Мои глаза, уткнувшиеся в пол, говорили сами за себя. И отвечать в принципе не нужно. Но Беллатриса сидела, в упор смотря на меня, пронизывая своим взглядом насквозь, и ждала словесного ответа. Не знаю зачем ей это, но раз она этого жаждет, придётся сыграть по её правилам. Потому что ещё чуть-чуть и я от этого взгляда провалюсь под пол. Мои неуверенные глаза встретились со взором Лестрейндж и губы наконец разомкнулись.
– Д-да... – я ни то стыдилась, ни то не хотела вспоминать, что мой первый поцелуй был испорчен.
Нет. Он был хороший, страстный, но...на сильный. Я не просила этого делать, не хотела её целовать, но Пожирательница Смерти взяла и сделала это. Тогда Лестрейндж не думала о последствиях и вот сейчас она сидит и удручённо смотрит в сторону. Быть может подбирает слова для извинения? Но что она может сказать, пытаясь извиниться? Лично я бы не смогла. Зато простить её моё сердце готово в любую секунду. Только бы она извинилась. Не важно как, просто...извинилась.
Беллатриса неопределённо провела ладонью по складкам своего наряда, если можно так сказать. Я даже как-то и забыла, что у неё довольно откровенный прикид. Но по своему домашний. К тому же, всё что нужно он закрывает, не забывая подчёркивать идеальные изгибы тела.
– Сандра...простишь ли ты меня за тот ужасный поступок, если я попрошу прощения? – и снова этот пронзительный взгляд.
– Могла бы уже просто извиниться.
– А ты простишь? Я бы не простила...
– Да просто скажи эти слова! – вот и чего она медлит?
Разве она не видит, что я её уже простила? Осталось только произнести это вслух, но только после извинений, как бы банально это не звучало.
Нет, всё же эта женщина сводит меня с ума. Она глазами прожигала меня, заставляла сердце трепетать, биться о рёбра, будто это не сердце, а птица в клетке. Бледное лицо с холодными чертами становилось всё человечней и человечней. На её лице уже можно было прочитать, что ей жаль. Но, как всем известно, извиниться вслух та ещё задачка.
Беллатриса поднялась, как бы возвышаясь надо мной. Я уже хотела взгрустнуть, она не извиниться. Это не в её характере. Не в характере Пожирателей Смерти. Но, чёрт, я ошибалась. Лестрейндж пошла наперекор всем своим правилам и принципам. Сделала то, что немыслимо для меня. То, чего я никогда не могла представить в своей голове и уж тем более не ожидала увидеть в живую, собственными глазами. Сначала я даже подумала, что это какое-то наваждение, но после её прикосновения я очнулась и, увидев её в всё той же позе, сидела с круглыми глазами, на которых потихоньку собирались кристаллики слезинок. Пожирательница после недолгой стойки на ногах медленно, словно в замедленной съёмке, опустилась передо мной на колени. Заглядывала мне в глаза, не давая никуда от неё спрятаться. А когда увидела моё замешательство, накрыла своей ладонью мою, что мирно покоилась на крае дивана. Ещё некоторое время она разглядывала меня молча. Несложно догадаться: она подбирает правильные слова.
– Сандра, прошу...извинить меня. Тогда, в ту секунду, я сделала то, что хотела, не считаясь с твоими чувствами. Я не думала: нравится тебе это или нет. Я просто сделала, что захотела, ведь ты меня вывела на эмоции. От части поцелуй был способом заткнуть тебе рот, но основной инициативой было... – Лестрейндж запнулась, глаза упёрлись в мои колени.
Видимо она чуть не взболтнула лишнего, но я то не глупая. Дважды два сложить умею. Конечно в том случае, если я себе ничего не напридумывала и на самом деле посыл был совершенно иной.
– Я испортила тебе то, что могло быть лучшим подарком от кого-то другого... Я действительно каюсь, пусть уже и поздно... – она крепче сжала мою ладонь, что я невольно дёрнула рукой, так и не освободившись от мёртвой хватки. – Ты не должна меня прощать, ты должна сказать какая я не благородная тварь, испортившая тебе жизнь, нацепив на тебя оковы и держа в заложниках, – похоже из неё стал вырываться крик души, но при этом её голос ни раз не дрогнул.
