***
Наступило утро и в окно заглянуло солнце. А вместе с ним на кухню заглянула Беллатриса. Влюбленность в невинную и хрупкую девушку пробудила в ее сердце доброту и нежность, что была давно забыта и заперта под тысячью замками. Беллатриса была прекрасна, словно цветок, который распустился поутру. Ее волосы были подобны золотому дождю, а глаза светились как звезды на ночном небе. Она была женщиной, которая любила готовить для себя, а теперь и для самого любимого человека в ее жизни. И сегодня она решила приготовить завтрак для Кассандры. Лестрейндж начала с того, что сделала кофе. Свой любимый напиток. Его аромат наполнил всю комнату, а через минуту к нему присоединился табачный дым. Прикуривая сигарету, Беллатриса, достала из холодильника яйца и молоко. Она смешала все это вместе и взбила до однородной массы. Лестрейндж начала печь блины. Они были такими красивыми и ароматными, что казалось, будто созданы из золота. Каждый блин был украшен клубникой и малиной. Когда завтрак был готов, она поставила его на стол. А за ним уже сидела ее любимая, что без устали наблюдала за ней.***
Зайдя на кухню, я обнаружила невероятное зрелище. Беллатриса готовила! Я никогда в жизни бы не подумала, что она способна на такое! Не смея отвлекать ее от столь увлекательного занятия, я присела за стол и, подперев рукой подбородок, наблюдала за ней, погрузившись в свои мысли. Беллатриса стала для меня всем – моей надеждой, моим вдохновением, моей жизнью. Я смотрела на нее, и мой мир наполнялся светом, а сердце наполнялось любовью. Ее глаза были темными и глубокими, словно тьма, из которой я никогда не смогу выбраться. Именно она меня так манила и с каждым разом затягивала все глубже и глубже. Улыбка Лестрейндж за долгое время наконец стала такой искренней и нежной, что я забывала обо всем на свете. Когда она смотрела на меня, я чувствовала, что она видит меня настоящую. Как и я ее, со всеми недостатками и достоинствами. Каждый раз, когда я смотрела на нее, я понимала, что моя жизнь теперь не может существовать без Беллы. Я полюбила ее так сильно, что готова была отдать все, чтобы Лестрейндж была рядом со мной. Я верю, что наша любовь будет длиться вечно. Я верю. Я надеюсь. – Приятного аппетита, – прорезал тишину бархатный голос Лестрейндж. В ответ я лишь улыбнулась, вдыхая приятный аромат только испеченных блинов. – Тебе бы перестать курить. – О не-ет, ma chérie , этой привычки ты у меня не отнимешь, – усмехнувшись, Беллатриса сделала еще одну затяжку, тем самым оставив в зубах лишь окурок. – Но почему? – Тебя это не устраивает? – раздраженно спросила она. Я тут же опустила глаза, поняв, что спорить бесполезно.~~
Мы сидели в гостиной, ведь Белла захотела мне снова что-то сказать. Она молчала, а я сидела и терпеливо ждала, пока она соберется с духом или мыслями, или еще чем-нибудь. – Сандра, девочка моя... – она слегка раздраженно провела рукой по своим волосам. – Послушай меня... Я... не особо умею выражать любовь, не знаю, как должны себя вести влюбленные и... как они должны проводить время вместе, чтобы показать свою любовь и заботу о второй половинке... – Белла, все в порядке! – решила подбодрить ее я. – Нет, не говори! – я тут же смолкла. – Ночью я особо не спала... и думала, как провести этот день с тобой, чтобы показать свои искренние чувства. Так что прошу, не суди строго. Мне это все ново, – с последними словами она посмотрела на меня, словно беззащитный котенок. Я улыбнулась, вложив в эту улыбку всю нежность и обняла Лестрейндж, чтобы она поняла и без моего ответа – я согласна. Я на все согласна, лишь бы быть с ней. – Мы проведем вечер влюбленных! – отстранившись от меня, вынесла вердикт Пожирательница Смерти. Я лишь глупо потупила на нее взгляд.~~
