***
Корнелия проглотила две таблетки, надеясь, что они сумеют хоть немного притупить ту боль, с которой теперь вынуждена существовать. И, надеясь, что этой дозы достаточно, чтобы пережить сегодняшнюю тренировку с Калебом. От предвкушения предстоящей встречи внутри разлилось странное тепло. Нет, даже жар. «Глупость какая» Она спрятала пузырек с лекарствами в карман, отстегнула ремешки с оружием, понимая, что оно пока не понадобится. Но далеко прятать тоже не стала, убрала в верхний ящик комода. За два года в ее комнате во дворце совсем ничего не изменилось. Все осталось нетронутым временем. Такая же мрачная и аскетичная атмосфера, напоминающая тюремную камеру. Из нового только неразобранная сумка с вещами, закинутая на кровать. Не было ничего, что указывало бы на то, что здесь царит жизнь. Даже солнечные лучи не заглядывали сюда, из-за чего в воздухе постоянно витал противный запах сырости. Пусто и ужасно холодно. Прямо как у нее на душе. Не желая оставаться тут ни на одну секунду больше, ведьма поспешила покинуть место, где среди четырех стен была заточена частичка ее прошлого. Ноги сами вели на тренировочную площадку, удивительно помня маршрут. Корнелия как раз проходила мимо сада, где идеально подстриженные кусты создавали небольшой лабиринт, когда внезапно среди зеленого однообразия мелькнула рыжая копна волос. Как и полагается всему яркому и необычному это привлекло внимание и заставило остановиться. Вилл Вандом. Девушка расслабленно сидела на небольшой поляне, не замечая посторонних. Воспоминания навалились тяжелым грузом, отчего ноги будто приросли к земле. Хейл не могла пошевелиться, не могла уйти, только, затаив дыхание, наблюдать, как стражница подставляет свое лицо первым лучам солнца. Они никогда не были подругами, но Корнелии она всегда казалась менее раздражающей среди остальных ведьм. — Продолжишь наблюдать или хочешь присоединиться? — спокойный голос прокрался в сознание и заставил растерянно моргнуть. Точно животное, парализованное неожиданным светом фар глубокой ночью. Первое желание — бежать, но после минутной внутренней борьбы и сомнений, приказала себе остаться. Слишком долго она избегала всех и все. И куда это привело? Хватит.«Ради себя. Ради всего хорошего, что еще может быть»
Собравшись с мужеством, она вышла из своего укрытия, покидая тени и навес из высоких колонн дворца. Пересекла поляну и осторожно опустилась рядом. Было немного ситуаций, способных заставить Корнелию чувствовать себя неловко. Но сейчас была одна из таких. Нервно одергивая рукава своего костюма, девушка украдкой скользнула взглядом по профилю Вандом. Она совсем не изменилась. Огненные пряди щекотали плечи и контрастировали с алебастровой кожей, по которой рассыпались созвездия веснушек. Сейчас, сидя с прикрытыми веками и подставляя лицо мягкому восходящему солнцу, Вилл излучала такую гармонию и умиротворение, что казалась оазисом спокойствия. Созидающая и безмятежная сила. Корнелия же была необузданным вихрем хаоса, способным обернуть в прах все, к чему прикасается. «Ты умеешь только разрушать», — внутренний голос не уставал напоминать об этом, каждый раз вонзая одну иглу за другой в сознание. — Прими любую удобную тебе позу. Хейл заерзала, не зная, что делать, пока не придумала ничего лучше, чем просто повторить за знакомой. Подтянула ноги под себя, выровняла спину и расправила плечи. Она никогда не интересовалась медитацией и не верила, что это вообще имело хоть какой-то смысл. Но благоразумно проглотила свой скептицизм, решив дать этому шанс. Полностью расслабившись, Корнелия прикрыла веки, ожидая дальнейших указаний. — Сделай глубокий вдох, а затем выдох, — Вилл продемонстрировала упражнение. — Сконцентрируйся только на себе и своих чувствах. Какими бы плохими или хорошими они не были. «Плохими или хорошими» Корнелия — чертов колодец, переполненный негативным зарядом. Легкое напряжение упало ей на плечи и прокатилось по позвоночнику. Знакомство с собой порой напоминает встречу с неизведанными водами — никогда не знаешь, чего ожидать. Но попробовать стоит. — Иногда самые трудные битвы происходят