Не каждый злодей – злодей

Безмятежная ночь и безмятежные сны. Во сне магл такой беззащитный, но и волшебник никогда не может быть полностью защищён. Однако сопя под боком Беллатрисы, я чувствовала себя иначе. Я была самой защищённой ведьмой во всём мире. Эта женщина не дала бы меня в обиду и всякую, даже маленькую, вероятность опасности она бы мигом пресекла. Я уверена в этом, поэтому могу спокойно спать, не опасаясь, что меня придушат во сне. Вместо того, чтобы проснуться ранним утром под тёплые для зимы лучи солнца, я проснулась глубокой ночью. Кажется, что она медленно перетекает в утро. В данный момент меня всё равно это не интересует. Я плавно перевожу свой взгляд на женщину, что мирно лежит в объятиях Морфея. И как в таком состоянии она меня защитит? Этот странный вопрос закрался в мой только проснувшийся мозг и я замерла, придумывая самый лучший ответ. Такой, кой обязательно идеализирует образ садистки, которая в первоначальном знакомстве была не прочь меня избить. Я не нашла нужного и правильного для себя ответа, поэтому сослалась на то, что она меня любит и поэтому не позволит причинить мне вред. Улыбнувшись этому суждению, я собиралась спокойно лечь назад и поближе к Беллатрисе, ведь пока я снила сны, неожиданно отодвинулась от своего нового источника счастья. Мои действия прервала, притянувшее моё внимание, волшебная палочка, что благостно лежала на прикроватной тумбочке со стороны моего счастья. Даже в ночном мраке я сразу узнала в ней свою палочку. Как я раньше её не заметила? Я же весь вечер провела в этой спальне... Она ещё и на таком видном месте лежит. Что за пелена была на моих глазах, понять не могу... И тут меня пробрало лёгкое уязвление. Моя палочка всё это время находилась у Лестрейндж. И даже тогда, когда наши отношения были как минимум на дружеской ноте, она не соизволила её вернуть мне или хотя бы уверить в том, что она в целости и сохранности, лежит в её комнате, дабы я не воспользовалась ею, решившись на побег, который, к слову, мне далеко не нужен! Нахмурив брови, я, как можно тише и быстрее, выбралась из постели и подошла к тумбочке. На секунду я замерла. Возьму я её и что дальше? Слегка подрагивающая рука взяла палочку и крепко сжала в своих объятиях. «Больше с тобой я не расстанусь» пронеслось в мой голове, пока я всматривалась в неё, чуть ли не испепеляя взглядом, будто хотелось убедиться в её подлинности. Только вот это было совсем ни к чему. Я чувствую, что она моя, к тому же глаза, что уже привыкли к темноте, спокойно различали привычные черты моей палочки. Палочки, которая сотворена из боярышника и сердечной жилы дракона, размером почти в двенадцать дюйма, довольно гибкой. Не зря говорят, что палочка отражает характер хозяина. Ведь мой характер именно такой, как творение в моей руке. Мой слегка затуманенный взгляд упал на лицо Лестрейндж. Она лежала неподвижно, снила какой-то безмятежный сон и грудь её плавно вздымалась и опускалась. Она спокойна и не подозревает, что я сейчас стою над ней с палочкой в руке и обезумевший мозг твердит мне, что нужно это сделать. Из этого злосчастного особняка нужно убегать, спасаться. Найти друзей и разрабатывать план по убийству Волан-де-Морта и плевать мне должно на то, что в этом плане погибнут многие Пожиратели, в частности...