До чудного вечера оставалось еще уйму времени. Даже, если Беллатриса хотела его посвятить себе, я решила поставить его нам. Она посвятит мне вечер, а я день. Что может быть лучше? Я попросила ее сесть со мной рядом с камином и ограничить поток дневного света по максимуму. Хотя света и так почти не было. Весь дом находился в полумраке. Сразу понятно, кто его хозяйка. Беллатриса не спорила, выполнила все беспрекословно и села рядом со мной на одно из кресел у камина. – Что ты задумала, Сандра? – все любопытсвовала Белла. Я мягко улыбнулась и достала свою волшебную палочку из-за пазухи своей одежды. – Твоя палочка с тобой? – спросила я, следя за непонимающими чертами лица Пожирательницы. – Да... – словно выходя из транса, ответила она, также вытаскивая свою палочку. – Я много думала, – неспеша начала я, – и решила, что тебе тоже стоит открыть в себе это. – «Это» – это что? – не поняла Лестрейндж. – Свет, – с лёгкой улыбкой произнесла я и тут же уловила ее нахмурившееся лицо. – Свет? – со злым взглядом переспросила она. – Я не ослышалась, Сандра? – Нет, – удерживая самообладание, ответила я. – Сандра, какой свет может быть у Пожирателя Смерти? Извини меня, конечно, но это абсурд! Во мне кроме тьмы ничего нет. Каждый пожиратель смерти часть тьмы. Я и есть тьма. Мы не обладаем чистыми эмоциями, включая твой «свет», – последнее слово она будто-то бы выплюнула. – Нет, ты не права. Каждый Пожиратель в прошлом был обычным магом или ведьмой. Ты была ведьмой. Обычной, невинной, светлой. – Я на Слизерине училась, если ты забыла, – все также без энтузиазма напомнила Белла. – Да помню я, – закатываю глаза, – но каждый ребёнок светлый, как ангел, – кажется, эти слова не впечатлили Лестрейндж, а, наоборот, еще больше казались абсурдом. – Так, просто послушай, не перебивай, хорошо? – подстраховавшись от следующих нападок, потребовала обещания я. – Ладно, хорошо. Я слушаю, – с тяжелым вздохом, сдалась Лестрейндж. – Мы с тобой знаем, что существует как темная магия, так и светлая, – Беллатриса нетерпеливо кивнула. – Так что ты знаешь такую магию, как Патронус. – Сандра... – Ты обещала! – женщина смолкла. – Ты ведь не знаешь свой Патронус? – Нет, – закатила глаза Пожирательница. – Он мне не нужен. – Как это не нужен? Патронус защищает, оберегает! – удивилась я. – У Пожирателей Смерти свои защитники, – начала было объяснять Лестрейндж. – Это не то. Они не сравняться с мощнейшей волной Патронуса. Патронус даже дементоров в силах отогнать, – Беллатриса снова хотела возразить, но я не дала, закрыв тему препирательств «что лучше». – Не о том вообще речь. Я решила... открыть твой Патронус. – Кассандра! – Не говори! – тишина. – Пожалуйста, ради меня! Открой в себе хоть что-то светлое. Не в характере, в магии. А Патронус, соответственно, покажет облик твоего характера. Разве тебе самой не интересно, какой он будет? – Ты самого Темного лорда уболтаешь. Черт с тобой, давай. – Ура-а-а! – Я сейчас передумаю. – Все-все. И так, ты знаешь, как нужно призывать Патронус? – Не интересовалась. – Ладно, тогда я покажу. Заодно увидишь облик моего характера. – Могу смело заявить, что это не будет какой-нибудь кролик, – я закатила глаза, не забыв улыбнуться, ведь она права, у меня Патронус далеко не кролик. – И так, чтобы призвать своего Патронуса, нужно вызвать в своей памяти самые счастливые, самые светлые воспоминания и произнести заклинание. – Ну давай, покажи мастер-класс, – Лестрейндж облокотилась об спинку кресла и закинула ногу на ногу в свойственной ей манере. Я погрузилась в себя, в свои воспоминания, тщательно перебирая и останавливаясь на самых светлых, греющих душу, моментах жизни. Определившись на одном из таких, я вскинула палочку и произнесла: – Экспекто патронум! В темном помещении появилось холодное голубо-белое свечение. Оно преобразовалось и перед нами предстала хитрая лисица. Она скакала по воздуху, как ребенок. Лисица резвилась, бегала будто-то по полю, виляя пушистым хвостом. Ее движения были грациозными, а хвост - пушистым и длинным. Она то бежала, то прыгала, то останавливалась, чтобы понюхать невидимые цветы или поймать таких же невидимых насекомых. Ее глаза блестели, словно маленькие звезды на ночном небе, а уши были настороже, готовые уловить любой звук. Вся ее фигура была полна жизни и энергии. Таким предстал мой Патронус. Я внимательно следила за хитрой лисой, а потом переметнула взгляд на Беллу. Она сидела и внимательно следила за лисицей. Улавливала каждое ее движение, почти не моргая. Я видела в ее глазах восхищение. Наверняка, она впервые может так внимательно и подробно рассмотреть чей-то Патронус в не атаке. Пожирательница почти не двигалась, а лицо ее