внутри нас, — уверенный голос развеивал страхи и заставил все-таки рискнуть. — Прими свои мысли, как волну, и посмотри, куда она тебя понесет. Корнелия послушно выполнила все, что говорила Вилл. Солнце ласкало кожу, оставляя на щеках россыпь жарких поцелуев. Ветер подхватывал и доносил откуда-то издалека гул чужих голосов и лязг мечей, пока вскоре все не стихло. Не было ничего. Только она и ее мысли. Это напоминало погружение с аквалангом на самое дно глубокой расщелины. Только вместо толщи воды — все, что гложет изнутри. Мысли — острые кораллы. Легонько прикоснись — вскроешь раны. Поначалу это интересно и захватывающе, а потом паника начинает подкатывать к горлу, сжимая внутренности. «Не могу». Корнелия вдруг осознала, что еще не готова это сделать. Не готова преодолеть страх и остаться наедине с собой. Увидеть все трещины и столкнуться лицом к лицу с самым жутким из монстров. Собой. Но стоит только заинтересоваться этой тьмой внутри, как она тут же откликнется на призыв, протягивая свои щупальца. Пути назад больше нет. Противный голос, пробудившийся откуда-то из глубин, принялся нашептывать ужасные вещи, утягивая на самое дно. Ей не унять его. Не вырвать из себя. Этот мрак — частичка души, стремившаяся стать всем. Он не остановится ни перед чем, пока не отравит все существование. Невидимый враг, запертый в ее же теле и пожирающий изнутри, как смертельная болезнь. Каждый вздох напоминал о том, что мрак проник в самые глубины бытия. Корнелия чувствовала его, как стальные тиски, сжимающие сердце. Когда боль становилась особенно невыносимой, то она искала утешения в случайных встречах и алкоголе, только бы не быть одной. На какое-то время это помогало, а потом иллюзия рассыпалась, и все возвращалось на свои места. И так по кругу. — Это может показаться парадоксальным, но чтобы быть счастливым, нужно принять несчастье, — голос Вилл направлял, помогал избежать острых углов, способных больно ранить, и возвращал к реальности. Спасительная веревка, помогающая двигаться к свету. — Принять себя. Все оттенки эмоций. Не решившись ступить дальше, Корнелия испуганно распахнула глаза. Капелька пота стекла по виску, а в груди жгло, когда она жадно стала хватать воздух. Окружающий мир потихоньку начал возвращаться, наполняясь красками, звуками и запахами. Больше не было этой пугающей пустоты и холода, что она носила глубоко в себе. Вилл мягко смотрела на нее, а солнечные лучи заставляли карие зрачки переливаться теплыми медовыми оттенками. Выражение лица ее было таким, будто она наблюдала за старым добрым процессом разбивания в дребезги чужого сердца. — Понимаю, поначалу мне тоже было страшно, — голос вдруг наполнился тяжелой задумчивостью под гнетом каких-то воспоминаний. — Удивительно, да? Мы сражаемся с вселенским злом, но боимся остаться наедине с собой. Корнелия не ответила. Резкое осознание поразило, прокатываясь покалывающими разрядами по всему телу. Последние несколько лет были тяжелыми испытаниями не только для нее. Страдала не одна она. Только к исцелению они шли разными путями. — Если бы я не делала эти упражнения, мои молнии разорвали бы меня на части, — добавила Вандом. Такое вполне возможно, когда носишь в себе подобную силу. — Когда мысли начинают терзать, и я чувствую, что вот-вот потеряю контроль, спасаюсь этими практиками. Медитация стала моим берегом, где никакие волны не могут меня сломить. Но даже эти слова не могли полностью разогнать тени в глазах Корнелии. Вспомнился один из первых уроков с Оракулом, когда он рассказал, что безопасное использование магии возможно только если душа и тело находятся в гармонии. В иных случаях очень сложно предугадать исход. Играя с чем-то подобным, что текло в ее венах, всегда велика вероятность сгореть заживо. Возможно, и ее собственная магия пропала из-за того, насколько истощенной оказалась ведьма. Баланс был утрачен. Душа превратилась в гектары выжженной земли, а тело стало грудой костей, обтянутой тонкой кожей. Прикоснись она сейчас к чему-то столь опасному и могущественном — это уничтожило бы. Против воли взгляд Хейл упал и уткнулся в