Беллатриса. Какое заклинание использовать, чтобы сбежать? Я судорожно начала копаться в своей голове, пока подбородок начинал подрагивать, нос стал щипать, вызывая ужасно неприятное чувство, а на глаза наворачивались слёзы. Отец учил быть решительным и пока ещё есть решительность нужно действовать моментально. «Потом поплачешь» фраза, которая засела у меня в голове. Её часто мне говорил отец. Жаль...что сейчас его нет. Я бы сделала всё, что он скажет, а сама...самолично я не могу. Я смотрю на это личико и понимаю, что ничего не могу сделать. Она мне дорога больше всех, она мне нужна, как человеку воздух, рыбе вода, а птице крылья. Нужно быть сильной. Я должна думать о будущем мира, а не о своих потехах. Глубокий вдох, долгий выдох. Грудь подрагивает из-за подступающих рыданий. Я выгляжу сейчас жалко. Пытаюсь сделать то, что не в моих силах. Я решила. Сначала сотру ей память. Сотру всё хорошее со мной. Она будет на этапе, когда ненавидела меня. Пока она будет дезориентирована моим присутствием, я использую заклинание обездвиживания и, воспользовавшись форой, сбегу. Использую трансгрессию и дело с концом. Обливиэйт, Иммобулюс... Я проговаривала про себя заклинания, чтобы сейчас использовать. Присаживаюсь на корточки и держу палочку наготове. Беллатриса всё так же неподвижна. Хочется погладить её по кучеряшкам. Хочется запустить в них свои пальцы, уткнуться в них носом и вдыхать этот чудесный аромат, а после поцеловать каждый миллиметр лица. Прошептать ей на ушко самые сладкие нежности, чтобы она знала насколько для меня важна её личность. Я готова. Сейчас всё сделаю. Мои брови чуть сдвинулись к переносице, а сердце чуть сильнее ускорило темп. Один... два... – Долго ещё ждать? – рука дрогнула и выронила палочку. Та с характерным звуком упала на пол. – Б-беллатриса?.. – теперь она спокойно открыла глаза и заглянула мне в душу, либо мне просто показалось. – Ты очень нерешительна, милая моя. Знаешь, как долго ты собираешься с духом? – Что?.. Не-ет... Я ни с чем не собираюсь, – я постаралась сделать самый невинный вид, будто ничего не было. Но это было такой глупой затеей... – Кассандра, – что?.. Она никогда меня так не называла за это время. Злится? – не нужно всего этого. Я лежу спокойно, жду, когда закончится это мучение, а ты всё не решаешься. Мне надоело ждать, – в её голосе лишь уставшее безразличие. Меня это пугает, почему она так со мной говорит? Что это всё значит? – Давай, подними палочку и сделай то, что собиралась. Ничего сложного нет. Просто произнеси нужное заклинание. Ты же этого хочешь. Иначе зачем стояла над моей душой? – захотелось сарказмом ответить, но я сдержалась. Не та ситуация. Тут вроде сейчас решается её судьба... Наша совместная судьба. – Нет... Я не хочу, – уже сквозь всхлип произнесла я. Беллатриса приподнялась на локте и повернулась ко мне, всё так же облокачиваясь на него. Я подняла на неё свои уже заплаканные глаза. – А они красивые, – тихо сказала Лестрейндж. Почти прошептала. – Что? – Глаза красивые. Знаешь, какие они у тебя яркие, когда ты плачешь? Ярко-зелёные... Прекрасные, – она сказала всё это с лёгкой улыбкой, от чего слёзы пошли у меня с новой силой. – Ну что ты, девочка моя? Ты не должна плакать, дабы дать ещё немного ими полюбоваться. – Но ведь света нет, как ты это видишь? – сквозь короткий смешок, спросила я. Тут же появился свет, что излучал светильник. – Теперь ещё лучше вижу, – самодовольно произнесла Пожирательница. – Сандра, милая, возьми палочку, – я резко замотала головой. – Нет! Я не могу, я не справлюсь...