оживилось, перестало быть недовольным и недоверчивым. – Красивая, – прервала тишину Лестрейндж. – Прямо как ты, – улыбка коснулась моего лица. – Ты знаешь, что она значит? – Что я хитрая? – посмеялась я. – А еще? – настаивала Белла. – Ну... я ловкая, быстрая, с хорошей интуицией. – Верно... – А ты у нас разбираешься в характеристиках Патронусов, что ли? – ехидно взглянула я на женщину. – Хочешь послушать? – Рискну, – устроившись поудобней, я принялась слушать ее рассказ, пока мой Патронус растворялся в воздухе, начиная исчезать из-за отсутствия моего контроля над ним. Лестрейндж в это время немного выровнялась в сидении. – Твой патронус – это твой защитник, твой ангел-хранитель. Если ты увидишь опасность, то он появится перед тобой и защитит тебя от нее. – «Интересно», – раздалось у меня в голове. – Ты, Кассандра, из тех, кто не боится рисковать, даже если это будет опасно для жизни, - начала Беллатриса свой монолог. – Так что твой патронус яркий и быстрый, как молния, способный уворачиваться от любых опасностей и всегда готовый защитить свою хозяйку. Лиса, как ты уже перечислила, является символом ловкости и хитрости, поэтому такой патронус очень полезен для ведьмы, особенно которая часто сталкивается с опасными ситуациями, – продолжала она. – Ведьма может использовать своего патронуса, чтобы скрыться от врагов или обмануть их, заставляя думать, что она находится в другом месте. Патронус лисы также символ мудрости и интуиции. Так что используй его для того, чтобы понять, что происходит вокруг тебя, и принять правильное решение. Доверяй своей интуиции и всегда прислушивайся к ней, даже если другие не понимают твоих действий, Сандра, – подчеркнула Лестрейндж. – В конце концов, лиса-патронус еще символ надежды и силы духа. Она может помочь преодолеть трудности и достичь успеха в жизни. Лиса помогает тебе, живя внутри, – указывая мне на область сердца, говорила ведьма. – Так что прислушивайся к ней и верь в себя, девочка моя - во что бы то ни стало. – Я запомню, Белла, обещаю, – Пожирательница улыбнулась. - Но откуда ты об этом знаешь? – Я частенько интересовалась Патронусами, будучи еще ученицей. В дальнейшем это пригождалось, чтобы понять врага и, возможно, использовать это против него самого. – Тебе тоже пойдет лиса, – усмехнулась я. – Тогда давай проверим. – Я заулыбалась, обнажая зубы. - Давай. Беллатриса приготовила палочку и прикрыла глаза, чтобы получше разобраться в себе. Я сидела смирно и не мешала ее погружению в себя. – Экспекто патронум, – тихо произнесла Лестрейндж и раскрыла глаза. – Ничего? – Она нахмурилась. Я встала со своего кресла и подошла к ней со спины. Положа руки на ее плечи, я вкрадчиво заговорила. – Найди в себе самое светлое воспоминание и направь его в заклинание. Будь более уверенна в его произношении. А самое главное, верь в свой успех, верь в себя и все получится. Выпусти своего Патронуса. Дай ему свободу. – Мотивационная речь. Ты хороша, – прошептала «ученица». - Не отвлекайся, - слегка похлопав по плечу, я отступила на шаг, надеясь, что в этот раз успех настигнет Беллатрису. Беллатриса достаточно долго изучала себя и магию. Наконец, она смогла вызвать своего Патронуса. Когда Лестрейндж вызвала его, она была поражена тем, что увидела. Вместо привычного образа оленя или единорога перед ней стоял волк. Это было невероятно. Он имел густую шерсть, которая защищает его от холода и ветра. Его глаза, как и у лисицы, сверкают, как звезды на ночном небе, а его зубы остры, как кинжалы. – Вау, – еле слышно произнесла я, подходя ближе. – Какой красивый, – повторила я фразу колдуньи. Стоя у нее за спиной, я спросила: – Белла, а что ты вспомнила? – Нас... Наш первый танец, – с легкой улыбкой ответила Лестрейндж. Я засияла, как луна ночном небе, вспоминая тот прекрасный вечер. Мне было безумно приятно осознавать, что для вызова Патронуса, Беллатриса использовала наше воспоминание. Значит, оно одно из самых светлых, что таится у нее в душе. Ну чудесно, не правда ли? – А что ты знаешь об этом Патронусе? – задала я следующий вопрос. Спустя минуту молчания Лестрейндж разлепила свои губы и заговорила. – Волки обычно ассоциируются с опасностью и угрозой. Волк, с его острыми клыками и