Останусь

Москва. Две тысячи двадцать второй год. Загородный дом Берестовых. Сердитая маленькая женщина в сером мешковатом платье, цокая каблуками, поднималась по крутой лестнице, чтобы высказать хозяину недовольство. Ирина Владимировна прекрасно проработала в этой семье тридцать пять лет — приехала дочь Андрея Петровича, и все полетело в тартарары. Девочка-подросток каждый раз доводила ее до белого коленья: намеренно портила вещи и предметы интерьера, била посуду, если что-то было против воли, подбрасывала в сумочку тараканов и червяков. Последней каплей стало то, что старые письма мужа с войны были порваны. Она хотела написать заявление на увольнение, но все-таки в глубине души теплилась надежда, что Андрюша встанет на ее сторону. Неделю назад позвонила бывшая и заявила, что ему пора исполнять отцовский долг. Звонок был, когда девочка уже стояла на пороге особняка. Сначала орал так, что стены дрожали. Затем смирился. Позволял дочери абсолютно все в ущерб остальным, однако почти не разговаривал с ней. Домработница поднялась на второй этаж и остановилась в замешательстве около двери спальни хозяина: мужчина с юности был бабником и нередко возвращался домой поздно ночью с молоденькими вертихвостками. Женщину воротило от этого, но ее, конечно, никто не желал слушать. Андрей Петрович жаворонок, поэтому боялась зайти в самый кульминационный момент. Но вредная Наташа еще раннем утром избавила ее от возможного стыда. — А-а-а! — послышался женский визг из-за двери. Ирина Владимировна мгновенно отпрянула от страха. Из спальни выскочила взбесившаяся девушка с каштановыми волосами и зелено-серыми глазами в красной сорочке и белых тапочках. — Марин, подожди. Это же просто крыса! Ну, давай поговорим как взрослые люди! — за ней выбежал растерянный полуголый мужчина. Девушке эти слова словно пустой звук — она спустилась в коридор, накинула черное пальто и, врезав бизнесмену пощечину, покинула особняк. Белая жирная крыса грызла черную простынь, а домработница еле сдерживала улыбку. *** — Что это было, Ирина Владимировна?! Неужели так сложно было присмотреть за этой оторвой?! — разъяренный Андрей Петрович ходил по кухне взад и вперед в махровом халате темно-синего цвета. Терпению женщины пришел конец. — Я не нанималась за ней присматривать! Я старая женщина, у меня гипертонический криз, а она целыми днями меня доводит. Между прочим, порвала письма моего мужа. В общем, я увольняюсь. Две недели отработаю, а дальше прощай. — А мне что прикажете делать?! — Искать дочери молодую одинокую няню с железными нервами: другая с ней тоже не справится. Непутевый отец успокоился и решил сменить тактику. — Ирина Владимировна, пожалуйста, останьтесь хотя бы на месяц. Вы же знаете, что я планирую открывать филиал в Питере. Вот с кем останется Наташа в мое отсутствие? Вы ж ее не бросите, да? Я приеду, и мы постараемся найти компромисс. После он поцеловал в щеку, а она, как всегда, растаяла: очень уж любит оболтуса. — Учти: это в первый и последний раз. Пообещай, что ты найдешь няню! Андрей Петрович дал честное слово, хотя искать няню даже не думал. Наверное, фальшь впиталась в него с молоком матери. *** Во время заполнения протокола внимание привлекла Ларчик, стоящая за стеклом и беседующая с взволнованным Романовским. Ей интересно, о чем они разговаривают. Повернула голову, но через секунду заставила себя вернуться к работе. *** — Кирилл Дмитриевич? А я думала, вы уже ушли. — Нет. Я вот хочу отметить твою победу… Решил пригласить тебя на ужин. — Спасибо… Я только не одета для ресторана. — Ничего страшного: есть другие варианты. Неловкая пауза. — Так ты мне доверишься или спорить будем? — Не будем. — Идем? — Да! — Она кивнула. Васильевой казалось, что это сон, который совершенно не хочется прерывать. Счастливые люди покинули УВД, предвкушая сегодняшний вечер. *** Удивительно, как изменчива жизнь: совсем не давно ты девушка, идущая на свидание, а сегодня невеста, которая, вероятно, не станет женой. Севшая в кресло Танечка, улыбаясь воспоминаниям, устало прикрыла глаза. Думала поспать, но не тут-то было. — Послушайте, я очень обеспеченный человек и требую, чтобы мне уступили место в первом классе или хотя бы в бизнес-классе, — послышался грубый мужской голос. — Повторяю: мест больше нет. Не хотите ехать — можете сойти на остановке! — отрезала полная проводница-блондинка и вернулась к прямым обязанностям. Фыркнув, упитанный в светло-сером деловом костюме мужчина лет сорока пяти сел рядом с Таней — поезд тронулся. Звонок телефона — Да, Ирина Владимировна? — бодро ответил Андрей Петрович. — Как — сбежала в неизвестном направлении?! Ну, вызовите полицию. Все! Мне некогда. Держите меня в курсе! «Почему некоторые люди думают только о себе?!» — раздраженно подумала Таня, отрывая глаза: уснуть под баритон было невозможно. Она достала из сумки успокоительное и приняла одну таблетку, запив водой из бутылки. Бизнесмен повернул голову. — Ой, извините. Я вас, наверное, разбудил, да? Мысленный вдох-выдох. Представительный мужчина совсем не понравился: лицемерие чувствовалось сразу. Танюша предпочла бы скорее свести потенциальный разговор к минимуму, но слова о полиции заставили проявить участие. — У вас что-то случилось? — Да дочка выкинула очередную штуку: сбежала неизвестно куда. Просто не представляю, что с ней делать! Вроде все есть, а ведет себя как форменная хабалка. — Простите, что вмешиваюсь, но вы не пробовали с ней поговорить по душам? Подростки часто бунтуют против ненужности родителям, а те просто предпочитают этого не замечать, живя в свое удовольствие. Конечно, сначала она будет ежиться, но, если вы каждый раз будете пытаться сделать шаг навстречу, это пройдет. — А откуда такие познания в подростковой психологии? — пораженно спросил Андрей Петрович. — Собственный опыт, — натянуто улыбнулась. — Андрей. — Татьяна. — Вот о чем я буду с ней разговаривать? Мы с ее матерью четырнадцать лет в разводе. Не так давно она сплавила мне дочь. До этого я видел Наташу только на фотографиях. Я успешный бизнесмен — мне некогда заниматься ее воспитанием. На этом разговор себя исчерпал. Татьяне искренне было жаль ту девочку. Она откинулась на спинку кресла и вскоре наконец-то уснула спокойным сном, а непутевый отец пытался дозвониться домработнице.