не хочу, – голос ужасно дрожал, слёзы текли, горло сдавливал спазм, а я была не в силах поднять на неё свой взгляд. Мне было сложно осознавать то, что она прекрасно понимала, что я собираюсь сделать и всё равно притворилась, что спит и ждала конца. Нашего конца. – Сандра, посмотри на меня. Пожалуйста, – сквозь силу я подняла свои глаза и упёрла их в Беллатрису. – Скажи, зачем ты хотела это сделать? Что двигало тобой? – Я... Просто так нужно...я должна, ты мой враг, я должна сбежать...но не могу, – я поникла, уже полностью сидя на полу словно верный пёс. – Знаешь, – начала Лестрейндж, после чего приняла сидячую позу, свесив ко мне свои ноги, которые хотелось обвить всем своим телом. Прижаться и доказать свою преданность. Только...нужна ей эта преданность? – ты не должна ничего. Ты не должна сбегать, не должна избавляться от меня. Ты можешь, конечно, но никак не должна. Это исключительно твой выбор, дорогая. И никто не вправе делать его за тебя, ясно? – она посмотрела на меня, как учитель на ученика, как мать на дитя. Как тот, кто объясняет очевидные вещи ребёнку, который всей душой их отрицал, а сейчас прозрел. – Что я могу сейчас сделать? – уже полностью потерявшись в себе, спросила я. – Можешь...поднять палочку и отдать мне. В руки, – спокойно произнесла Пожирательница. Я немного опешила от такого заявления, но встрепенулась и потянулась за палочкой, виновницей всего случившегося. Пальцы всё ещё немного подрагивали и из-за этого факта я не смогла сразу поднять эту маленькую вещицу. Когда, наконец, я схватила её, то тут же вложила в раскрытую ладонь Лестрейндж. Та в свою очередь спокойно взяла палочку и немного повертела в руках. После эта вещица снова оказалась лежавшей на тумбочке, как ни в чём не бывало. – Поднимись, – всё так же спокойно произнесла Беллатриса. Выходит, у меня всё тело подрагивало. Меня всю била мелкая дрожь. Я чувствовала себя ужасно виноватой перед этим идеалом. Только, кто из нас сильнее виноват? Беллатриса раскинула свои руки, приглашая в свои объятия. Мне не нужно было повторять дважды и я тут же прильнула к ней. Правда, такое положение было отнюдь не удобное. Так что Лестрейндж тут же ретировалась на кровать, запрокидывая меня на себя, а сопровождалось это всё моим коротким взвизгом, а после смехом. Таким, от которого у Беллатрисы тепло разливалось по всему телу и улыбка появлялась сама собой. Пожирательница была не в силах её контролировать. Через некоторое время слабой борьбы с Беллатрисой я смогла перекочевать на свою половину, после чего тут же придвинулась к ней в плотную, снова устраиваясь под боком. Лестрейндж выключила светильник и сгребла меня в свои объятия, утыкаясь носом в мою копну волос. Я закрыла глаза и с большим удовольствием вдохнула этот блаженный запах. Он будет меня преследовать везде. Без исключений. – Знаешь, что? – вдруг прервала тишину Пожирательница. – М-м? – не в силах уже произнести слова, отозвалась я. – Завтра нас ждёт серьёзный разговор, ma chérie. – Ма что? – не поняла я из-за приближающегося сна. – Спи, – прошептала Лестрейндж и я погрузилась в царство Морфея.