мощным телосложением, является символом неукротимости и грандиозности. Он олицетворяет отвагу и решительность, которые необходимы для противостояния тьме... – Помолчав, Лестрейндж продолжила: – Но в то же время, волк символизирует верность, преданность и защиту, что делает его идеальным патронусом. Он может стать защитником в трудные минуты и всегда готов помочь своему хозяину. Кроме того, волк символизирует свободу и независимость. Он не боится бросить вызов темным силам всегда и везде. Символ любви, преданности и свободы - он быстрый и ловкий, так что никто не сможет его остановить. Каждый, кто имеет патронуса-волка, может быть уверен в своей защите интересов и безопасности. – Пожирательница чувствует это особенно ясно: – Я чувствую... что могу ему доверять. – Лестрейндж подтверждает это: – Он мог бы стать мне защитником. – Так прими его, доверься ему... приручи его и он станет твоим на все века, – заговорила я. – Обязательно... – прошептала Беллатриса и позволила волку исчезнуть в темноте.~~
Я сидела на диване, постукивая пальцами по коленной чашечке. И вот я, наконец, увидела Лестрейндж, спускающуюся по лестнице. Выглядела она как всегда бесподобно. Словно падший ангел спустился с небес. В руках она несла пальто... два пальто. – Белла... – не поняла я. – Ma chérie, – начала Лестрейндж, – за все пребывание здесь, ты ни раз не выходила на улицу. Понимаю, это моя вина, так что я это и исправлю. Прогуляемся по территории поместья, – мягко улыбнувшись, она протянула мне пальто, которое, что уже неудивительно, было как раз моего размера. Вечер влюблённых – это время, когда сердца наполняются нежностью и трепетом, а души сливаются в едином танце любви. В этот вечер небо кажется особенно загадочным, а звезды светят ярче обычного. Влюбленные идут рука об руку по улице, наслаждаясь тишиной и красотой окружающего мира. Они останавливаются на мгновение, чтобы насладиться пением птиц, которые создают неповторимую атмосферу. Их сердца бьются в унисон, и они чувствуют, что их любовь становится еще сильнее. Они смотрят друг на друга с любовью и улыбкой на лице, говоря слова, которые наполняют их души радостью и счастьем. Вечер влюблённых – это момент, когда они понимают, что нашли друг друга и готовы пройти через все трудности жизни вместе. Их любовь становится крепче с каждым днем, и они знают, что никогда не расстанутся. Мы вышли на улицу и я тут же открыла рот от восхищения. Я, конечно, видела, как красиво на улице в окно, но, стоя здесь, на крыльце особняка, это выглядело намного лучше, красивее. Хотя, нужно сказать, что окна были постоянно занавешены тяжелыми шторами, что создавало атмосферу таинственности и загадочности. Я с нескрываемым восхищением наблюдала, как красиво падают с неба снежинки. Как они в плавном танце оседают на любую поверхность. Морозный воздух добавлял остроты ко всему этому. На улице было так красиво, что я была готова расплакаться от счастья. Ведь я так давно не выходила в свет. – Прогуляемся? Или будем тут стоять, ma petite fille? – с улыбкой поинтересовалась Беллатриса. – Конечно пойдем! – во мне начал просыпаться внутренний ребенок, который впервые за долгое время наступил на скрипучий снег. Наконец, за длительное время, я смогла разглядеть весь двор и сам особняк, в котором жила все это время. Поместье было окружено стенами, которые создавали ощущение защищенности и уединенности. Огромные дубы и клены, растущие на территории поместья, добавляли ему величественности и благородства. А вход в него был за массивными воротами, украшенными коваными узорами и гербами. – Весной во дворе поместья можно увидеть различные растения и цветы, которые высажены в красивых клумбах и вазонах, – рассказывала Белла, водя по садовым дорожкам, выложенными камнями, и держа меня за руку. – В воздухе витает аромат цветов и зелени, создавая атмосферу гармонии и умиротворения, – словно предавшись воспоминаниям, говорила Пожирательница. – Ого, теперь я точно хочу увидеть поместье весной! – Обязательно увидишь, – подбодрила меня Белла. Но стоит заметить, что зимой двор также выглядел красиво. Белый снег покрывал землю, делая ее похожей на пушистый ковер. Деревья стояли в снегу, словно в белых шапках, а