руки Вилл. Каждая из них была густо испещрена шрамами. Будто ее кожу целовал огонь. Вот, что бывает, когда ведьма теряет контроль над собой и своей силой. — Многое изменилось с тех пор, — прошептала Вандом, прикасаясь к рваным лоскутам на ладонях. Расплавленные следы, как живая история падений и ошибок. — Расскажи мне, как прошли эти годы. Вилл удалось в пять предложений уложить историю о том, как они проиграли битву за Зомбаллу и теперь вынуждены сдерживать натиск Тьмы одновременно с двух сторон. Горечь поражения терзала ее душу, но огонь решительности полыхал в глазах, когда поделилась, какие стоят перед ними новые задачи. — В целом дни становятся довольно монотонными, когда ты гоняешь зло по разным мирам, — свой рассказ она завершила улыбкой. Неловкое молчание повисло грозовой тучей над ними, заставляя каждую погрузиться в свои мысли. — Я рада снова видеть тебя, — тихо призналась Вилл, но слова произвели такой же оглушительный эффект, как и удар молнией. — Наверно, мне не стоит привыкать к такому приветствию. — Девочки… — усмехнулась стражница. — Ну, с ними бывает трудно. Порой мне это напоминает банку с пауками, где каждая полна своих собственных амбиций и гордыни. — Возвращение в это ужасное место против воли не заставит меня измениться и извиниться за все, что произошло. Я не стану милой и благодарной всем вам за то, что вы меня терпите. «Ни черта». Корнелии было плевать, как и кто отнесется к ее возвращению. И уж тем более не собиралась просить прощение за свое поведение. К сожалению, не существует инструкции по тому, как правильно переживать трудности и горе. Она выбрала падение на самое дно и теперь должна как-то оттуда подняться. — Готова поклясться, что девочкам, как и мне, нет дела до светских бесед и милых улыбок. Оставь все это для встреч с Советом. Мы хотим видеть прежнюю Корнелию, о которую скорее сломаешь зубы, чем удастся укусить. «А осталась ли она еще?» Хейл не успела погрузиться в эти размышления. Звук мечей и громкие голоса развеяли их. Напоминание о том, что ей пора. — Мне нужно идти. Под понимающим взглядом Вилл Корнелия осторожно поднялась с земли и направилась в сторону тренировочной площадки. Туда, где ей точно не позволят остаться наедине с внутренним хаосом и льдом, сковывающим сердце. Туда, где ждет единственный во всей вселенной человек, способный заставить ее чувствовать хоть что-то. Мысли о Калебе неожиданно прервала Вандом, бросая фразу, что еще долго будет прокручиваться в памяти: — Иногда необходимо отдалиться, чтобы увидеть картину в целом и понять, чего действительно хочешь.***
На тренировочной площадке работа всегда всем найдется. Звук ударяющихся мечей не затихал ни на секунду, испытывая выдержку их владельцев. Выносливость, смекалка и умение владеть оружием — единственное, что имело значение при встрече с порождениями Тьмы. К черту удачу. Все охотники знали об этом, поэтому старались не пропускать тренировки, выкладываясь на максимум каждый раз. Кто-то работал со снарядом, чтобы привнести в свои движения легкость и ловкость; кто-то сошелся в рукопашной схватке на ринге, а кто-то, если он Калеб, нахально улыбался приближающейся ведьме. Корнелия двигалась по площадке с грациозной осанкой, приковывая взгляды всех присутствующих к себе. «Корнелия должна тренироваться, — внезапно в памяти пронеслись слова Оракула, вихрем унося к событиям прошлого. — В обоих смыслах. Необходимо научиться сражаться, чтобы облегчить напряжение своей силы, пока она не может ее контролировать. И ей нужно концентрировать свою магию, чтобы превратить ее во что-то полезное». «Невозможно спасти того, кто сам этого не хочет. Я видел, как она живет». — Я скорее стану королевой Меридиана, чем буду здесь тренироваться. Голос, который он не слышал больше недели, выполняя очередное задание, коснулся слуха. Холодный. Слегка надменный. Чертовски идеальный. Вызывающий в нем целый ураган. — Тогда мне пора привыкать обращаться к тебе «Ваше Величество», — хитро улыбнувшись, он едва подавил смешок, а затем приложил ладонь к сердцу и шутливо склонил голову, приветствуя девушку. Ледяная маска