~~

Утро меня встретило солнцем, что пробивалось сквозь плотные облака и протягивало свои лучи, как можно ближе ко мне. Лучики заиграли у меня на лице от чего я неприятно сморщила нос и недовольно приоткрыла глаза, осознавая, что сон полностью ушёл и я не смогу уже нормально понежиться в тёплой постели. Тут ко мне пришло осознание того, что вторая половина постели пустая и уже остывшая. Беллатриса давно встала и куда-то ушла, а тумбочка, где ещё ночью лежала палочка, оказалась пустой. Не особо застревая внимание на этом я тут же перекатилась на прохладную половину постели, утыкаясь носом в подушку Пожирательницы. Я вдохнула этот сладостный аромат. Тут всё пахнет ею. Однако лучше вдыхать не её вещи, а её саму. Вследствие этого я нехотя потянулась и встала, чуть не свалившись на пол в первые секунды стойки. Кажется, ноги ещё не готовы были к такому. Я покачевала в ванную комнату. Не зря я решила именно сюда зайти. Беллатриса заботливо оставила мне одежду в ванной комнате, полотенце и остальные вещи для утреннего туалета. А может это подготовила Дженди? Да не важно, главное это есть. Можно предположить, что по инициативе Лестрейндж. В общем-то не важно. Уже почти готовая одеваться я заметила отметины на своей шее. – Ну спасибо, дорогая, – сама себе сказала я, рассматривая творение Беллатрисы на своём теле. Приведя себя в порядок: одевшись, расчесавшись – я спокойно вышла из комнаты и спустилась в гостиную. Беллатрисы, как обычно это бывало, я тут не застала. Прошла на кухню, но и здесь её не оказалось. Зато была Дженди, что мастерски готовила еду. На мой приход она слегка повернула голову и снова уткнулась в готовку. – Доброе утро, – будничьим голосом, произнесла эльф. Я присела за обеденный стол и покорно ждала подачу еды. Передо мной поставили хлопья с молоком и какой-то сок. – Приятного аппетита, – всё так же безразлично произнесла Дженди. Я взяла в руки ложку, но задержалась и перевела взгляд на спину эльфа. – Дженди, всё в порядке? – Лучше не бывает, – она даже не обернулась. – Дженди... – Хозяйка сказала снизить с вами общение пока она не вернётся, – уже глядя на меня, отозвалась эльф. Я тут же понимающе закивала. Только зачем это? Видимо просто, чтобы она не взболтнула чего-то. Например, где моя волшебная палочка. Без энтузиазма прожёвывая хрустящие хлопья, я изредка бросала взгляд на занятую домашнюю эльфийку. Меня резко заинтересовал один вопрос, который я ну никак не могла не задать. Эльфийка же может отвечать на вопросы не связанные с Лестрейндж? Думаю, да. Выпив сок в несколько глотков я со стуком поставила стакан, тем самым заставив Дженди повернуться в мою сторону. – Слушай, Дженди...ты давно служишь Беллатрисе? – Да, – коротко ответила эльф. – А семья у тебя какая-то есть? – даже не знаю, почему меня это так интересует. – Нет, – она всё также немногословна, но голос чуть заметно дрогнул. – Ты её просто не помнишь? – решила уточнить я. Эльфийка полностью отвлеклась от готовки и, пододвинув ко мне стул, тут же забралась на него, свесив свои ножки, которые не касались пола. – Её нет и Дженди её не помнит. – Ты у Беллатрисы с самого детства? – предположила я. – Да, хозяйка с детства с Дженди. Только её Дженди считает своей семьёй. Дженди всегда будет ей верна, – с какой нежностью она это проговорила. Неужели Беллатриса такая хорошая? – Но ведь ты по-другому и не можешь. Эльфы обязаны быть с хозяевами пока их не освободят. – Дженди давно освободили! – спохватилась эльф. – Но Дженди обязана хозяйке многим. Хозяйка её вырастила, приютила. В благодарность Дженди стала самым верным эльфом и никогда не бросит хозяйку. – Ого... – искренне удивилась я. – Ты...