их ветви были украшены сверкающими снежинками. В саду было тихо и спокойно, только скрип снега под ногами и шум ветра разбавляли природную тишину. Во дворе можно было увидеть множество интересных вещей: фонтан, который не работал в зимнее время, скамейки, на которых можно было отдохнуть и насладиться тишиной, и даже небольшой каток, на котором можно было кататься на коньках. В целом, зимний двор вокруг особняка был очень красивым и уютным местом, где можно было провести время в тишине и покое. Он напоминал о том, что даже зимой можно наслаждаться красотой природы и искусством архитектуры. Сам особняк располагался в глубине сада, окруженный высокими деревьями, и был настоящим произведением искусства. Его фасад был украшен изящными колоннами, которые поддерживали высокий портик с балконом, и лепниной. Входная дверь была сделана из дерева и покрыта искусной резьбой. Над входом находилась большая мраморная табличка с гербом владельца. Главный дом был построен из темного камня. Его крыша была покрыта черепицей, которая отражала солнечные лучи и создавала ощущение тепла и уюта, но только, когда светило солнце. Все окна были высокими, своим стилем придавали дому еще больше шарма. Все вокруг, и даже сам особняк, было покрыто снегом. А вот дорожки, по которым мы размеренно похаживали, были вычищены. Не знаю, но, возможно, это заслуга Дженди. Живя приличное время в особняке, я могу смело сказать, что внутри, в просторном холле, царила атмосфера спокойствия и умиротворения. Стены были украшены старинными картинами. В центре гостиной стоял огромный камин, обрамленный резными колоннами. А лестница, ведущая на верхние этажи, была выполнена из темного дерева и украшена коваными перилами. Все внутри было обставлено антикварной мебелью и украшено дорогими коврами. Но самым загадочным местом в особняке был его подвал. Я случайно его заметила, ведь сам он был скрыт от посторонних глаз и был доступен только для «избранных» гостей. Подвал делился на две части. В первой хранились старинные книги, артефакты и предметы, которые могли рассказать о прошлом этого дома и его хозяев, но я оттуда так ничего и не прочла. А во второй было нечто, что мне не хотели показывать. Сама Беллатриса сказала, что мне там лучше не находиться. Не сейчас, может, позже. У меня есть догадки, что там может скрываться. Скорее всего это какая-то пыточная, ведь где-то меня должны были пытать, раз со спокойной душой Малфои отпустили меня сюда. Вокруг дома располагались многочисленные постройки, включая конюшни, амбары и сады. А еще в центре сада располагался пруд с кристально чистой водой. Сейчас он покрыт слоем тонкого льда, но весной, летом и осенью, я уверена, там плавают золотые рыбки. Особняк в стиле классицизм, сочетающий в себе и элементы готического стиля, производил впечатление роскоши и изысканности. Он был символом богатства и высокого статуса своего владельца. Он был величественным и элегантным. Он напоминал о том, что тайны могут скрываться за каждым углом и что иногда нужно быть готовым к неожиданным открытиям. В общем, особняк был прекрасным местом для отдыха и проведения времени в кругу близких людей. Он был уютным и комфортным, а его внешний вид поражал своей красотой и неповторимостью. Гуляя по территории, принадлежащей Беллатрисе, я была поражена. Мои глаза не переставали светиться восторгом. Поместье Лестрейндж было создано на высшем уровне. Оно отгоняло врагов и приглашало друзей одним своим видом. – Это... чудесно, – все, что смогла я выговорить по окончании прогулки. – Захочешь, в следующий раз покатаемся на катке или сходим к лошадям. Ты любишь лошадей? – Шутишь? Я их обожаю! – воскликнула я. – Ясно-ясно, – засмеялась Лестрейндж. Внезапно глаза Беллатрисы засияли, а по выражению лица стало ясно, что она нечто задумала. – Сандра, стой вот так. Не двигайся и не оборачивайся, поняла? – Ладно, но что ты задумала? – Подожди минуту и узнаешь, – с легкой улыбкой она обошла меня и теперь была вне поле моего зрения. Внезапно мне в спину что-то прилетело. Раздался смех Лестрейндж. Ах, ну конечно! Это был снежок! Я резко развернулась и увидела смеющуюся особу. Этот смех завораживал, но я не дала себя одурманить и, приняв правила