Лишь паузы между её фразами и интонация, которая стала более умоляющей, выдавали то, что слова даются ей с трудом и что она действительно раскаивается.
– Сандра...
– Я уже простила тебя, – перебила я Лестрейндж. – Давно простила.
Беллатриса так и замерла с приоткрытым ртом. Неужели она действительно не догадывалась?
– А всё таки забавно наблюдать как сама Беллатриса Лестрейндж стоит перед какой-то Берг на коленях. Стоит и молит о прощении, хоть и не хочет его получить, – попыталась я свести всё к шутке.
На лице Пожирательницы промелькнула тень улыбки, но не более. Я решилась на слегка безумный, как мне казалось, поступок. Моя ладонь, что всё это время покоилась под ладонью Лестрейндж, нежно перехватила её пальцы. Не отпуская руку Беллатрисы, я повторила действия, ранее сделанные ею. Сейчас мы оказались на одном уровне. Никто из нас не был на вершине. Сейчас каждый из нас может обнажить свои чувства и показать, что чистота крови, пол, разница в возрасте не помеха. Ведь у
любви нет правил. Если это
любовь...
– Ты сумасшедшая, – тихо произнесла Лестрейндж.
– И это говоришь ты? Иронично, не находишь? – с губ Пожирательницы сорвалась усмешка, однако что-то в ней было не так...она была печальной.
– Зачем ты прощаешь меня? Я причинила тебе столько боли... Говорила столько унижающих вещей... Я же ненавидела тебя, – секунда и моё лицо выразило самодовольную ухмылку, а лицо Беллатрисы, наоборот, недоумение.
– Ты
ненавидела меня, а значит сейчас всё иначе... И как давно ты перестала меня ненавидеть? Что сейчас испытываешь?– Пожирательница вновь отвела взгляд, рвано вдохнула воздух.
Она не резко, но неожиданно, выдернула свою руку из моей и провела ею по волосам, будто хотела прилизать их, однако эффекта никакого не было. Волосы как были объёмными, так и остались. Она вновь вернула свой взор на меня. Он был полный решимости и сейчас предстояло понять: какой решимости?
– Что испытываю? – немного раздражённо переспросила Лестрейндж.
Сейчас её рука уже направилась к моим волосам. Спускалась сверху вниз. С макушки на щёку. Пальцы немного задержались там, видимо Беллатриса размышляла стоит ли остановиться на этом или продолжать, после она заправила прядь волос за ухо. Я же всё время смотрела на Пожирательницу, затаив дыхание. Даже не моргала, боялась спугнуть. Только кого из нас?..
Не знаю, что увидела Лестрейндж в моих глазах, как по мне там выражался чистый испуг, разве нет? Беллатриса что-то да увидела в них и это
что-то сподвигло её на крайний шаг. Она повторила ту же ошибку, за которую ещё минуту назад извинялась, стоя передо мной на коленях. За секунду её лицо оказалось в миллиметре от моего, а следом и этот миллиметр исчез. Её губы накрыли мои, а руки держали моё лицо. Она так и замерла, снова ожидая неизвестности. Я как была неподвижна, так и осталась, только глаза расширились до немыслимой округлости. Не знаю, сколько мы были на стоп-паузе, но первая возобновила движения Беллатриса. Её губы медленно ожили и стали покрывать мои своими плавными и сладостно-тягучими движениями. Кровь прилила к голове и будет не удивительно, если я сейчас красная, как помидор. Я нутром чувствовала, как приятное разливается по моему телу и останавливается внизу живота, затягиваясь в тугой узел. Это ужасно приятное чувство всё нарастало и нарастало, точно также как страсть в нашем сначала невинном поцелуе. Беллатриса крепче сжала ладонями моё лицо, не давая отстраниться даже на миллиметр, показывая, что она ещё не насладилась этим поцелуем и всё продолжала утолять свой голод. Кажется мои губы скоро сотрутся от такой напористости, но нет, они, наоборот, становятся отчётливыми и более красными. Я старалась отвечать на эту страсть, как могла, но неопытность сильно выделялась на фоне умелых губ Лестрейндж, которые каждый раз перехватывали инициативу на себя. Беллатриса, словно учитель, показывала как правильно нужно делать, но при этом вкладывала всю страсть вперемешку с нежностью. Мы так долго целовались, что лёгкие начало жечь от нехватки кислорода, а губы слегка покалывать от такой непрерывно-голодной страсти. Ещё чуть-чуть и от моих, именно от моих, губ ничего не останется. Но вот напористость Пожирательницы стала снижать обороты и с каждым разом она всё замедлялась и замедлялась, пока с характерным звуком она и вовсе не отлепилась от меня.