у неё с самого детства? – Да, Дженди с хозяйкой с давних времён. – Как давно? – С тех пор, когда хозяйка ещё зависела от родителей, – удивлению моему не было предела. Меня очень изумил этот факт. – И ты спокойно жила вместе с Блэками? – Отец хозяйки ужасно суровый человек. Но спустя время он доверил хозяйке растить меня, – я решила, что нужно обязательно расспросить про отца у Беллатрисы, а пока продолжила разговор с эльфом. – Выходит...имя тебе дала Беллатриса? – Верно. – А оно что-то значит? – Имя Дженди на иврите означает «Бог милостив». – Получается, тебе улыбнулась судьба и в честь этого тебя назвали Дженди, мило, – подытожила я, а эльф слегка улыбнулась. – Извини, если отвлекла от готовки. Беллатриса скоро придёт? Где она? – Дженди не знает, когда точно вернётся хозяйка, – второй вопрос она легко пропустила мимо своих больших ушей. Видимо просто нельзя на него отвечать. Благодарно кивнув, я поплелась в гостиную и, схватив первый попавшийся журнал, плюхнулась на диван. День проходил скучно и вот наконец под вечер хлопнула входная дверь. Я тут же подскочила и буквально подлетела ко входу, увидев силуэт Лестрейндж. Я не особо разглядела её лицо, которое было отчего-то хмурым и недовольным. – Белла! – с этими словами я кинулась ей на шею. Я просто радовалась её приходу, радовалась тому, что наконец могу обнимать её и не отпускать. Пожирательница застыла на несколько минут, а после, смягчив черты лица, обвила свои руки вокруг меня и сцепила у меня за спиной. – Пахнешь зимой, – усмехнулась я, всё также держа её в объятиях. – А ты домом, ma chérie, – с усталой улыбкой выдохнула мне в затылок Беллатриса. – Так вот, что ты сказала мне ночью! – прозрела я, отлипая от такого желанного тела. Её замшевое зимнее пальто сверху было слегка мокрым от только растаявших снежинок. Холодное, мокрое и такое родное. – Да, тебя обучить французскому? – предложила Пожирательница, начав стаскивать с себя пальто, а после спокойно замерев, когда я плавно убрала её руки и начала сама её раздевать. – Tu crois que j'en ai besoin? – поинтересовалась я, склонившись, чтобы снять с неё сапоги. – Qui t'a appris à lui? – перешла полностью на французский Беллатриса. – Maman. Elle pensait que c'était important. De son pedigree, quelqu'un parlait nécessairement cette langue. – Au XIX-e siècle, le français était à la mode, il n'est donc pas surprenant. Dans ma famille, par exemple, c'est aussi une condition obligatoire. Chez nous, tout le monde le connaît et peut lui parler en toute sécurité. – ответила Беллатриса и в благодарность за помощь снятия верхней одежды и обуви мягко поцеловала меня в кончик носа. – Твоё лицо холодное, – констатировала я. – Тогда согрей, – ехидно улыбнувшись, ответила Лестрейндж и двинулась к дивану, где ещё недавно я сидела и скучала. Я покорно двинулась за ней и села на мягкую мебель, как можно ближе к Беллатрисе. – Дженди, принеси санджовезе! – крикнула Пожирательница пока решила поиграться с прядями моих волос. – Не скучала? – уже обратившись ко мне, спросила Белла, красавица, как и её имя. – Вообще-то скучала, – слегка надуто ответила я. – Где ты пропадала так долго? – лицо Лестрейндж тут же поникло и она отрешённо посмотрела куда-то в сторону. – На собрании Пожирателей Смерти, – и тут я поняла, почему у неё такое настроение, хоть она и пытается держаться бодрячком. – Что-то плохое случилось? – обеспокоившись, вопросила я. – Не совсем, – она поднялась и подошла к какому-то комоду, в котором, как оказалось, лежала моя волшебная палочка. Вот куда она её спрятала. Меня немного расстроило то, что Беллатриса до сих пор от меня прячет вещи. Сев обратно рядом со мной, Беллатриса начала слегка вертеть в руках вещь, принадлежавшую мне. – Я планировала её отдать тебе сегодня, выложила вчера перед сном на тумбочку, чтобы случаем не забыть, но ты её обнаружила раньше, да и наваждение на тебя не хилое нашло, – сладко усмехнулась та. – Извини, но такого больше не будет! Даже не знаю, как бы я себя чувствовала после того, когла стёрла бы тебе память о себе, – поникла я. – Что именно ты собиралась стереть о себе? – уточнила Лестрейндж. – Ну...