игры, тут же сгребла снег в руки, что были обрамлены в перчатки, и небрежно слепила снежок. Беллатриса еще не отошла от смеха, как ей в плечо прилетела ответочка и она смолкла. Глаза стали хитрые, заблетестели от радости. Секунда и мы одновременно ринулись лепить снежки, чтобы атаковать ими друг друга. Вокруг нас снег, словно белый ковер. В наших руках снежки, которые мы начали кидать друг в друга. Мы смеемся и радуемся, как дети. Наши лица светятся от счастья. Я бросаю снежок в Беллу. Он летит в воздухе, оставляя за собой след из снега. Она ловит снежок и бросает его обратно мне, а глаза блестят от радости. Мы продолжаем играть, но внезапно я меняю правила игры и падаю спиной на снег, начиная еще громче смеяться и, двигая руками и ногами, создаю снежного ангела. Ко мне подходит улыбающаяся Беллатриса и помогает встать. Я обнимаю ее, а она, погладив меня по макушке, нежно целует. От мороза губы были замерзшими, а Лестрейндж взяла и согрела их. Я охотно отвечаю на поцелуй, пока она первая его не разрывает. Наша игра превращается в настоящий праздник. Мы наслаждаемся друг другом и снегом. Вокруг нас тишина и спокойствие. Только смех и радость звучат в воздухе. Наконец, мы устали и сели на скамейку, чтобы отдохнуть и насладиться прекрасной зимней порой, которая уже подходит к концу. Я взяла Беллатрису за руку и улыбнулась ей. Она ответила мне тем же и мы продолжили совместный отдых. Эта игра в снежки для меня была не просто развлечением, но и символом нашей любви и близости. Хочется вериться, что для Лестрейндж тоже. А пока, мне хватает того, что она держит меня за руку и не стремится отпускать. – Пойдем уже в дом, все-таки на улице не двадцать тепла, – произнесла Пожирательница, нарушая природную тишину. Я молча кивнула и встала следом за ней. Прежде чем снять пальто, мы отряхивали друг друга от снега, не забывая о совместных подколах, вспоминая все нелепые случаи на улице. Ужинать особо и не хотелось, но Беллатриса заставила меня впихнуть в себя хоть что-то, а сама выпила кофе, не забыв выкурить очередную сигарету. Как она еще продержалась весь день без них? Но не буду об этом. Я думала, мы сейчас вместе в обнимку будем сидеть в гостиной и отдыхать, но, как оказалось, это не все, что подготовила на сегодня Лестрейндж. – Сандра, тебе нужно принять ванну, – с этими словами Пожирательница вошла в гостиную. – Зачем? Я не планировала... – А я планировала. Давай, руки в ноги и пошла на третий этаж. – Третий?.. – она решила пошутить? – Когда-нибудь ты должна была там побывать. Не упускай шанс, – с ухмылкой ведьма скрылась с поля зрения. Пошла на третий этаж.~~
Уже в халате я зашла в полутемное помещение и замерла. Вокруг ванны были разбросаны лепестки красных роз, в некоторых местах стояли заженные свечи, придавая интимную обстановку. Остальное я особо не рассматривала, ведь теперь мое внимание было приковано к Пожирательнтце Смерти, что лежала в ванне, облокотившись о бортик головой и раскинув руки. Глаза ее были блаженно прикрыты, а обнаженная грудь скрывалась под пеной, которая заполняла поверхность воды, и плавно вздымалась. – Сбрось с себя все одеяние и забирайся, вода стынет, – проговорила тихим, спокойным голосом Беллатриса, так и не открыв глаза. – Так бы и сказала сразу, что просто лишний раз хочешь увидеть меня обнаженной, – я принялась развязывать ленту халата. Лестрейндж разлепила веки и слегка повернула голову в мою сторону. Она ловила каждое мое движение. Не упускала ни единой детали. Вот я откинула ленту куда-то в темноту, а вот соблазняющими движениями сбросила с плеч сам халат. – А ты, я смотрю, сразу подготовилась, – ведьма внимательно осмотрела мою грудь, где уже успели затвердеть соски от такого внимания к себе. Далее ее взгляд опустился на подтянутый живот и ниже, на гладко выбритый лобок. Взглянула на бедра, икры, стопы и снова в глаза. – Прошу, – пригласила она, махнув рукой, прихватив немного пены. Пока я медленно подходила, она дунула на свою руку, при этом гортанно рассмеявшись и не спуская с меня своего взора. Пена, сорвавшись с ее ладони, направилась в мою сторону, но, не долетев, плавно опустилась на пол. Я была уже у бортика и прежде чем забраться в манящую воду, склонилась