрос вновь. Жерон поднялся с кровати и побежал на палубу, а следом за ним и чародей. Когда они обратились к матросу, то рассказал недавнюю историю с Вильямом, что тут произошло и какой приказ последовал. — Плохо дело, — бросившись стремглав в каюту капитана, Жерон боялся за состояние капитана, — Опять он выпил, начинает дебоширить. — Так вчера же он был трезвый как стеклышко, и пизданул мою фею, кажется, ему всё-равно, — Малекит столкнулся лбом со спиной Жерона, когда тот начал отпирать дверь в каюту капитана, — Дай мне. Anemomotus! С той стороны ключ остался в замке, а потому воздушный поток прокрутил его и дверь торжественно открылась. Жерон плечом толкнул её и перед ним оказались Корбак с Вильямом, мило беседующие насчёт всей этой ситуации. — Простите что без приглашения, но мне кажется, дело серьёзно, — Малекит спрятал руки в мантии, стоя позади пирата. Бывший дворянин, в свою очередь, извинился за то, что вошёл без стука, — Капитан, вы слышали насчёт того, что Альдарим планирует сделать с вами? — тот улыбался, наливая себе воду из кувшина. — Ну конечно глупенький, что за вопрос? — Хармен в эту же секунду изменился в лице и сказал, — Малекит, мне кажется, что нам следует заключить пакт, который, кстати, весьма выгоден для тебя, — чародей заподозрил неладное и встал рядом с пиратом, что был по правую руку от кресла, в котором сидел Корбак. Весьма странно, как быстро меняет своё мнение капитан, хотя, для начала следует выслушать его. — Вижу, что ты в сомнениях, — Вильям поставил руки домиком и посмотрел на эту удивительную парочку, — Но если ты исполнишь это договор, то вместе с Жероном, после войны, ты валишь на все четыре стороны. Как ты думаешь? Но взамен попрошу защиты от недругов, смотри по обстоятельствам, что делать, когда я скажу убить, значит убить, когда пытать, значит пытать. — Наивно полагать, что я куплюсь на такую шутку, — гордо подняв подбородок, Малекит украдкой смотрел на Жерона и тот был сначала в прострации, а за миг обескураженный сказанными словами: — Вы правда освободите меня? После всего, что вы для меня сделали, просто за службу Малекита? — Жерон не сомневался в словах капитана, словно для этого есть своя сингулярность. Этот переход в лице весьма смутил фею, которая с интересом смотрит за накалами страстей на этом корабле. — Даю слово, иначе я опозорю фамилию Брона Хармена, моего наставника и того, кто доверился мне, — перед глазами был кошмарный сон и словно продолжение его. Корбак, кто его вытащил из песка, показались и другие союзники. Жерон, которого он спас, теперь протягивает руку помощи, а Аркадия постепенно гаснет от вспыхнувшего на ней пожара. Он не один. Он может довериться своим подчинённым и разделить ту ношу, которую будет нести бок об бок тех, кто доказывал ему верность не один год. Жерон шептал магу на ухо, что клятва на фамилию Брона весьма значимая, дело чести, которое огласится и позже. Если данное обещание не исполнится, то любой пират может запросто взять капитанство над судном. — Чтож, выдвигаемся на палубу, пора показать кому дерзнули не подчиняться эти смерды, — Вильям сморкнулся в тряпку и выбросил её к разбитой бутылке, прикрепил саблю на пояс и поднялся с кресла. Команда трудилась на палубе, на левом борту стояли арбалетчики и примеряли верёвку и искали кого на ней повесят. Когда же показался Вильям это остановило всех и все стали смотреть на появившегося пирата, интересуясь, что сейчас будет. Вильям поправил сюртук и прочистив горло, громко свистнул, созывая всех матросов на палубу. Малекит, Жерон и Корбак стояли позади, наблюдая за действиями капитана. Если тот сделает глупость, то вероятно, что приказ Альдарима исполнится в это же мгновение. Магу было бы всё-равно, если не пакт, который весьма черствый и недоделанный. Нет какого-то сковывающего фактора для чародея, дабы тот исполнил этот уговор. — Матросы, построились в ряд, — Вильям убрал руки за спину и смотрел, насколько бездарным он все-таки капитаном был. Матросы стояли не по росту, да и возиться не хотели, а в их головах мысли, что снова Хармен напился и что-то вякает, представляя из себя Брона в самом расцвете сил, — Сегодняшняя дисциплина от вас оставляла желать лучшего. С завтрашнего дня вас ждут увлекательные весёлые старты и физическая подготовка, которая поможет вам вспомнить, что вы здесь не просто так и творить хуй пойми что вам не следует. А с сегодня, я буду лично проверять каждого на выполнение работ по Аркадии. Будет система поощрения и наказания. За каждый прокол вы будете лично мной выпороты розгами с морской водой. А чтобы вы постарались все, то с виновником будет ещё двое, которые попадутся мне на глаза. Таким образом, я создам образцовый показатель пирата с Аркадии. Все уяснили? Новость от Вильяма большинство восприняло равнодушно, и дело даже не в выступлении Альдарима, так как старые пираты знали повадки капитана и что тот явно не вспомнит всех правил к матросам, а нанятые видали и хуже: устрожение правил и там ещё бывали такие офицеры, которые и за мелочь избивали розгами. Так что все спокойно разошлись и занялись своими делами. Третья деревня была близко.