любовь? – неуверенно ответила я, так, будто сама спросила у себя. Пожирательница на это выдала смешок. Я недоумённо уставилась. – Не получилось бы, – с улыбкой ответила она. – Хотела, чтобы у меня вернулась ненависть к тебе? – Вроде того... – Ma глупышка, ничего не получилось бы. – Что? – Я никогда не испытывала к тебе ненависть. Раздражение – да, ненависть – никогда и ни за что. – Поясни? – не понимала я. – Ma fille, неужели ты и правда так считала? Значит, я превосходно справилась со своей ролью, – она так улыбнулась, что я чуть ли не стыдилась своей глупости. Почему я так считала всё это время? – В нашу первую встречу, на том поле, ты вызвала у меня удивление, интерес, недоумение, но никак не ненависть. Я не ожидала увидеть дочь Бергов так внезапно. – А как...ты узнала меня? – Ты очень похожа на них, bébé. Ты была такой бойкой там. А как только увидела меня, замерла. Почему? – Я...тоже удивилась. Никогда так близко не стояла к столь сильному врагу. – Тебе обо мне рассказывали? – Ещё бы, – непроизвольная улыбка показалась на моём лице. – Сумасшедшая психопатка, убившая своего родственника. Держись от неё подальше, она садистка, правая рука Тёмного лорда, не знающая пощады. Это ты слышала обо мне? – смешно изменив голос, поинтересовалась она. – Ну да, – улыбнулась я во все тридцать два зуба. И тут Беллатриса посмотрела на меня совершенно другим взглядом. Не влюблённым, не злым, нет. Он был...молящим? – Поверь мне, Сандра, я не такая, – её голос был как раз молящий. – Я поверю, но...скажи мне, зачем тогда ты так поступаешь? Твои действия доказывают только обратное! – Беллатриса посмотрела в окно, за которым снег валил беспрерывно. Снежинки кружили, в итоге падая на землю. Некоторые сбивались со своего пути и попадали на окно. Какие-то тут же таяли от соприкосновения с ним, а какие-то, как истинные герои, оставались на нём до последнего. За этим явлением можно было наблюдать вечно, если не было более важных насущных проблем. – Я просто делаю то, чего от меня ждут, – наконец ответила Беллатриса. – Кстати, я возвращаю тебе твою палочку... Я тебе доверяю и прошу довериться мне. Я всё расскажу, всё. Только дай немного времени. Не сбегай, прошу. Ведь теперь ты можешь сделать это без каких-либо усилий. Я взяла свою палочку, соприкоснувшись с её горячей ладонью. По мне словно электрическая разрядка прошла. Захотелось верить каждому её слову, действию, взгляду. Но прежде...нужно узнать её лучше, чем в данный момент. – Попробуй, – сказала Лестрейндж, кивнув на дверь, что вела прямиком в суровую погоду, которая была видна, если кинуть мимолётный взгляд в окно. Я взмахнула палочкой и тут же дверь распахнулась. В помещение ворвался холодный поток ветра и несколько снежинок по его направлению влетели в гостиную, но незамедлительно растаяли. В тёплом помещении им не было места. Они, без шанса остаться льдинкой, превращались в капельки воды и в таком виде оставались красоваться на полу, а какие-то впитывались в ковёр. Я тут же захлопнула дверь ещё одним движением палочки и взглянула на Пожирательницу. – Видишь? Ты в праве теперь уйти. Я не стану тебя останавливать. Но мне будет больно, очень больно, – сказала Беллатриса, поклав свою голову на моё плечо. За всеми этими разговорами мы даже не заметили, как принесли вино с двумя бокалами. Но сейчас оно даже не нужно. Ни мне, ни Беллатрисе. Мы просто сидели на диване под завывание метели за окном. Каждый из нас думал о своём, но мысли были об одном и том же.