над лицом возлюбленной. – И чего ты медлишь? – почти прошептала Белла. – Я... наблюдаю. – Нет, ты испытываешь. Вот только сейчас поводьями я управляю, – она обхватила мокрыми ладонями мое лицо и резко впилась в губы. Поцелуй был мокрым, жадным. Лестрейндж словно показывала, что я в ее владениях, что она управляет мной, а я должна подчиняться в наслаждении и просить о большем. Вот только, это я подтолкнула на поцелуй. Или... она предвидела этот шаг? Одна за другой мои ноги погрузились в теплую воду. И вот я уже полностью сижу в ней. – Ну же, облокотись на меня, – рука Пожирательницы слегко погладила мое плечо. Я придвинулась ближе к разгоряченому телу и несмело облокотилась спиной о Беллатрису. Кожа тут же отчетливо почувствовала грудь ведьмы, а особенно соски, что бесцеремонно упирались мне в спину. – Положи голову мне на плечо... Вот так, умница, ma belle. Расслабься и наслаждайся. – Я уже давно наслаждаюсь, – на выдохе произнесла я, чувствую на правой груди ладонь Лестрейндж. Она медленно очертила ее по кругу, постепенно сужая движения она добралась до самого соска и принялась ласкать его своими пальцами. Вскоре присоединилась и вторая рука, повторив все тоже самое, что и предыдущая. По груди разливалось невольное тепло, стон так и норовился вырваться наружу. Я держалась из последних сил. По инерции свела ноги вместе, ведь жар между ними только усиливался, промежность так и просила, чтобы ей тоже уделили внимание. Я приоткрыла рот, дабы облегчить свои «муки». – А моей девочке нравится, – съехидничала Белла. Я даже не стала открывать глаза, чтобы увидеть ее улыбку, она и так прекрасно ощущалась. Я не выдержала, стон сорвался с мокрых губ и разлетелся по ванной комнате. – Вот так и продолжай. Я хочу слышать тебя, не сдерживайся, – мягко говорила Лестрейндж, а я только усиливала стоны. Сердце уже во всю билось о грудную клетку. Мозг полностью отключился и осталось лишь дикое желание. Желание ощутить пальцы Пожирательницы в себе. – Если хочешь чего-то, попроси, – прошептала Лестрейндж и прикусила мочку уха, от чего по телу пробежали мурашки, а губы издали еще один стон, на который Беллатриса блаженно улыбнулась, все еще не отпуская ухо. – Пож-жалуйста... – прошептала я, сгорая от желания. – Продолжай, – издевалась Белла. – Ниже... – Что? Не поняла, – мученица! – Я х-хочу... ниже. – Конкретнее, детка. Я не понимаю, – Беллатриса полностью остановила свои движения, положив свою ладонь мне на живот, от чего по телу прошелся небольшой разряд. – Я хочу ощутить твои пальцы во мне! – пискнула я, краснея. Никак не привыкну. – Умница, – ее поцелуй прошелся по моему виску и в туже секунду к клитору пролилось еще больше крови, он начал неимоверно пульсировать, приближая меня к пику. – Ах... – я ловила ртом воздух, стоны вырывались один за другим, ванную окутал запах любви. Душно стало невыносимо, но это только во благо. – Интересно, на сколько ты была бы мокрая, если бы не ванная наполненная водой?.. – задала в пустоту вопрос Пожирательница Смерти, пока плавно добиралась до переднего прохода. Я бедрами подалась вперед, показывая, чего так сильно хочу. Со смешком Беллатриса проникла в меня одним пальцем и замерла, давая мне привыкнуть. Но мне это уже не нужно было, я настолько ее хотела, что внутри была широкая и для одного пальца места было слишком много. – Так вот как ты меня хочешь, – пропела Лестрейндж с все той же улыбкой на губах. Я уже старалась, как могла, сама насаживаться на пальцы, когда Белла добавила еще. Темп наращивался быстро. Я уже чуть ли не кричала от наслаждения. О, как это прекрасно, чувствовать приближение к концу. – Еще! – на последних силах пропищала я. Пожирательница не стала меня мучить, она лишь ускорила темп до максимума и в миг стенки сократились, плотно обхватили пальцы любовницы, а я затряслась в мелкой судороге. Тепло разлилось по всему телу, ноги свелись вместе и не опускались до самого конца. Через время Лестрейндж вытащила свои пальцы и положила их обратно мне на живот. – Понравилось? – прошептала спокойным шепотом, Беллатриса. – Безумно... – все еще приходя в себя, выдохнула я. – Я рада, – сказала Лестрейндж, словно вынесла вердикт. Еще некоторое время мы провели в ванне. Белла поливала меня водой, проводила ладонями по бедрам, животу, ключицам, уже реже по груди. – Я люблю тебя, Сандра, – спокойно произнесла Пожирательница Смерти, а мне от этого больно кольнуло сердце. Только от чего же? – Я тебя тоже, очень, – тихо произнесла я, прекрасно понимая, что Лестрейндж это услышит.~~