Мы остались стоять на коленях и прислонились лбами друг к другу, восстанавливая полностью сбившееся дыхание. Каждый из нас собирал кусочки оставшегося разума в разных уголках мозга, а они в свою очередь упорно прятались и не хотели возвращать нам здравый смысл. Первая пришла в себя Беллатриса.
– Тебя устроил такой ответ? – шёпотом прорезала она тишину, которую сопровождало лишь наше дыхание.
– Я немного на другое рассчитывала, – честно призналась я. – Но такой ответ мне понравился гораздо больше, – тут же продолжила я, лишь бы не видеть возмущения Лестрейндж, так как сейчас это будет совершенно неуместно.
Беллатриса отодвинулась от меня, усаживаясь прямо на пол, поправляя свои растрепавшиеся волосы. Я решила, что нет смысла продолжать стоять на коленях и тоже уселась на пол.
– Ты ответила мне... Почему? – стоило ожидать этого вопроса.
– Я... – раздражённо выдохнув, я постаралась говорить твердо и ясно. – Признаться честно, я давно хотела этого.
Брови Пожирательницы взметнулись вверх. На её выражении лица было написано: «Да что ты?»
– Я давно перестала злиться на тебя. За тот поцелуй, за твою холодность по отношению ко мне. Всё потому, что...ох-х... – я прикрыла глаза, собираясь с силами. – Мне просто хотелось, как можно чаще проводить с тобой время. Находиться к тебе, как можно ближе. Чаще обнимать и...вот так вот целовать.
– С такими поцелуями мы быстрее нужного покинем этот мир. Воздуха попросту не хватит, – усмехнулась Лестрейндж, после чего заметила моё выражение лица. – Ладно, продолжай.
– Мы стали каким-то немыслимым образом сближаться, но каждый раз, когда кто-то из нас делала шаг навстречу, через пару минут ты постоянно отходила на десять шагов назад. Я чувствовала себя такой дурой. Постоянно думала: а чего ты ожидала? Кто я, а кто ты. Мы враги. Я заложница, а ты...ты... – внимательный взгляд Беллатрисы заставил меня запнуться и потеряться в мыслях. – А ты приспешница моего самого главного врага... Лучше бы я умерла вместе с родителями. Было бы всё намного проще, – из меня вырвался тяжёлый вздох.
Пожирательница опустила свой взгляд в пол, размышляя над моими словами.
– Тебе нельзя было умирать. И сейчас тоже,– это всё, что она ответила на мою речь.
– И почему же? – меня расстроил такой холодный ответ на мою искренность.
– Тёмному Лорду ты нужна сейчас живой, вот почему, – Беллатриса поднялась, отряхивая свой наряд от невидимой пыли. – Пойду переоденусь.
– Ты сейчас серьёзно?! – я подскочила за ней. – В очередной раз ты доказываешь всю правоту слов, сказанные мной! Ты снова отдаляешься и ради чего?!
– Это не ради чего-то! Я так делаю, потому что так нужно, потому что так правильно. Кто я, а кто ты? Ты правильно сказала. Мы с тобой враги и не можем быть так близки.
– А мы разве близки? – не выдержала я. – Извини, но ничего такого я не заметила. – Беллатриса долго смотрела на меня, её взгляд стал выражать злость и обиду.
Она просто развернулась и ушла к себе.
– Ну и чёрт с тобой! – крикнула я, но ответа не последовало, как долго бы я не ждала.