была нераздельна с ее лицом, служа своеобразной броней, но Калеб мог поклясться, что видел вспышку веселья в голубых глазах. Очередная игра контрастов: внешнее безразличие переплелось со страстным пламенем души. Вдруг он заинтересовался, каким бы мог быть ее смех. «Ей нужно не спасение, а руководство», — голос Оракула пульсировал где-то на подкорках мозга. «Зачем было все запускать настолько?» Образ ведьмы не покидал его сознание с той самой первой встречи. Тогда она появилась перед ним измученной и абсолютно разбитой. «Калеб, ты не хуже других знаешь, что нельзя заставить человека измениться. Этот инцидент должен был произойти, чтобы Корнелия могла осознать, что достигла самого дна. Ей самой нужно захотеть научиться владеть своей силой». Задание Совета. Назревающее восстание, которое нужно сломать и подчинить своей воле. Проблема, требующая решения. Заноза в заднице. Вот, чем она была для него ровно до первой встречи. До первой словесной дуэли, до знакомства со своенравным характером и взглядом, что подобен стали и острому клинку. Все то, что Оракул приказал растоптать и уничтожить в ней, оказалось магнитом для него самого. Ведьма настолько сильно проникла ему под кожу, что превратилась в сладкое и запретное наваждение. Настоящая магия. — Они все пялятся на меня, — с отвращением произнесла Хейл, впиваясь колючим взглядом в Калеба. Мужчина коротко посмотрел на площадку, где несколько ротозеев забыли о своих делах, рассматривая стражницу, а затем повернулся к ней. Хитрая улыбка скользнула по его губам. — Думал, что тебе плевать на чужое мнение. Ее нос сморщился от недовольства, но Картер всегда находил это маленькое движение очаровательным. Особенно, когда остальная часть лица застывала в камне. Он знал, что в такие моменты, слова разрушают те стальные стены, которые она держала между собой и миром. Они задевали что-то внутри нее. — Так и есть. Но быть цирковой обезьянкой не собираюсь. — Нет ничего позорного в том, чтобы не уметь обращаться с мечом, — искушение подзадорить ведьму было намного сильнее него. Никогда не мог отказать себе в этой маленькой шалости, поэтому в конечном итоге перестал даже пытаться. — Не всем дано владеть оружием. Даю слово, что не буду смеяться с твоих попыток. Неожиданно ее губы дрогнули в ухмылке. Дьявольски коварной и грозящей поставить его на колени прямо в этот момент. Корнелия плавно пересекла расстояние, наполняя каждый свой шаг ленивой грацией и изящностью, на которую способны лишь дикие кошки. Воздух задрожал от магнитного поля, притягивающего их ближе друг другу, как два меча, находящихся на грани столкновения. «Черт» Голубые глаза скользнули по лицу мужчины, будто убеждаясь, что он полностью находится под властью их чар. В следующую секунду, когда Хейл поднялась на носочки и потянулась к нему, Калеб понял, что пропал. Не то, чтобы он мог обвинять ее в этом, Корнелия, блять, невероятная, и то, как она чувственно закусывает губу, разжигает в нем желание проделать с ней это самому. Она дикая, моментами колючая на язык. Именно такая, как ему нравится. Половина слов, которая слетает с этих губ, заставляет кровь кипеть от злости, но сейчас Картер почему-то не мог перестать думать о том, какие они окажутся на вкус. — Не будь ты так увлечен моим декольте, понял бы, что я — не та, кто нуждается в оружие, — горячий шепот коснулся шеи, запуская россыпь мурашек по коже. Свежий яблочный аромат наполнил легкие и взбудоражил все внутри. В этот момент весь мир мужчины сузился лишь до одной ведьмочки, так страстно прижимающейся своим хрупким телом к его. И, бляха. Это почти слишком. Слишком идеально. — Я — та, кто была рождена им. Не мечей и стрел стоит опасаться. Слова, пропитанные гордостью и уверенностью, были брошены как вызов всему и всем. Это только подтвердило его убеждения. С магией или без, но она была силой, которую невозможно игнорировать. Нет, не чудовищем, которым Корнелия себя считала. Воительница. Зеркальное отражение его самого во многом. — Ты особенно беспощадна, когда надеваешь этот свой чертов костюм, — он улыбнулся той самой нахальной и ленивой