Мы лежали в кровати. Я была спиной прижата к ее груди и пыталась заснуть. Все тщетно. Я уже слышала посапывание ведьмы, чья рука мирно покоилась на моей талии. Наверняка давно уже глубокая ночь, но сон ко мне все никак не хотел идти. «Что за напасть то такая?» – думала, не шевелясь, дабы не разбудить спящую. Я люблю тебя, Сандра – раздалось у меня в очередной раз в голове. Она меня любит. Правда любит? Я ее тоже люблю, так почему же мне так неспокойно на душе? Почему от этих слов у меня все сжимается внутри и не от счастья? Одинокая слеза скатилась на подушку, а та в свою очередь немедля впитала ее в себя. «Я так не могу...» – я крепко-крепко зажмурилась, что аж глаза заболели, появились цветные мушки в черной пустоте. Но я продолжала жмурится, а слезы промышляли навернуться с новой силой. В голове резко стали пролистываться, словно страницы книги, воспоминания. Я, Гарри, Гермиона, Рон. Как мы веселились в Хогвартсе. Как выживали в диких лесных условиях, как планировали побег из поместья Малфоев, как Драко спасал нас своим молчанием... То, как я пообещала сбежать, как только выясню что-нибудь полезное. Но в планы совершенно не входило влюбляться в своего врага... Совершенно не входило! Так что же теперь мне делать, если я правда ее полюбила? Так сильно, что вдохнуть без нее не могу, отойти от нее не могу... жить без нее тоже не могу. Без нее мое существование обречено, не могу... Но я должна. Должна уйти и найти ребят, отыскать оставшиеся крестражи и покончить с этим. Осталось ведь совсем чуть-чуть. Думаю... они уже нашли крестраж в хранилище Лестрейндж, а значит могут быть уже в Хогвартсе и ждать моего возвращения... а я тут кувыркаюсь со своим врагом... Как же я ненавижу эти противоречивые чувства... Я разрываюсь. Но чьему зову я должна последовать? Сердца или разума?..~~
Сейчас я сижу за письменным столиком и держу в руках перо. Сзади меня посапывает милое создание, либо же притворяется как в прошлый раз. Но сейчас я не могу остановиться, я должна это сделать. Рука дрожит, стараясь аккуратно выводить прощальные буквы, что складываются в слова, те в фразы, а после в предложения. Я стараюсь все описать в письме. Сказать, что она не виновата, что это мое решение, пусть и глупое, поспешное. Неправильное. Но жалеть я буду после, когда уже буду в Хогвартсе в обнимку с друзьями, но не с той, в чьих объятиях я нуждаюсь больше остальных. Не выдержав, я откинула перо, а на листок бумаги упало несколько слезинок, разводя еще не высохшие чернила. Перечитывать у меня нет сил, к тому же, мне стало казаться, что письмо – это самое глупое, что я могла оставить после своего ухода. Поэтому в порыве эмоций я скомкала листок и кинула куда-то в глубь комнаты. Еще раз взглянула на Беллу. Не в силах сопротивляться... Я подошла к ней и склонилась над ее мирным, спокойным личиком. Провела по щеке, волосам. Поцеловала в лоб, в кончик носа... и на прощанье задержалась на ее сладких губах. Однако сладость эта отдавала сильной горечью. Уже одетая я стояла в гостиной. Дженди я не видела, может, тоже спит. Держа палочку на готове, я пыталась успокоить рыдания. Как бы я не хотела откликнуться на сердце, я слушала разум, который твердил мне, что пора возвращаться. Это не могло продолжаться вечно. Что-нибудь все равно бы помешало нашему счастью. Так что лучше самой ранить, чем оказаться раненой. Однако лучше я себя почему-то не чувствую... Любовь зла... Я постояла еще пару минут в полной тишине, разбовляемой глухими всхлипами. Взмыла палочку вверх и тихо прошептала нужное заклинание для трансгрессии. Я покинула свой дом... От этого так больно на душе, что все разрывается внутри на части, но показывать это остальным нельзя. Беллатриса – враг, они никогда не поймут меня, а значит им просто нельзя об этом знать.***
Ранним утром проснулась Лестрейндж, еще не зная, что встретит его одна в уже холодной постели...