Раньше на каждый мой перечащий ответ, меня грубо хватали, избивали, а сейчас...сейчас ничего. Лишь холодная тишина служила мне ответом. Я уже и не знаю, что хуже. Игнорирование – самое обидное наказание. В этом я убеждаюсь не первый раз. Папа тоже так часто делал, когда я в чём-то была виновата. Меня никогда не били, моё самое суровое наказание было игнорирование со стороны отца. За это время я всегда переосмысливала ситуацию и шла просить прощения, говоря, что я всё осознала и больше так не буду. Только потом длились часовые лекции и разъяснения почему виновата именно я, а не кто-то другой.
~~
День начал клониться к закату. На просьбу Дженди съесть обед я отказала. В этот раз её уговоры никак не подействовали, я лишь завелась и нагрубила эльфу ни за что. Не знаю, обиделась она или нет, но после этого, эльфийка тихо вышла, закрыв дверь моей комнаты.
Весь ненавистный день я проторчала в комнате, злясь на всю ситуацию. Сначала целует, а потом просто уходит. Да что с ней не так?! Или это со мной что-то не так?.. Если поразмыслить, то в какой-то степени так и есть. Я не должна испытывать к ней нежные и трепетные чувства. Я должна её ненавидеть. Она же причинила мне столько боли, так ещё и жена того, кто приходил за смертью моих родителей.
~~
Уже время ужина, а я как сидела в комнате, так и сижу. Не пойду ужинать, сдалась мне эта еда. За окном темно, а в доме такая тишина, что сдаётся, будто все вымерли и я одна живая здесь душа. Но вот послышался стук обуви по полу. Шаги остановились возле моей комнаты. Кто-то стоял за дверью и прислушивался, видимо размышлял находиться ли в комнате кто-нибудь. В дверь деликатно постучали. Видимо догадались. На стук я не ответила. Если сейчас Дженди снова начнёт звать меня на ужин... Но это оказалась не эльфийка. Не дождавшись моего ответа, дверь открыли без предупреждения и на пороге оказалась Лестрейндж с подносом в руках. На нём находился ужин. Пожирательница спокойно вошла в комнату и поставила поднос на стол. Я видела, как она слегка поёжилась. Ну конечно, она же не беспокоится об отоплении этой комнаты, а может и всего этажа, кто её знает. Главное, что её хоромы тёплые, как будто на дворе лето.
– Ты не обедала, потому должна поесть сейчас.
– Ничего я не должна, – я отвернулась от неё.
– Не замёрзла? В комнате достаточно прохладно. В гостиной и то теплее, – сдержанно проговорила она.
– И чья это вина?
– Сандра, – устало произнесла Лестрейндж, – сейчас не время язвить. Я не хочу наблюдать голодных обмороков и очередную простуду.
– А
вам серьёзно есть до этого дело? – Беллатриса аж отшатнулась от того, что я так чётко обозначила границы дозволенного.
– Через пять минут, чтобы всё было съедено, – она направилась к выходу, а я и не думала притрагиваться к еде. У выхода Пожирательница обернулась, – Иначе я применю физическую силу, – дверь в комнату захлопнулась.
– Тебе не впервой, – шёпотом огрызнулась я.
Беллатриса и правда вернулась через пять минут. Она застала так и нетронутую еду, уже успевшую немного остыть. Её укоризненный взгляд остановился на мне. Я никак не отреагировала, лишь продолжала сидеть на ужасно неудобной кровати.
– Ты специально напрашиваешься? – угрожающе спросила она.
– Когда человек не голоден, его силой не заставить. Разве это не понятно?
– Зато, когда он голодный, заставить можно, – Лестрейндж двинулась на меня. – И сейчас действует вторая ситуация. Или снова начнёшь отрицать очевидное? – Я неосознанно стала вжиматься в стенку.
Всё таки грозный вид Беллатриса легко могла изобразить. Настолько грозный, что даже сердце замирает от страха. Пожирательница уже оказалась около моей кровати и скрестила руки.
– Вставать собираешься?
– Нет, – нельзя показывать страха.