ухмылкой, от которой все ее безразличие рушилось, рассыпаясь мелкой ледяной крошкой. — В такие моменты я понимаю, что у меня нет никаких шансов пред тобой. Да ты и сама прекрасно знаешь, насколько горячая, правда? Провокация удалась. Глаза ведьмы вспыхнули и так быстро встретились с его, что все в нем вздрогнуло. Тусклый свет пульсировал в глубине ее взгляда. Это было желание. Тихое. Сдерживаемое. Так похожее на его собственное. «Придурок, ты должен тренировать Корнелию, а не флиртовать» — Этот наряд, — сказал он в тихом признании, а его пальцы невесомо коснулись ее руки, — стал моей любимой слабостью. Было забавно видеть Корнелию такой. Ледяной королевой, пытающейся противостоять самой себе. Возводящей вокруг высокие стены и вздрагивающей от такого легкого и невинного прикосновения. Как призывает всю силу воли, чтобы безразлично пожать плечами. Как пытается игнорировать то, что ее кровь вскипела, прилипая к коже, как крошечные иголки. Как злилась, потому что оказалась сбитой с толку и больше не могла контролировать ситуацию. Она была прекрасная в своем смятении. — Твоя слабость — мотоцикл, — коротко ответила девушка, заражаясь тем, что витало в воздухе. — Моя слабость — это ты, — поправил охотник, едва веря своему болтливому языку. Его глаза игриво блестели. — Мотоцикл занимает второе место. Ведьма не отступала, не пыталась отдернуть своей руки или отвести взгляд. Продолжала стоять, будто хотела всего, что он мог ей предложить, намеренно не подчиняясь приказам разума действовать отстраненно. Потому что правда заключалась в том, что Корнелии нравилось общество Калеба. Больше, чем кого-либо другого, кого она когда-то встречала. Даже больше, чем могла бы признаться в этом себе самой. Картер мог злить и бросать вызов, не уступая в упрямстве, но никогда не отворачивался от нее. Возможно, именно это осознание собственной уязвимости перед ним поразило и напугало девушку настолько, что заставило оттолкнуть его. Он подступил слишком близко к тому, что она окружила ледяными глыбами и рьяно защищала. Ее шипы кусали каждого, кто пытался подступиться к сердцу. Голубые глаза заволокло чем-то темным и мрачным, как грозовые тучи. Мужчина мог поклясться, что видел, как именно в этот момент стражница возводит стальные стены, ограждаясь ото всех. Корнелия, которая до этого момента была неподвижна, как скала, наконец пошевелилась. — Знать, что я раздражаю тебя, как заноза в заднице, приносит мне намного больше удовольствия, чем знать, что возбуждаю, — огрызнулась ведьма, и ее слова прозвучали так резко и с такой агрессией, что головы тренирующихся резко повернулись и уставились на них. Калеб по-волчьи ухмыльнулся, наблюдая, как кто-то из охотников покачал головой, увидев явный огонь в глазах стражницы. Огонь, который он делал все, чтобы разжечь. — Ты преуспела и в том и в другом, ведьмочка. Картер отступил назад, чувствуя, что пламя, вспыхнувшее между ними, начинает угасать. На смену ему пришел холод, противно царапающий по коже и пробирающий до самого основания. Такой, от которого хочется вздрогнуть и укутаться в плед. Корнелия же чувствовала себя вполне комфортно, натягивая привычную маску безразличия и равнодушия. Ледяная королева. — Держи. Мужчина подхватил с земли один из заранее подготовленных рюкзаков и протянул его ей. Она несколько секунд рассматривала увесистый предмет, а затем посмотрела на Калеба, и взгляд был такой, будто его вот-вот ужалят. — Я же сказала, что не буду здесь тренироваться. — Здесь не будешь, — с убийственным спокойствием в голосе согласился он. Легкое удивление мелькнуло в ее глазах, после расплылось, как круги на воде. Если она так стремилась поскорее отправить свою душу в ад, он ей в этом поможет. Проведет экскурсию по самым жутким уголкам, познакомит с такими чудовищами, от которых кровь стынет в жилах. «Потом посмотрим, насколько сильным твое желание все еще будет, ведьмочка» Калеб подхватил свой рюкзак, перекинул через плечо, а тогда с лукавой ухмылкой произнес: — Запомни этот момент, потому что мы отправляемся на наше первое свидание. Только ты, я и романтика Меридиана.