– И как же меня тебя уговорить? – перешла на шёпот Пожирательница, наклонившись ко мне и уперевшись руками в матрас.
– Включите фантазию, вдруг поможет, – я поймала ехидный взгляд.
Что она задумала? Беллатриса приблизила своё лицо к моему, уперев своё колено в кровать. Специально между моих ног. Она поднимала своё колено всё ближе к моему паху, тем самым заставляя раздвигать ноги всё шире. Её нос оказался на уровне моего уха. Поднялся чуть выше. Горячее дыхание обдало нежную кожу, послав толпу мурашек по всему затылку и шее. Беллатриса зашептала, едва касаясь губами раковины уха, заставляя чуть ли не трястись от новых и новых волн мурашек.
– Вот так ты точно перехочешь есть, а не со своими выходками.
Пока последняя ниточка трезвости ума не оборвалась, я выставила вперёд руки и отпихнула Лестрейндж, как можно дальше. Результата особо не было, но этого хватило, чтобы она сама отстранилась и убралась с кровати.
– Думаю, ты всё таки не голодна, – она спокойно подошла к столу с намерением забрать поднос с едой.
– Нет! – подскочила я. – Я съем. Кажется, я и правда проголодалась, – Лестрейндж оставила поднос в покое и отошла.
– Ну да. Давай, отвлекай себя разными мелочами, чтобы затмить желание нечто
большего, – ухмылка не спадала с её лица до самого её выхода.
Уверена, она улыбалась даже после того, как закрыла дверь. Чёртова стерва. Права ведь. Как бы я не отнекивалась...но она меня возбудила. Нашла слабое место и воспользовалась им.
Еда помогла отвлечься и настроить организм на переваривание пищи. Вскоре все тарелки и стакан из под напитка были пусты, а я сидела, уперев лицо в ладони, стыдясь того, что Лестрейндж прочитала меня в тот миг, словно открытую книгу. Но меня ещё больше злило то, что я никак не могла разгадать её игру. В чём смысл всего этого? Сближается, отдаляется, снова сближается. Сколько ещё это будет продолжаться? Не пора ли расставить все точки над «і»?
Дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла, ну естественно. На пороге стояла Беллатриса Лестрейндж.
– Нужно поговорить, – и всё.
Она так просто это сказала и вышла. Даже не дождавшись моей реакции. А что, если я не хочу говорить? Она настолько уверена, что я встану и метнусь за ней, как верная собачка?
Я встала из-за стола и пошла за ней. Не знаю почему, но я была уверена, что она в своей комнате. Возможно я слышала её шаги удаляющиеся наверх и поэтому подсознательно поняла куда направляться и всё же такая уверенность, что Беллатриса именно там, меня удивляла.
Она сидела в одном из своих бархатных кресел, закинув ногу на ногу, с бокалом красного вина в руке и сигаретой в зубах. Как только она заметила меня, тут же отставила вино и потушила сигарету. Она её только начала выкуривать и тут же потушила. И зачем тогда надо было её доставать... Для уверенности?
– Ты пришла, – довольно улыбнулась Пожирательница.
– Будто могло быть иначе, – пробубнила я.
– И то верно, – у неё что, слух вампира? – Ты присаживайся, не стой, как бедный родственник, – она указала на второе кресло.
В её комнате было два кресла, находившиеся напротив кровати, что была приличных размеров. Между креслами стоял круглый столик с красивой резьбой. На нём и находилась бутылка «Санджовезе», бокал и пепельница, с потушенной сигаретой и окурками других.
Я подошла к свободному креслу и показушно плюхнулась в него с насупившимся лицом.
– Вина? – мне указали на бутылку.
– Откажусь, – угрюмо отвечаю, на что Беллатриса лишь усмехается.
– Опущу всякие прелюдия.
– Вообще-то вы с них и начали, – отзываюсь я.
– Сандра! – лёгкое повышение тона заставило меня замолкнуть и наконец выслушать Лестрейндж. – Во-первых: прекрати обращаться ко мне на «вы». Это уже давно забытая тема. Во-вторых: я хочу объясниться, – она поднялась на ноги и начала неспеша расхаживать по спальной комнате.
Я следила за ней, то и дело поворачивая голову в её резко сменившееся направление. Наконец она остановилась и снова разрезала своим голосом тишину.
– Весь этот день ушёл на размышления. На то, что ты сказала и на то, как я ответила.
– До вас дошло? – я застала такой злобный взгляд, что волосы дыбом встали. – Всё, молчу, – я подвинулась ближе к спинке кресла, ища так хоть какую-то защиту, будто это оборонит меня от следующей вспышки гнева Лестрейндж.
Беллатриса подошла ближе ко мне. Молчала с минуту и снова продолжила свой оправдательный монолог.
– Я дура, согласна, – Что?! – Вместо того, чтобы принять действительное, я всякий раз предпочитала спрятаться от него и воздвигнуть между нами высокие стены с непроходящими болотами. Но сегодня я поняла, что так дело не пойдёт. Ведь...не только я испытываю душевные терзания.
– С чего такие выводы? – попыталась отрицать я.
– Сандра, не отнекивайся. Будь так, как сейчас ты пытаешься всё выставить, ответила бы ты на поцелуй? Ты сама чуть ли не произнесла заветные три слова. Просто я остановила, не хотела этого слышать. Я попыталась это отвергнуть и отрицать до конца своих дней.
– Так что мешает и сейчас это делать?
– Ты! – я недоумённо уставилась на Беллатрису. – Ты, Сандра, и ничто другое. Из-за тебя я начинаю терять рассудок. Из-за тебя я впервые почувствовала себя виноватой. За всё, что я тебе сделала, я чувствую себя виноватой. Не перед кем другим я такого не испытывала. Ведь всем же известно, какая я садистка.
– Уже успела убедиться, – надуто сказала я.
– Да прекрати же придираться! – я уставилась в пол.
Пожирательница метнулась ко мне, попутно опускаясь на колени, чтобы лучше было заглянуть мне в глаза. Схватила мою руку и сжала так крепко, словно боялась, что я растворяюсь в любой миг и превращусь в пыль.
– Берг, ты слышишь меня? Я каюсь за всё, что тебе сделала и не сделала, хотя могла давно, если бы приняла в себе то, что днями отвергала, как и тебя, – я внимательно посмотрела на неё. – Я больше не буду делать десять шагов назад. Я лучше сделаю десять шагов вперёд, дабы нагнать упущенное. Ведь неизвестно, что будет завтра. Так не лучше ли наслаждаться временем, которое нам отведено сейчас? – на моих глазах стали проступать слёзы.
Это были слёзы горя и радости одновременно. Я не выдержала и кинулась ей в объятия.
– Почему...ну почему всегда всё так сложно? – сквозь всхлипы спросила я.
– Сейчас всё хорошо...всё хорошо, – утешающе шептала она и гладила по спине одной рукой, пока второй придерживала.
Я слегка отстранилась от неё, заглядывая в её бездонные глаза. Глаза, которые овладели моим разумом полностью и без остатка, глаза, в которые я влюбилась.
Влюбилась?..
Лестрейндж стала медленно покрывать моё лицо мягкими поцелуями. Её губы были под глазами и на щёчках. Они собирали в себя крупицы слезинок, а после губ шли пальцы. Теперь они вытирали мои мокрые щёки, желая стереть все тени печали, которые я наслала своими слезами.
– Прости...прости меня, – шептала Пожирательница после каждого невинного поцелуя в лицо.
Сейчас её губы оказались на уровне моих и мы замерли. Как и днём, мы сейчас находились на полу, но уже освободившиеся от невидимых оков. Наши взгляды метались с губ на глаза и обратно пока мы не выдержали и слились в таком желанном поцелуе. Этот поцелуй был иной. Он был полный искренности и желания вложить в него всю нежность, которой не хватало днём. Сейчас никто не пытался доминировать. Мы были на ровне и пытались выложиться в него по полной. Я чувствовала лёгкую солоноватость на губах. Скорее всего это от моих слёз. Но от этого поцелуй становился более чувственным. Только этот поцелуй показался мне
настоящим.
